В нашумевшем примерно двадцать лет назад фильме "Визит к минотавру" один из отрицательных персонажей (его играл актер Валентин Смирнитский) проявил удивительное знание азов права. Для советских телезрителей, которых годами приучали хорошо знать прежде всего свои обязанности, полным откровением прозвучали слова героя, обращенные к следователю: "Его слово против моего, а мы юридически равноправные субъекты". Сразу было видно, какой он "негодяй", ведь для рядового строителя коммунизма, не чувствовавшего за собой вины по отношению к власти, разбираться в подобном считалось совершенно излишним.

Схожие ситуации остались в прошлом, но правовая безграмотность соотечественников все еще налицо. Увы, проблемы остаются и у большинства журналистов. Значительная часть представителей СМИ, конечно, выучила, что нельзя, например, называть человека преступником до приговора суда, а обличительная статья может привести к иску о защите чести и достоинства со стороны тех, о ком в материалах написано, или даже к возбуждению уголовного дела по обвинению в клевете. Но дальше этих знаний дело, как правило, не идет.

Заполнить пробелы в правовых знаниях ремесленников пера был призван четырехдневный семинар клуба журналистики "Из первых уст", проходивший на прошлой неделе в Москве в рамках программы "Открытая Россия". Среди почти семидесяти его участников со всей страны были и трое журналистов из Астрахани, один из которых - обозреватель газеты "Горожанин". Занятия проводили два десятка экспертов, в их числе - руководитель юридической службы института региональной прессы Дарья Милославская, советник президента Фонда развития парламентаризма в России по юридическим вопросам Екатерина Мишина, руководитель пресс-службы Конституционного суда РФ Анна Малышева, заместитель начальника правового управления ГД РФ Николай Шевченко, генерал-лейтенант юстиции в отставке, бывший заместитель главного военного прокурора РФ Владимир Смирнов, советник судьи Конституционного суда РФ Елена Абросимова и другие.

Многие участники семинара почерпнули для себя немало ценного. Не все, к примеру, знали, что за разглашение государственной тайны согласно закону могут нести ответственность только имеющие к ней допуск. То есть, если журналист затронул сведения, загодя отнесенные к гостайне, но никакого допуска к ней (по долгу службы) не имел, то и уголовного дела против него возбуждено быть не может. Хотя такие прецеденты были - вспомнить хотя бы знаменитое дело против дальневосточного корреспондента Пасько.

Для многих слушателей явились откровением и предусмотренные в российском законодательстве 55 видов тайн. Среди них - вполне обыденное словосочетание "служебная тайна" и такое малопривычное, как "семейная тайна" (например, за разглашение тайны усыновления может наступить уголовная ответственность).

А действительно ли запрещено ведение аудиозаписи во время судебных процессов? Оказывается, такая практика не оговорена ни в одном кодексе. Наложить запрет может судья. Но он должен доказать, что владелец диктофона создает помехи судопроизводству. Неплохо при этом получить с представителя фемиды письменное объяснение.

Участники семинара смогли существенно расширить и околоюридический кругозор: присутствовавшим рассказали об истории и нынешней структуре всего здания судебной власти в России, эволюции прокуратуры и т.д.

В Астрахани как к сенсации отнеслись к отмене Верховным судом вердикта присяжных и приговора в отношении людей, обвинявшихся в организации взрыва у Кировского рынка в августе 2001 г., и возвращению дела на повторное рассмотрение с другим составом жюри. Но, как рассказала участникам семинара руководитель группы экспертов ТАСИС по обучению судей и организации судов общей юрисдикции Ольга Шварц, сейчас в России подобная судьба постигает примерно четверть всех приговоров, вынесенных судами присяжных.  

Рафаэль ИЖБЕРДЕЕВ (псевдоним - Андрон ЛИГОВСКИЙ), Астрахань, газета "Горожанин" № 7(704). 20.02.2004.