"Запорожец" врезается в "Мерседес". Выходит из "Мерседеса" человек, подходит к тому, который выполз из "Запорожца" и говорит: "Ну, и кто ты такой?". Бедняга отвечает: "Я прозаик". "Про каких таких заек?" - спрашивает тот, что Мерседеса". Про "каких таких заек" и говорила на прошедшем в Клубе региональной журналистики "Из первых уст" заседании первый заместитель главного редактора журнала "Знамя", литературный критик Наталья Иванова. Этот анекдот, как нельзя лучше, по ее словам, представляет современную культурную ситуацию.

Обрисовывая ее, Наталья Иванова уделила большое внимание телевидению как одному из самых главных искусств сегодня. Вот о чем она рассказала.

- Без телевидения разговор о культурном пространстве постсоветской России просто невозможен. Потому что оно есть одновременно и тот инструмент, и послание, и искусство, и информация, которые не только меняют человека, но и создают постсоветского человека, если он уже, на самом деле, создан. В чем я немножечко сомневаюсь - так это в том, что постсоветский человек уже вылупился.

Было бы очень наивно считать, что советская жизнь кончилась и советский человек, и советская культура, собственно говоря, кончились сразу после того, как прекратил свое существование Советский Союз. Нет. Существуют исследования, которые несколько лет ведет ВЦИОМ. Вот у них есть такое исследование о постсоветском человеке. Там эти грани перехода советского в постсоветское очень интересно просматриваются. Мы из страны читателей превратились в страну зрителей, потому что, по опросам социологов, 91 процент населения каждый день примыкает к экрану телевизора. Редко или никогда не примыкают к экрану телевизора один процент населения. Всего лишь. При этом читают журналы ежедневно четыре процента людей, а редко или никогда не читают журналы, соответственно, 96 процентов населения. С газетами, конечно, немножечко иначе: ежедневно читают примерно от 25 до 33 процентов населения. А вот редко или никогда не читают до 70 процентов. Не удивительно, что культурное пространство, информационное само собой, организуется телевидением. По всем подсчетам, даже канал "Культура", который, кстати, смотрят не более 1,5 процента населения страны, только на 0,01 процента занимает литература. Получается, что зрелищные искусства на самом деле вытесняют и вытесняют литературу. Вот в статье 1919 года Осип Мандельштам писал о том, почему в стране происходит конец романа - потому что кончается биография. Он считал, что биография отменилась, после революции она никого особо не интересовала. Интересовали движения масс и политические события. Сегодня, казалось бы, биография должна быть восстановлена. А раз биография, то и роман. Но на телевидении это вытеснено совершенно другими вещами - популярными нынче сериалами.

Почему сегодня сериалы занимают примерно треть телевизионного пространства, а в вечернее время еще больше? Это связано тоже с политическими изменениями в стране. То есть люди начали осознавать себя индивидуальными. Личные, семейные взаимоотношения, вышли на первый план - это заметили чуткие телевизионщики. И вот вместо романа, вместо даже массового романа, вместо массовой литературы мы получили эту вот агрессию сериалов. И это очень важно и очень показательно. Почему именно отечественные сериалы, а не зарубежные, сегодня настолько востребованы, и очень многие люди строят расписание своей жизни так, чтобы на них обязательно успеть? И обсуждают, что произошло в том или ином сериале, какие сюжетные сдвиги. Конечно, можно говорить о том, что у людей мало собственной жизни, они как бы присоединяют к своей жизни чужие жизни и таким образом обогащают свою собственную индивидуальную биографию. Психоневрологи вам скажут, что, действительно, это человек таким образом расширяет свое жизненное пространство. Но в данном случае человек расширяет свое собственное пространство за счет той цивилизации, которую он еще, в общем, не знает, потому что в этих сериалах его окружает цивилизация, с которой самый обыкновенный, самый нормальный человек как бы уже имеет дело в стране, но еще не выработал никаких навыков своего поведения. Телевизионный сериал, так или иначе, предлагает человеку эти навыки. Поэтому сериалы выполняют не только терапевтическую, но и цивилизаторскую роль в нашем обществе. Я не буду давать оценку сериалам, лично я их терпеть не могу, и смотреть бы никогда не стала, но если говорить о том, почему это возникает и почему это важно для телезрителей, то, я думаю, что это тоже чрезвычайно существенно.

То, что люди могут выстраивать свой режим дня, недели, месяца и даже расписание жизни в соответствии с телевизионной программой, Наталья Иванова связывает с выходом советского человека в постсоветское пространство, в другую жизнь, в другой мир.

- То, что у нас произошли колоссальные изменения, я думаю, нечего вам доказывать, вы это сами видите. Произошли ли те же самые изменения в том стилистическом мире, который предлагают нам все практически каналы телевидения? Я думаю, что довольно просто было бы взять телевизионную программу и разметить те передачи, благодаря которым постсоветский человек не выходит из советского мира. Начиная с шести утра и заканчивая в 12 ночи, каждый человек может составить себе такое расписание. Начать жить внутри художественного фильма 40-ых годов, продолжить в начале 60-х, потом оказаться в 70-х, далее увидеть какие-то передачи, связанные с артистами постсоветского времени, с народными артистами советского времени. В общем, не выходить за пределы советской эстетики. Это, грубо говоря, не кончалось, но это началось после 91-го года, когда произошли очень серьезные политические изменения, когда было ощущение, что все-таки будет появляться либерально-демократическая идея, что новый культурный продукт придет на замену старому. Но каково же было изумление многих слушателей, в том числе и мое собственное, когда я увидела вполне новое изготовление старых песен о главном! Тут уже было не до смеха, они победили всех остальных, которые за этот период - и наша попса, и наши серьезные рок-музыканты, от Шевчука до Аллы Пугачевой - предлагали постсоветскому человеку. Получился не только постсоветский человек, но получилось и постсоветское телевидение, которое предлагает советскую эстетику. Понимаете, все это было бы не так опасно, если бы не примыкали к телевидению новые поколения. Потому что одно дело я, старый волк, который знает, что почем и прекрасно понимает контекст, из которого вырываются те или иные вещи. Поколение, которое сейчас наиболее внутренне мобильно, - это, скажем так, молодые люди от 18 до 25 лет - оно не застало того, что застали мы, понимающие, что такое эзопов язык, как создавались эти фильмы, как нужно что-то дешифровать, какие намеки нужно расшифровывать, что нужно на самом деле понимать, что такое кинематограф Авербаха и Германа, а что такое кинематограф Сергея Герасимова или Юрия Озерова. Мы эту жизнь прожили, а они ничего не знают, они все принимают за чистую монету, и им же по этому поводу никаких комментариев не дается. Начинается новая волна, но советская культура или советская жизнь - это то, что мы потеряли...  

Гульназ ШАРАФЛИСЛАМОВА, Уфа. Электронная газета "БАШвестЪ", 20.11.2003.