- У нас в стране норма, когда в очередном рейтинге пятидесяти самых влиятельных бизнесменов оказываются минимум два министра. У нас норма, когда в рейтингах самых эффективных лоббистов оказывается половина аппарата Правительства и почти все губернаторы. Получается, что они лоббисты, а не чиновники, которые должны работать на нас за зарплату, которую мы платим им из наших налогов. Они все в сумме работают не на общественный интерес, а на свой частный бизнес, который умудряются вести одновременно с государственной службой. Они работают на интересы тех конкретных фирм, которые покупают их услуги или продвигают их на те или иные посты. Доходит до того, что некоторые из этих высокопоставленных чиновников-бизнесменов даже демонстративно не получают ту зарплату, которую им положило государство - они ее считают нищенской, она им не нужна. И не ездят на машинах, которые им положены по статусу. Они им тоже не нужны. У них все приплачено теми фирмами, которые их поставили на соответствующие государственные посты. Это, увы, стало нормой, - с такой жесткой оценкой ситуации начал свою встречу с журналистами региональных изданий известный российский политолог президент фонда "Информатика для демократии" (ИНДЕМ) Георгий Сатаров.

Ее величество взятка

Вред от коррупции, считает Георгий Сатаров, не в том, что один нехороший человек дал другому нехорошему человеку нехорошие зеленые бумажки. Беда в том, что каждая такая конкретная частная сделка сказывается на экономике, на социальной сфере, на жизни страны в целом. Коррупция страшна своими негативными последствиями. В подтверждение этого Сатаров привел ряд простых примеров. Вот сотрудник ГАИ останавливает водителя. Подходит к нему, наклоняется. Через минуту машина трогается с места. Те, кто видел эту картину со стороны, вправе подозревать, что состоялась коррупционная сделка. Обычное, в общем-то, дело, которое все мы привыкли считать вполне безобидным. Но давайте представим, что этот водитель был пьяным и, продолжив движение, сбил пешехода. Кому придет в голову винить в случившейся трагедии коррупцию? Или вот еще ситуация. Или вот еще пример: кто-то не нашел возможности дать взятку за дефицитный анализ в больнице, и без этого анализа ему не смогли поставить точный диагноз, что впоследствии привело к его смерти. Кто в таком стечение обстоятельств ищет причинно-следственные связи? А между тем людей, вынужденных отказываться от обследования и лечения из-за невозможности дать взятку, становится все больше: 34% опрошенных сталкивались с ситуацией, когда им приходилось обходиться без дефицитной и дорогостоящей медицинской услуги.

Одной из самых коррумпированных сфер Георгий Сатаров считает высшие учебные заведения. Многие молодые россияне, заплатившие взятку за поступление в вуз, дальше вынуждены платить за каждый экзамен. И они в конечном итоге получают не высшее образование, а привычку решать жизненные проблемы с помощью взяток. Какими будут наши кадры лет через двадцать, каким станет качество нашей науки, если уже сейчас не менее 20% абитуриентов становятся студентами за взятку, а 11% потенциальных студентов из-за невозможности заплатить отказываются от попытки поступить в вуз?

Но вот какой парадокс: если бы не взятки, считает Георгий Сатаров, то высшего образования сегодня в России, по сути, не было бы вообще. Ведь размер зарплаты преподавателей вопиюще низкий. Фактически мы живем в условиях колоссального сговора: власть мало платит преподавателям, потому что население доплачивает им за нее.

Коррупция в деловой сфере приводит к тому, что искажается конкуренция на рынке, а в результате потребитель получает не лучший товар, а тот, чей производитель протоптал дорожку в какие-то кабинеты. Это влечет за собой увеличение непроизводственных расходов, оплачиваемых в последствии из кармана потребителей. По различным данным, мы вынуждены доплачивать до 30% стоимости товара. Это деньги, закладываемые производителями в цену как компенсация на взятки чиновникам.

Сколько стоит депутат?

Коррупция и мздоимство были в России всегда. Однако особенности современной коррупции заключаются в существенно большей распространенности ее денежных форм, увеличении экономической составляющей, открытости и цинизме. Разрастанию раковой опухоли коррупции способствовали создание совместных предприятий, дикая приватизация, ослабление контроля за экспортом, запутанная налоговая система.

Наиболее слабым звеном в списке органов, призванных противостоять коррупции, Сатаров называет суды, МВД и прокуратуру. Сегодня повсеместно практикуется использование правоохранительных органов в качестве инструмента создания условий для недобросовестной конкуренции в бизнесе. Идет вытеснение милицией криминальных группировок, служащих "крышами" малому и среднему бизнесу. По оценкам экспертов, до 60% выручки от контрабандной деятельности уходит на содержание правоохранительных "крыш".

Говоря о политической коррупции, эксперты особо отмечают коррупцию в государственной Думе. Они полагают, что коррупционный доход депутата ключевого комитета может до 20 раз превосходить его официальный доход. Одной из причин, порождающих мздоимство в Госдуме, по мнению опрошенных, является отсутствие закона о лоббизме.

Не подмажешь - не проедешь

А что же общество? Коррупция является самым массовым общественным недугом, однако граждане отводят ей лишь девятое место в списке беспокоящих их проблем. Впереди - бедность и низкая зарплата, война в Чечне, кризис морали и нравственности, организованная преступность. Опрос, проведенный фондом ИНДЕМ, показывает, что лишь треть предпринимателей и менее половины граждан говорят о необходимости избегать борьбы с коррупцией. Более углубленный анализ и вовсе удручающ: активную антикоррупционную установку имеют лишь 13% предпринимателей и 15% простых граждан.

Согласно опросам, максимальное число взяток в течение года гражданам приходится давать сотрудникам ГИБДД. А наибольшие суммы они отдают в сферу здравоохранения и высшего образования. Самую высокую цену коррупционных услуг устанавливают суды.

Общие годовые затраты на взятки гражданами России на всех рынках бытовой коррупции составляют почти 3 миллиарда долларов. И эта оценка является заведомо заниженной. Реальный объем коррупционных рынков страны достигает сегодня 7 миллиардов долларов в год, а масштабы коррупции в судах, в сферах образования и здравоохранения фактически тождественны массовому нарушению конституционных прав граждан.

Согласно опросам, среди россиян, вступавших в коррупционную сделку, 20% делали это по собственной инициативе. Лишь 5% опрошенных сообщили, что качество обслуживания, отношение чиновника к взяткодателю после того, как "дали на лапу", не улучшилось. Зато почти в 2/3 случаев респонденты указали на значительное улучшение качества услуги. При этом самым "отзывчивым" рынком коррупционных услуг является все та же ГИБДД. Более "вежливой" (если, конечно, воспринимать ситуацию с юмором) коррупционной услуги ни от кого в России не получишь, нежели от ее инспекторов. Самым же важным показателем является результативность коррупционной сделки. Только 2% опрошенных россиян сказали, что взятка не помогла решить их проблему.

Одной из причин, порождающих коррупцию, россияне называют низкую зарплату чиновников. Но только 5% из них готовы поддержать повышение налогов для увеличения чиновничьей зарплаты. В то же время ужесточение уголовных наказаний за мздоимство готовы поддержать более 80% опрошенных.

Только дихлофос не поможет

Можно ли победить коррупцию? Ответил на этот вопрос, Георгий Сатаров весьма образно: "Борьба с коррупцией напоминает борьбу с тараканами. Их, конечно, можно уничтожать дихлофосом, еще какими-то ядами. Но когда их применяешь, ускоряется естественный отбор, и тараканы матереют, звереют, увеличиваются в размерах, однако окончательно не выводятся. Хорошая хозяйка знает одно очень верное средство -держать кухню в чистоте. Тогда тараканы обижаются и уходят. Так же и с коррупцией. Карательная машина, конечно, должна работать. Лозунг "Вор должен сидеть в тюрьме!" никто не отменял. Но к успеху может привести только профилактика, только чистоплотность самого общества. Абсолютно уничтожить коррупцию невозможно. Свести к минимуму ее негативные последствия вполне реально. Но для этого необходимы чрезвычайно серьезные совместные усилия государства и общества. Для этого нужно время - лет тридцать минимум".  

Игорь КРАСНОВСКИЙ, Смоленск. "Смоленская газета" №9 (68), 4.03.2004.