С известными людьми России, в том числе и с политиками федерального масштаба, журналисту из глубинки пообщаться выпадает, прямо скажем, нечасто. К счастью, в самом центре государства работает Региональная общественная организация Клуб региональной журналистики "Из первых уст". Основная задача Клуба созданного около 3 лет назад - содействие обеспечению информационной открытости, равного доступа к информации для всех российских изданий и авторов. Именно здесь мне, как журналисту "Номера один" несколько месяцев назад дали возможность пообщаться с самым богатым и успешным на тот момент Российским предпринимателем Михаилом Ходорковским. И на этот раз, во время очередного семинара, когда появилась возможность пообщаться с одним из самых известных политиков, к тому времени уже бывшим сопредседателем Союза Правых Сил, Борисом Немцовым, я не стал и раздумывать. Однако, уединиться и побеседовать в спокойной обстановке, нам не удалось. К "телу" рвались и мои многочисленные коллеги, которые тоже жаждали утоления своего профессионального голода. Но несколько минут у собратьев по перу вырвать все же удалось.

В день, когда мы встретились с Борисом Немцовым, выглядел он, прямо скажем, не так, как на экране телевизора. У политика был явно усталый вид. Заметив мой взгляд, он с объяснил: "Два дня, днем и ночью вел съезд, принимали судьбоносные решения:". Узнав, что я из Улан-Удэ, Немцов с улыбкой закивал головой: "Да-да-да, это где самая большая голова Ленина в мире!" и как-то мечтательно добавил: "И Байкал…".

КОРР. Борис Ефимович, первый вопрос, конечно же, касается итогов выборов в Госдуму. Беспрецедентное поражение СПС, как же так случилось?

Б.Н. Н-да, вот уже 2 месяца прошло, а мне по-прежнему задают этот вопрос, да я и сам себе его задаю. На мой взгляд, было две крупные причины. Первая, это не созданная коалиция с "Яблоком". Должен вам сказать, что мы ее могли создать всерьез ровно год назад. Могу сказать, при каких обстоятельствах. Год назад я убедил Чубайса уйти из коалиции в случае, если она будет создана. Вы можете себе представить масштабы моих усилий, чтобы я добился такого согласия? Тем не менее, он очень прагматичный человек. Он сказал, что во имя ста мест в государственной Думе, а именно сто их могло быть у объединенной коалиции, он может уйти. Все это было ровно год назад - в январе 2003 года. После этого мы с Чубайсом провели переговоры с Ходорковским на предмет создания коалиция двух партий без Чубайса, чтобы в блочном режиме идти на выборы. Михаил Борисович, тогда единственный спонсор "Яблока", должен был с Явлинским договориться. Но после четырехчасовых переговоров с Григорий Алексеевич отказался. Какие были аргументы, мне абсолютно непонятно. Итак, первая причина поражения - отсутствие коалиции. Вторая причина: отсутствие позиции. Внятной, четкой позиции. Кто выиграл выборы? "Единая Россия". У "Единой России" была позиция: "Мы за Путина, что бы он не делал". Ясная позиция. Народ это понимает. "Мы за Путина" точка. Жириновский - "Мы за бедных, мы за русских". Очень понятно. Я сейчас не обсуждаю, хорошая она или плохая. Глазьев с Рогозиным: "Чубайса в тюрьму, олигархов тоже, ренту повысить, все раздать". Очень понятная позиция: отнять и поделить. И всех при этом посадить. Это победители. Лузеры. Теперь СПС и "Яблоко". С одной стороны мы за Путина. Он проводит международную политику, он подтянутый, спортивный. С другой стороны, мы "против", поскольку он у нас в стране строит авторитарный режим. С одной стороны, с другой стороны - так не получается в политике.

КОРР. Когда вы называли две основные причины, мне кажется, что вы упустили одну очень важную вещь. Регионы. Те регионы, в которых удалось создать сильные региональные организации, и голосовали несколько иначе. Не было ли на съезде разговоров о том, что надо пытаться усилить работу в регионах?

Б.Н. На съезде это не просто обсуждалось, на эту тему было принято решение. Дело в том, что центр политической жизни выдавливается из Москвы. В Москве полностью выжженная политическая поляна. Здесь нет политики. Нет парламента. 306 депутатов "Единой России". Им запрещено общаться с прессой. Совет федерации давно перестал существовать. Кроме того, выборы в регионах идут по партийным спискам. В этом году выборы будут в 37 регионах.

Конечно же, вы должны всю нашу политическую деятельность перенести на региональный уровень. У нас избран новый политсовет. Более половины его состава, это руководители региональных организаций. Роль регионов в парламентских выборах есть. Но она гораздо меньше, чем роль центра. И не потому, что я в Москве, а вы в Улан-Удэ. А по другой причине. Анализируя итоги поражения, мы пришли к выводу, что были несколько решений. Это присутствие Чубайса, это арест Ходорковского. Это события не улан-удэнского уровня. Это московские события. Но именно они и привели к краху. О чем это говорит? Это говорит о том, что все-таки основная часть компании и фундамент успеха закладываются в Москве. А регионы могут на этом фоне улучшить ситуацию или ухудшить. Ближайшие четыре года мы будем работать в регионах. По той причине, что там идут региональные выборы, идут по партийным спискам.

КОРР. Планируете ли вы вернуться в большую политику? Что нужно для этого?

Б.Н. Я хотел бы сейчас несколько сменить характер своей общественной деятельности. Мне представляется, что работать в рамках политических партий сейчас абсолютно не продуктивно. Тем более, если это не парламентские партии. Даже, если бы и парламентские. На мой взгляд, гораздо более значимы и важны комитеты, в которые мы с Ириной Ясиной (руководитель Клуба региональной журналистики. Прим авт.) входим. Например, недавно созданный "Комитет-2008". Гораздо более важны общественные организации, которые не отягощены грузом предыдущих поражений, которые могут вырабатывать нравственный политический фундамент будущей демократической оппозиции.

Какова моя роль в будущей демократической оппозиции, мне не ведомо. Не потому, что я от вас это скрываю, а потому, что мне на самом деле это неизвестно, как это все будет выглядеть. Я не исключаю для себя возврата в политику. Вспоминаю Михаила Борисовича. Я в 1997 году ушел в отставку из правительства. Решил заработать денег. Пошел к Ходорковскому, и сказал ему об этом. Он мне говорит: "Хорошее дело. Может быть, возьмем тебя в совет директоров "ЮКОСа" или еще куда-нибудь". Потом говорит: "Только давай сейчас паузу возьмем, и изучим вопрос более детально". Через две недели мы встретились. Он говорит: "Ты знаешь, у меня PR-служба провела исследование, сколько надо вложить денег в человека, чтобы он стал известным, таким же, как ты. То есть, известность 95%. Мы взяли все твои выступления на центральном телевидении, в газетах, на Западе, умножили на рекламные расценки.

Получилась цифра 350 миллионов долларов США. Ты слишком дорого стоишь, чтобы тебя куда-то вводить".

Публичных политиков в России, особенно в путинской, очень мало. Новых лиц практически нет. Это не входит в планы нынешней власти. Бывают исключения. Появился Глазьев, Рогозин. Они были раньше, просто они не так были раскручены.

Это, все-таки, исключение. И то они появились благодаря Кремлю. Это кремлевский проект. Так что публичный политик, это бренд. Бренд стоит денег и сил. И уходить так просто из политики, это, наверно, не правильно. Просто не получится.

КОРР. Кстати, о Ходорковском. Скажите, пожалуйста, как по вашему разрешится ситуация вокруг "Юкоса" и его бывшего главы?

Б.Н. В Америке есть такой термин, называется, "юкосизация". Это превращение бандитской компании в открытую, международную, с хорошей репутацией. Такое слово есть в английском языке. Это Ходорковский. У него была репутация, мягко говоря, подмоченная. Он понял, что это плохо и не выгодно. Он понял, что быть честным, это выгодно. Вслед за ним пошел Российский бизнес. В этом смысле он пионер. Я с ним говорил за неделю до его поездки по стране и ему задал несколько вопросов. Первый вопрос: "Готов ли он сидеть". Ответ: "Да, готов". Второй вопрос: "Готов ли он умереть?". Они же его будут уничтожать. Это "серьезные люди". Он, честно говоря, замялся по этому поводу. Сказал: "Я не умру, я здоровый", имея в виду, что он переживет это все. Он смелый парень. Честно говоря, я больше таких не видел. Так что мы должны пожелать ему здоровья. Я считаю, что как граждане мы должны все сделать, чтобы его освободить до решения суда.

КОРР. Что такое, по-вашему, счастье?

Б.Н. Счастье? Ну, что ж, по поводу формулы счастья. Она касается меня, как человека. Я считаю, что счастье, это свобода, это здоровье и деньги. Этим я отличаюсь от другого классика, который сказал, что счастье, это работа, здоровье и путешествия. Мне кажется, что это сказал Экзюпери. Меня все время спрашивают: "А любовь?". Я им говорю: "Если у тебя нет здоровья, нет денег, то с любовью у тебя будут проблемы". По крайней мере, в моем возрасте. Говорят: "А дети?". Это правильно. Еще можно добавить детей. Для меня лично свобода имеет значение, и я надеюсь, что есть миллионы людей, для которых это тоже имеет значение. Я достаточно искренне себя веду в политике, поскольку эти ценности у меня в глубине души. Мне не надо из себя ничего вымучивать. Мне жалко Зюганова. Он все время говорит о серых и обездоленных, потом садится в бронированный БМВ и уезжает. Этого я не могу понять. Мне становится как-то не по себе. Надо быть в гармонии с самим собой.

Я, конечно, понимаю, что некоторые воспринимают это, как принцип провинциальности, что надо быть хитрым и коварным, что если человек открытый, то он не может быть политиком. Я считаю, что это неправильно. Люди как раз ценят достаточно открытых политиков, по крайней мере, те, которые нас поддерживают. И наоборот, всяких хитрых они не очень уважают.

Постоянно врать невозможно - с ума сойдешь. Знаете, в чем проблема с враньем? Все время забываешь, как наврал. А правду всегда легко говорить. Я вам скажу честно, что у нас в стране такая фаза, что все ценности, которые я разделяю, страну не очень интересуют. Это проблема. Например, мои коллеги из "Яблока" говорят: "Раз народ не интересует тема демократии и свободы, то нечего настаивать на этих ценностях". Я считаю, что это неправильно. Я изучал современную историю Казахстана, Белоруссии. Они абсолютно так же жили, как мы. Они безразлично относились к свободе. Сейчас они только об этом и думают.

Я на новый год занимался дайвингом. Я как-то недооценивал роль кислорода. Нырял под воду без акваланга, думал, что на минуту хватит - замечательно, на две - еще лучше. Когда я стал нырять на 30 метров, смотрю, у меня давление падает, я стал понимать, насколько важен воздух, кислород. Понял я это только на 30 метровой глубине. Так же и люди. Они не ценят свободу. Мы же не должны платить за воздух. Мы за воду не должны платить. Почему мы должны платить за свободу? Вот так люди рассуждают, те, кто думает. А то, что это может закончиться, их это не волнует. Потому что они непрофессионально занимаются политикой, они тенденции не знают. Объяснить им это трудно. Они не верят. Ну и что, что Ходорковского посадили. А нас не посадят. Ну и что, что НТВ закрыли, а я все равно получаю информацию, у меня есть Интернет.

Правильно, только Интернет не является мощным политическим инструментом. Нигде в мире, хотя им пользуется много народу. Люди не за тем в Интернет заходят.

КОРР. Что ж, спасибо, Борис Ефимович, приезжайте к нам, в Бурятию, на Байкал!

Б.Н. Ой, вы знаете, Байкал - это ведь мечта моя. Глядишь, как-нибудь и соберусь, спасибо за приглашение. А люди у вас там живут хорошие. Честные люди. Счастья им!  

Дмитрий МАТВЕЕВ, Улан-Удэ. "Номер Один", №6, 11.02.2004.