Кто-нибудь знает о том, что Россия в 2002 году участвовала в международном тестировании уровня образования в стране и с треском его провалила? 32 государства взялись проверять знания выпускников основной школы (у нас это 9-классники), и России досталось в списке 27-е место. Перед Мексикой, Бразилией и Португалией.

Германия, занявшая 17-е место, опомнившись от национального траура, выдала 7 тысяч публикаций на тему повышения качества учебных процессов. А у нас дискуссий нет. Может, потому, что в России много и других важных тем, а может, просто нет затравщика разговора.

На роль затравщика очень подходит научный руководитель института развития образования, доктор экономических наук профессор Евгений Сабуров. Он часто выступает в клубе региональных журналистов "Из первых уст", пытаясь определить место образования в общественном развитии, но аудитория к проблемам обучения и себя, и детей привыкла уже подходить утилитарно, и ей не до того, чтобы поднимать их на философский уровень. Но вот наступает первое сентября. И вдруг понимаешь, что новый год будет похож на старый. Потому что опять мало кто услышал профессора.

Теория сигнала и практика фильтров

Теория сигнала опосредованно отвечает на вопрос, зачем нужны знания и сколько их нужно для того, чтобы найти хорошо оплачиваемое место работы. Очень долго (несколько столетий) считалось, что чем больше, тем лучше. Человек копил информацию, и приобретаемый багаж знаний выделял его среди других и кормил. С развитием Интернета информация резко подешевела. Теперь ценятся не знания, а умение их найти. Предполагается, что выпускник вуза этим навыком владеет. Выпускник престижного вуза тем более. Получается, что дипломы вузов - всего лишь сигналы работодателю о том, что человек умеет проходить фильтры. Самые разные, все они на самом деле сводятся к препятствиям на пути к информации, или к знаниям, это уж как привычнее называть.

Сдал маленький человек экзамены в престижную гимназию, взяли подросшего человека в 10-й класс, набрал почти взрослый нужные баллы в высшее учебное заведение. Справился, смог - напрягшись, обошел ровесников на прямой. Значит, сможет освоить и дополнительные навыки, нужные конкретному работодателю.

Но если теория этого сигнала расшифровывает, зачем человек учится, то практика фильтров показывает, что у нас нет непрерывного образования. Потому что, кроме фильтров естественных, у нас еще есть искусственные.

Наши дети на выходе с одной ступени образования сдают экзамены, которые не засчитываются на входе другой. Двойной барьер сигнализирует о прерывности системы, когда следующий уровень не доверяет предыдущему. Пустоту разрывов, образовавшихся в цепи, с готовностью заполнили белые, серые и черные связующие звенья. Не трудно догадаться, что белые - это подготовительные курсы, серые - репетиторы, черные - взятки. Там, где механизм дает сбой, его восстанавливают за деньги.

Рубли и копейки

Огромный поток денег, который на самом деле тратится на образование, состоит из родительских и государственных рублей.

Родительские, кроме латания брешей в процессе непрерывности учебы, хорошо отслеживаются в начальной школе (здесь фиксируется до 30 процентов сверх бюджетного финансирования), в двух последних классах (25 процентов к бюджетному финансированию) и на платных местах самых разных послешкольных учебных заведений.

С государственными рублями сложнее. Притом, что в консолидированном бюджете страны расходы на образование сопоставимы с расходами на армию, средств на его содержание не хватает катастрофически. Профессор Сабуров вычислил, по крайней мере, три явные бреши, через которые уходят деньги.

Одна - ненужные централизованные закупки для школ. Как пример - спутниковые тарелки для развития дистанционного обучения, доставленные в Красноярский край. Идея, опередившая уровень связи в регионе, оказалась неосуществимой.

Вторая - содержание маловразумительного в современной России профтехобразования. Учащийся ПТУ требует не меньше, а может, и больше бюджетных рублей, чем студент вуза, потому что по закону его требуется кормить и одевать. Но из мастерских для подготовки рабочей смены ПТУ превратились в "отстойники" для неблагополучных детей. Выпуск слесарей 2-го разряда не закроет вакансии завода, где ждут рабочих с разрядом не ниже 4-го.

Третья проблема самая серьезная. Потому как, что делать с малокомплектными школами, которых в стране почти половина, еще никто не придумал. И придумают, наверное, не скоро. Ведь отказ от таких школ очень быстро уничтожит российскую деревню.

В современном мире принято считать отдачу от сделанных вложений. Так вот, когда экономисты начинают считать отдачу от вложений в образование, у них получается наиболее эффективной начальная школа, там, где человека учат считать, писать и понимать, что он не один на Земле. Дальше сложнее. Потому что процент высокоодаренных людей, способных к открытиям и созданию заметной прибавочной стоимости, во всех странах одинаков. Учить всех ради того, чтобы из них выделилось 3 процента, готовых изменить мир, накладно.

Почему МВФ и Мировой банк предпочитают вкладывать доллары в образование населения низкоразвитых стран? Почему Индия, например, попробовала даже отказаться от таких внушительных целевых инвестиций? Потому что она вынуждена махать рукой вслед обученным специалистам.

Россия тоже теряет образованных людей. И, в отличие от других стран, навсегда. Китайскому чуду помогли инвестиции китайцев, сделавших состояние за рубежом. Подмечено, что российские граждане, выехав из России, не создают общин в других странах, а стараются забыть о том, что они русские, и желают поскорее стать немцами, канадцами, американцами.

Дефекты воспитания

Почему итальянцы изучают в школах только Данте и Петрарку? Потому что, если итальянское министерство образования включит в программу все произведения литературы, которая в три раза старше нашей, то итальянские родители разнесут министерство образования, жалея своих детей. Американские дети вообще не сдают экзаменов по американской литературе. Цивилизованный мир учит свое юное поколение читать. Мы на уроках литературы воспитываем, обучая в лучшем случае пониманию мыслей и чувств других людей.

Когда современного старшеклассника прибьют в XIX веке "Войной и миром", а в XX - "Тихим Доном", стоит ли удивляться, что на международном тестировании ему по чтению поставят "неуд". Потому что умение выбрать из списка врачей в поликлинике того, к кому старшеклассник пойдет, если у него болит горло, важнее знания о том, "на каком плече была родинка у Элен".

Какие еще предметы призваны воспитывать гражданина из человека? Обществоведение (его у нас мало любят и преподавать, и изучать) и история, которую мы продолжаем считать чередой драк между коронованными и некоронованными особами.

Ассоциативная ответственность

Решить проблемы нашего образования можно, ответив на основной вопрос: кто заказывает музыку? Кто формирует социальный заказ на качество образования? Государственные чиновники этого делать не должны хотя бы потому, что "война - слишком серьезное дело, чтобы доверять ее генералам". Родители не могут, потому что слабы, неорганизованны, зависимы.

Продекларированная в международных документах ответственность общества за образование становится понятной только после изучения опыта развитых стран, где за качество обучения в школе борется ассоциация выпускников этой конкретной школы, а престижность вуза поднимает ассоциация выпускников данного вуза. Но сверху таких ассоциаций не создать. Они рождаются только снизу, обозначая ступень развития гражданского общества.

Пессимизм по поводу российского расклада профессор Сабуров скрашивает следующей примечательной историей.

При формировании школьных стандартов по математике зашел разговор о том, чтобы из учебников выбросить текстовые задачи. Отвели эту угрозу от предмета бизнесмены, убедив общественный совет, что в бизнесе самое главное - "понять, о чем речь, и сказать, что считать". Каким способом, уже не так важно.  

Ольга КОПШЕВА, Саратовская область, г. Саратов. Еженедельная газета "Толк", № 33, 1 сентября 2004 г.