Помните, еще в прошлом году главной, пожалуй, темой для обсуждения в журналистском сообществе было избирательное законодательство. Помните, как мы веселились и грустили, читая нормы нового закона об основных гарантиях избирательных прав. Помните, как мы обреченно говорили о том, что нас ждет. И это в преддверии ряда избирательных кампаний, проходящих на разных уровнях!

"Шаг вправо, шаг влево - побег, прыжок на месте - провокация" - примерно так выглядела ситуация с освещением хода выборов. Журналистам просто связали руки и заткнули рты. Но где- то в середине апреля свет в конце тоннеля все-таки появился. Пишущая братия замерла в ожидании перемен. И они произошли. Благодаря группе активных граждан положение одной из статьей Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан РФ" было признано не соответствующим Основному Закону. С инициатором изменения избирательного законодательства представителям СМИ субъектов федерации удалось встретиться на семинаре клуба региональной журналистики "Из первых уст". Это Константин Арамович Катанян, член гильдии судебных репортеров, один из мэтров правовой журналистики.

Очень многие политические журналисты говорили тогда о том, что они вообще не знают, как писать о выборах, кроме как перепечатывать информационные агентства: мол, зарегистрирован такой-то и т.п. Для того чтобы хоть как-то облегчить жизнь журналистам, пишущим на политические темы, были избраны два пути. Ряд журналистов выступал против этого закона в печати, пытаясь таким образом повлиять на депутатов. Но этот путь, считает Катанян, был обречен изначально. Знали ведь депутаты, что делали.

"Оставался второй путь, на который меня подтолкнули, в том числе, и судьи Конституционного суда, - говорит Катанян. - В приватной беседе они спросили: "Что же вы такие пассивные? Почему к нам не приходите? Мы же всегда стоим на защите свободы слова. Если вы не жалуетесь, естественно, мы не можем защитить ваши интересы".

К тому же подоспели и интересные случаи на региональных выборах. В Калининграде редактора газеты "Светлогорье" Константина Рожкова наказали за агитацию в неагитационный период. Его оштрафовали на две тысячи рублей. Он направил жалобу в Конституционный суд. Правда, хотя и было известно, что такая жалоба в КС лежит, на решение вопроса это особо не повлияло. Во-первых, в ней содержалась очень узкая проблема - это действительно были какие-то публикации, выходящие за рамки 30- дневного предвыборного периода. А во-вторых, если бы даже его жалобу удовлетворили, проблемы, возникающие уже в период агитации, решены бы не были, потому что Конституционный суд только по своей инициативе не может принять какое-нибудь дело и не может выйти за пределы той жалобы, которая направлена гражданином. А у гражданина, в свою очередь, есть еще одно ограничение - он не может оспорить в Конституционном суде закон только потому, что он ему не понравился. Он может оспорить только тот закон, который непосредственно к нему был применен. К Рожкову-то как раз закон и был применен.

"К нам же ничего не применялось, и более того, у меня были очень хорошие отношения с Вешняковым, критиковал я их, но, видимо, вполне конструктивно", - говорит Константин. Поэтому выговор Катаняну по линии ЦИК явно не светил. Консультации с коллегами ни к какому окончательному выводу не привели.

Тут начались выборы президента Мордовии. "Господина Меркушкина, который в свое время был членом Совета Федерации, я хорошо знал, причем знал я его вполне с положительной стороны, - говорит Катанян. - Вряд ли будет жаловаться на меня, если я про него что-нибудь не то напишу, подумал я тогда". И решился на провокацию.

Договорился с главным редактором своей газеты "Время московских новостей", редколлегией и написал заметочку, которая называлась "Победил Госдуму, победит и на выборах". Заметка, четыре колонки по двадцать строчек, была подверстом к предвыборному материалу, выдержанному строго в рамках закона.

Подверст же был типичной провокацией потому, что каждая строка нарушала конкретный пункт закона об основных гарантиях избирательных прав граждан. Константин Арамович даже зачитал их нам, построчно прокомментировав все допущенные им нарушения.

"Нынешнего руководителя Мордовии, кстати, представителя титульной нации (это совершенно ни к чему, потому что нарушается закон о национальной принадлежности), избиратели знают не только за умение преодолевать трудности, но и как обаятельного человека, которому не чуждо ничто человеческое.

Знают его и в Москве, ведь Меркушкин долго работал в Совете Федерации, импонирует избирателю умение Меркушкина общаться с народом". Из всего вышесказанного вытекает вывод, что Меркушкин победит на выборах, прогноз же тоже запрещен законом.

"Да и как не проголосовать за человека, сумевшего поставить на колени всю российскую Госдуму". В этой цитате речь идет о том, что Меркушкин забил четыре гола в ворота сборной Думы в футбольном матче с администрацией Мордовии - это второе нарушение, деятельность, не соответствующая его основной работе.

"Местные журналисты тоже стараются поддержать кандидата, потому что не так давно все издания Мордовии получили дипломы и ценные подарки от главы Республики Мордовия" - еще одно нарушение, здесь вообще чуть ли не подкуп.

В общем, на одну заметку пришлось 11 или даже 13, как насчитал председатель Конституционного суда, нарушений норм закона в части агитации.

"На следующий день после выхода статьи мы собрались на редколлегии и объявили автору выговор, - рассказывает Катанян. - Его, собственно, я лично и подготовил. Более того, подпись приболевшего главного редактора скопировал его заместитель и сделал это очень неумело. И если бы хоть кто-то пришел в суд и оспорил технологию, это дело заглохло бы однозначно". Но этого никто не знал, и на следующий день Катанян принялся оспаривать "выговор" в Тверском суде Москвы.

Основание - дисциплинарное взыскание за ненадлежащее выполнение трудовых обязанностей при подготовке к печати материала, выразившееся в несоблюдении требований статей 45, 46, 48, 50, 52 федерального закона об основных гарантиях прав избирателей.

Судья спрашивает истца, где, мол, ответчик.

- Ответчика не будет, - говорит Катанян.

- Тогда дело переносится.

- А у меня письмо от ответчика, в котором он соглашается на рассмотрение иска в его отсутствие (тоже, кстати, подготовленное Катаняном), - отвечает "нарушитель".

- Ответчик, наверное, против вашего иска? - спрашивает она.

- Да, конечно, против, - отвечает Катанян. - Он не хочет отменять выговор.

- Тогда мне нужно выслушать его позицию, - не сдается судья. - У вас противоречит позиция?

- Да нет, не противоречит, - отвечает он. - Я тоже не против того, чтобы Вы мне отказали в иске.

Судья совсем удивилась и спрашивает: "А, собственно, почему?"

- Да потому, - отвечает ей настырный истец, - что у Вас нет формальных оснований удовлетворить мой иск, я же оспариваю неконституционность действия, а это вообще не компетенция районного суда.

Тут судья все поняла: "Вы хотите в Конституционный суд?". "Хочу," - честно признался Катанян. В удовлетворении иска ему было отказано, решение судьи по этому поводу он получил.

В Конституционный суд он отнес все документы на следующий день, после устного решения судьи, а письменное подтверждение судья прислала позже. К тому времени дело было, благодаря иску Рожкова, уже в стадии подготовки. К тому же, точно такой поступок совершил главный редактор "Эхо Москвы" Венедиктов. Поступили и иски депутатов, но те уже явно суетились в период избирательной кампании, им нужен был пиар.

По мере подготовки заседания Конституционного суда начали приходить очень тревожные сообщения из регионов. В Калининграде и Москве, к примеру, просто были вынесены предупреждения за признаки агитации, хотя, по мнению Катаняна, там вообще никаких признаков агитации не просматривается. А в Тамбове даже умудрились конфисковать весь тираж "Советской России".

Конституционный суд очень быстро назначил дату заседания. Первыми выступали депутаты, потом представители "Эхо Москвы", Катанян говорил последним. "Я сказал, что мы не жаждем крови, мы хотим спокойно работать. Нам важно, чтобы были такие изменения, которые позволяют журналистам нормально работать. Это значит, проводить анализ ситуации, давать прогноз исходов выборов, рассказывать в том числе и о том, что будет, если победят те или иные силы. Более того, те 11 пунктов разных статей этой главы, которые содержались, они были вредными для нас, но в разной степени. Но были очень смешные". К примеру, когда говорилось о том, что такое информация и агитация. Один пример привел известный адвокат Борщевский. "Давайте рассмотрим такую ситуацию: журналист пишет заметку о том, что у кого-то из кандидатов угнали машину - это чистая информация, никакого признака агитации нет. Теперь в другой газете появилась заметка на эту же тему. Там написаны подробности, что у кандидата угнали "Мерседес", машина была угнана с дачи депутата, находящейся в Барвихе, причем с третьего этажа, через лесок (участок несколько гектаров), он не видел площадки, где стояла машина и потому не смог опознать угонщика. Эта та же самая информация, но становится агитацией, потому что содержит повод относиться к кандидату хорошо или плохо. Для кого-то эта агитация "за", например, для бизнесменов, которые хотят так же жить, как этот кандидат. А для старушки, которая не может заплатить за хлеб - это, естественно, агитация - против. Здесь ничего определить невозможно, закон такой возможности не дает".

В этом же законе была статья, запрещающая иные действия, которые могут побудить к голосованию "за" или "против". Замечательный пример привели в Конституционном суде. К вам пришел сантехник, чинить унитаз, и вы об этом сантехнике решили что-то написать. Но сантехник работает на городскую администрацию, а главой администрации является мэр, а если этот мэр баллотируется снова в это время, то манипуляции этого сантехника являются той самой иной деятельностью, побуждающей голосовать "за" или "против". И если вам починили этот прибор хорошо, то вас агитируют "за", а если плохо, то вас агитируют "против". Вот так буквально можно было трактовать этот закон.

Катанян позволил себе другой пример. Он сказал, что уважаемому суду нужно быть очень осторожным, потому что если сейчас, не дай Бог, будет принято решение, что этот закон не конституционный, то тем самым будет агитация против тех депутатов, которые принимали этот закон и снова баллотируются. А если решение будет обратным, то налицо - агитация положительная. То есть Конституционному суду тоже опасно выносить свои решения в соответствии с данным законом и тем более, упаси Бог, разрешать журналистам писать про это решение. "Вот тут судьи дружно рассмеялись, и этот смех был явным признаком того, что мы побеждаем", - сказал Катанян.

... А ведь все началось с провокации, более того - некоторые судьи до сих пор уверены, что Катанян получил от Меркушкина деньги за то, что написал о нем эту заметку. Но те, кто работали с документами, поняли, что этот провокационный ход позволяет человеку идти в Конституционный суд и бороться за свои права. В данном случае право на собственное мнение журналисты отстояли.  

Елена МАКУШИНА, Уфа. "Башвесть", 15.03.2004.