Амнистия капиталов, повышение тарифов монополий, и немного «рисовой культуры»

Евгений Ясин, один из самых уважаемых российских экономистов, в прошлом министр, разработчик первой полномасштабной системы мер по трансформации плановой экономики в рыночную. Им выработаны базовые подходы к промышленной политике России, и рекомендации по эффективному привлечению иностранных инвестиций. Профессор Ясин возглавляет Высшую школу экономики, является директором Экспертного института Российского союза промышленников и предпринимателей. Его оценки и прогнозы внимательно изучаются как олигархами, так и политиками высочайшего ранга. Евгений Ясин – специалист по реформам и его слова особенно интересны на новом пике экономических перемен.

- Евгений Григорьевич, как вы оцениваете нынешнюю экономическую ситуацию в стране?

- По результатам последних двух кварталов темпы экономического роста ниже ожидаемых. Пока Владимир Владимирович Путин спорил с Германом Оскаровичем Грефом, будут ли темпы 4% или 8%, у нас промышленное производство с начала года на уровне 2,5-2,7%. А инфляция дала свечу в январе - 3,1% за один месяц. Потом ее зажали, и, честно сказать, у меня было такое ощущение, что мы владеем ситуацией, и выйдем на запланированные показатели в конце года. Я напомню, что запланировано было 12-14%. Пока мы уже к концу первого полугодия имеем 8% с лишним роста инфляции. Хотя летние месяцы обычно дают снижение, иногда в августе бывают даже отрицательные показатели, ясно, что уложиться в 12 или 14% будет трудно. Собственно, в начале года и я выступал, говорил, что меньше 16% не будет. Но это плохо, потому что сегодня инфляция стала одним из важнейших факторов, препятствующих росту инвестиций.

- Соответственно инвестиционный климат в стране ухудшился...

- Инвестиции сократились, причем, очень сильно. Если вы помните, в 2000 году инвестиции составили 17,7% роста, и мы все были в восторге, в 2001 году - резкое падение темпов роста инвестиций, 8%. За первый квартал нынешнего года - 1,2%. Просто ощущение провала. Пестрая картина по различным отраслям, но в целом можно сказать, что нынешняя ситуация обусловлена прежде всего резким снижением цен на нефть, в конце прошлого года до 17 долларов за баррель. В последние месяцы повышение цен на нашу нефть где-то до 22 долларов, это, конечно, не тот допинг, который мы получали в 2000 году. Кроме того, в целом у нас сократился объем экспорта, и это привело к снижению доходов, причем не только по нефти, но и по продукции черной металлургии, которая столкнулась с большим количеством антидемпинговых расследований и ограничений, в результате чего пришлось пересматривать рынки. Вообще, спрос на продукцию черной металлургии на мировом рынке и внутри страны не растет, а поскольку мы теперь ориентируемся на спрос, никто не производит просто так, как было в советские времена, мы сталкиваемся с такого рода неприятным фоном. Ко всему прочему продолжалось укрепление рубля, в этом году укрепление рубля, то есть рост покупательной способности составил уже 9%. Разрыв между тем курсом, который был в 1998 году в июле и тем, который сейчас уже составляет порядка 26-27%. То есть нынешний курс ниже докризисного. Но такого большого разрыва, который был прежде, нет. Два года мы выезжали на плечах народа, потому что кризис 1998 года привел к сокращению жизненного уровня на 30%. Сейчас положение вроде бы улучшилось. Средняя заработная плата сегодня составляет примерно 134 доллара. Напомню, что перед кризисом было около 150 долларов, а в начале года было 103 доллара. Доля населения, имеющая доходы ниже прожиточного минимума, сократилась с 33 до 27%. В этом плане можно сказать, что стало лучше. Заработная плата растет быстрее, чем производительность труда. Это можно трактовать по-разному. И как то, что это - хорошо, потому что экономика потихоньку выходит из тени. А, с другой стороны, обострилась ситуация на рынке труда, упала безработица, в особенности не хватает квалифицированной рабочей силы, что становится лимитирующим фактором. Это настолько важный фактор, что он может воспрепятствовать эффективному росту инвестиций, потому что вы можете получить отдачу от инвестиций в том случае, если на рынке есть относительный избыток рабочей силы, который немедленно включается под эти инвестиции.

- Но с другой стороны большая занятость среди квалифицированных рабочих может говорить и о позитивных перспективах?

- Действительно, самый большой потенциал в нашей экономике заключается в том, что мы располагаем большими природными ресурсами и располагаем квалифицированной рабочей силой, я хочу подчеркнуть, квалифицированной, образованной, но это не означает, что обязательно высокого качества. Что касается дисциплины, трудовой этики, то наши работники сильно избалованы. Я говорил с человеком из Лесотехнической Академии, который занимается садами, парками, ландшафтной архитектурой, это находит сегодня большой спрос у состоятельных людей. Он сказал, что предпочитает нанимать таджиков, чем своих студентов из Академии, которые больше знают, но не стремятся лучше работать. А это очень важно, потому что подъем корейской экономики, корейской, я подчеркиваю, не китайской, так вот этот подъем на 90% был обусловлен качеством рабочей силы, тем, что называется "рисовая культура", привычкой к тщательному, систематическому, длительному труду, без подвигов, но каждый день с утра до ночи, с колоссальной тягой к знаниям. Это, кстати, по всей Юго-Восточной Азии отмечают все специалисты. В меньшей степени это есть в Китае, потому что там даже на рисовых плантациях социализм уже сумел людей немного подпортить. Проблема не в том, что они меньше работают - они не могут добиться высокого качества продукции. У нас действительно есть образованная, квалифицированная рабочая сила, но есть недостаток этой тщательности, недостаток систематичности, постоянства усилий и так далее. Это одна из специфических черт нашей национальной культуры, имеющая еще очень давние корни. Если вы почитаете Ключевского и других историков, то внимание на это обращали еще до отмены крепостного права. Тем не менее, у нас есть и желание хорошо жить, и желание добиваться успеха, которое при наличии предпринимательской инициативы получает все-таки выход. В России бизнес имеет высокие шансы на успех, если он займет нужную нишу. Ниш, где можно делать хороший бизнес, полно, но не всегда можно наблюдать предприимчивость. Например, сегодня, незанятая ниша - сбор и обработка мусора. Ведь там просто приходи и бери деньги, реально. Пищевые отходы - колоссальные возможности. Не всегда это такая работа, которая связана с большими интеллектуальными усилиями, не всегда это похоже на работу космонавтов, физиков, лириков, но, там можно зарабатывать.

- Скажите, пожалуйста, как бы Вы охарактеризовали затею по амнистии капиталов, после того, как наш президент заявил, что предприниматели замучаются пыль глотать по оффшорам, вызволяя деньги?

- Вопрос очень сложный. Огромное количество минусов в проведении такой амнистии. И главный минус заключается в том, что те люди, которые платили налоги и старались вести честный бизнес, оказываются в дураках. Поэтому такая амнистия до сих пор не проводится. И господин Кудрин говорил о том, что нынешний 13%-ный налог, это и есть амнистия. Зачем ее специально объявлять? Тем не менее, я утверждаю, что амнистия необходима. Должна быть не только налоговая амнистия. Мы где-то пережили колоссальный, тяжелейший период в нашей истории. Если мы хотим делать ставку на частную инициативу, то мы должны создать все условия для того, чтобы люди вкладывали деньги здесь, никуда не хотели уходить, никуда ничего не прятали. Да, придется чем-то пожертвовать, но чем? Что нам нужно? Больший рост доходов? Больше возможностей для развития? Или вы хотите, чтобы мы оставались такими же бедными? С моей точки зрения, нам такого рода амнистия по капиталам, необходима. Нужно в какой-то момент подвести черту и сказать, что все, ребята, завтра начинается новый этап, имейте в виду, что, если еще раз, то все.

- Ориентация у нас идет все время на доллар, при этом тихой сапой растет курс евро. А что будет у нас в этой связи?

- Это не наша свадьба. Пускай растет евро, какая нам разница. Вы хотите, держите теперь часть своих сбережений в евро, хотите, можете даже поиграть: сегодня евро поднялось, завтра оно упадет. Я просто хочу обратить ваше внимание, что, в конечном счете, сила валюты определяется силой экономики. Американская экономика сильнее. Европейская экономика славится мерседесами, а американская славится Интернетом, вот и все. Вся Америка живет уже в постиндустриальном мире, а Европа еще наполовину сидит в индустриальном. Кстати, из Германии утекают капиталы гораздо больше, чем из России. Они капитала внутрь страны практически не получают, потому что у них очень высокие налоги, у них очень избалованные рабочие, свои проблемы. Я им не завидую, хотя в Европу езжу с удовольствием.

- В последнее время в связи со вступлением в ВТО все больше муссируется вопрос о повышении тарифов на энергоносители. Что об этом думаете вы?

- Сейчас опять идет борьба за то, чтобы, ни в коем случае не допускать повышения тарифов, а наоборот добиваться их снижения. Понятно, что на снижении тарифов, на их стабилизации настаивает вся обрабатывающая промышленность. В порядке факта несколько иллюстраций: цена на газ на внутреннем рынке России в 8 раз ниже, чем на европейском рынке, причем, я беру не пиковую цену, я беру цену - 8-10 долларов за 1000 кубометров. Нашему населению она отдается за совершенно мизерные деньги, хотя последний рывок в прошлом году был - 40% роста, и все равно этого мало. Для того, чтобы сократить разрыв, чтобы разрыв с ценой на мировых рынках составлял 1 к 2, нужно увеличить цены на газ еще в три раза. Если мы этого не делаем, мы просто искажаем все пропорции в экономике, принуждаем предприятия к неэффективным действиям. Кроме того, заниженные тарифы монополий - свидетельство того, что в России значительная часть экономики остается нерыночной. "Газпром" никакого отношения к нормальному рынку в рамках России не имеет. РАО "ЕЭС", МПС - это нерыночный сектор в российской экономике. Через эти естественные монополии субсидируется, например, ЖКХ, и субсидируется очень существенно. В местных бюджетах 30-40% всех расходов - это дотация ЖКХ. Кроме этого еще и заниженные цены на тепло, на энергию, на газ. Вследствие этого российские граждане получают низкую заработную плату. Нам говорят, давайте сделаем так, как считали при советской власти, учтем, что у нас есть общественные фонды потребления, куда входят удешевленные или бесплатные услуги. Так давайте посчитаем, и мы обнаружим, что примерно четверть дохода российских граждан, а в бедных слоях населения еще больше - это общественные фонды потребления. Вот вопрос, который я могу задать вам, вы можете задать вашим читателям. А что предпочитают наши граждане? Они предпочитают, чтобы им оказывали такого рода благодеяние, или они предпочитают получать деньги и сами хотят решать, ехать им на курорт и экономить для этого воду, или лить воду и жечь электричество? Почему бы не дать возможность решать это потребителю, повысив заработную плату, повысив пенсию?

- Евгений Григорьевич, наверное для нормального функционирования экономики тарифы необходимо повысить, но как же быть с тем, что низкие тарифы в России - это такой же фактор конкурентоспособности товаров, как, например, дешевая рабочая сила в Китае?

- Я поэтому и подчеркнул, что, если мы повысим цены на газ в три раза, а тарифы на электроэнергию в два раза, они все равно будут в два раза ниже, чем у наших ближайших конкурентов за рубежом. Я считаю, что мы должны сохранять это конкурентное преимущество, у нас богатая энергией страна, но не настолько же. Мы просто позволяем себе жить в расслабленности. Вы спросите, у нас настоящая модернизация в стране началась? Нет. Только в нефтяных компаниях. Можете вы взять кредит для того, чтобы обновить оборудование? Нет. Вот в чем вопрос. Никаких мотивов для развития нет, если вы можете жить так, как вы живете.

- Пенсионная реформа больше обсуждалась с точки зрения того, как она влияет на людей, на пенсионеров, но, как известно, пенсионные фонды - это чуть ли не самые главные инвесторы в мире. Интересно, как пенсионная реформа повлияет на инвестиционный климат в стране? И хотелось бы услышать, какие конкретно инвестиции в какие области ожидаются?

- Безусловно инвестиционные фонды или направление пенсионных денег на инвестиционные нужды - это во всем мире один из главных факторов инвестиций. Первые деньги, которые пойдут в накопительную часть Пенсионного фонда, я бы ни за что не стал бы вкладывать в России, потому что надо пожалеть пенсионеров. Тем более, я не знаю, куда их можно здесь вложить. Сейчас придет Дерипаска и скажет, что надо немедленно вкладывать в "ГАЗ", дескать мы вложим, получим шикарные Газели... Абрамович говорит: "Давайте, я все вложу в Чукотку, найду там алмазы..." Нельзя этого делать, на рынке должны работать компании, которые знают, как составить оптимальный инвестиционный портфель. У нас это сегодня невозможно, у нас нет такого рынка, поэтому, если сегодня первые пенсионные деньги будут вкладываться в иностранные компании, то у меня не будет никаких возражений. Кстати, позиция правительства как раз и заключается в том, чтобы дать возможность не потерять деньги пенсионеров. Больше мы деньгами пенсионеров рисковать не можем.

- Евгений Григорьевич, в вашей книге "Российская экономика" о событиях десятилетней давности, мне показались очень интересными постоянно звучавшие мысли о том, что пока экономисты очень убедительно спорили, наши правители делали глупости, которые казались им тогда целесообразными. Сейчас экономисты спорят еще более убедительно. Есть ли у нынешней власти иммунитет, чтобы эти глупости не делать?

- Я бы сказал так, что программа, которую разработало Правительство, представляется весьма убедительной и основанной на уже имеющемся опыте. Там главная ориентация на то, чтобы создать благоприятные условия для бизнеса, создать свободную рыночную экономику, которая и может обеспечить экономический рост. Другое дело, что реализация этой программы наталкивается на колоссальные проблемы. Это, скажем, влияние бюрократии. Например, Министерство обороны конкретно уговорило президента на то, что нужно на 20% повысить в этом году расходы на содержание армии. Повысили. А правоохранительные органы уговорили на 30%. Президент сам человек, можно сказать, военный, он душой воспринимает все болезни, но это отняло деньги, это увеличило государственные расходы, это ухудшило экономическую ситуацию. Теперь, представьте себе, что в Правительстве сталкиваются Греф, который хочет проводить реформы, и Рейман, который хочет на этом деле заработать. Потом я смотрю на своего друга Германа Оскаровича и чувствую, что он теряет напор, который у него был вначале, он утрачивает порыв. Я чувствую, что он уже на пределе. Сколько людей, которые что-то делают? Я могу по пальцам перечесть: Греф, Кудрин, Улюкаев, Набиулина и... Путин. А кто-нибудь приходит и говорит: "Да, да, да, только как же армия?" Восемь лет будем реформировать армию, а то и больше. А до тех пор мы что делаем? Мы не тратим деньги на реформы, а тратим их на повышение денежного довольствия без сокращения. Я же не спорю, может быть и надо дать офицерам, но надо же и выбирать, это политика.

- Судя по всему, президент всерьез озаботился предвыборной кампанией. Насколько, по вашему мнению, выборы влияют на экономику, насколько у нас политика завязана с экономикой?

- Выборы безусловно влияют, но я считаю, что им зря придают такое значение, потому что у нас есть великий президент Путин, который сделал так, что ничего ни на что не влияет. Как он скажет, так и будет. Пока так.

- Все-таки, на какой экономический рост мы можем рассчитывать в этом году?

- Примерно 3,5-4% будет. Я думаю, что во второй половине года будет определенное оживление. А вообще меня лично сейчас этот вопрос не очень сильно волнует. Меня больше волнуют реформы.  

Александр Амиров