Кажется, года 4 назад в редакцию позвонила женщина и похвасталась, что у нее в служебном кабинете (в управлении электромеханического завода) расцвел экзотический цветок. Мол, приезжайте полюбоваться, что я тогда и сделала. Маленькое ботаническое путешествие являлось до недавнего времени единственным эпизодом, связанным с расположенным на берегу Каменки предприятием. Экономические потрясения, падение завода на долгие годы вывели его из информационного поля нашего города.

В книге "Каменск-Уральский", выпущенной в 70-е годы, о заводе сказано лаконично: выпускает асинхронные электродвигатели для военно-морского флота. "Думается, именно потеря оборонного заказа привела к обвалу экономики КУЭМЗа? - задаю вопрос нынешнему директору предприятия Владимиру НЕДЗЕЛЬСКОМУ, возглавившему его 2 года назад.

- Сейчас можно много говорить и спорить о значимости военного заказа. Конечно, это одна из главных причин утраты позиций предприятия. Но… Подобных заводов в России немало, и какая-то их часть вышла из этой ситуации раньше, какая-то - позже, какая-то, вообще, не вышла. О том, что в таком объеме госзаказа уже не будет, знали все. Но в более удачном положении оказались те, кто оперативно перестроился на новых потребителей. Здесь этого не произошло.

- Какой год оказался для завода наиболее тяжелым?

- Снежный ком накапливался долго. Я анализировал состояние за три последних года, и все они были плохими, самыми плохими. А вообще, ситуация начала ухудшаться где-то с 91-92 годов.

- В чем все-таки заключалась самая большая проблема?

- В отсутствии портфеля заказов. А уж, почему его не было, много разных причин.

- Насколько их сегодня удалось решить?

- Сказать, что в полной мере удалось решить, неправильно. Но кое-что удалось: в 2003 году мы в три раза выпустили больше продукции, чем год назад. Портфель заказов пополнился, хоть и не так хорошо, как хотелось. И, конечно, не настолько хорошо, как было в советские времена, когда существовала не только полная загрузка мощностей, но и перезагрузка.

- О том, что 2002 год стал наиболее тяжелым для завода, свидетельствует и официальная статистика. Индекс физического объема (ИФО) составил всего 75,4% от предыдущего года.

- Индекс физического объема сегодня модный показатель, но, я считаю, не объективный. Экономисты могут со мной спорить, говорить, что я не прав. Но мое глубокое убеждение: ИФО - не абсолютный критерий. Поэтому не может характеризовать ситуацию. Ведь это выпуск единиц продукции: штук или тонн. Но я не считаю, что для нас он очень важен, поскольку двигатели разные и по весу, и по мощности, и по интеллекту. Можно сделать 400 маленьких несложных двигателей, можно сделать 100, но более серьезных и умных.

Владимир Недзельский, директор КУЭМЗа: "Индекс физического объема сегодня модный показатель, но, я считаю, не объективный".

Аркадий Дворкович, руководитель экспертного центра при президенте РФ: "Союз российских промышленников и предпринимателей издал сборник "1000 лучших предприятий России", где машиностроение - на втором месте, а, к слову, нефтедобыча - на 150. По абсолютным показателям машиностроительную отрасль лучшей не назовешь, но это сфера, завязанная на инновациях. Только с помощью инновационных технологий можно достичь наибольшего прогресса".

И не менее важная задача - продать их. Это сегодня большое искусство.

- Судя по всему, вам удается. Нашли свою нишу на рынке?

- За все предыдущие годы до 2003-го, мы, конечно, потеряли рынок сбыта. Может быть, в силу инертности, может быть, из-за отсутствия средств. Да, по большому счету, мы исчезли как завод с рынка сбыта вместе с военной техникой. Поэтому нам пришлось, если уж говорить честно, немного "подвигать" сложившуюся схему. Отодвигать других поставщиков, объясняя преимущества своей продукции. Мы сделали ставку на промпредприятия нашего региона, а также запада и востока России. Наши изделия дороже, чем предприятий общепромышленного изготовления и тех, что производят массовую продукцию, но у нас свои преимущества.

Владимир Недзельский, директор КУЭМЗа: "Мы исчезли как завод с рынка сбыта вместе с военной техникой".

Борис Салтыков, бывший глава министерства науки, президент ассоциации "Российский дом международно-технического сотрудничества": "В свое время за космос и военные разработки отвечало министерство общего машиностроения. 70% того, что выделялось на науку, шло на военно-ориентированные технологии".

- Какова степень конкуренции в машиностроительной отрасли?

- В Свердловской области два таких завода - наш и Баранчинский, но мы не конкурируем, потому что имеем разные ниши: производим разные двигатели. Серьезными конкурентами являются 4 предприятия центральной России и Сибири. Все они загружены не более чем на 50% своих мощностей.

- А вы?

- От 50 до 60%. Для того, чтобы увеличивать цифры необходимо заниматься техперевооружением, набирать кадры и наполнять портфель заказов.

- И, наверное, осваивать новую продукцию?

- Конечно, у нас есть свои разработки, свои инновации. Только за этот год освоили три типа изделий, в частности, погружные двигатели, которые, кроме нас, не делает никто. Двигатели для насосов, работающие в воде, кислоте, щелочи и другой жидкой среде, причем очень агрессивной. Есть разработки и по генераторам, и другим двигателям, к примеру, для трамваев. Делаем механизмы, работающие в экстремальных условиях: при низких и высоких температурах, при пыли и газе. Это своего рода ноу-хау.

- А еще в каких приборах, механизмах, технике применятся ваша продукция?

- В насосах, вентиляторах, причем разного назначения, в том числе больших промышленных, огромных вентиляционных установках, компрессорах, грузоподъемных механизмах, станках. То, что мы сегодня выпускаем, на 70% предназначено для промышленных предприятий и сферы ЖКХ.

- Ну а что же оборонный заказ? Совсем задвинут в сторону? Кажется, военный бюджет будущего года обещает быть солидным…

- Пока он больше декларируется. Из недавнего прошлого могу сказать, что в 2002 году обозначенный заказ составлял всего 14% от общих объемов, в 2003 - уже 30%, а сегодня - опять 20. Слишком много политики: то выборы президента, то смена правительства, и пертурбация до сегодняшнего дня не закончена. Слова говорятся хорошие, правильные, но что будет в 2005 году, я не знаю, и никто не знает из тех, кто заказывает нам эту технику.

- В последнее время федеральная власть, как из рога изобилия, осыпает нас все новыми законодательными актами. Что ни день, то какое-нибудь новшество, приводящее и граждан, и экономику в замешательство. Что из них особенно усугубило положение машиностроительной отрасли?

- Куда же еще усугублять, дальше, кажется, некуда. Сегодня машиностроение и так пребывает в значительно худшем положении, чем любая другая отрасль, скажем, металлургическая. Потому что у второй есть рынок сбыта в силу того, что размещать у себя грязное металлургическое производство никто не хочет, другое дело - приобретать готовое литье. У машиностроителей продукция другого - интеллектуального - уровня, при этом технологический парк изношен настолько, что даже неприлично говорить. Требуются не только инвестиции, но и многие другие условия, о чем мы постоянно говорим в обращениях к властям. Мы - это областной Союз машиностроителей, куда входят 65 предприятий - от "Уралмаша" до КУЭМЗа. (К слову, Владимир Недзельский - член президиума Союза - прим. авт.). Но, видимо, до нас еще не дошли руки у областного и российского правительства.

- А процессы, происходящие сегодня в реальной экономике, в частности, в ее финансовом секторе, когда на наших глазах разворачивается банковский кризис, влияют на самочувствие предприятия?

- Еще как. Хотя одни говорят: нет банковского кризиса, другие - есть. Я считаю, что банковский кризис существует, если рассматривать вопрос в плоскости промышленности. Не знаю, в чьих интересах это делается, с чьей подачи, может быть, правительство думает сделать как лучше, а получается как всегда. Но уже третий или четвертый месяц лихорадит всю банковскую структуру. И хоть банкиры красиво говорят: да мы хорошие, мы богатые, у нас деньги есть, я скажу, как нынешний процесс отражается на экономике предприятий. С 1 августа, как известно, изменились условия кредитования. Те заводы, которые прекрасно жили, имели деньги и собственные банки, они и будут жить хорошо. Но львиную долю составляют предприятия, перебивающиеся с хлеба на воду, еле сводящие концы с концами, по ним новшество ударило настолько, что, я боюсь, резко сократится платежеспособность. Уже сегодня она далеко незавидная, в частности, в нашем, машиностроительном, комплексе. Чтобы получить теперь в банке кредит, нужно выполнить невыполнимые требования. А раз нет денег для поддержания производственных оборотов, о чем можно говорить?

- В чем выражаются самые непреодолимые препятствия?

- Банкам стало невыгодно выдавать кредиты, потому что при этом им необходимо резервировать у себя такую же сумму. То есть положить ее в мешок и ждать, пока заемщик вернет деньги. Ну, кто же на это пойдет? И они отказывают на этом основании. Многие банки просто выжидают, потому что эпопея с изъятием лицензий не закончилась. Может быть, я скажу крамольные вещи, но полагаю, что задача Центробанка - резко сократить количество кредитно-финансовых структур.

Владимир Недзельский, директор КУЭМЗа: "Может быть, я скажу крамольные вещи, но полагаю, что задача Центробанка - резко сократить количество кредитно-финансовых учреждений".

Аркадий Дворкович, руководитель экспертного центра при президенте РФ: "Около 100-200 банков может обанкротиться в ходе реализации закона "О банкротстве банков", а также - "О страховании вкладов". Только половина кредитных учреждений соответствует необходимым критериям: достоверность отчетности, достаточный капитал, качество активов, ликвидность, качество управления. Сыграет свою роль и закон "О бюро кредитных историй".

- То есть, невозможность получить кредит ударила и по вашему предприятию?

- Безусловно. В течение 2 лет мы пользовались кредитами, но сегодня банковскую структуру поставили перед невыполнимыми условиями, а она - своих клиентов. Нам сегодня требуются средства для предоплаты, к примеру, за сталь. Чтобы в октябре получить вагон этой продукции, заплатить нужно в сентябре. Где взять средства?

- Получается, теперь это главная проблема?

- Нет, я бы не сказал, что главная, но она значительно усугубит общее положение. Если ничего не изменится до конца года, думаю, придем к кризису платежей, к уменьшению денежного оборота между предприятиями и, уж чего совсем не хотелось бы, к бартеру.

- И задержкам зарплаты?

- За последние два года мы регулярно выдавали зарплату и почти полностью рассчитались с теми долгами, которые завод накопил за предыдущие годы. И вот в августе, впервые за все время, просрочили выдачу денег. Это имеет прямое отношение к негативным процессам, происходящим в банковской сфере.

- Исходя из услышанного, ситуация на будущий год просматривается безрадостная.

- Почему? Мы все равно с оптимизмом смотрим в завтрашний день. У нас есть темпы роста. Более того, в будущем году рассчитываем на модернизацию оборудования.

А так… Откровенно говоря, каждый год кто-то вставляет палки в колеса, но нужно искать выход, и думаю, он найдется.

P.S. В публикации использованы материалы, полученные в "Клубе региональной журналистики "Из первых уст".  

Юнона КАТАЛЕВСКАЯ, Каменск-Уральский. Городская газета "Новый компас", 1 октября 2004 года, № 79.