Начавшийся 28 мая процесс по делу Михаила Ходорковского в очередной раз вызвал недоумение: Ходорковскому трижды вручали копию обвинительного заключения (все время не хватало нескольких листов, и судья счел это серьезным нарушением прав обвиняемого). После этого гражданский истец по делу - Министерство по налогам и сборам - попросил дополнительное время для ознакомления с материалами дела. Видимо, истец не в курсе своих претензий к обвиняемому. Напомним, ранее прокуратура обвиняла самого подследственного в умышленном затягивании ознакомления с делом. Суд просьбу МНС удовлетворил и перенес рассмотрение на 8 июня.

Между тем, дело Ходорковского имеет серьезные последствия для политической, экономической и правовой ситуации в России. Оценке этих последствий был посвящен круглый стол, организованный Союзом журналистов РФ и редакцией "МН", на который, кроме правозащитников, экономистов и политологов, были приглашены депутаты Госдумы Алексей Митрофанов (ЛДПР), Сергей Глазьев, Виктор Геращенко и Дмитрий Рогозин ("Родина"). Все они уклонились от обсуждения проблемы.

Приглашенные представители Генпрокуратуры - первый заместитель Генерального прокурора Юрий Бирюков, заместитель Генерального прокурора Владимир Колесников, старший следователь по особо важным делам Салават Каримов, начальник управления информации и общественных связей Наталья Вишнякова тоже не сочли возможным свое участие в работе круглого стола, прислав письмо следующего содержания: "Благодарим вас за приглашение принять участие в работе круглого стола на тему "Возможные последствия дела Михаила Ходорковского". Исходя из требований закона, свое слово прокуратура сказала, представив материалы уголовного дела в суд. До принятия судебного решения по делу обсуждение заявленной темы считаем преждевременным". Циничное заявление, если учесть все предыдущие пиаровские ходы Генпрокуратуры и сожаление г-на Колесникова, что он не может посалить Ходорковского больше, чем на 10 лет.

Таким образом, власть продолжает действовать по отработанному сценарию: не участвуя в публичных дискуссиях и обсуждениях навязывать собственное мнение по той или иной проблеме. Ей не нужны союзники и оппоненты. Ей нужно только послушные исполнители: она перекладывает социальную ответственность на бизнес, оставляя за собой любимую роль руководящей и направляющей силы.

Игорь Бунин, директор Центра политических технологий: "Конфликт власти с крупным бизнесом и гражданским обществом"

- Чтобы понять последствия дела Ходорковского для страны, надо смотреть на него не только со стороны оппозиции, но и со стороны власти. Надо пытаться понять логику власти, ее цели. С моей точки зрения, власть, персонифицированная в Путине и его окружении, имеет две цели: цивилизовать общество и, как это ни странно, контролировать это общество. Для Путина очень важно, чтобы Россия находилась в числе цивилизованных стран. Но, в свое время, большое психологическое воздействие на власть, и лично на Путина, оказала ситуация, связанная с шахтерскими забастовками: шахтеры были рядом с Кремлем или рядом с Белым домом. Их поддерживали газеты, поддерживали олигархи, а власть находилась в подвешенном состоянии, которое было для нее невыносимым. И было решено создать моноцентрическую структуру, а потом попытаться провести ее модернизацию. С помощью дела ЮКОСа власть получила краткосрочные плюсы в создании такой структуры. Во-первых, был установлен контроль над Думой, сокращено до минимума присутствие в ней коммунистов, резко ослаблено нефтяное лобби, которое в прошлой Думе могло блокировать президентские инициативы. Во-вторых, был найден образ врага - олигархи, борьба с которыми была позитивно воспринята обществом, и это, в значительной мере, позволило президенту получить на мартовских выборах голоса избирателей. В-третьих, была уничтожена политика экономической автономии ЮКОСа, которая с точки зрения власти представляла для нее потенциальную угрозу в 2008 году. Путин всегда хотел сам определять своего преемника, без согласования с олигархами, самый сильный среди которых был Ходорковский. В-четвертых, не обошлось и без материальной заинтересованности власти. Прежде всего - стремления установить контроль над иностранными инвестициями в топливно-энергетическом комплексе, принимать которые теперь будет Кремль или те, на кого он укажет. Кроме того, возможен передел собственности в пользу компаний, близких к власти, а бюджет получает дополнительные доходы за счет нефтяной отрасли, повышая степень свободы финансового маневра власти. В-пятых, дело ЮКОСа стало примером для других бизнес-структур, вынужденных сегодня относиться к власти с еще большей, чем ранее, лояльностью. Все вышеперечисленное - краткосрочные достижения власти, помогающие ее укреплению.

Однако в среднесрочной перспективе это может обернуться существенными проблемами для демократического пути развития России. Во-первых, иностранные инвесторы получили негативный сигнал, и те инвесторы, которые решали прийти или не прийти, приостановились. Поэтому не произошло инвестиционного бума, который мог бы быть в 2003-2004 годах. Во-вторых, под большое сомнение поставлена возможность крупных политических инвестиций в либеральные политические силы. Пока что предпочитают использовать либералов не как политиков, а как экспертов и чиновников. Таким образом, наиболее активные политические авторы реформ фактически остаются вне игры. В-третьих, создается опасный перекос в сторону силовых групп во власти. Идеологию этих групп наиболее ярко выражает прокурор Колесников и европейский характер модернизации власти находится под серьезным сомнением. Все это ставит под серьезную угрозу судьбу либеральных реформ: слишком мало остается сдерживающих факторов для того, чтобы полностью исключить возможность политического реванша, особенно в свете грядущих непопулярных экономических реформ, которые могут серьезно сократить количество союзников нынешней власти и станут серьезным испытанием для путинского режима. Может возникнуть ситуация, когда у Путина просто не будет субъектов гражданского действия, ему не на кого будет опереться, поскольку дело ЮКОСа привело к конфликту и с крупным бизнесом, и со структурами гражданского общества. Поэтому, если смотреть в будущее, власть больше потеряла, чем приобрела.

Алексей Кондауров, депутат ГД РФ, член фракции КПРФ: "Индикатор, по которому проверяется гражданское общество"

- Нельзя отрицать того, что в краткосрочной перспективе президент Путин и его команда чего-то добились, но скорее ДЛЯ СЕБЯ, а не для страны. Но в действительности, страна, в целом, проиграла. Дело ЮКОСа или дело Ходорковского продемонстрировало, что в стране отсутствует разделение властей, что есть абсолютная зависимость института власти от воли одного человека. Этот человек - президент.

В 91-м году институт президентства был создан в стране еще и для того, чтобы не было авторитарного режима в 2004. Предполагалось, что общество будет идти по демократическому пути развития, будут развиваться и расцветать все формы собственности, институты государственной власти будут независимы. Через 13 лет мы получили такую ситуацию, когда декларируется, что право частной собственности не ставится под сомнение. Но в отдельных конкретных случаях (я имею в виду Ходорковского, его право на активы ЮКОСа) можно и усомниться. Значит, есть вероятность, что и право других собственников тоже может быть в какой-то момент поставлено под сомнение, если их действия не коррелируются с действиями власти.

Я сам выходец из ЮКОСа и с Ходорковским работал десять лет, поэтому я этот процесс знаю изнутри и знаю, какое идет давление на судебную власть - беспрецедентное давление. Внушает тревогу даже не случай с ЮКОСом, в котором у верховного управляющего страны есть искушение развернуть ситуацию в свою сторону. Я боюсь, что такое искушение будет возникать на разных уровнях власти, и каждый администратор, пользуясь формулировкой, что кто-то посягает на административные права или чьи-то интересы, а значит, посягает на интересы государства, может разворачивать ситуацию в сторону уголовного преследования. Эта ситуация не вселяет оптимизма ни в инвесторов, ни в тех, кто владеет собственностью, и не создает иллюзий по поводу мотивации действий власти.

В деле Ходорковского сконцентрировалась ситуация, в которой мы живем: мы уже свыклись с существованием административного ресурса. Мы достаточно спокойно к этому относимся и перед каждыми выборами обсуждаем, что здесь или там будет использован административный ресурс для того, чтобы власть получила нужный результат. Это относится и к последним выборам. На самом деле, если вдуматься, административный ресурс - это антиконституционное понятие. Это ограничение граждан в правах и свободах волеизъявления.

Если оценивать дальнейшие перспективы, то радоваться особо нечему. Путин, будучи человеком достаточно европейским и либеральным с точки зрения экономических реформ, будет маневрировать: ему хочется быть в "восьмерке", ему не хочется быть в глазах Запада Лукашенко. Но он не либерален с точки зрения политических реформ и гражданских свобод. Поэтому эти маневры - зажать, ослабить - будут продолжаться.

Для развития страны такая политика абсолютно ущербна. Чем быстрее он определится, как будет страна развиваться, не только провозглашая демократические лозунги, но и не препятствуя развитию институтов гражданского общества, тем лучше будет и для него, и для страны.

Дело Ходорковского - это лакмусовая бумажка, на которой сегодня проверяется зрелость гражданского общества. Мне не сложно выступать в его поддержку, потому что я знаю, что Ходорковский один из самых талантливых менеджеров в этой стране. Я знаю, что сделал Ходорковский для ЮКОСа, какую он создал компанию. Одной из причин сегодняшней опалы стало то, что он фактически пытался разорвать олигархические рамки, предпринимая конкретные шаги по созданию прозрачной с западным менеджментом и с западными стандартами корпоративного управления компании. Я думаю, что к этому не были готовы ни многие бизнесмены, ни власть. С точки зрения корпоративного управления он опередил коллег года на три-четыре.

Конечно, результат процесса практически предсказуем. Но позиция общества по этому делу должна быть достаточно четко выражена. Потому, что те нарушения, которые были допущены в процессе расследования уголовного дела, прежде всего процессуальные - они, в конце концов, могут быть применены к каждому.

Александр Аузан, президент Института национального проекта "Общественный договор": "Наступает судный день российской судебной системы"

- События вокруг ЮКОСа с лета 2003 года стали определять развитие нашей страны в решении целого ряда вопросов. Легко ли гражданским организациям было определить свою позицию в этом деле? Нет, не легко. Я в течение ряда лет считался врагом Ходорковского и ЮКОСа: когда я возглавлял Конфедерацию потребителей в 1998-м году, то добился у министра юстиции пристава исполнения судебных решений против банка "Менатеп". Экономически мы воевали - мы по-разному смотрели на реализацию прав. Но с 98-го года многое изменилось. Последние несколько лет ЮКОС проводил политику, направленную на открытость, социальную ответственность, развитие институтов гражданского общества. ЮКОС становился другим и подавал пример другим олигархическим группам.

Нам, членам комиссии по правам человека при Президенте РФ, пришлось обсуждать вопрос о последствиях дела ЮКОСа с президентом России и главами правоохранительных служб на совещании, которое было 10 декабря. Мы говорили о том, что дело ЮКОСа показало, что наши законы практически не регламентируют вмешательство силовых служб в экономику. О том, что законы 90-х годов противоречивы, не вполне исполнимы, в них масса коллизий. Поэтому утверждение, что все должны соблюдать закон справедливо в том случае, если законы соблюсти можно, иначе часть физических и юридических лиц заведомо оказывается виновной. Это относится не только к ЮКОСу, это относится к многочисленным бизнесменам. Кроме того, существует проблема, когда большие группы населения не признают сложившихся прав собственности. Но главный вопрос - признаем мы правовой принцип или не признаем. Либо мы наказываем людей и компании за то, что они совершили, либо мы соглашаемся с их виновностью вне зависимости от того, что им инкриминируют. Если мы утверждаем, что компания должна быть наказана, потому что где-то она не права, то мы должны распрощаться с правовым обществом. Либо общество должно отстаивать принцип, что человек должен отвечать за то, что он совершил по той статье, по которой это должно квалифицироваться, отвечать за экономические действия гражданским, а не уголовным способом, - и тогда у нас есть некоторая перспектива.

Я не считаю ситуацию с судебным делом такой уж предопределенной. Я хорошо знаю, что такое наша судебная система, но полагаю, что вариантность решения существует. Во-первых, не надо забывать, что наши суды - система не полностью пока под контролем: есть такой национальный судебный орган, как Конституционный суд. Он не контролируется так, как, наверное, хотелось бы создателям вертикали. Есть выход на Страсбургский суд по правам человека. Поэтому все-таки могут быть варианты решения дела ЮКОСа.

Принципиально решение такого вопроса: будет ли осуществляться банкротство компании ЮКОС. Потому что банкротство одной из наиболее успешных компаний перечеркивает все либеральные заявления и все инвестиционные призывы власти, а это катастрофично для экономических перспектив страны. Второй принципиальный момент: будут ли уголовные обвинения против руководителей ЮКОСа переквалифицированы в гражданские статьи. Я не считаю возможным вариант полного оправдания - не только в виду политической реальности, но и в виду того, что претензии могут иметь под собой основания. Я считаю принципиальным, как эти претензии трактуются и как они решаются. Мне кажется, наступает судный день российской судебной системы. И я полагаю, что вопрос о судебной системе и будущем судебной системы является центральным на сегодня для гражданского общества в целом и для каждого из нас.

Лилия Шевцова, политолог, ведущий аналитик московского центра Карнеги: "Разобраться, где здесь глупость, а где цинизм - уже невозможно"

- Слушая выступления по поводу "дела Ходорковского", я все больше убеждаюсь в том, что мы имеем дело не с событием, которое может быть интересно для прессы в психоаналитическом плане, как личная драма человека, который был так высоко и вдруг грохнулся наземь так больно. Мы имеем дело с тенденцией. Эта тенденция весьма неожиданна для создателей события: создается впечатление, что они загоняют себя и всех нас, общество в системную ловушку. Я думаю, что они понимают, что мы все в ловушке и, пытаясь выбраться из нее, допускают одну глупость за другой. И разобраться, где здесь глупость, а где цинизм - уже невозможно. Вывод, к которому я прихожу, один: Ходорковского и ЮКОС, целую компанию, которая включает в себя десятки тысяч человек, и немало региональных бюджетов, которые зависят от деятельности компании, - эту компанию наказывают за попытку выйти из жизни "по понятиям". Из ЮКОСа и Ходорковского делают своего рода назидание и предупреждают остальных: вы и дальше должны жить "по понятиям", вы обречены жить так, а не иначе, не так, как живут там, в этих Европах. Не обращайте внимания на то, что мы хотим быть в ВТО, в ЕС - это для НАС, это не для ВАС. Это для имитации.

Дело ЮКОСа - это драма, которая вышла за пределы личностной драмы человека, которая стала драмой для нашего общества, и она неизбежно будет влиять и на политику, и на экономику, и на гражданское общество. Очевидно, что дело ЮКОСа предполагалось для того, чтобы ограничить существующие эгоистические корпоративные интересы бизнеса. В результате произошло еще более сильное сращивание между экономикой и бюрократией, и аппаратом. И бизнесу приходится платить гораздо больше за "крышевание", следовательно, уровень коррупции бюрократии усиливается в разы.

Ставя под сомнение в деле ЮКОСа результаты приватизации, мы тем самым, подкладываем мину замедленного действия под институт частной собственности. А это основа экономики, без этого России никуда не продвинуться.

Под эгидой антиолигархической революции произошел искусственный обвал либерального и демократического фланга. Но как Россия может себя считать современной и делать реформы, которых, кстати, очевидно искренне хочет Президент, не имея либералов и демократов? Кроме того, под эгидой борьбы с ЮКОСом и Ходорковским произошел мощный всплеск популизма и национализма, который потом будет очень сложно унять власти и президенту. А что это "дело" неизбежно будет в Европейских судах (уже назначен докладчик ПАСЕ по ЮКОСу) - это очередная дискредитация России, очередное неудобство для Президента и власти, которые хотят присутствовать и в Брюсселе, и в рядах "восьмерки". Все вышеперечисленное делает позицию власти, и прежде всего Владимира Путина, очень уязвимой, неуклюжей, неудобной.

Решить проблему взаимоотношений власти и бизнеса, урегулировать этот конфликт цивилизованным способом, можно только тогда, когда власть найдет в себе мужество и пойдет на целый ряд мер: закон о лоббизме, антитрастовое законодательство, независимая судебная система. Это, наконец, Институт парламентских расследований. Только в таком случае мы сможем сказать, что власть действительно идет вперед, не пятясь назад.

Евгений Ясин, профессор, руководитель Государственного университета - Высшей школы экономики: "Единственное, что может остановить худшее развитие событий, это гражданское сопротивление"

- Как экономист я прежде всего должен сказать, что с точки зрения экономики все обвинения против ЮКОСа и Ходорковского абсолютно не состоятельны. Если вспомнить обстоятельства, в которых развивалась российская экономика последние 15 лет, то это была революция. Подходить с обычными мерками к этим процессам можно только в том случае, если вы руководствуетесь какими-то наперед заданными целями, которые не имеют ничего общего с объявляемыми декларациями. Лично я не стал бы делать многое из того, что делали акционеры ЮКОСа, но я потому и не акционер крупнейшей компании.

В 1993 году был проведен 261 инвестиционный конкурс. Ни по одному из них инвестиционные условия не были выполнены. Логично было бы, если бы обвинения были бы предъявлены во всех этих случаях, иначе это должно квалифицироваться, как избирательное правосудие с определенными политическими целями. Практика офшорных зон распространена во всем мире. Я не знаю ни одной нефтяной компании в России, которая к этой практике не прибегала бы. И в этом есть и вина власти. Здесь можно предъявить моральные претензии, но они не подсудны.

На мой взгляд, политический заказ очевиден, а сейчас все больше уверенности и в экономическом заказе. До выборов решался политический вопрос: устранить с политической арены, не дать возможность финансировать какие-то проекты и партии. Сейчас решается задача отъема собственности - только так можно трактовать наложение арестов в обеспечение претензий, во много раз превосходящих реально доказуемые суммы. Значит, кто-то преднамеренно проводит спецоперацию для того, чтобы отнять собственность. Может быть, какие-то люди в результате и обогатятся, но стране будет нанесен сокрушительный ущерб.

У нас есть две альтернативы. Одна - благодаря событиям, которые начались в 1989-1991 году, вытащить Россию из традиционной колеи, сделать ее нормальным демократическим государством с рыночной экономикой, способной к развитию, способной к участию в соревнованиях в рамках современной постиндустриальной экономики. Другой вариант - остаться в колее и двигаться, каждый раз обращаясь к темным инстинктам толпы для того, чтобы укреплять свою власть. Мы с арестом Ходорковского и с кампанией против ЮКОСа сделали очень сильный шаг в сторону этого второго варианта.

У меня такое ощущение, что сегодня ведется целенаправленная компания, которой поддаются и многие люди на Западе с целью уничтожить крупный бизнес, дискредитировать его. Но надежда российской экономики - это бизнес, это капитал. Для того, чтобы воспользоваться, например, высокими ценами на нефть, нужно, чтобы были люди, которые умеют это делать. В 1983 году нефть стоила столько же сколько сейчас - 40 долларов за баррель. Это помогло советской власти? Нет, это не помогло. Значит, для того, чтобы воспользоваться всем этим, нужны были рыночные реформы и нужны были люди, которые ими воспользовались и создали свой бизнес. Против них ведется война. Причем власть эту войну не декларирует, а собирается убрать лишь "5-7 человек, которые нарушили закон", а тогда со всеми остальными - дружить. А дружить, как сказал Фрадков на встрече с РСПП- это: "Мы вам подскажем, куда вкладывать деньги".

Бюрократия органически не способна развивать экономику. Она способна только отнимать и делить. С моей точки зрения, эта схватка между бизнесом и бюрократией имеет для нашей страны решающее значение. Либо мы построим опять советскую экономику, где бюрократия планировала как нам чего вкладывать.

Единственный выход для власти, чтобы разрешить конфликт, который сегодня сложился между властью и бизнесом, это открытый, состязательный суд. Наша надежда в нынешней ситуации состоит только в том, чтобы сопротивляться. Обстановка страха распространяется в стране. Ощущение, что надо бояться, а то будет плохо - висит в воздухе. Сопротивляться опасно, но единственное, что может остановить худшее развитие событий, это гражданское сопротивление.

Игорь ЮРГЕНС, вице-президент - исполнительный секретарь Российского Союза Промышленников и Предпринимателей: "Мы будем иметь серьезные потери в инвестициях"

- Я хотел бы призвать государство подумать о тех негативных последствиях для экономики, которые влекут за собой непрозрачный, неконкурентный судебный процесс над Ходорковским, Лебедевым и другими. Незамедлительные последствия намеренного банкротства ЮКОСа станут понятны в сентябре, когда первый транш того кредита, который ЮКОС взял у Консорциума западных банков не будет возвращен. Если по первому траншу не будет заплачено и ряд дочерних структур ЮКОСа будут объявлены банкротами, то произойдет понижение суверенного рейтинга.

Как мы знаем, суверенный наш долг сокращается: Россия довольно регулярно выплачивает его на фоне больших бюджетных доходов и высоких цен на нефть, а долг компании, долг частного бизнеса, возрастает постоянно. Поэтому общее представление о России складывается из этих двух представлений. Не отдача первого транша долга по ЮКОСу в сентябре будет означать дефолт частного бизнеса России, а это может вызвать цепную реакцию по рейтингам России, по кредитному доверию к ней и т.д. И тогда мы будем иметь серьезные потери в инвестиционном климате и во внешних заимствованиях. Поэтому в я бы хотел призвать государство понять, что сейчас надо приложить особые усилия к тому, чтобы процесс был прозрачным и состязательным. Правда, к сожалению, я совсем в этом не уверен, судя по тому, как шло следствие.

Сегодня нашу экономику охватила "голландская болезнь"- экономисты знают термин: Голландия вдруг открыла небольшое месторождение нефти, стала делать туда инвестиции, и это подавило все остальные сектора экономики. Термин "голландская болезнь" означает, что есть какое-то богатство, которое неправильно используется. Так вот в России "голландская болезнь" поразила сейчас политическую надстройку и элиту: им кажется, что они Бога за бороду держат с таким бюджетом, с огромными доходами, и можно не подстраховываться, создавая правильную демократическую систему, партийный и общественный плюрализм. Они говорят: "Мы сильная страна, закончившая разрушительный период, приступившая к реставрации, и будем действовать так, потому что народ так хочет". Это означает, что будет Реставрация, это стопроцентная уверенность. Будет ли вождь вести к созданию такой модели, когда политические риски будут хеджированы и минимизированы, или он будет, опираясь на мнение масс, идти вместе с ними, а соответственно весь модернизационный импульс будет гаснуть? Я думаю, что второе более вероятно. Но мы должны пытаться как-то влиять на этот процесс. Большого оптимизма нет. Упущенные выгоды нефтяных компаний, в частности ЮКОСа, сказываются на инвестиционных планах: будущий инвестиционный план ЮКОСа не может не учитывать того, что у него могут изъять 3,5 миллиарда долларов. Эти 3,5 миллиарда не будут вложены в будущие добычи.

Юрий Шмидт, председатель Российского Комитета адвокатов в защиту прав человека, защитник Михаила Ходорковского: "Абсолютно надуманное дело"

- То, что происходит с Ходорковским, это одно сплошное беззаконие. Всем абсолютно очевидна бессмысленность, незаконность его ареста - абсолютная незаконность с точки зрения российских норм и норм международного права. А отказ допустить спецдокладчика ПАСЕ к Ходорковскому в очередной раз выставляет российскую прокуратуру идиотами в глазах Европы. Зачем лишний раз получать такую пощечину?

Вообще то, чем мы занимаемся сейчас в этом зале, называется "противодействием следствию путем воздействия на следствие через средства массовой информации". По мнению прокуратуры и власти, ни адвокаты, ни структуры гражданского общества не имеют права высказывать свою позицию по этому делу. Мы не имеем права - эта монополия может быть только за Центром общественных связей и Генеральной прокуратурой, вероятно, и, возможно, за министерством юстиции - общаться со средствами массовой информации.

Самая главная проблема обвинения по этому делу то, что все необходимые документы отчетности были известны власти, в лице ее специализированных компетентных органов, и ничего от них не таилось. Значит, либо власть глупая и своевременно не замечает нарушений, либо это "дело", как мы защитники считаем, абсолютно надуманное, вымышленное и состоит из домыслов следствия, которые не найдут своего подтверждения в суде. Другое дело, что независимо от того, найдут эти домыслы следствия подтверждения в суде или нет, приговор может не соответствовать тому, что будет происходить в зале судебного заседания.

Марк УРНОВ, генеральный директор аналитического фонда "Экспертиза": "Начинается длительное противостояние тенденциям реставрации советской системы"

- Со времени начала дела ЮКОСа, устойчиво, почти незаметно смещаются представления о том, что можно, а чего нельзя. В предпоследнем номере "МН" опубликована статья с анализом ситуации с ЮКОСом. Очень хорошая аналитическая статья Дикун. Там уже, как само собой разумеющееся, спокойно говорится, что распространяются слухи о том, что может быть и не доживет Ходорковский до суда, власть "раздербанит" компанию, вот только кому акции отдаст? Это стало нормой нашего восприятия - так можно. Система представлений смещается. С начала 90-х годов мучительно, противоречиво общество и власть пытались пусть непоследовательно, но все-таки идти по некоторой нормальной дороге. Начиная с дела Ходорковского, ЮКОСа эта дорога оказалась для нас непроходимой, и мы пошли в прямо противоположном направлении. С каждым днем в сознание возвращается представление о том, что гражданам можно только то, что им разрешено, причем не законом, а волей того или иного начальника, а государству можно практически все. И это сознание разрушительно, потому что на таких представлениях никакого нормального общества построено не будет. Если раньше, мучительно, намеками, акцентами, но все-таки конструировалась система, при которой государство было равноправным партнером по диалогу с бизнесом и гражданским обществом, то сегодня власть четко артикулировала свою позицию: у меня нет равноправных партнеров, у меня есть подданные, которым я указываю, что надо делать. А если они не следуют моим указаниям, я их порю. В массовом сознании возобновился страх. В массовом сознании вновь усиливаются склонности к уравниловке, к ненависти, к богатым как таковым, к идее отнять и разделить, к национализму. Все это означает, что мы идем, почти не замечая этого, в сторону традиционной для нас советской ментальности власти и очень неблагоприятных настроений в массовом сознании. Настроений, которых не было около десяти лет, но которые сейчас начинают проявляться, в самой плохой своей агрессивной форме. Возможно, власть пыталась с помощью "дела Ходорковского" ударить по олигархам и по влиянию олигархов на власть. Эффект получился прямо противоположный: удар пришелся не по олигархам как таковым, а по бизнесу и по государству в целом. В том состоянии, в каком сейчас находятся и власть, и государство, рассчитывать на нормальную модернизацию практически невозможно. Самое плохое в деле ЮКОСа и Ходорковского в смещении стандартов, в уходе от правового сознания, в активизации самых черных сторон массового сознания.

Сейчас начинается очень длительная полоса противостояния мощным тенденциям реставрации советской системы со стороны очень небольшой группы людей, осознающей эту ситуацию как опасность. В этом трагизм ситуации, потому что, с моей точки зрения, времени для борьбы за выход России на правильный путь у страны очень мало. 21 век будет очень неспокойным для России. И проблема в том, что либо мы с помощью пробудившегося сознания все-таки затормозим тот процесс, который есть сейчас, и тогда страна выживет, либо она почти наверняка обречена на экономическую, а возможно, и политическую катастрофу. Пока это мало кто сознает: высокие цены на нефть, люди говорят, что им становится все лучше жить, бизнес надеется, что его пощадят. Но мы постепенно вползаем в латино-американскую петлю, когда каждая вновь приходящая группа во власти будет заниматься переделом собственности, оттеснением старой элиты. Такая петля - крест на модернизации. Но это именно тот процесс, который происходит сейчас - оттеснение старых, вход новых, передел собственности в пользу новых. Делом ЮКОСА создается прецедент для такой возможности при благожелательном отношении большинства населения страны.

Сергей КОВАЛЕВ, правозащитник, президент Института прав человека: "Мы сами позволяем себе иметь власть, у которой такие приоритеты"

- Дело Ходорковского - очень важный эпизод в государственной политической стратегии. Наша новая власть имеет следующие приоритеты: во-первых, сама власть, ее безграничные возможности. Это новая форма возвращения в прежнее тоталитарное общество, в прежнюю тоталитарную систему. Эффективная и не глупая нынешняя кремлевская команда осуществляет это чрезвычайно технологично. Власть забралась в тупик, но это добровольный тупик и добровольный угол. Она его искала, она его начала строить и продолжает строить все теми же высокотехнологичными способами. Власть отлично понимает, что нельзя восстановить ГУЛАГ, ни у кого нет сил для этого. И этот механизм управления обществом отпадает. Невозможно установить цензуру: можно сколько угодно стараться, но Главлит невосстановим. Значит ли, что нет способов достигнуть главной цели, абсолютной власти во всем, где вы пожелаете ее проявить? Нет. История с НТВ очень отчетливый пример, который показывает, как можно обойтись без органа цензуры. Если у вас есть задача строить управляемую демократию, для этого нужно просто не лишать независимости, самостоятельности, а расставить всех по своим стойлам, указать каждому границы, в которых он еще может принимать самостоятельное решение. Это и было проделано с нашими СМИ. Сегодня всех заставили вспомнить прежний, добрый советский опыт: советский журналист точно чувствует границы, которые переходить нельзя, и он их не переходит. Во всяком случае, ни на одном телеканале.

То же самое происходит и сейчас: все понимают, что процесс Ходорковского чисто политический, и я совершенно убежден в том, что этим способом дают урок бизнесу. Он уже воспринят, мы уже помним, как робко защищавшие своего коллегу бизнесмены, потом бурно аплодировали заявлению на встрече президента, когда он сказал, что не будут пересматривать результаты приватизации. Ходорковский - как раз тот человек, который провозгласил прозрачность в бизнесе. Мало того, он потребовал прозрачности власти, а это уже слишком. Кроме того, важно дать урок именно людям с большими возможностями: если у вас есть 15 миллиардов, и вы готовы их тратить, например, на то, чтобы жить по законам правового государства, то, черт возьми, этого не надо. Тогда вам преподносится урок.

Кто следующий я знаю точно и не побоюсь пророчествовать, потому что это уже началось: следующие - общественные организации. У них нет денег, но их авторитет, их влияние чрезвычайно велико. Я думаю, что сомнение многих думских депутатов о том, как позволяют общественным организациям получать гранты из-за границы и не отчитываться в их использовании - это уже готовая база для дальнейших шагов наступления.

Я уже сказал, что у власти есть два важных приоритета: сама по себе власть и ее укрепление, ее абсолютизация, и задача не только властвовать, но и выглядеть, например, в Европе. Понимает ли власть экономические последствия своих решений по делу Ходорковского? Думаю, что она достаточно неглупая и кое-что понимает. Но дело ведь здесь в приоритетах. А вопрос о выборе приоритетов - это вопрос не только власти, это вопрос наш с вами. Мы позволяем себе иметь такую власть, у которой такие приоритеты.

***

В работе круглого стола участвовали адвокаты Михаила Ходорковского Карина Москаленко и Роберт Амстердам, президент Международного фонда "Демократия" академик Александр Николаевич Яковлев, президент Фонда защиты гласности Алексей Симонов, экономист, директор проектов фонда "Открытая Россия" Ирина Ясина, главный редактор газеты "Московские новости" Евгений Киселев. В зале присутствовали специальный докладчик ПАСЕ по "делу ЮКОСа" г-жа Сабина Лотхойзер-Шнарренбергер, постоянный представитель московского бюро фонда Фридриха Науманна д-р Фальк Бомсдорф, представители политического департамента посольства США в РФ, члены общественного совета при уполномоченном по правам человека в РФ.  

Елена СУРИКОВА, Кемерово. "Наша газета" №23 (1598), 4.06.2004.