Если еще месяц назад в стране оставались люди, которым имя Михаила Ходорковского, председателя правления НК "ЮКОС" было незнакомо, то после разгоревшегося громкого скандала таких людей на российских просторах не осталось. Самый внутренне закрытый и "прозрачный" из представителей бизнес-элиты в этой сложной ситуации вел себя более чем достойно, проявляя почти нечеловеческие спокойствие и хладнокровие. Впрочем, давать оценки олигархам в нашей стране дело безнадежное, большинство имеет о них самое четкое представление, изменить которое вряд ли кому-нибудь удастся. Поэтому "Знамя" просто предоставляет вам возможность узнать ответы на "горячие" вопросы из уст самого Михаила Ходорковского.

- Михаил Борисович, как вы оцениваете сложившуюся вокруг "ЮКОСа" ситуацию?

- Я не буду рассказывать всю предысторию этого конфликта. Начну сразу с анализа ситуации и со своего взгляда на нее. Если говорить о позиции "ЮКОСа" в этом деле, она достаточна проста и понятна: правовых аспектов у этого дела не существует. По тем или иным причинам я не хочу рассуждать о том, святые мы или не святые, мы все не святые. Но по юридическим аспектам, у меня существует абсолютная уверенность: ничего противоправного ни нами, ни нашими коллегами не совершалось. Почему я в этом так уверен? Потому, что с 1999 года, когда компания взяла курс на открытость, мы все, или большинство точек, которые бы могли вызвать сомнения, подчистили. Там, где мы сомневались, насколько что-то было справедливо, мы положение исправили. Где-то заплатили деньги, где-то вернули акции, урегулировали споры, вернули долги банка "Менатеп". В общем за три года мы поработали, прежде чем сказать, что мы открытая, прозрачная компания.

Это не значит, что ничего нельзя найти. Когда-то, что-то можно найти, но из того, что сейчас нам инкриминируется, найти нельзя ничего. Все достаточно просто, смотрите: сейчас рассматриваются три дела. Первое из них - дело об убийстве людей в Тамбове. Единственная связь, которая на сегодняшний день нашла прокуратура и на что она ссылается это то, что арестованный ею сотрудник компании был крестным у ребенка похищенных и убитых людей. Ребенка назвали его именем. Это единственное реальное, что они нашли. Все остальное - размышления. Убийство произошло в Тамбове в то время, когда этого человека там не было. Других доказательств нет.

Второе дело по "Апатиту". Я не обсуждаю юридические аспекты. Но вот простая, абсолютно понятная вещь: в прошлом году компания подписала соглашение с Российским фондом федерального имущества, компенсировав деньгами те претензии, которые были у фонда, как у держателя акций. Суд утвердил это мировое соглашение. В решении суда черным по белому написано: "После выплаты денег государство не имеет право требовать возврата акций" в соответствии с гражданским законодательством. Это решение суда не опротестовано. Сейчас сроки кассационных жалоб уже прошли. Но человек сидит. Человек, который не был ни директором общества, ни акционером общества. Он подписал комфортное письмо при участии в аукционе. Человек посажен в тюрьму за то дело, которое урегулировано решением суда и по которому у государства по решению суда не может быть никаких претензий. Нормально?

Третий вопрос, который был предъявлен и по которому человек три с половиной года скрывается за границей и объявлен в международный розыск: хищение акций из предприятия "Восточная нефтяная компания". РФФИ перед началом продажи ВНК написал и подписал, что все активы компании на месте. Независимые оценщики-аудиторы написали то же самое. Компания была продана с аукциона. Купили ее мы. Говорим: мы владельцы и у нас нет претензий к человеку за то, что он продал куда-то какие-то акции. Но он в международном розыске. Это называется правосудием?

Я не знаю, что еще найдут, или что еще предложат. Но то, что сейчас обсуждается, выглядит так, как я вам рассказал. Есть все документы и если возникнет желание взять подтверждение моих слов, то я готов вам их предоставить.

Мое мнение - по этим делам прокуратура конкретно врет Президенту. То, что ситуация развивается таким образом не по поручению главы государства, я абсолютно уверен. Проблема в том, что я лично не считаю нашу сегодняшнюю прокуратуру правоохранительным органом. Его можно называть как-то по-другому, но в то, что он занимается хранением права, я не верю. Я не очень верю в независимость наших судей. Я не могу этого утверждать также четко, как в отношении прокуратуры, но у меня есть сомнения. Если суды принимают решение содержать человека под стражей два месяца на основании тех обвинений, о которых я вам сказал, у меня есть сомнения, что это независимые судьи.

Мы крупная компания и имеем возможность обращаться к адвокатам и защищать наших людей и во время тюремного заключения. Мы являемся политически значимыми фигурами и для России, и для Запада, и неправовые действия со стороны наших органов производятся с определенной осторожностью.

- Вам было известно о создании несколько месяцев назад межведомственной группа по "ЮКОСу" и вам лично?

- Да мне было известно о том, что прокуратура и ФСБ формируют специальную группу по мне лично. В этой ситуации могло быть много решений. Я предупредил своих коллег о том, что драка может быть очень жесткой. Вместе приняли решение, что не имеем права прятаться и не будем прятаться. Будем драться.

- Как вам кажется, на чьей стороне сегодня находится общественное мнение?

- Я смотрю опросы, никто особенно не сочувствует олигархам, да и что нам сочувствовать? Мы сильные люди, мы и в тюрьме останемся сильными. А вот представьте, что получилось.

Взяли компанию, людей, защищенных, не слабых, которые три с половиной года занимались тем, что вычищали все сомнительные места и грехи своей предыдущей жизни. Платили, закрывали соглашениями и так далее. По мнению всего мира "ЮКОС" - это компания, которая лучше всех в России на сегодняшний день справилась с проблемами предыдущей жизни. И в эту компанию приходят, и, даже не выискивая каких-то реальных, может быть где-то существующих проблем, (а может и не существующих, так как работали мы тщательно), берут людей и сажают в тюрьму.

А теперь посмотрим на каждого человека в стране. В нашем случае действуют генерал-полковники и генерал-лейтенанты, а в случае конкретного человека, у которого своя лавочка на рынке или квартира приватизированная, или дача где-то, рядом может оказаться сержант. А сержантов много. Мы все это уже проходили, и все это в истории уже было. В 1937 году пострадали прежде всего те, у кого была квартира.

Не надо думать о нас, подумайте о себе. Мы с вами пятнадцать лет строим нормальную страну. Создалось ощущение, что она такой стала. К нам пошли деньги, серьезные деньги - по миллиарду в месяц. Такого никогда не было. Весь мир в течение всего 2003 года утверждал, что все страны переживают стагнацию, а Россия развивается. Мы вот-вот, в 2004-м году, после президентских выборов должны были получить инвестиционный рейтинг. Это значит, что вместо пяти-десяти миллиардов долларов в год - пятьдесят миллиардов иностранных инвестиций. Все, забыли. Теперь, в лучшем случае - 2006-й год, если в мире ничего другого не возникнет. Пятьдесят-шестьдесят миллиардов мы выкинули в помойку. А если цена на нефть упадет, если какая-нибудь другая страна начнет нормально развиваться, а если просто экономический подъем в мире начнется и деньги можно будет вкладывать в Америку и Европу? Ну все, мы упустили свой шанс еще на пять или десять лет, я не знаю насколько. И ради чего?

Поэтому, если люди на сегодняшний день не поняли, что происходящее касается каждого из них, это наша с вами проблема. У нас еще не создалось гражданское общество. Человек не понимает, что сначала делают символический жест: берут сотню тех, кто более-менее может защищаться, и раздавливают. А остальных уже давить не надо, их можно только пугать. Они сами все отдают. А то, что в процессе всего этого страна и каждый конкретный человек становятся беднее, страна теряет перспективы к конкурентоспособности на мировом рынке - какая ерунда!

Позиция, которую занимают на сегодняшний день политические партии, для них удивительно смелые, они смелые для нашего общества. Поэтому я не могу пожаловаться на отсутствие общественной поддержки. С точки зрения моей собственной общественно-политической позиции, у меня есть ответственность перед компанией, перед ее акционерами и сотрудниками. И, для того, чтобы начинать политическую, или какую-то другую карьеру, я сначала должен сделать то, что я обязался выполнить перед теми людьми, которые мне доверили свои деньги и судьбы. Я это сделаю, а дальше подумаю, чем заниматься.

Но можете быть уверены: события последних дней меня убедили в том, что кроме проблем образования, которыми мне нравится заниматься, в общественной жизни есть еще одна проблема, которая требует внимания и стоит времени, которое на нее придется потратить.  

Виктория АЛЕКСЕЕВА (псевдоним - Наталья КОНСТАНТИНОВА), Калуга. Опубликовано в экономическом вестнике "Знамя", 2.08.2003.