Эта фраза, услышанная от руководителя Аналитического центра агропродовольственной экономики Евгении Викторовны Серовой на семинаре региональной журналистики "Из первых уст", не дает мне покоя. Понятно, что речь шла об убыточных хозяйствах, и все же…

Подпись к снимку: "Е.В.Серова убеждена, что нельзя поддерживать сельское население через аграрную экономику, не будет людям хорошо, если она провалится.

Поезд вез меня через деревянную Россию, мимо сельского жителя, которого, как было сказано на семинаре, в процентном отношении не так и много (около 30%). Мимо неторопливо проплывали бесконечные крашеные домики - голубые и зеленые, потемневшие сарайчики, разномастные изгороди. Все такое простое, как земля, на которой спеет капуста. Уютное и милое: Еще бабушкино. Да что там: вечное, пришедшее к нам из глубины веков. Не спешное, в противовес этой бешеной, вечно мчащейся Америке. И техническому прогрессу. И все такое бедное и запущенное. Худой старик с велосипедом, пенсионерка с заплатанным мешком за спиной. Хотела бы я быть на их месте? Конечно, нет. Радовать может разве что матушка-природа - красивым закатом, необъятным простором, причудливыми облаками. А жизнь-то: как старый бабушкин кафтан - и носить не хочется, и выбросить жалко. Плывут мирные кладбищенские кресты. Тишина. Не нужно останавливаться у могил, чтобы убедиться, как много сгинуло в никуда молодых еще и крепких сельских мужиков. Один замерз по пьянке, другой утоп, третий опрокинулся на тракторе: А сколько их нары тюремные полирует? В каждом пятом доме кто-то судим или в каждом десятом? "Версия" постоянно пишет о пьяных деревенских убийствах, кражах скота и прочего. Но ведь это тоже наши люди, неужели они не имеют права на достойную жизнь? Но, может быть, чем скорее умрет такая деревня, тем лучше будет для людей, перебравшихся жить в другие места и наконец-то занявшихся делом - полезным и прибыльным. А пока правительство будет чуть-чуть поддерживать сельское хозяйство, так, чтобы оно и не жило по-человечески и окончательно не загнулось, люди, как не востребованные в этом обществе, будут уходить в небытие.

Конечно, есть крепкие хозяйства, и конечно, наша республика смотрится гораздо приличнее соседних с Москвой областей. "У вас в Башкирии все поля засеяны, - с уважением говорил приезжий коллега, - а ближе к белокаменной - все больше пустоши да проститутки вдоль них стоят."

Так что же говорят о нашем бескрайнем аграрном секторе московские экономисты, и какое место, по их мнению, занимает в ней человек?

ЛИШНИЕ ЛЮДИ

Оказывается, чтобы остаться хотя бы на уровне советской эффективности, нужно вывести из сельского хозяйства сорок процентов ресурсов. Когда часть предприятий закроют, остальные заработают эффективнее. Почему же лишние хозяйства не сворачивают? Правильно, некуда девать освободившихся людей. То есть они должны куда-то переехать, найти работу. А кто их ждет? Нужны какие-то серьезные государственные программы, решающие вопросы жилья и трудоустройства. Надеяться на то, что крестьянина сподвигнут сняться с места народившиеся рыночные отношения, - только зря тратить время. У него свои, столетние отношения с землей и домашней скотиной, других он не знает. Живет тяжело, а по-другому не научен. И потом, сверни в убыточном регионе сельское хозяйство - придется закрывать и само министерство, чиновник останется без куска хлеба. Поэтому проще выпрашивать дотации, чем решиться на неординарные меры.

В Коми, например, выращивают пшеницу, и это никому не кажется смешным, хотя собирают там всего 7 центнеров с гектара. Для сравнения, у нас в Башкортостане - за двадцать.

Каждую весну в Коми отправляют бесплатно зерно на семена - сейте, мол, снова. Иначе заняться там больше нечем, а людям надо помочь. А чем оборачивается такая доброта? Вымученное погодными условиями зерно из Коми поступает на российский рынок, в результате падают цены, и уже кубанский крестьянин, которому сам Бог велел выращивать пшеницу, продает ее себе в убыток. Теперь уже ему не хватает доходов на нормальное развитие, и мы начинаем дотировать кубанского крестьянина. Вместо того, чтобы переориентировать жителей Коми. Не пошли им бесплатное зерно, они задумаются, может, им, например, вешалки для одежды изготавливать? А почему нет, в Москве деревянные вешалки от двух до пяти долларов стоят. Или продавать водку, настоянную на морошке: В Хельсинки хватает ума торговать такими настойками. У нас нет времени или желания думать. Или нет средств. Кто даст деньги на мечту, большой вопрос. Например, можно ягоды замораживать, только необходимо купить оборудование. Оно оправдается, но завтра, через сезон, а денежки-то нужны сегодня...

Другой пример. В Мордовии, чтобы поддержать личное подсобное хозяйство, скупают у крестьянина молоко. По искусственной цене. Сыр из него не сделаешь, потому что нет у домашней продукции контроля качества. Но возникает избыток молока, и, соответственно, крупные производители теряют прибыль. Получается то же самое, что и с зерном.

Калмыкии помогали. Из добрых побуждений покупали у населения, пребывающего в бедности, шерсть. Дотировали ее производство. Людям посылали ложный сигнал: "Ваша шерсть нужна". В результате потеряли годы. И шерсть не нужна была, она давно мышами изъедена, и люди опоздали уже навсегда, потому что десять лет они не искали возможности выжить. Им не дали шанса. И сегодня калмыцкий фермер через всю страну везет на свои луковые плантации китайцев.

Пора понять, что такая система дотаций еще больше вгоняет сельское население в бедность. Подобная политика ведет к Индии, к положению сельской бедноты, из которой мир еще не нашел выхода. Деревне надо дать доход, но он должен быть не сельскохозяйственным. Или же производить что-то уникальное, что не войдет в конкуренцию с основными производителем - пуховые козы, лягушачьи лапки, тюльпаны:

Пока же получается так, что убыточные предприятия мешают эффективным. Ведь зарплата в сельском хозяйстве - это же среднее арифметическое между зарплатой и пособием по безработице. Хотел бы директор уволить лишних людей, но он не может, ему не позволят. Решением проблемы должно заниматься государство. Если человек сегодня, когда ему предоставили разные возможности, не может найти работу, общество должно ему в этом помочь.

ХОТИМ В ВТО

Давайте представим регион, который начинает усиленно дотировать какой-нибудь продукт, допустим, молоко и за каждую тонну доплачивает - это то, с чем борется ВТО, это торговая война. Это значит, соседний регион, у которого нет денег на дотации, у себя производство молока может закрывать. Мы хотим вступить в ВТО, а у нас идет торговая война внутри регионов, ставятся барьеры о ввозе-вывозе. Мы мешаем друг другу, толкаемся локтями, как пассажиры в автобусе. Решается эта проблема двояко. Либо как в США, подписывают внутреннее торговое соглашение о ненападении. Или, если регионы не могут договориться, нужен федеральный закон о запрещении определенных мер и основная поддержка регионов - это сельское развитие: инфраструктура, образование, поддержание доходов - в общем, не рыночные меры.

Вступление же в ВТО не будет иметь для нас негативных последствий, потому что хуже быть уже не может. То есть надо ждать хорошего. Были бы мы членами ВТО, Европа так легко квоты бы против нас не ввела. Кроме того, это потребует прозрачной таможни и других действий, которые пойдут нам на пользу.

В МИРЕ И В БАШКОРТОСТАНЕ

Другие страны тоже поддерживают сельское хозяйство - американцы вгоняют миллионы долларов, Европа идет по тому же пути, какой у них эффект?

Оказывается, аграрные экономисты Европы плачут от своей политики поддержки, они говорят, что она не только не эффективна, а даже разорительна. Но как только они снижают уровень дотаций, "бедные" французские фермеры, которые живут, как наши дворяне не жили, выходят с помидорами на Елисейские поля. Их, в свою очередь, поддерживают производители сельскохозяйственной техники.

Регулировать начинают тогда, когда что-то закачалось в экономике. Как у табуретки - одна ножка короче - табуретка шатается. Понимающий человек сначала смерит все ножки и потом уж отрежет остальные или надставит короткую. А мы предлагаем: "Давайте вот эту подпилим". Подпилили, табуретка начала качаться в другую сторону. Подпиливаем третью ножку и так, пока одно сиденье не останется. Это то, что происходило в Европе.

А вот официальная справка о сельском хозяйстве нашей республике. По объему производства валовой продукции сельского хозяйства республика стабильно входит в первую тройку регионов России. Практически полностью обеспечивает себя хлебом, почти 60 - 70 процентов продуктов питания в магазинах - свои. На Российской агропромышленной выставке в 2001 году Башкортостан получил 15 золотых медалей, а на Международной сельхозвыставке "Зеленая неделя" в Берлине, в 2002 году - четыре золотые медали.

В республике дотируется продукция сельхозтоваропроизводителей, проводится реструктуризация их долгов, выделяется бюджетный кредит под будущий урожай, оказывается помощь в приобретении техники и племенного скота в лизинг, вкладываются немалые средства в капитальное строительство и газификацию села, реализуется Комплексная программа реформирования агропромышленного комплекса на 2001 - 2005 годы.

То есть у нас уровень поддержки выше среднероссийского. Я спрашивала руководителей глав районных администраций, нужно ли дотировать убыточные хозяйства и получала положительный ответ. Мол, подобная практика во всем мире. Убыточно в районе производство молока и мяса, значит, нужно покупать высокопродуктивный скот по лизингу, лучше проводить искусственное осеменение, учиться работать - с тех пор как разрушили вековые семейные устои, не можем перестроиться.

Выходит, взгляд сверху из Москвы и снизу, "от сохи", не совпадают. Другими словами, ум с сердцем не в ладу. Видно, время рассудит.

С НАМИ ИЛИ БЕЗ НАС

Как мы станем развиваться дальше? У нас как будто есть повод для оптимизма. Во-первых, пошли инвестиции в сельское хозяйство. Люди поняли, что и здесь можно зарабатывать деньги, появились грамотные люди. Во-вторых, мы заняли какие-то ниши на внешнем рынке. Весь двадцатый век цены падали на зерно (в реальных ценах).

Сейчас прогнозируется на ближайшие десять лет их рост. С другой стороны, пенки мы уже сняли, и период либерализации в мире кончился. Европа, как мы уже говорили, закрывается квотами, американцы миллионы долларов вгоняют в сельское хозяйство, несмотря на весь свой хваленый либерализм и так далее. Эти меры наше положение на мировом рынке ухудшают. Очень много зависит от того, как будет вести себя государство. Пока мы овладели лишь таблицей умножения, но пытаемся заниматься дифференциальными уравнениями. А когда государство не справляется, находится тот, кто использует это в своих целях.

Надо помнить, что в мировом масштабе мы представляем интерес как огромная территория, аграрный потенциал которой недоиспользован. Китайцы у нас уже на Дальнем Востоке выращивают что-то для себя, у Европы и Америки свои сельскохозяйственные возможности на пределе. Российская земля привлекательна, с нами или без нас, ее будут использовать всегда. Главное - чтобы с нами. Пока же деревня и Москва - это разные цивилизации. Такое ощущение, что сельчане и правительство находятся в параллельных плоскостях. Каждый занимается своим делом. Они друг другу не мешают. Одни вроде бы помогают деревне, другие как будто верят правительству. А страна-то одна: И дай Бог, чтобы она поднималась на ноги вместе с людьми из умирающей деревни.  

Светлана ПОЛИНОВСКАЯ, Уфа. Газета "Версия", №42 (630). Дата публикации - 17 октября 2003 года.