После поражения "Яблока" и СПС на декабрьских выборах судьба демократии в России заботит многих. Одни ограничиваются разговорами, другие пытаются что-то противопоставить единодушию и единомыслию большинства. Среди последних - члены "Комитета-2008: свободный выбор" под председательством Гарри Каспарова.

Под программным заявлением комитета к середине февраля подписались почти 600 сторонников. Это не тайное общество. Это люди, которые не боятся высказывать вслух свои позиции. Чтобы убедиться в этом, читайте интервью с одним из учредителей комитета Сергеем ПАРХОМЕНКО.

- Что означает состав людей, которые входят в комитет-2008?

- Ничего не означает. Где-то в середине декабря впервые Шендерович сказал мне, что вот у нас есть такая смешная затея - собраться с Немцовым, Каспаровым и еще несколькими человеками и организовать избирательный штаб кандидата "против всех" со всеми атрибутами, чтобы у него были доверенные лица, лозунги, бюджет, сбор подписей, перетяжки на улицах, потому что невозможно смотреть на эту смертную тоску, которая у нас здесь вместо выборов. Я сказал, хорошо, с удовольствием я приду с вами повеселиться. А когда мы собрались после Нового года, то стало ясно, что бессмысленно обсуждать историю про штаб кандидата "против всех", а надо обсуждать, наверное, что-то другое.

- Второй вопрос, который сразу возникает: партия ли это?

- Нет, это не партия в юридическом смысле, прежде всего потому, что, если посмотреть в закон о партиях, можно обнаружить довольно жесткие атрибуты, которые позволяют отличить любую организацию от партии, вне зависимости оттого, называет она себя так или не называет. Главный из этих атрибутов - собственные электоральные амбиции. Партия - это такая вещь, у которой есть кандидаты на выборах разных уровней. У нас нет никаких электоральных амбиций, у нас нет своего кандидата никуда, и задача такая не ставится. Мы просто хорошо понимаем, что такое либеральная даже не идеология, а мировоззрение, либеральный взгляд на жизнь.

В результате поражения на выборах в либеральном крыле получились руины. Выслушивать дальше новости о том, как идут переговоры между Немцовым и Явлинским об объединении "Яблока" и СПС просто больше невозможно, вне зависимости оттого, приведет это к объединению или не приведет.

Есть еще такое небольшое обстоятельство, как настроение региональных либеральных организаций. В этой среде наступила какая-то паника - непонятно, как дальше жить. Выборы проиграны, лидеры куда-то делись, деньги кончились, ну и что теперь? Все встали и пошли по домам или продолжаем? Вот это ощущение, оно, мне кажется, очень висит в воздухе, и мы, собравшись в первый раз в начале декабря, довольно остро это почувствовали. Что из нашего ощущения вакуума может возникнуть? Мы собрались для президентских выборов нынешних? Нет, потому что жизнь ими не начинается и не кончается. В какой-то момент появилась цифра 2008, в какой-то момент стало ясно, что она имеет определенный символический характер и в то же время представляет собой что-то очень понятное, что-то очень практическое.

Проблема-2008 формулируется четырьмя вопросами по существу. Первый: будут ли в 2008 году президентские выборы? Второй: будет ли на этих выборах выбран президент, отличный от ныне действующего? Третий вопрос: будет ли новый президент действительно выбранным, или эти выборы станут по существу имитацией выборов, игрой с престолонаследием, как в 2000 году? И, наконец, четвертый: будет ли меньшинство, проигравшее на выборах, чувствовать себя защищенным в своих правах? Но есть еще пятый вопрос, который подвешен к этому в качестве приложения: возникнут ли опять эти четыре вопроса после следующих выборов или уже наконец можно будет успокоиться и считать, что дальше все происходит автоматически?

На эти пять вопросов мы хотим получить ответ "да". И это нас объединяет, это и есть комитет-2008, это и есть смысл декларации, которая была написана, это и есть сердцевина всей затеи. При этом мы понимаем, что вот собрались дети и говорят: давайте играть в семью гномиков. Они начинают строить домик, какие-то картонки несут, травой, сухими листьями выстилают, какое-то стеклышко вставляют, секретик такой делают. Как только домик построен и наступает время играть, выясняется, что абсолютно не понятно, как и в чем, собственно, заключается игра. Вот примерно это же самое происходит и с нами.

Мы знаем, что нужно написать документ, придумать название, создать эмблему, заказать визитные карточки, сайт устроить, сделать пресс-релиз… Дальше что? Деятельность такого рода организации - это вообще-то бесконечная процедура создания информационных поводов. Вот тут оказывается, что опыта у нас, конечно, нет никакого, с другой стороны, тот опыт, который у нас есть, представляется нам отрицательным. Очень не хочется нам быть похожими ни на КПСС, ни на ВЛКСМ, ни даже на СПС и "Яблоко". Хочется как-то как можно дальше от этой известной нам практики отдалиться. И пока комитет по существу занят привлечением к себе все новых и новых сторонников, получается двухэтажная несложная структура.

Есть небольшое число так называемых членов комитета. На настоящий момент таких 19 человек. Есть большая группа под названием сторонники комитета. В настоящую минуту это люди, которые отличаются от всех остальных только одним - они подписали декларацию и прислали нам об этом сообщение. Из этого состава будем набирать людей, которым можно поручать некую конкретную работу. Какого рода эта работа? Первое, что нам приходит в голову, - направление, связанное с разного рода юридическими проблемами. Понятно, что если все крутится вокруг выборов-2008, значит, имеется в виду ситуация с выборами, подход к выборам, отношение населения к выборам и прочее. От выборов 7 декабря осталась прелестная вещица, коллекция из двух с половиной тысяч фальсифицированных протоколов. Твердо известно (усилиями "Яблока", коммунистов, СПС, отдельных энтузиастов), что в 2500 избирательных участках на территории российской федерации (всего их порядка 17 тысяч) изъято 2500 фальсифицированных протоколов. Общая цена этой фальсификации незначительна. Можно забыть об этом, а можно попробовать использовать как мотив для налаживания диалога с очень интересной и важной группой граждан, которая называется "сотрудники разного рода избирательных органов". Эти люди должны знать, что то, что они делают по своей собственной инициативе, или то, на что их подвигают их начальники, или то, куда их загоняет их местная администрация, - это уголовно наказуемое деяние, за которое они должны сидеть. Лично они, те, кто ставит эти фальшивые печати и фальшивые подписи под фальшивыми бюллетенями. Этот же фактор чрезвычайно важен во взаимоотношениях с судом. Судья, закрывающий заседание, которое по закону должно быть открытым, должен понимать, что он нарушает закон и что это вопрос не его служебного соответствия, а вопрос его уголовной ответственности.

Вот у нас есть две с половиной тысячи этих самых протоколов, но я не могу подать в суд, я не являюсь надлежащим истцом. Ни по одному из этих протоколов у меня ничего не украли, мне не нанесли никакого ущерба, мой голос остался цел, он не входит в эти две с половиной тысячи. Но кто-то мог бы попытаться найти в двух с половиной тысячах мест две с половиной тысячи человек и подать две с половиной тысячи абсолютно одинаковых исков. Задача требует, чтобы кто-то взял на себя координацию этой деятельности, кто-то нанял бы профессиональных людей, которые были бы способны составить документы. Это и есть массовая акция протеста принципиально нового типа - без выхода на улицу, размахивания флагами.

Есть второе большое направление деятельности. Вокруг нас создается какой-то строй, создается какая-то политическая система. Федерализм без федерализма, парламентаризм без парламента, либеральные элементы в экономической стратегии при глубоко антилиберальном подходе к экономике в целом. Гибридный такой организм. До тех пор пока мы ясно не представляем себе, что это, мы не сможем точно понять, как это будет развиваться и как это должно развиваться дальше, чего следует ожидать. Таким образом, стоит задача изучить это, опознать это, осознать это, осмыслить это в разных проявлениях.

Есть люди, которые своей основной профессией считают думать, обсуждать и записывать эти самые свои обсуждения. За перестроечное время и эпоху ельцинскую создано бесчисленное множество всяких фондов, центров стратегии, советов по внешней оборонной политике. Вся эта индустрия стоит на коленях на протяжении последних двух лет, потому что у нее остался один заказчик - администрация президента. Вот они стоят и воют: миленькие, пожалуйста, заинтересуйтесь тем, что делаю, дайте немножко денежек на продолжение исследований. Один из потребителей такого рода работы - высококачественные, серьезные, глубокие газеты и журналы, но эта индустрия очень безденежная, убыточная. Качественная пресса не способна прокормить эту индустрию. Довольно долго существовали и держали в России свои отделения западные крупные фонды, но сейчас они свою деятельность здесь свернули. Кто-то потому, что соскучился, а кто-то совершенно сознательно, сказав: у вас теперь тут демократическое государство, у вас тут все в полном порядке, у вас либеральные ценности вовсе не в опасности, вы богатая, динамично развивающаяся страна с либеральным лидером, давайте дальше сами. Уитни Хьюстон приезжает, и кто-то платит за ее гастроли. Кто-то покупает яйца Фаберже, и значит, есть деньги на яйца. Пусть часть денег дадут на большие благотворительные бюджеты.

Это абсолютно не значит, что комитет сейчас оплатит исследования и нам посчитают, как мы хотим, чтобы нам посчитали, абсолютно нет, но эта индустрия должна жить, эта индустрия должна давать свой товар, свой продукт. Она должна исследовать происходящее вокруг, понимать настроение людей, понимать причины этих настроений, понимать динамику этих настроений, понимать, каким теоретическим методом можно воздействовать на общественные объединения, потому что все начинается с общественного мнения.

Внутри этого есть опять пять направлений. Первое - как проводятся выборы, что такое выборы? Гениальная же формула была изобретена: выборы были свободными, но не честными. Хотелось бы понять, что это в точности означает. Вторая тема связана с экономикой. Как выстраиваются отношения между сферой частной собственности и государством? Третье: государство и пресса. Как государство регулирует этот рынок? Факт ведь, что не существует нормальной системы распространения в стране. А ситуация с тиражами, с развитием типографской индустрии? В этом есть определенная воля, определенная расстановка приоритетов. Четвертое направление: местное самоуправление. От него многое начинается, и из него многое растет. Прежде всего - самое важное, что есть в политике, - общественное мнение, отношение к этому людей.

Вопрос не в том, что российский избиратель принимает неправильные решения. Штука заключается в том, что российский избиратель не принимает никаких решений. Российский избиратель живет под громко произносимым лозунгом: "Политика меня не касается". Люди не понимают связи между своими решениями и своим уровнем жизни. Они не видят, что одно является следствием другого. Они не понимают, что многие вещи, которые им не нравятся, по существу учреждены их действиями или их бездействием. Процесс понимания начинается на муниципальном уровне, и этого больше всего боится централизованное государство. Именно поэтому оно последовательно уходит от ситуации, в которой была бы нормальная муниципальная выборная власть, реально выборная. Потому что здесь устанавливаются механизмы гражданской ответственности, механизмы осознанного отношения избирателя к окружающему миру. И пятая, совершенно отдельно висящая вещь под названием "чеченская война", оказывающая колоссальное влияние на все остальное. Вот общий смысл, общее представление о том, что мы делаем.

- В интервью "Независимой газете" по поводу комитета-2008 Шендерович говорит о том, что надо, чтобы происходило охрабрение общества. Как вы относитесь к этому тезису?

- Хорошо, чтобы происходило не охрабрение общества, а обинтересивание общества. Кстати, может быть, именно это и окажется наиболее важным последствием создания этого самого комитета. Вот сидят люди на кухне и говорят: "Каспаров дурак. Надоело ему играть в шахматы, и занялся он политикой, козел". Вот отлично, они уже об этом разговаривают. Когда говорить не о чем, это полные кранты. Не кранты, когда есть о чем говорить. Начинается все с интереса, с осознания того, что это мне почему-то важно и это меня почему-то касается.

- Как вы относитесь к тому, что вас очень активно позиционируют как интеллигентский междусобойчик? Готовы ли вы работать с массовой аудиторией?

- Этот интеллигентский междусобойчик занял абсолютно самозванно, абсолютно не имея ничего под собой и будучи вообще надутым мыльным пузырем, место, которое оказалось свободным, пустым, где гулял холодный неуютный ветер, вот на этом самом либеральном фланге. Чего столько народу к нам бросилось? По одной простой причине: куда ни сунешься - Единая Россия. Теперь - что касается массовой стороны дела. Это самое сложное направление деятельности, какое только есть. Выйти за пределы аудитории, у которой есть компьютер, нам сложно. Но есть общее ощущение, что, пожалуй, неправильно покупать газетную полосу и ставить туда текст декларации. Не должны мы этого делать. У нас есть сайт, на котором висит много полезной информации. Но потребуется некоторое передаточное звено, когда будет что сообщить. Я бы хотел начинать активное общение, когда продолжится история с двумя с половиной тысячами исков, когда это во что-то такое выразится.

- Кто ваши сторонники, откуда они, сколько их? Есть ли среди них богатые и знаменитые?

- Да, среди них есть богатые и знаменитые. Мы устроили, я бы сказал, некорректную, бестактную вещь. Когда стали приходить сообщения разными способами, мы стали оттуда выщипывать разных знаменитостей. И сегодня, если вы посмотрите на наш список, который висит на сайте по адресу komitet2008.ru, вы увидите, что сначала 20 людей знаменитых, некоторые из них даже богатые - Борис Акунин, например, довольно богатый. А потом все остальные. Это безобразие, конечно, и я получил несколько возмущенных писем от людей, почему вы начинаете с того, что делите на белых и черных, это оскорбительно. Я извинился, но, согласитесь, ничего тут не поделаешь. Когда человек смотрит на список, он первым делом ищет там знакомые имена, которые ему что-то скажут. Ну, мы решили облегчить эту работу. Дальше начинается список людей, про которых мы знаем, как их зовут, где они живут, их профессию, в ряде случаев - место работы, какие-нибудь координаты, по которым мы связываемся, чтобы убедиться, что действительно такой человек существует. География широченная. Дупло, которое мы предложили для того, чтобы складывать какие-то о себе сообщения, оно вот такое пока, интернетовское.

- После выборов либеральная общественность много говорила о том, что одна из причин поражения СПС и "Яблока" в том, что не была четко определена позиция в отношении президента. Враг он, друг, партнер? Пока мы не услышали такой позиции и от вашего комитета. Ведь, наверное, это важно, потому что именно от президента зависят ответы на ваши четыре вопроса.

- Вы не услышали от меня этой позиции, потому что она очень подробно описана в декларации комитета. Она заключается в том, что основным содержанием последних четырех лет было укрепление режима личной власти В. В. Путина. Мы считаем это крайне отрицательным фактором в основе огромного количества всяких наших неприятностей, начиная от чеченской войны и кончая другими серьезными политическими вещами.

В 93-м году была построена довольная изощренная система взаимного кругового давления - президент давит на Думу, Дума давит на Совет Федерации, Совет Федерации давит на президента. Схема неплохо воплощена в тексте российской Конституции, и несколько историй, которые были в ельцинский период, например, со Скуратовым, показали, что эта штука работает. Путин сломал эту систему. Раз эту систему сломал, значит, и любую другую может сломать.

Я тоже предполагаю, что одним из чрезвычайно важных факторов проигрыша либеральных партий на выборах была трусливая их позиция по отношению к Путину. Трусость заключалась не в том, что они относились к нему слишком хорошо, а трусость заключалась в том, что они так и не решились членораздельно что-либо на этот счет сказать. Это высший вид трусости, когда ни да, ни нет. Этой ошибки никто не собирается повторять.

- Выступая в роли оппозиции ради оппозиции, как самоубийцы, которые бросаются под поезд, вы не хотите обратить внимание на закономерности, которые существуют в России? Может быть, лучше поддержать власть? Тогда будет и вам легче, и всем остальным. В принципе, четыре года прошли президентские, хуже не стало. В принципе, людям маленького "лучше" уже достаточно…

- Что значит - оппозиция ради оппозиции? А ради чего, собственно, должна быть? Есть некоторый набор истин, которые кажутся нам непреложными. Одна из них заключается в том, что невозможно жертвовать либеральными ценностями и демократическими процедурами ради сегодняшних обстоятельств. Вы говорите, что жить стало легче? Несомненно. Вы говорите, что с Чечней стали строиться отношения правильнее? Согласен. Но чтобы напиться воды, не нужно заходить в реку по грудь. Не должны были взаимоотношения с Чечней стоить сотен тысяч жизней людей, которые совершенно не имеют к этому никакого отношения. Чтобы в ларьке появилось четыре сорта пива, не нужно сажать Ходорковского в тюрьму - это вещи, не связанные между собой. Для того чтобы стало проще создать фермерское хозяйство в Ставропольском крае, не нужно закрывать Совет Федерации. В Ставрополье стало лучше с зерном, потому что бочка нефти стоит 30 долларов, и больше ни почему.  

Ольга КОПШЕВА, Саратов. Еженедельная городская газета "Толк" №7, 26.02.2004.