Наш сегодняшний собеседник - коллега. Знакомьтесь: Наталья Геворкян, корреспондент газеты "Коммерсант" в Париже. До переезда во Францию Наталья Павловна долгое время работала с представителями власти. Она один из авторов книги "От первого лица" про тогда еще никому незнакомого Владимира Путина.

- Наталья Павловна, журналистика сегодня стала одной из самых популярных специальностей у абитуриентов. А с чем был связан ваш выбор профессии?

- Писать я любила с раннего детства. И, кроме того, я такая любопытная! Поэтому проблема выбора передо мной практически не стояла. В 1979 году закончила факультет журналистики МГУ. Причем была единственной девочкой, которая закончила международное отделение. На мне поставили эксперимент, потому что туда брали только парней. Напоминаю, что в 1979 из страны изгнали Григоренко, незадолго до этого - Солженицына. И у всех, кто заканчивал в те годы журфак, стоял вопрос, сходный с тем, что стоит сейчас у будущих журналистов. Работать тянет, но писать честно невозможно. А заниматься пропагандой не хотелось. И я на 10 лет уехала из страны.

В 1988 на волне перестройки вернулась в Россию. Из-за моей "неправильной" жизни меня никто брать не хотел, потому что считали, что я - агент сразу всех разведок. Взял в "Московские новости" Егор Яковлев, в тот момент это был лучший главный редактор и лучшая газета. Там я честно проработала до 1996 года. И ушла оттого, что "буксовала", начала писать все хуже и хуже. "Удар" себе нанесла, уйдя в "Коммерсант". Это было абсолютно новое для меня издание. Люди по-другому говорили, иначе выражались. Такой своеобразный "крестовый поход детей", а мне уже тогда было далеко за 30. Я и сейчас одна из самых "пожилых девушек" в этом издании.

- И одна из самых успешных…

- Знаете, первую награду в России, а до этого было несколько зарубежных премий, мне вручили только в 1999 году. За интервью с Пиночетом мне дали "Золотое перо".

У нас параллельно вышли два интервью: с Аугусто Пиночетом и рядом - с его оппонентом Луисом Корваланом. Я летела в Чили без всякой надежды на интервью, мне ничего не обещали. Потом познакомилась с одним из его "чикагских мальчиков", либеральных экономистов, которые сделали ему реформу и "вытащили" страну. На одном из мероприятий меня просто "внесли" через круг охраны, который был очень плотным после нескольких покушений на диктатора. Представили так: эта девочка пролетела тысячи километров, чтобы сделать с тобой интервью. А было это всего-то шесть лет назад, юной я уже тогда не была. Он посмотрел на меня и говорит: "А что, разве она уже работает? Приезжайте завтра ко мне в Парламент, у нас будет два часа на разговор". Я работала с блестящей переводчицей, которая чувствовала даже интонации. Когда мы ехали обратно, в машине она мне призналась, что не любит Пиночета. Но без него, пояснила, этой страны не было бы. С Корваланом, яростным противником Пиночета, мы разговаривали в его шикарной усадьбе. Я спросила, как ему удалось купить такой хороший дом с садом после всех лет гонений и сопротивления? А он ответил: "Все эти годы, пока я был в тюрьме и в ссылке, Пиночет платил мне пенсию". Вот такой диктатор…

- А каким образом вы оказались автором книги о Путине?

- Историю этой книжки мало кто знает. Конечно, издание книги было идеей властной "верхушки" Кремля. "Семья" Ельцина делала Путина Президентом, а про него тогда никто ничего не знал. И я ничего не знала. Меня пригласили в Кремль и предложили написать книжку о Путине. Я сказала, что готова сделать это и что мне нужно три месяца: по одному в Дрездене, Питере и Москве. Мне говорят: времени нет, у нас выборы на носу. Дают другой вариант - как Валентин Юмашев с Ельциным писал книжки: Ельцин рассказывает, Валя Юмашев оформляет. С Ельциным я бы тоже так написала. А вот с этим неведомым мне "дядей" писать в такой форме я отказалась. И предлагаю свой, честный вариант: сделать длинное интервью. Я задаю вопросы, он отвечает и несет полную ответственность за свои слова. Этот вариант ужасно не понравился заказчикам. Потому что никуда тут не денешься - человек вынужден отвечать, а вопросы могут быть любыми. Редактура была минимальной. Скрепя сердцем приняли это предложение и установили срок - 28 дней. Для меня одной это невозможный срок. Поэтому мы разделили работу на троих. Вы наверняка читаете Андрея Колесникова, который сегодня в "Коммерсанте" пишет отчеты о путешествиях Путина. Второй автор - Наташа Тимакова, тогда работала в "Коммерсанте", а позже ушла к Путину в правительство, с ним вместе перешла в Кремль. Мы втроем и сделали эту книжку-интервью "От первого лица".

Не знаю, читали ли вы ее, но очень советую прочесть. Она абсолютно поразительная, потому что в ней написано, все этот человек делал и делает, уже став Президентом. И ничего неожиданного для меня нет, потому что все перспективы прочитывались даже не между строками, а напрямую. Включая вертикаль власти, "наезды" на олигархов, "построение" губернаторов, попытку отменить их выборность. Все там есть, даже будущее Лужкова и идея монархии.

Поэтому мне за эту книжку ни на секунду не стыдно. Я считаю - это удача в моей жизни.

- Какое было ваше первое впечатление от встречи с Владимиром Путиным?

- Начну с предыстории: семь лет в "Московских новостях" я писала о КГБ, тогда это была закрытая структура. Считала, что, если люди узнают об этой организации, они перестанут панически бояться слова "Лубянка". За все время работы встречалась с тысячами сотрудников: многие из них подполковники. И на интервью передо мной сидел всего лишь один из нескольких тысяч подполковников КГБ.

Еще в 1996 году я опрашивала сотрудников КГБ, задавала вопрос: какой они хотели бы видеть страну? Они отвечали гениально: "Чтобы водка ночью, как сейчас, а власть у нас - как раньше". Но это несочетаемые вещи.

И сегодня ничего непонятного в поведении Путина я не вижу. Он таким был всегда. А что, кто-то ожидал, что Путин вдруг окажется рыночником?

…Вскоре после написания книги я уехала в Париж. Однажды накануне визита Владимира Путина в Париж мне позвонил посол. И пригласил в свою резиденцию, где Президент должен был вручать орден французским космонавтам. Собрались все журналисты из кремлевского пула. Там я встречаю Марию Розанову, это вдова Синявского, она живет в Париже. Провожаю ее в зал, и она громогласно своим басом сообщает: "При Ельцине-то поменьше охраны было". Потом в коридоре ко мне подходит кто-то из журналистов кремлевского пула и тихо спрашивает: "Наташ, это кто?" Я говорю: "Это Мария Розанова". В ответ: "А Мария Розанова - это кто?" Я говорю: "Это вдова Синявского". Следующий вопрос: "А Синявский - это кто?" Я говорю: "Ребята, помимо Путина, на земле есть еще пара достойных людей. И их имена хорошо бы знать"…

- Сегодня в нашей стране цезура вроде бы и не видна. Тем не менее, постепенно многие телепередачи становятся похожими друг на друга. А некоторые газеты и каналы после опубликования не совсем удобной позиции вовсе закрываются. Как вы оцените такое ограничение в информации?

- Думаю, что все это признаки слабости власти. Возьмем, например, последние социальные реформы. Я сама за отмену льгот. Но при сегодняшних ценах на нефть просто уверена, что можно было решение этой проблемы растянуть во времени, поставить эксперимент в отдельном регионе или даже городе. И, безусловно, прежде всего, представители власти должны были начать с отмены собственных льгот.

Мне кажется, что в России родился штамп "сильная власть". Посмотрите хотя бы на результаты социологических опросов. Президент всем очень нравится. Когда же социологи спрашивают по пунктам, оказывается, из того, что он сделал, собеседников не устраивает ничего.

Ну почему из ЮКОСа, который сейчас гробят, не захотели сделать первую компанию в мире? Россия была в состоянии это сделать и конкурировать с Саудовской Аравией по уровню добычи нефти.

Но прошлое не может победить. Невозможно сломать нормальный вектор развития по направлению к демократическому, рыночному, прагматичному обществу.  

Оксана КОШКИНА, Ижевск. "Ижевск-Экспресс", № 29, 15.07.2004.