"Россия нуждается в создании реальной демократической оппозиции. Мы убеждены в том, что стране необходима действующая коалиция демократических сил и процесс создания ее должен начаться уже сегодня…" - этим заявлением Комитет "2008: Свободный выбор" объявил о начале формирования блока оппозиционных демократических сил в стране и принятии на себя ответственности за разработку его политической платформы. В числе руководителей Комитета Гарри Каспаров, Сергей Иваненко, Борис Немцов и Ирина Хакамада.

Наши корреспонденты благодаря "Клубу региональной журналистики" встретились с Ириной Муцуовной Хакамадой, и сегодня читатели "Смоленской газеты" имеют возможность узнать о будущих шагах обновленной оппозиции, как говорится, из первых уст.

Перестать "мочить" друг друга

Типичная ситуация в сегодняшней послевыборной России - это похоронный марш по поводу кризиса либерализма и демократии. Все каются, каждый по-своему. Я считаю, что хватит уже каяться, хватит уже говорить, кто в чем виноват, и тыкать пальцем, "кто за это отвечает". Виноваты все, ошибки должны быть признаны всеми, и их пора исправлять. Пока что, к сожалению, ничего не делается. Одни демократические лидеры "оттягиваются" на других - на тех, кто проиграл, и указывают, как нужно объединяться. При этом каждый "объединитель" надеется, что все объединятся именно под него, и аккуратненько "мочит" всех остальных. Поэтому первое, что нужно сегодня сделать, - прекратить "мочить" друг друга. Мы должны быть все вместе. Также я против разговоров и о том, что "выборов больше нет, все это фарс и единственный протест, который нам остается, - плюнуть в ноги административному ресурсу и повернуться к выборам спиной". На самом деле в этом случае плюем мы в ноги собственным людям, которые верят в то, что должны быть выбор и альтернатива, и спиной поворачиваемся к самим себе, просто потому что административному ресурсу глубоко наплевать, каким местом мы к нему стоим.

Второе: необходимо налаживать диалог с людьми. Перестать обсуждать общие либеральные ценности: нужны человеку свобода и демократия или не нужны, и опуститься на более конкретные темы. Например, вклады 91-го года с помощью демократии и профессиональной экономической политики можно компенсировать, отдав людям их деньги. Сегодня нужно перестать держать огромное количество людей в ненависти только потому, что тогда их один раз обманули. То же самое по поводу приватизации: сколько можно говорить о том, надо ли пересматривать ее итоги или не надо, что является преступлением, а что не является. Необходимо наконец легализовать тот бизнес, который действительно получил преимущество при несовершенной приватизации. Но все-таки, чтобы была некоторая справедливость, бизнесмен должен знать, сколько ему надо заплатить и в какие адресные программы. Заплатить обществу, а не в карман чиновникам: тем сколько бы вы ни заплатили - все улетает в никуда. Демократы должны предложить и новые ресурсы роста экономики. "Нужны высокие технологии, не только же на сырье сидеть" - все это общие места. До сих пор нет конкретных программ, которые могли бы указать, как и что делать, чтобы построить цивилизованную экономику, и их также нужно предложить обществу.

И самое главное: необходимо создать собственную повестку дня - такую, которая нужна людям. Донести ее до людей и получить обратную связь: в чем мы не правы и так далее. Если мы решаем эти задачи, то демократия, которая благополучно у нас затухает, и либерализм, без которого жить не может даже Путин, получат других лидеров и у нас есть перспективы для движения вперед.

Не зависеть от власти

В свою президентскую кампанию "Я иду в президенты, чтобы Президент Путин услышал наш голос" я хотела донести до людей мою честную позицию: я не иду с надеждой победить Президента Путина, я не иду с мыслью, что я Президент России. То есть я считаю, что я могла бы быть неплохим Президентом, ничем не хуже Путина, а может быть, даже получше. Но я имею четкие ограничители в стране, которая не готова была избирать президентом женщину со смешанной кровью, у которой на лице не написано, что она славянка. Страна вообще никого не готова была избирать, кроме Путина. И когда меня спрашивали, может ли женщина быть президентом, я говорила, что в России президентом может быть кто угодно, хоть Винни Пух. Но при одном условии: в течение года до выборов Винни Пух будет на всех телеканалах. Вначале некий протест: "При чем тут Винни Пух?", а потом: "Ну что, он неплохо выглядит, нормальный такой, симпатичный и говорит неплохо". Люди и проголосуют. Если ничего не делать, не сопротивляться - будет Винни Пух. А кто для вас был Владимир Путин? Его кто-нибудь вообще знал? И что сейчас с Россией происходит? А кто был для всех Михаил Фрадков? И посмотрите, что будет через четыре года. Если вы не сопротивляетесь - будет вам кто угодно.

Человек голосует на президентских выборах в России, конечно, сердцем. Человек, голосующий сердцем, - это иррациональное голосование, но и Россия - страна иррациональная. Конечно, мы пытаемся нести людям тезис "Голосуй умом, а не сердцем", но пока мало что получается. И еще: в своем имидже я хотела уничтожить сакральность власти, делала все, чтобы люди поняли: власть - это ничего особенного. Президент - это не Бог. Кандидат в президенты может ходить в джинсах, может быть обыкновенным человеком и иметь кучу каких-то своих личных проблем. Власть сама по себе не священна, не сакральна - это обыкновенные люди со всеми своими ошибками. И если мы хотим все вместе чувствовать себя достойно в своей стране, то можем этого добиться только при одном условии: мы перестаем думать о власти и ориентироваться на нее. Мы перестаем анализировать ее шаги, мы ощущаем себя самодостаточными и двигаемся вне зависимости от нее. Поэтому меня совершенно и не волновало, что подумает Кремль, какая у него будет реакция на мою президентскую кампанию. У меня была идея: обратиться к людям и идти на выборы. Если мы будем продолжать действовать так же, то все получится.

Вернуть людям мечту

Я считаю, что нельзя говорить о социальной ответственности бизнеса до тех пор, пока социально ответственно не ведет себя государство. Что делает государство? Оно экономит на социальной сфере и не дает никаких благ для бизнеса, если тот занимается социальной сферой. То есть это халява: "Хотим от вас честности, давайте помогайте". Это надо прекратить. Мы приезжаем в Нью-Йорк и видим Рокфеллеровский центр, который выстроен миллиардерами. Там катки, развлечения, и все это бесплатно и доступно для народа. Там что, бизнес очень социально ответственный? Нет, просто там эти все расходы вычитаются из налогооблагаемой базы. У нас же с любой благотворительности еще и налоги платишь.

И вообще, знаете, как разницу бизнеса на Западе и у нас можно понять? Средняя мечта среднего американца - иметь работу, две машины, маленький садик, домик и троих детей. Супермечта - найти какую-то новую идею и стать ведущим мировым лидером. Средний же бизнесмен в Америке хочет произвести что-то такое, что потом осталось бы в истории, носило его имя и передавалось его детям. И все бы им гордились, и одновременно он был бы богатым человеком.

Если взять нашего среднего человека, он мечтает о том же: он хочет иметь работу, две машины, трех детей, домик, участок и так далее. Русская же супермечта - войти в администрацию президента или лучше в Правительство на хлебное место, откатить деньги в западные банки, умотать потом, после отставки Правительства, за границу и чтобы не посадили. А вот бизнесмены у нас ни в коем случае не хотят называть своим именем никакой продукт: не дай бог засветиться.

И самое главное: средний и крупный бизнес все равно держит счета на Западе, туда уезжают и там живут семьи, а здесь только делается бизнес, потому что не дай бог все отнимут. Но катастрофа заключается даже не в этом, а в том, что они не могут передать свою мечту детям. То есть как только бизнесмен задумывается, а кем будут его дети, а кем будут его внуки и гарантировано ли, что заработанное им будет честно по наследству оставлено, будут ли дети и внуки гордиться своими родителями в своей собственной стране, тут и возникает знак вопроса. Если мы хотим социальной ответственности бизнеса, мы должны изменить эти отношения. Отношения, при которых бизнес боится власти, ненавидит ее и просто преклоняется перед ней, сдавая всех вокруг из чувства страха, что сейчас все отнимут. Конечно, можно купить яйца Фаберже и притащить, но это будут отдельные случаи, не имеющие никакого отношения к социальной ответственности. Бизнес становится социально ответственным, когда он чувствует, что представляет истеблишмент в своей собственной стране и его собственность уважается. Частная собственность должна перестать быть экономическим понятием и должна стать понятием свободы человека. Она должна быть неприкосновенна, потому что это механизм гарантирования реальной свободы человека. До тех пор пока свободу человека в любой момент разными методами можно отбирать, социальная ответственность у бизнеса не возникнет.  

Сергей КОВАЛЕВ, Смоленск. "Смоленская газета", 17.06.2004.