Что такое местное самоуправление? Действительно ли необходима его реформа, и если да, то какая именно? Об этом корреспондент "Смоленской газеты" на семинаре Клуба региональной журналистики беседует с Либоракиной Мариной Ивановной, исполнительным директором фонда "Институт экономики города".

- Так что же такое местное самоуправление?

- В истории нашей страны постоянно борются две традиции. Первая самым замечательным образом иллюстрируется высказыванием "русское самодержавие не может и не должно терпеть никакой неподчиненной ему или не от него исходящей власти в стране". Вторая говорит, что местное самоуправление возникло раньше государства и люди имеют право на самостоятельное обустройство жизни, что решалось в наших общинах многими столетиями еще до того, как было устроено самодержавие и вся система права экономических отношений в стране.

И все время в борьбе между общиной и государством практически побеждало государство, что мы прекрасно видели на периоде советского устройства государства и общества, когда Советы являлись элементом единой системы государственной власти. Интерес к местному самоуправлению как к самостоятельному институту возник в период перестройки совсем не из-за политических идей, а из-за идеи хозрасчета, которую вы прекрасно помните. Предполагалось, что хозрасчет - это тот экономический инструмент, который позволит и трудовым коллективам повысить эффективность производства, и регионам.

Не мне вам рассказывать, как, к сожалению, этот всплеск энтузиазма у нас достаточно быстро сошел на нет. Казалось, только отвори ворота для хозяйственной и демократической самостоятельности - и люди возьмут в свои руки бразды правления. Но не взяли. И мне кажется, что у нас в обществе еще не состоялся серьезный разговор на тему, почему люди не взяли местное самоуправление.

- А какие реальные механизмы осуществления местного самоуправления существуют сегодня?

- Наша Конституция, предусмотрев достаточно серьезный идеал местного самоуправления, экономических механизмов и реальных рычагов в руки нам, в сущности, не дала. Я понимаю, что у меня нет никаких инструментов, чтобы повлиять на политику нашего мэра: ни в защите архитектурных и культурных памятников, ни в том, какого рода асфальт на дорогах. У нас реально нет никаких возможностей что-то изменить. Поэтому люди, у которых не было реальной возможности изменить политику и увидеть связь между местным самоуправлением и чистотой своего подъезда, реально голосовали ногами против местного самоуправления. Сегодня наблюдается глубочайшее разочарование граждан в местном самоуправлении. Цифры показывают, что 50-60% не собираются принимать участие в решении местных проблем. Это серьезный симптом уже социального неблагополучия. Люди делают рациональный выбор. Они не видят зависимости между чистым подъездом и своим выбором и совершенно не хотят принимать участие в этом театре.

- Но это не единственная проблема...

- Все проблемы местного самоуправления в целом можно сформулировать так: нет денег - нет демократии. Поэтому в 2002 году и началось очень серьезное обсуждение вопросов реформы. В первую очередь, в контексте работы комиссии при Президенте по разграничению полномочий между Федерацией, регионами и самоуправлением. Мне довелось принять самое непосредственное участие в работе и этой комиссии, и комиссии под руководством Козака. Был проведен анализ всего законодательства по отраслям, начиная от сельского хозяйства и заканчивая образованием. Первое, что обнаружилось, - это то, что масштаб социальных обязательств нашего государства намного превышает его финансовые возможности. Конкретные цифры потом появились в докладе Президента: общий объем социальных обязательств государства - более 3 триллионов рублей, а средств для их выполнения - 2 триллиона рублей. Понятен стал и выбор варианта дальнейших действий: либо вначале Правительство достаточно жестким, непопулярным для страны образом сокращает объем социальных обязательств государства, а затем проводит разграничение полномочий, либо оно этого жесткого шага не делает, а проводит разграничение полномочий таким образом, чтобы перераспределить политические риски между всеми уровнями власти.

- И какой вариант был выбран?

- В принципе, второй вариант. Я хочу вам сказать, что сейчас поднимается вопрос о реструктуризации системы льгот для ветеранов и инвалидов. Если уж совсем честно, то здесь речь должна идти и о таких вещах, как, например, сокращение времени обучения в средней школе. По большому счету, если сохранять Чечню (классический пример бездонной дыры, в которую сколько ни вливай, никаких построенных зданий не получается), если сохранять ориентиры на стабилизационный фонд, то речь о сокращении минимальных социальных стандартов должна идти по самому жесткому варианту. Понятно, что население нашей страны эту штуку не приемлет. У нас по Конституции социальное государство. Значит, необходимо искать какой-то баланс. К сожалению, с нашей точки зрения, этот баланс был выстроен не самым лучшим образом. Государство берет на себя торжественное обещание по сохранению минимальных стандартов. С этим связана тенденция увеличения доли доходов государства, которые концентрируются в Москве, и уменьшения доли доходов, которые остаются у регионов. Что, в свою очередь, приводит к загниванию муниципальной инфраструктуры и невозможности проводить серьезные преобразования на местном уровне.

- Как-то получается, что речь идет все больше о проблемах и рисках...

- Я специально уделяю так много времени изложению этих концептуальных проблем. Как только мы их понимаем, мы сразу становимся способными понять весь этот хаос происходящих изменений и тех, которые будут происходить в будущем. Тем не менее эта концепция "дележа политического риска" была использована при создании новой законодательной базы. В 2003 году был принят закон об общих принципах организации местного самоуправления. Каково основное содержание муниципальной реформы? Прежде всего это новая административная нарезка нашей страны. До сих пор сохранялся один тип муниципальных образований, который обладает одинаковыми правами со всеми. Теперь, по новому законодательству, вводятся три типа муниципальных образований: городской округ, поселение, муниципальный район. У каждого из этих типов муниципальных образований разный набор вопросов местного значения. Если говорить очень грубо, то на уровне поселения в основном сохраняется ответственность за физический облик поселков и городков, в частности за жилищно-коммунальное хозяйство. На уровень муниципального района уже выносятся вопросы, которые связаны с социальными, образовательными правами граждан: например, организация первичной медицинской помощи. Городской округ имеет широкий список вопросов местного значения.

- А кто всем этим хозяйством будет управлять?

- Административно-территориальная реформа должна привести к значительному увеличению численности муниципальных образований. Значит, и местных администраций должно стать намного больше. По разным оценкам, в том числе конгресса муниципальных образований, нам надо найти миллион новых чиновников. Теперь давайте глянем вокруг и реально подумаем, где мы их найдем. Уровень заработной платы, возможности делать что-то "разумное, доброе, вечное" в кресле муниципального чиновника невелики. Все наше более-менее активное население уже каким-то образом трудоустроено. Откуда мы возьмем миллион честных и эффективных муниципальных чиновников, я не могла понять до того времени, пока не начались разговоры о реструктуризации бюджетной сферы. Реструктуризация бюджетной сферы, по большому счету, означает большое сокращение ее численности. В принципе, этот человеческий потенциал может быть использован для местного самоуправления. Но даже если сократить врачей и учителей, миллиона не наберется. К тому же при сокращении нужно выплачивать выходные пособия - это определенный социальный пакет, на который уйдет два-три государственных бюджета.

- Меня беспокоит такой вопрос: а зачем все это надо? Для чего проводится эта реформа? Для чего проводится новая административно-территориальная нарезка?

- Я должна сказать вам две вещи. Мы, как институт, и я лично, как эксперт, занимали и занимаем очень критичную позицию по отношению к этому реформированию. С нашей точки зрения, оно не нужно. Это одна часть ответа на вопрос. Другая - что-то с местным самоуправлением нужно делать, в первую очередь потому, что ему реально не хватает денег. Пойти на серьезное изменение самого смысла социального характера нашего государства Правительство не рискнуло, поэтому началось перераспределение рисков (разумеется, в пользу государства).

Я лично знаю людей, которые стояли у истоков этого закона. Это люди, которые самым искренним образом хотят добра населению, но просто не верят в свой народ, не верят в то, что люди способны обустроить свою жизнь разумным образом, если им дать свободу. Не верят в волю, свободу, способность каждого из нас здесь, "внизу", что-то сделать правильное.

Но есть надежда на общемировую ситуацию. В отличие от Советского Союза, Российская Федерация создать свое собственное автохтонное хозяйство просто не может. Это означает, что мы должны реагировать на глобальные вызовы. Здесь дело даже не в том, что Совет Европы скажет: "Ай-яй-яй, как же вы в законодательстве ущемили права местного самоуправления?" - а в том, что такого рода ситуация мешает экономическому развитию страны. Такого рода переустройство местного самоуправления стратегически снижает конкурентоспособность страны, снижается инвестиционная привлекательность, в том числе из-за того, что у нас выбрана такая муниципальная реформа. Глобальные экономические интересы у нас рано или поздно сыграют. Сейчас мы можем закрыть на них глаза: у нас есть нефть и стабилизационный фонд. Но в целом рано или поздно эту муниципальную реформу нам придется отменить. В исторической перспективе я уверена в торжестве разумного подхода. Вот только бы кто-нибудь не лишился жизней на этой большой исторической дороге.  

Сергей КОВАЛЕВ, Смоленск «Смоленская газета», № 31 29.07.2004