Часть I

"Рассказывать гражданам России о коррупции - это все равно что рассказывать дельфинам, какая бывает вода". Это мнение президента фонда ИНДЕМ (информатика для демократики) Георгия Сатарова. И все же он рассказывает об этом при любом удобном случае. По-разному и с разных позиций. Мы обещаем знакомить вас с умными, забавными и дельными наблюдениями и выводами этого компетентного человека. Но для начала сделаем вместе с ним экскурс в другие страны, где, как вы уже догадались, о коррупции тоже знают не понаслышке. Так, на всякий случай. Во-первых, интересно, во-вторых, не так обидно сразу становится.

Китай. Современный пример

На каждом съезде коммунистической партии Китая коррупция объявляется ключевой проблемой и намечается новая программа борьбы с ней. Как в Китае за коррупцию расстреливают заместителей губернатора на площади, Сатаров видел однажды лично по пекинскому телевидению. Казнь чиновник принял за рухнувший мост. Нарушения в его строительстве, как выяснилось при расследовании, были связаны с неправильно проведенным тендером. Неправильный тендер последовал вслед за взяткой. В том же Китае тот же Сатаров наблюдал еще один скандал из-за колоссальной, исчисляемой десятками миллиардов долларов контрабанды. В деле фигурировали три тысячи человек. К расстрелу приговорили триста.

Руководитель фонда ИНДЕМ убежден, что мощность карательной машины не влияет на рост коррупции. Он не согласен с рецептом Григория Явлинского, предлагающего очень просто решить проблему российской коррупции: узнавать, кто кому и сколько дал, и в соответствии с проступком - в тюрьму. Не поможет.

Вьетнам. Исторический факт

До прихода французов государственная служба в этой стране была устроена просто: мандарины не получали зарплату, они жили на официальные, регламентированные подношения от граждан. Мандарины нижнего уровня часть своего заработка регламентированно отчисляли наверх. А обратным потоком с верхнего уровня шли премии. Работающая система удовлетворяла всех. Французы на эту систему насадили принципы наполеоновской бюрократии. Коррупцию, которая при этом расцвела, трудно описать.

Нигерия. Послевоенная история

Так же, как и российская, нигерийская экономика сидела на нефтяной игле. Контроль над нефтедобычей переходил из частных рук в государственные и обратно несколько раз. При этом народу мало чего достается до сих пор.

Попытки модернизации экономики со стороны редко бывают удачными. Неформальные правила страны искажают и приспосабливают под себя формально правильные, но навязанные извне законы.

Стэнфорд. 19 век

Все знают, что это один из великих центров образования и науки. Кто знает, что Стэнфорд в середине 19 века был губернатором Калифорнии? В это время конгресс принял закон о финансировании железных дорог. По этому закону был объявлен тендер на строительство дороги, соединяющей два океана. Фирма, выигрывающая тендер, получала большое финансирование из бюджета. Стэнфорд с приятелем учредили фирму и выиграли тендер, потому что привлекли наибольшее количество акционеров. Соучастниками предприятия они легко делали мэров маленьких городков, обещая им, что за нужную сумму денег железная дорога пройдет через их населенный пункт. Реально на строительство оказалось истрачено 70 млн долларов. Украдено 50 млн. В коррупционный скандал, который подняла пресса, были вовлечены действующий вице-президент, будущий вице-президент, конгрессмены. Возникла страшная опасность дестабилизации политической системы.

Парагвай. Всего полвека назад

В 50-е годы страной заправляли бригадные генералы. Они же были главными бандитами в стране. Основным бизнесом была контрабанда машин. Когда доходы от контрабанды стали падать, через подконтрольную думу был проведен закон о запрете ввоза автомобилей в Парагвай. Своих автомобилей в Парагвае при этом не делали. Как вы думаете, что произошло с доходами от контрабанды?

Портрет коррупционера. Часть II

"При нашем уровне коррупции мы можем становиться только более бедными", - убежден президент фонда ИНДЕМ (информатика для демократики) Георгий Сатаров.

И еще в том, что коррупция - это не просто привычная ситуация, в которой один нехороший дядя дает другому нехорошему дяде какие-то зеленые бумажки. Сатаров к коррупции предлагает относиться, как к боли - сигналу о болезни. Можно принять болеутоляющее и забыть и о боли, и о болезни, а можно всерьез заняться диагностикой и лечением. Но сначала - изучением болезни.

История болезни и условия для лечения

XVI. Южный немецкий город под управлением епископа. Епископу доносят, что на рынке начинают исчезать продукты. Епископ, радеющий о гражданах, выясняет, что откуда-то появились перекупщики, которые на месте покупают у крестьян товар, приготовленный для продажи на рынке, и отвозят его в другой город, где можно продать дороже. Но епископ-то радеет о благе граждан, а не о благе крестьян, которые на месте получили чуть более высокую цену за плоды своего труда! Он издает декрет о запрете продажи продуктов перекупщикам. Декрет не имеет никакого действия. Перекупают. Следующий епископ издает декрет, которым вводятся штрафы за перекупку и продажу перекупщикам. Назначаются ответственные за штрафы чиновники. Продуктов по-прежнему нет. Значит, чиновники получают взятки? Следующий декрет назначает ответственного чиновника за чиновников, которые должны следить за перекупщиками и наказывать их штрафами. Продуктов не прибавляется. И этот чиновник берет взятки? Или не успевает отследить перекупки? Следующим декретом епископа драгунам, которые выполняют полицейские функции, разрешают входить в торговые помещения и в крестьянские дворы, останавливать и обыскивать подводы. Контрольные функции полицейских не ограничили перекупку. Продуктов не прибавилось, но драгуны стали жить лучше.

Георгий Сатаров утверждает, что не выдумал этот пример. Что есть и реальное название города, и декреты, и донесения о взятках в его архивах.

Вы уже поняли ошибку епископа? Он вмешался в нормальные рыночные отношения. С помощью примитивных бюрократических процедур воздействовать на интерес бизнесмена получить максимальную прибыль нельзя. Гоняться за коррупционерами, облагать их штрафами, сажать в тюрьму неэффективно. Когда власть начинает охоту за оборотнями, это красиво, но бесполезно.

А как лечить? Сатаров вновь предлагает присмотреться к медопыту. Перед лечением врач обговаривает с больным необходимое условие. Например, что нужно бросить курить. В лечении коррупции тоже есть условия, приближающие успех.

Абсолютно банальные: политическая конкуренция, открытость власти и свободные СМИ. Потому что власть, предоставленная сама себе, работает только на себя, считая себя вечной.

Портрет коррупционера. Часть III

Дефект экономики

Когда Гитлер впервые шел на выборы, на его знаменах была обозначена борьба с коррумпированной Веймарской республикой. Когда Франко делал переворот в республиканской Испании, одним из лозунгов стала борьба с коррумпированными политиками.

Борьбу с коррупцией руководитель фонда ИНДЕМ (информатика для демократики) Георгий Сатаров считает чрезвычайно распространенным сценарием крушения молодых и неустойчивых демократий. Диктатура может победить демократию на волне борьбы с коррупцией, но это совсем не значит, что что-нибудь исправится. К 44-му году Германия оказалась коррумпирована больше, а не меньше, чем до прихода Гитлера к власти. Знаменитый список Шиндлера, по которому у фашистской машины выкупались жизни евреев, - результат коррупции.

На уровне взаимодействия бизнеса и власти хорошо фиксируются три типа негативных последствий. Какой из них главней, еще вопрос. Например, прямые бюджетные потери. Их выявляют на стадии прокурорских расследований. Грешат уводом платежей из казны в собственный карман не только бизнесмены. Вот данные прокурорского расследования деятельности одного таможенного пункта на юго-западе нашей страны. Недобор отчислений на импорт табака и спиртных напитков за три месяца - 200 млн долларов. 800 млн в год прямых бюджетных потерь, превращенных во взятки. Сколько у нас в стране таможенных пунктов? А налоговых служб?

Масштаб потерь, связанных с расходами бюджета, тоже трудно себе представить. Но можно. На примере других стран, которые наводили порядок в тратах и анализировали, как изменяются цифры до мероприятий и после них.

В Италии одной из форм коррупции когда-то считались госзаказы на строительство дорог. После изменения механизма госзаказов дороги стали стоить государству на 30 процентов дешевле.

Вред косвенных потерь от коррупции показать труднее потому, что конкретная сделка с ее результатом разведена во времени и выражается даже не в нулевом и отрицательном результате, а в искажении экономической среды.

Если выигрывает конкурс на госзаказ не тот, чей продукт лучше, а тот, кто, открыв ногой дверь в кабинет чиновника, держит в руках более солидный чемоданчик, то о какой рыночной конкуренции вести речь? А без эффективно развивающейся экономики мы будем только мечтать о росте ВВП, а без роста ВВП больше сотни долларов в месяц большинству в стране заработать проблематично. А если бюджет нищий, то государство выполняет свои социальные обязательства формально. Рост недовольства людей приводит к социальной напряженности. Социальная напряженность - к политической нестабильности. В условиях политической нестабильности усиливается коррупция. Дополнительные условия для нее фиксируются в законах, над которыми кропотливо работают чиновники и которые бездумно отправляют к исполнению законодатели.

Не так давно у нас появился Кодекс об административных правонарушениях, в котором расписаны последствия "неправильного" поведения граждан. Вы задумывались, для чего по множеству статей расписано множество вариантов наказаний - от минимальных штрафов до передачи дела в суд? Бездоказательно утверждать, что с целью намеренно увеличить коррупцию. Но ведь решение о том, чем вы отделаетесь, принимают несколько или даже один чиновник, реагирующий на все нюансы вашего дела. Или на величину предложенного откупного. Фонд ИНДЕМ фиксирует в своих рейтингах, что через год после ввода в действие КоАП бытовая коррупция увеличилась. То есть, чем больше правил для нас создают чиновники, тем больше они нас подталкивают вступать с ними в коррупционные отношения. Для того чтобы уменьшить коррупцию, нужно писать другие законы. Не умеют. Или не хотят? Думайте сами. Для выхода на правильный ответ можно рассказать еще одну историю. Когда президент Ельцин дал поручение подготовить административный кодекс, предполагалось, что это будет кодекс поведения чиновников. Но бюрократия подправила поручение президента.

Портрет коррупционера. Часть IV

Почему они не служат нам

Граница между коррупционером и некоррупционером проходит не между людьми, а посередине каждого из нас, считает президент фонда ИНДЕМ (информатика для демократики) Григорий Сатаров.

Взятка гаишнику - это заниженная плата за возможность нарушить закон. Она выгодна и тому, кто дает, и тому, кто берет. И проблема здесь не в аморальности каждой отдельной сделки, а в суммарном эффекте, который приводит к коллективным потерям. В результате каждой отдельной взятки на дорогах понижается безопасность для всех. Возрастающая с каждой взяткой опасность делает присутствие на дорогах ГАИ источником дополнительной опасности. Институт дорожной безопасности в форме ГАИ становится бессмысленным. А мы поддерживаем его жизнь с двух сторон - налогами и взятками.

Еще более масштабен объем и страшен вред взяток в сфере высшего образования. Что происходит в результате повальной коррупции в вузах? Обучаться лечить, учить и судить нас, делать мобильные телефоны и колбасу, двигать вперед экономику и организовывать производство попадают не те, кто талантливее, а те, кто имеет возможность проплатить. Вузы заканчивают люди, которые за пять лет учатся заглаживать оплошности на экзаменах, недобросовестное отношение к делу деньгами. В итоге вместо готовых специалистов на выходе имеем готовых коррупционеров. Чтобы остановить выпуск недоучек и уменьшить опасность на дорогах, всем нам следует прекратить давать взятки.

Следующий рецепт - повысить зарплаты тем, кто от имени государства оказывает услуги гражданам. Общество совершенно меняет отношение к взяткам, когда известно, насколько большую зарплату получает чиновник в каждом конкретном кабинете, учитель, врач, милиционер. Тогда люди начинают думать: "Ах, ты, сволочь, ты и так много получаешь, а еще и с меня тянешь". Тогда вместо желания дать взятку возникает требование спросить за уже отправленные на "специалиста" народные деньги. Тогда общественный эффект от повышения зарплаты оказывается гораздо выше индивидуального эффекта для чиновника.

Почему бюджетник на Западе служит обществу, а наш, российский, в лучшем случае - государству? Оказывается, термин "государственная служба" в цивилизованных странах давно заменен термином "гражданская служба". То есть в цивилизованных странах понимают, что кто платит, тот и заказывает службу, а в нашей стране, второй десяток лет декларирующей демократические ценности, нет. Генпрокурор Устинов в присутствии президента Путина наставлял своих подчиненных правилом: "Мы - государевы люди".

То, что чиновники служат не обществу, которое платит им деньги, а кому-то совсем другому - один из истоков коррупции. И пока так будет, ничего в стране не изменится.

(материал взят из выступления президента фонда ИНДЕМ на встрече с журналистами из регионов).  

Ольга КОПШЕВА, Саратов. Еженедельная городская газета "Толк". №1 - 15.01.2004, №2 - 22.01.2004, №3 - 29.01.2004, №5 - 12.02.2004.