До тех пор, пока широкие предпринимательские круги не будут встроены в систему борьбы с коррупцией, "точечные" аресты чиновников будут восприниматься как кампанейщина

Двое уральских предпринимателей, отказавшиеся платить взятки, стали инициаторами возбуждения уголовных дел в отношении представителей органов муниципальной власти Ревдинского района (Свердловская область) и города Миасс (Челябинская область). 12 мая при получении взятки в 150 тыс рублей правоохранительными органами был задержан мэр Миасса Владимир Григориади, которому спустя два дня было предъявлено обвинение. Аресту предшествовала жалоба местного предпринимателя Николая Зайцева, который утверждает, что ранее уже передал мэру 600 тыс рублей за помощь в ведении бизнеса. 16 мая в Ревдинском районе досрочно переизбрали главу. Теперь уже бывший глава Сергей Соколов вынужден был уйти в отставку после того, как в Ревде была арестована его первый заместитель Ирина Мельникова, подозреваемая в махинациях с муниципальной недвижимостью. О сути коррупционных схем, которые реализовывались в Ревдинском районе, прокурорским работникам поведал предприниматель Юрий Труфанов. Таким образом, можно сделать вывод, что борьба с коррупцией на Урале приобретает свою специфику: катализаторами разоблачений чиновников становится предпринимательское сословие, которое не желает больше выступать в роли "дойных кров".

Уральские коррупционные дела стали частью общей кампании по борьбе с "беловоротничковой преступностью", которая началась в стране в середине мая: прокуратура заинтересовалась деятельностью губернаторов Саратовской и Камчатской областей, Счетная палата закончила проверку в администрации Чукотки, в Челябинске расследуется "дело о геологоразведке", одним из свидетелей по которому проходит первый вице-губернатор области.

Кампания за чистоту рядов в чиновничьей сфере, начатая Генпрокуратурой и Счетной Палатой - реакция на давние ожидания общества и, в частности, бизнеса. Напомним, что заявил генеральный директор концерна "Калина" Тимур Горяев в недавнем интервью нашему изданию: "Я думаю, наш президент не с того начал: надо было первым делом не олигархов в тюрьму сажать, а чиновников. Бей своих, чтоб чужие боялись". Однако сразу несколько признаков указывают на то, что нынешние антикоррупционные расследования это именно кампания, а не системная работа, рассчитанная на долгосрочную перспективу - вплоть до полного разгрома теневого механизма налогообложения. Во-первых, отчетливо видна политическая избирательность в действиях проверяющих органов. Во-вторых, целый ряд материалов вынуты из-под сукна, где они терпеливо дожидались нужного часа. Так, саратовскому "делу комбайнов Case" уже около шести лет. В-третьих, на примерах Миасса и Ревдинского района очевидно, что в стране до сих пор не сформирована система оперативной реакции правоохранительных органов различного уровня на заявления предпринимателей. Например, Николай Зайцев вынужден был дойти до уровня отдела Генеральной прокураты в УрФО, прежде чем мэр Владимир Григориади оказался в камере следственного изолятора. Видимо Зайцев не был уверен в том, что прокуратора Миасса предпримет в отношении мэра адекватные своему заявлению действия. В Ревдинском районе предпринимателю тоже пришлось "прыгать через голову". Воспользовавшись своим положением лидера местной ячейки ЛДПР, Юрий Труфанов во время предвыборного визита в Свердловскую область Владимира Жириновского, попросил защиты у лидера партии, тот - обратился к Генеральному прокурору РФ Владимиру Устинову, который с резолюцией "Разобраться" направил материалы своему представителю в УрФО Юрию Золотову, после чего и началось расследование.

Абсолютно очевидно, что коррупция является, возможно, самым мощным тормозом на пути реформ президента Владимира Путина. Его идея о двукратном увеличении ВВП основана на том, что экономика будет работать более эффективно, а значит, нужно дать максимальную свободу для реализации предпринимательской инициативы. Коррупция как инструмент дополнительного налогообложения бизнеса (а поборы входят в себестоимость конечной продукции, и, значит, оплачиваются потребителями, то есть всем обществом), как система поддержания неэффективных, но близких к власти коммерческих структур, прямо противоречит президентскому курсу. По данным фонда "Индем", взятки платит 82 процента всех- российских предпринимателей, ежегодно россияне расходуют на подношения чиновникам примерно 33,5 мрд долларов. Если физическое лицо тратит в среднем на поддержание "изящной преступности", как еще называют коррупцию, около 100 долларов, то каждый предприниматель - порядка 3 700 долларов.

Осознавая опасность, которую несет обществу коррупция, федеральная власть предлагает комплекс мер, среди которых - административная реформа (изменение состава министерств, уменьшение их количества, увеличение зарплат оставшимся чиновникам), общественный контроль (создание общественного совета при Президенте), присоединение России к мировым программам по борьбе с коррупцией, и - показательные расследования. Наиболее одиозный способ, который, кстати, поддерживает практически все чиновничество - увеличение зарплаты разным категориям госслужащих от 1,5 до 12 раз. По мнению президента фонда "Индем" Георгия Сатарова, эта мера сама по себе ничего не решит: "Она может быть эффективной только в сочетании с масштабной реформой госслужбы". Такая реформа вроде бы объявлена, но то, как она реализуется, вызывает вопросы. Еще в 1997-ом году, в первой концепции административной реформы, было записано то, что мы услышали от Михаила Фрадкова в этом году, сразу после его первого назначения премьер-министром: функции управления, оказания услуг, и контроля будут разведены по разным министерствам. Будучи совмещены в одном ведомстве, они порождают конфликт интересов, а стало быть, неэффективность, и, следовательно, коррупцию. Великолепная декларация вылилась в знаменитое черномырдинское "получилось как всегда". Небольшой пример. В новой структуре антимонопольная служба, через которую должны проходить на предмет экспертизы все решения правительства - чтобы определить, не нарушают ли они правил добросовестной конкуренции, - оказалась "под" правительством. А ведь действующее антимонопольное законодательство имеет целый ряд статей о нарушениях, совершаемых именно органами государственной власти. "Вместо того чтобы разделением функций решать проблемы, порождающие коррупцию, создаются новые условия для неэффективности и новые условия для коррупции, - констатирует Георгий Сатаров.

Чтобы реформа шла эффективнее, изобретать велосипед не требуется, и даже в нашей стране есть достойные примеры того, как это можно сделать. Глава фонда "Индем" приводит такой пример: "Нотариат был одной из государственных функций, столь же коррумпированный, как и все остальные. После того, как он стал обычной коммерческой деятельностью, все разновидности коррупции, связанные с подкупом чиновников, исчезли".

Еще один шаг в борьбе с коррупцией, громко разрекламированный - это привлечение к борьбе общественных организаций, создание совета при президенте по борьбе с коррупцией, чтобы он помогал вырабатывать аникоррупционные законы и тестировал законы на "взяткоемкость". Фонд "Индем" тоже был приглашен. Но этот совет имеет только консультативные функции. "Наши рекомендации будут попадать к президенту, от него - уходить в бюрократическое болото, которое будет тормозить и выхолащивать эти рекомендации", - уверен г-н Сатаров.

Присоединение же России к мировым соглашениям по коррупции также неэффективно, так как вступает в конфликт с существующими внутрироссийскими законодательными нормами: поправки в уголовный кодекс устранили из него само понятие "конфискация". При этом в декабре 2003 года Россия подписала Конвенцию ООН по противодействию коррупции и организованной преступности, где записано, что государства, подписавшие конвенцию, должны, в том числе использовать конфискацию, как инструмент наказания за коррупционное преступление. Так и непонятно - отберут ли у Владимира Григориади найденные в ходе обыска в столе 200 тыс руб., за шкафом в спальне - 1,4 млн руб., в комоде - 47,5 тыс долларов, в прикроватной тумбочке - еще 12,3 тыс долларов.

Очевидно, что серьезным и верным союзником федеральной власти и, прежде всего, правоохранительных органов в крестовом походе против нерадивого чиновничества могли бы стать предприниматели. Однако их жалобы по факту вымогательства взяток посыплются только тогда, когда бизнес увидит, что пуповина, соединяющая местные власти и местных же "силовиков" порвана. Долгие годы местная власть старалась задобрить правоохранительные органы, одаривая квартирами и прочими благами, - так создавался мощный механизм канализации разного рода жалоб на произвол местных чиновников. Пока, по нашим оценкам, только органы ФСБ и КРУ Минфина действуют на местах абсолютно независимо от чиновников-феодалов.

Самым эффективным инструментом борьбы с коррупцией являются не "точечные" расследования в отношении избранных чиновников, а действенный общественный контроль. Это признано во всем мире. С ним-то, общественным контролем, на местах большие проблемы. Во-первых, функция общественного контроля за действиями исполнительных органов власти (по данным Фонда "Индем", 99% всего объема взяток в стране собирает именно исполнительная власть) возложена на представительные органы, которые должны создавать Счетные палаты. Однако на местах зачастую представительная власть попадает под полный контроль власти исполнительной. Во время выборов законодательных органов субъектов федерации мы видим, как администрации губернаторов и областные правительства бьются за каждого депутата, используют по максимуму свой административный ресурс, лишь бы получить в думе лояльное себе большинство. На словах это выглядит как борьба за эффективность управления, с тем, чтобы совместно принимать наиболее взвешенные решения в интересах народа. На деле оборачивается тем, что Счетные палаты либо вовсе не создаются, либо проводят малозначащие проверки, позволяя исполнительной власти манипулировать с бюджетом так, как она того пожелает.

Во-вторых, в настоящем демократическом обществе контроль за деятельностью чиновников возложен на средства массовой информации. Для этого редакции газет, журналов и ТВ должны быть независимыми от органов власти. Этого не наблюдается сейчас, когда губернаторы, мэры и региональные правительства напрямую или через лояльные к себе бизнес-структуры, скупили массу источников информации - от Интернет-агентств до телеканалов. Более того, в Свердловской области правительство пошло на днях на беспрецедентную меру: отменило прямую трансляцию еженедельных заседаний кабинета министров. В свое время на заседание правительства мог прийти любой журналист, потом была введена система аккредитации: одно издание - один корреспондент, вскоре прессе запретили присутствовать в зале заседаний, но в коридоре была установлена дорогостоящая импортная техника для ведения прямой трансляции, теперь эта техника будет простаивать: пока чиновники принимают решения, журналисты могут лишь наблюдать черные экраны телевизоров и ждать брифинги членов правительства. Говорят, председатель правительства Свердловской области Алексей Воробьев принял решение запретить трансляцию заседаний по совету имиджмейкеров. Дескать, журналисты не вполне адекватно воспринимают некоторые высказывания премьера. Скажем, однажды он пообещал отобрать государственные награды у директоров тех предприятий, кто имеет задолженность по налогам, потом предложил загнать в пионерлагеря всех бомжей, а его идея борьбы с "нерадивыми собственниками" настолько же пронизана популизмом, насколько и незаконна. Итак, свердловский премьер отказался провести санацию своих чудаческих инициатив, а просто решил оградить от них журналистов. Мы же напомним, что самое громкое коррупционное дело, которое расследовалось в Свердловской области - дело об использовании хлебных кредитов. Суть его в том, что теперь уже бывший вице-премьер области Нина Риссель выдала льготный кредит на покупку зерна фирме своей дочери, деньги в итоге ушли в неизвестном направлении. Так вот, решение о выделении кредитов было принято как раз на закрытом аппаратном заседании правительства времен губернатора Алексея Страхова. Уголовное дело, по сути, рассыпалось, и Нина Риссель ушла от ответственности, поскольку решение о выделении денег конкретным фирмам было принято не ею лично, а коллегиально членами правительства, за закрытыми дверями.

Автор благодарит "Клуб региональной журналистики" за предоставленную стенограмму выступления Георгия Сатарова на семинаре Клуба.  

Юлия ЛИТВИНЕНКО, Екатеринбург, журнал "Эксперт-Урал", №19, 17-24.05.2004.