Сказать честно, раньше Каху Бендукидзе я не знала вообще (не обижайтесь, господин министр экономики Грузии!) Когда в программе Форума Клуба региональной журналистики "Из первых уст" увидела его фамилию, несколько растерялась. Кто это, думаю. Пришел. Колоритный такой дяденька, большой очень. Через плечо соседу заглядываю, а он в своем блокноте пишет: "Бендукидзе Каха Автандилович, олигарх". Так и познакомились.

Свою беседу с журналистами российских регионов он построил нестандартно. А именно с ходу предложил задавать ему только те вопросы, которые мучают их (журналистов то есть) до такой степени, что последние не могут спать по ночам.

- Вы понимаете, что меня заведомо нельзя спрашивать, допустим, о склонениях в китайском языке, - с плеча рубанул он. - Поэтому я хочу, чтобы вы построили вопрос следующим образом: "Я уже давно думаю об этом, мучаюсь, но не нахожу ответа".

Народ приуныл. Наконец один смельчак созрел.

- Ходорковский уже там. Когда наступит очередь Романа

Абрамовича?

- Я не чувствую, что вы мучаетесь и не находите ответа. Вы меня извините. Это предсказание. Какой будет курс доллара или евро через 250 лет - ну хрен его знает. Это не относится к области познания, - таков был ответ.

Вторая попытка вызвать Каху Автандиловича на откровенность также потерпела крах.

- Нужны ли журналисты промышленности, нужны ли они обществу?

- Вы ночью просыпаетесь и думаете об этом? Не спите неделями, думаете, черт возьми? Аудитория считает, что это вопрос? Никто вас не поддерживает, смотрите. Кстати, одна из проблем журналистики заключается, мне кажется, в том, что приходится по верхам скользить.

Попытка номер три также была не совсем удачной.

- Я не буду говорить, что меня на самом деле мучает этот вопрос, и по ночам...

- Тогда не спрашивайте. Не хочу. Слушайте, думаете, я приехал, чтобы рассказывать вам о вещах, которые вас не мучают? Ну, на хрен это нужно? Зачем нам с вами беседовать по вопросам, которые мне не интересны и вас тоже не мучают?

Наконец был задан вопрос, ответ на который занял все оставшееся лекционное время.

- Вопрос мучает, но я не уверен, знаете ли вы на него ответ. Четыре месяца назад у меня родился ребенок, и я думаю о том, смогу ли я ему что-то дать, чтобы ему через 20 лет было хорошо, что я могу сделать для этого, и вообще, что будет через 20 лет с этой страной?

- Это, мне кажется, существенный вопрос. (По залу пронесся вздох облегчения). Вы согласны с тем, что этот вопрос может

мучить? Слава Богу.

Что будет через 20 лет в России? Я думаю, что это вопрос, ответ на который не знает никто, и в этом его ценность. Тут возможны две идеологии. Ответ на этот вопрос может быть получен только через 20 лет, это понятно, точный ответ. Какой путь в получении ответа на этот вопрос мы - общество - выберем.

Каха Автандилович считает, что есть два основных пути. Первый - народ уверен, что есть дяди и тети, которые гораздо лучше понимают, чего людям нужно, и эти дяди и тети нас к хорошему будущему приведут.

Второй путь - мы сами должны найти ответ на этот вопрос. "Я привел бы такую аналогию, - говорит Бендукидзе. - В песочнице играют дети, а группа нянечек собирается и обсуждает, в какие игры они играют, чем они играют, кто как делится на команды, кто какой командой заведует, кто потом выравнивает песок, кто уносит игрушки, совки, ведерки и формочки. Это один вариант.

Второй вариант, когда няньки вообще нет, и дети в песочнице делают, что хотят. Вот если кто-то будет кому-то глаз выкалывать, тогда они, может быть, и вмешаются. Мне кажется, что дети сами разберутся и никто в итоге не пострадает".

Основной водораздел сейчас - это то, по какому пути пойдет Россия. То есть или нам будут говорить, как, в какие игры играть, или мы сами будем определять, что мы хотим делать.

Самого большого роста Россия достигнет при условии, когда мы все будем национально свободны, убежден Бендукидзе. "Свобода означает свободу жить в обществе, и означает необходимость соблюдения тех законов, которые свободные люди сами для себя установили. У нас, к сожалению, сложилось такое мнение, что свобода - это вседозволенность одних и бесправие других. Свобода - это свобода всех".

Почему американец, если увидит, что сосед по-хорошему себя не ведет, считает нужным сообщить в полицию? Это действие не осуждается прогрессивной, а также регрессивной частью американской общественности, ему не бьют морду другие соседи, на него не показывают пальцем, и его дети не стыдятся, что у них такой папа. "Ну, представьте себе, что мы сейчас все договорились о том, что каждый должен положить 10 рублей, чтобы можно было прослушать мою замечательную лекцию, - говорит Бендукидзе. - И каждый подходит, кладет 10 рублей, а один подходит, и берет оттуда десятку. Вы отреагируете на это, правильно, это же не является ябедничеством, потому что все вместе договорились, а он нарушает нашу договоренность. То есть он нарушает установленное нами с вами правило".

В России сейчас другая ситуация. И в этом смысле мы еще не свободны. Мы воспринимаем общество, как состоящее из народа и начальников. Начальники устанавливают законы, а народ пытается их обмануть. Поэтому, если кто-то какие-то законы нарушает, мы считаем неправильным сообщить об этом в милицию.

"Однажды, лет 10 или 11 назад, - вспоминает Каха Автандилович, - мы были в Баден-Бадене, обсуждали судьбу России. В Баден-Бадене ведь обсуждать судьбу России гораздо лучше, чем в гостинице "Золотое кольцо". Едем и видим: совершенно пьяный человек идет и просто падает на улице. В нашем автобусе загалдели: "Ой, надо что-то сделать, надо ему помочь". А один человек, местный, из Баден-Бадена, говорит: "Нет, все нормально, сейчас полиция приедет". Ну как это полиция может приехать, ведь человек упал только что, засомневались русские пассажиры. "Смотрите, - отвечает тот, - сколько вокруг зданий, из окон там смотрят люди. Они же уже позвонили в полицию". Действительно, мы только доехали до конца этой улицы, полиция подъехала, человека подобрали. Потому что у них в городе так принято. В Баден-Бадене пьяные не должны валяться на улице. Если валяется, мы звоним. Вот преодоление этого противоречия "мы и они", то есть мы - народ и они - власть, мы - дети и они - тетечки. У них этого разделения нет".

Нам надо преодолеть этот комплекс разделенности, убежден Бендукидзе. Это непростая задача, и, к сожалению, требует многих-многих лет. Та часть общества, которая у власти, она может этому либо способствовать, либо мешать. Чем больше человеку дают свободы, тем быстрее он учится этой свободой распоряжаться. Чем больше человеку дают свободы, тем быстрее он учится в итоге верить другим людям, и чем меньше человек полагает, что за него какие-то дядечки, тетечки решат вопрос, тем в большей степени прогресс будет идти.

"У меня есть простой индикатор состояния нашего общества, экономики, - говорит

Каха Автандилович. - Когда люди перестанут писать в подъездах, это значит, что мы достигли очень большого успеха в деле свободы и познания правил совместной жизни свободных людей. По этому поводу у меня даже была даже такая шуточная идея - ввести избирательный ценз. Заходит избирательная комиссия в подъезд, обос...н подъезд - вычеркивают подъезд из списка избирателей".

Вопрос, чего мы хотим - свободы или несвободы, самый реальный. И ответить на него можно только действиями, потому что в священном писании сказано, что не по словам суди, а по делам.

Каха Бендукидзе родился 20 апреля 1956 года в Тбилиси. Выпускник Тбилисского государственного университета, специальность - биолог.

В 1977 году продолжил образование в аспирантуре Московского государственного университета имени М.В.Ломоносова.

Научную карьеру начал в Пущино, в Институте биохимии

и физиологии микроорганизмов АН СССР, старшим лаборантом.

В 1985 г. заведовал лабораторией молекулярной генетики клеток животных в Институте биотехнологии Министерства медицинской промышленности.

С 1989 по 1990 гг. возглавлял сектор ВНИИ генетики и селекции промышленных микроорганизмов.

1990 год - развитие собственного бизнеса.

В конце 1996 года основал компанию Объединенные машиностроительные заводы и являлся ее генеральным директором. В 1993-1994 гг. - член Совета по промышленной политике при Правительстве России.

С 1999 г. - член Совета по предпринимательству при Правительстве РФ. Член бюро РСПП, руководитель комитета по налоговой и бюджетной политике. Входит в состав СВОП (Совета по внешней и оборонной политике). С мая 2004 года - министр экономики Грузии.

Женат.   

Елена МАКУШИНА, Уфа. "Башвесть", 7.06.2004.