Образование надо спасать. И здесь не годятся расхожие формулы типа "спасение утопающих - дело рук самих утопающих", раз уж Россия подписалась под европейской хартией, в которой сказано: "Если в образовании что-то не так, виновата не система, а общество". Общество: власть, бизнес, родители - должно консолидировать усилия, иначе школа обречена. Сегодняшние тридцатилетние останутся последним образованным поколением в России.

С какой стороны на российское образование ни взгляни - сплошные проблемы. Бедные учителя! Бедные родители! Бедные дети! Бедное государство? Интерпретировать закрепившиеся в последние 10 лет горькие идиомы можно сколь угодно долго и разнообразно. Недавние учительские бунты, запуганные экспериментами школьники, обиженные ЕГЭ вузы, уставшие от школьного рэкета родители. А также пухнущий от нефтедолларов бюджет и громадный стабилизационный фонд, которые власть готова потратить на что угодно (желательно, конечно, на силовиков), только не на педагогов.

С другой стороны, в мире нет ни одной страны, где бы все поголовно были довольны образованием. Разница кроется в восприятии и подходах к решению проблем.

Общество в миниатюре - это родительское собрание в обычном образовательном учреждении, где администрация школы, конечно, условно, - представляет власть, родители - население. Половина родителей собрание игнорирует: "А зачем, каждый раз одно и то же: дети - дураки и дайте денег". Из пришедших всегда найдется парочка активных мамочек, которые будут транслировать общее недовольство учителями, оценками, учебниками, бытовыми условиями. Остальные терпеливо молчат. Учительница начинает с рассказа о том, что ждет класс в самое ближайшее время. В прошлом году боялись ЕГЭ, в этом пугают очередным экспериментом - профессиональной ориентацией. Родители в шоке. Сыплются вопросы: а какая ориентация? А кто будет преподавать? А как же остальные предметы? А если мы хотим другую? Итоговые выводы после двадцатиминутного брейн-ринга с учительницей: ничего утешительного. Паника в рядах. "Мы хотим поговорить с директором". "Директор с вами разговаривать не хочет, вы ему и так надоели со своими вечными претензиями, и вообще ей некогда - у нее крыша течет". "Тогда с учителями по…." -- перечисляются предметы. "Я звала, они не пришли". Шум, гам, который перекрикивает одна из активисток. На учителя вываливается традиционный набор жалоб: задают много и не то, что нужно, преподаватели зверствуют, учебники дурацкие, в классах холодно, дисциплины никакой, физрук дерется. "Я ничего не могу сделать", - разводит руками педагог. Кто-то произносит: "Из школы надо сваливать". "Надо", - подтверждает учительница, - "сама ухожу и вам советую. Я уйду, ваши дети вообще никому не будут нужны". Паника усиливается. Полчаса покричали, устали, собрались по домам. "Минуточку, - останавливает учительница, - директор просила передать, что надо сдать на развитие школы по… называется сумма". Вновь крик, гам: "Не будем сдавать! Все равно никакого развития не видно!". Покричали, устали, достали кошельки, сдали, разошлись по домам.

Классика жанра. И пока каждый из участников драмы будет играть свою роль, не пытаясь выйти из образа, наша школа будет падать, как падает престиж некогда весьма уважаемого в мире российского образования. Ни у кого не получится отсидеться на печке. Нет смысла надеяться, что кто-то гениальный в Кремле или Белом доме придумает суперидею, которая в одночасье сделает всех участников образовательного процесса довольными и счастливыми. Как нет смысла ждать, что прилетит вдруг министр образования в голубом вертолете, покрасит во всех школах стены, повесит новые доски и раздаст всем учителям по коробке с мелом. Образование - сфера, где все зависит от каждого. Начнем с верха.

Государство, к доске!

Попытка выяснить, что же такое современная государственная образовательная политика, вывела на "Национальную доктрину образования РФ" и детализирующий ее документ под названием "Концепция модернизации российского образования". Хорошая концепция, хоть с ней и опоздали лет на десять - информатику и иняз со второго класса надо было вводить еще в начале 90-х. Но в принципе все в ней правильно: "Школа - в широком смысле этого слова - должна стать важнейшим фактором гуманизации общественно-экономических отношений, формирования новых жизненных установок личности. Развивающемуся обществу нужны образованные, нравственные, предприимчивые люди, которые могут самостоятельно принимать ответственные решения в ситуации выбора, прогнозируя их возможные последствия, способны к сотрудничеству, отличаются мобильностью, динамизмом, конструктивностью, обладают развитым чувством ответственности за судьбу страны". Особенно вдохновляет пассаж: "Конституция Российской Федерации гарантирует права граждан на образование. Однако в условиях сложной социально-экономической ситуации эти гарантии не всегда обеспечивались в полной мере. Правительство Российской Федерации осуществит меры по их реализации, создав правовые и экономические условия для: бесплатности полного среднего образования в пределах государственного образовательного стандарта и бесплатного образования других уровней в пределах, установленных законодательством Российской Федерации; равного доступа всех граждан России к образованию разных уровней вне зависимости от места жительства и уровня доходов семьи".

К сожалению, с образовательной политикой, похоже, будет, как с Конституцией. Концепция модернизации вроде бы не отменяет бесплатного и равного, на деле школы превращаются в еще один инструмент социального расслоения населения. И этот процесс с каждым годом все глубже затягивает систему образования. Хотя, если обратиться к опыту кризисных стран, например, Мексики и Венесуэлы, - в перспективе гражданская война.

Я спросила начальника городского комитета по образованию Марину Алешину, не боится ли она, что очень скоро школы окончательно поделятся на элитные и отстойники. В первых - высокий материальный ценз, вторые останутся для детей из малообеспеченных семей. Она честно призналась: "Боюсь. Чтобы этого не произошло, должно вмешаться государство. Родители и бизнес уже делают все возможное, чтобы поддержать школы, которые они считают перспективными. Помощь нужна слабым, тогда мы сможем сохранить единое образовательное пространство". Кстати, именно так поступили финны и благодаря этой политике заняли первое место в исследованиях ПИЗА. При первом тестировании Финляндия получила рейтинги не ахти какие высокие, но за год подтянулась до первого места. Финны сделали то, чего никогда не делали американцы и русские: выявили худшие школы и влили в них деньги. Но в России принято помогать сильным.

ПИЗАнская башня российского образования

Об исследованиях, проведенных исследовательским центром ПИЗА, нам рассказал в Клубе региональной журналистики научный руководитель института развития образования ГУ ВШЭ, доктор экономических наук профессор Евгений Сабуров.

- Результаты исследования ПИЗА не получили большой прессы в России, хотя страшно сказать: мы оказались на 27 месте из 32 стран. На первом месте финны, за ними - корейцы и японцы, затем Новая Зеландия, Австралия, Великобритания, Канада. Замыкают англо-саксонскую ветвь Штаты. Вровень с Америкой - Швеция, Норвегия. Середина - пестрая: из стран бывшего соцблока, Китая, африканских государств. После нас только латинские страны. И это с глубоко укоренившейся уверенностью, что наше образование - лучшее в мире, главное, чтобы ребенок умненький был и со школой повезло.

В исследовании ПИЗА принимали участие ученики девятых классов. Господи, как мы провалились! Тестирование шло по 3-м блокам: умение читать, естественные науки и математика. Наши дети показали очень плохие результаты по чтению. Дело не в том, что они не умеют читать или не читают художественную литературу. Читают, но не способны сделать собственные выводы из прочитанного. Вся наша система преподавания настроена так, что ребенок не вчитывается в текст, чтобы решить проблему, а ищет ответ, который удовлетворит "училку". А поскольку "училку" очень часто удовлетворяет любой ответ, результат понятен. Еще хуже обстоит дело с применением знаний. Например, были вопросы такого рода: если у вас болит горло, к какому врачу обратиться? Дети не ориентируются в самых элементарных вещах. Очень плохо было с открытыми ответами. Выбрать из набора ответов верный они еще как-то могут, но дать свой ответ - нет. По естественным наукам другие проблемы: предмет вроде знают, а интерпретировать не могут. Как только вопрос из смежной отрасли - в пролете. В математике: уравнения решают отлично, но с задачами, требующими моделирования ситуации, - тяжелый случай.

Несмотря на кажущуюся простоту пизовских тестов (многие скажут, ну и что, подумаешь, не смог сказать, к какому врачу надо, зато он бином Ньютона знает и Гомера в оригинале читает), они очень хорошо иллюстрируют одну из основных проблем нашего образования, которое всегда славилось фундаментальностью. Оно дает обширные знания, однако не учит применять их в жизни.

Так вот, о разнице подходов. По идее, ПИЗА оказала России громадную услугу - провела дорогостоящие исследования, показала наше место. Если мы умная, амбициозная страна, рассчитывающая на определенное место в мировой ротации, должна не только принять к сведению, но и продолжить исследования: проанализировать результаты, попытаться ответить на вопрос "почему так плохо", провести сравнительный анализ среди регионов, выявить лучшие, понять причины успеха и попробовать привить прогрессивные методики у соседей. Но правительство разродилось ЕГЭ, идею которого (достаточно здравую, если присмотреться) даже объяснить населению толком не сумело. В результате родители воспринимают единый госэкзамен как очередное издевательство над детьми. Вузы - как посягательство на кусок хлеба. А журналисты - как антикоррупционную операцию, хотя до сих пор непонятно, почему с коррупцией борются при помощи школы, а не прокуратуры. Между тем затраты на одного ученика, сдававшего ЕГЭ в прошлом году, составили 5 тысяч рублей. В Москве только на один экзамен по одному предмету требуется около 20 миллионов рублей. Если сложить затраты на ЕГЭ по экспериментальным регионам, этих средств хватило бы на удвоение заработной платы учителям по всей стране.

Иначе на результаты ПИЗА отреагировали в Германии, которая заняла не 27 место, а 17. Страна погрузилась в национальный траур. Полетели головы министров образования земель, было около 7000 публикаций, дополнительные исследования, дискуссии на всех уровнях. Казалось бы, какая разница Германии, что она после Новой Зеландии и Китая? Благополучная страна, уровень жизни - один из лучших в мире, все при деле. Но немцы объявляют образование стратегической отраслью, увеличивают на 20% финансирование и берут обязательство перед самими собой, что через 10 лет выведут образование на лидирующие позиции. И, будьте уверены, выведут.

Вернемся на родные просторы. В дореволюционной России была отличная система образования. Затем на протяжении семидесяти лет политику диктовало государство в лице партии и правительства. Советскую власть есть, конечно, за что критиковать, но образование даже со всеми его недостатками: авторитарностью, негибкостью, заформализованностью - со своей задачей справлялось хорошо. Система производила граждан, востребованных экономикой на 100%. Конечно, озабоченная гонкой вооружения страна формировала своеобразный образовательный заказ, зато традиционно сильное гуманитарное российское образование пополнилось еще и передовым естественно-научным.

Сегодня государство планомерно избавляется от ответственности за школу. По крайней мере, в той части, которая касается финансирования хозяйственных нужд. К весне 2006 года завершится реформа местного самоуправления. Школы перейдут на муниципальный уровень, а федеральный центр будет отвечать только за качество и национальный стандарт образования. Сегодня в дискуссиях об образовании все чаще говорят о социальном заказе. Социум-общество, то есть мы все, формирует заказ на образовательные услуги. Как мы его формируем? Крайне расплывчато. Поскольку у каждого свои представления о хорошем образовании. Кому-то желательно, чтобы учитель, как завещал Ключевский, относился к детям "с кротостию, учтивством и любовию", другим в школе нужна чуть ли не казарменная дисциплина. Одни родители переживают, что дети сидят с утра до ночи над учебниками, другим мало школьной программы, подавай сложные спецкурсы. Ну и конечно, многое зависит от детей, поскольку желания и умения учиться никто не отменял.

По идее, все наши требования, а также запросы рынка труда, должны аккумулировать люди, ответственные за образование наверху. Так, по крайней мере, была устроена система раньше. Но они ведут себя также неуверенно. Жизнь меняется настолько стремительно, а образование так сильно отстало, что сформировать образовательный стандарт, да еще на опережение, очень сложно. Как кто-то остроумно заметил, реформа образования болеет административной свинкой. Возможно, ответственные люди соображали бы лучше, если бы их дети учились в обычных средних школах, а не в элитных и зачастую зарубежных учебных заведениях, но пока практика показывает, что от реальных нужд российской школы правительство так же далеко, как наши дети от министерских отпрысков. Поэтому в игру вступают непосредственные потребители продукта образования, а именно работодатели.

Отвечать пойдет бизнес

Как-то на одном из круглых "росбалтовских" столов, посвященных проблемам образования, довелось слышать выступление крупного местного промышленника и по совместительству депутата областной думы. Выступал горячо, эмоционально предъявляя вузовскому сообществу (на круглый стол пришли ректора саратовских вузов) претензии: дескать, ваши питомцы никуда не годятся, приходят на завод сырыми, мне приходится их доучивать, а порой и переучивать, и вообще они не хотят работать на производстве. Ректора, стыдливо опустив головы в стол, молчаливо соглашались с критикой. Почему-то никто из них не спросил уважаемого промышленника, а что вы, г-н директор, сделали для того, чтобы наш вуз подготовил специалистов именно для вашего предприятия. Может, спонсировали профильную кафедру? Или платили одаренным студентам повышенные стипендии, как Потанин? Или оборудовали лаборатории, чтобы студенты имели представление о вашем производстве не только по безнадежно устаревшим книжкам? Организовали с 4-го курса практику? А может, вы финансируете школу, которая готовит учеников по вашему профилю, чтобы дети и родители знали - после вуза молодого специалиста ждет собственное место с конкретной зарплатой? Или хотя бы просто предложили сотрудничество? Интересно, что бы ответил уважаемый критик. Никто не спросил. К сожалению, дискуссия так и свелась к спору: нужны стране граждане с в.о. или нет. Хотя, безусловно, очень ценно, что представители всех заинтересованных сторон встречаются за такими круглыми столами. На определенном этапе начнут вырабатываться и решения. Настроенный на будущее бизнес уже понимает: сотрудников надо начинать готовить со школьной скамьи, поэтому он готов инвестировать капитал в среднюю школу. В этом смысле очень показателен пример завода "Оргсинтез", вложившего крупные средства в развитие и оснащение обычной школы на окраине Заводского р-на. Заводу нужны химики, а отрасль сложная, своеобразная и не слишком у народа популярная, поэтому "Оргсинтез" не жалеет средств. Шикарный ремонт, отлично оборудованные специализированные классы. Благодаря такой поддержке школа может смело претендовать на звание профильной.

Это, пожалуй, первый в Саратове пример удачного взаимодействия. Хотя несколько директоров школ признавались, что с удовольствием бы пошли под крыло высшего учебного заведения или крупного предприятия. От бюджета ничего доброго не ждут: "Мы ведь никому не нужны, все время с протянутой рукой". Все так, но взаимность не возникнет на пустом месте, если школы будут вести себя, как бесприданницы: сидеть в уголке и ждать, не обратит ли на них внимание зажиточный женишок. Перестройка заставила директоров переквалифицироваться из завхозов в антикризисных управляющих. Теперь им придется выступить в роли продюсеров, чтобы убедить бизнес вложить деньги в школу.

Есть в образовательных процессах и еще один очень крупный игрок - это мы, родители. И от нас во многом зависит, будет нам нравиться школа или нет.

Родителей вызывали?

Школе не хватает любви и денег. Но больше всего для нее губительно равнодушие. Равнодушие, которое произрастает из безумной усталости. Усталости педагогов от безденежья и перегрузок, директоров - от бесконечного поиска денег для латания очередных дыр, родителей - от безнадежности, которая в некоторых школах прописалась. Поразила позиция одного отца, который функцию образования собственного ребенка буквально взял на себя.

- Я уже понял: на школу надежды нет. Это бесполезная трата времени. Сын приходит с уроков нулевой. То ли учителя не хотят работать, то ли в классе такая обстановка, но он не приносит знаний, хотя дома по школьному учебнику я объясняю ему материал за 20 минут. В принципе я бы мог выучить его и дома. Но раз принято ходить в школу, пусть ходит ради корочек, хоть аттестат получит. Я не верю в "сильные" школы. Это все имидж для вытягивания денег из родителей. В них работают такие же учителя, как и в нашей школе. У них одинаковое образование, одинаковая зарплата. Так в чем разница? В том, что на школе вывеска "Гимназия" или "Лицей"? Мне жалко учителей. Это преступление со стороны государства платить зарплату на уровне прожиточного минимума людям, которые работают с детьми. Но когда ребенок приходит из школы, где один сеятель разумного, доброго, вечного обозвал его тупицей, другой дал подзатыльник, а третий в упор не замечает, меня начинает грызть: а за что больше? Я не знаю, как разорвать этот порочный круг. Не уверен, что, если увеличить педагогам зарплату в два раза, они сразу поумнеют и подобреют, но вообще-то надо бы попробовать. Нынешние зарплаты бюджетников - национальный позор. Я не боюсь, что сын не сдаст экзамены. И ЕГЭ не боюсь. Я его и на эти тесты натаскаю так же, как подготовил бы к обычным экзаменам. Что до высшего образования, а нужно ли оно? У меня есть, но я не работаю по специальности, хотя, пожалуй, один плюс в.о. - я универсальный учитель для своего ребенка. В университете нас учили учиться. Если по какому-то предмету мне не хватает знаний, я знаю, как их найти, мой мозг способен их воспринять, адаптировать и передать другому. По крайней мере, одно неоспоримое преимущество у наших детей есть - это мы, их родители. Имея за плечами советское образование, мы в силах помочь, подтянуть их по любому предмету. К сожалению, наши внуки вряд ли будут обладать таким ресурсом.

По идее услуги, которые получает население, должны контролироваться самим населением. Так устроена западная модель: попечительские советы проверяют, как расходуются школьные бюджеты, ассоциации выпускников и работодателей оценивают школьные и вузовские программы. В США очень развита система рейтингов образовательных учреждений, которые составляют отнюдь не чиновники от образования, а ассоциации выпускников. У нас слово "выпускник" в лучшем случае ассоциируется с ежегодной пьянкой. А программы пишут авторы учебников. В любой цивилизованной стране это обстоятельство вызвало бы страшный скандал и судебное разбирательство.

Наши граждане готовы, хоть и неохотно, принимать участие в жизни школы, но лишь на этапе, пока в ней учится ребенок. После нас хоть потоп. При этом нам очень не нравится, что из нас, как из нефтяной скважины, качают и качают деньги. А ведь в отличие от государства и бизнеса, мы не можем позволить себе быть равнодушными, поскольку речь идет о наших детях.

Как бы поступили родители в ситуации, описанной в начале материала, если бы она произошла в Германии? Они бы не ограничились кухонными митингами: какая у нас плохая школа, а дошли бы до министерства образования и заставили бы чиновника услышать: оставите все как есть, потеряете школу. Пока еще у школы хорошая репутация вне стен, достаточно поставить директора, который будет настроен на работу, школа расцветет.

Марина Алешина призналась, что из 144 саратовских школ 8% неблагополучных. Одиннадцать - вроде бы для большого города немного, но если в каждой в среднем учится по тысяче человек, получается 11 тысяч учеников. Это уже серьезно.

******************************************************************

Марина Алешина, начальник комитета по образованию г. Саратова.

- Образование - сфера жизни общества, которая будет изменяться всегда и более других. Пожалуй, если образование не меняется, это значит, что общество не здорово, оно не развивается. Чтобы соответствовать времени, образование, по идее, должно идти на шаг, а то и на два впереди. Поэтому система образования постоянно находится в поиске. Наверное, будет счастливо то поколение, которое застанет оптимальную, идеальную систему образования, удовлетворяющую всех. Хотя, как человек, проработавший в этой сфере, могу сказать - такого не будет никогда. Всегда найдутся люди, которые будут считать полной чушью то, что другая группа называет гениальным. Так что, споры о школе - это нормально.

Мне нравится, что сегодня образование не та застывшая, заскорузлая, неповоротливая система, при которой учились мы. Одни и те же учебники, одни и те же программы. Система убивала в школе творчество. Естественно, когда разрешили все, школы и отдельные педагоги начали увлеченно экспериментировать. Сейчас уже родители стонут от разнообразия программ и учебников, но это издержки переходного периода. Образовательные стандарты нужны, но они не должны быть всеобъемлющими. Скорее нужен образовательный минимум, во всем остальном у ребенка и учителя должен быть выбор. Работа над стандартами идет, хотя процесс и затянулся, но думаю, скоро мы их все же получим.

В целом я одобряю реформу образования. Советское образование было излишне математизировано. Упор всегда делался на точные науки и естественные, в ущерб гуманитарному направлению. Хорошо, что в концепции прописана гуманизация образования. Мы действительно должны готовить в школе гражданина своей страны, учить детей жить в социуме, уметь отстаивать свои права, заботиться о собственной безопасности. В этом смысле потрясающие результаты дают такие учебные заведения, как лицей гуманитарных наук. Я смотрю на детей, которые в нем учатся, и сравниваю с нами. Насколько они свободные, раскрепощенные, как они умеют общаться, у них нет страха перед неизвестным. Они с легкостью налаживают контакты. Мы по сравнению с ними были просто закомплексованными дикарями.

Если говорить о концепции, сама по себе она неплохая, было бы еще неплохо, чтобы подкреплялась финансированием. Потому что, какое направление ни возьми: информатизация или иностранный язык - требуются серьезные вливания. А с этим, как всегда, проблемы. Ни для кого не секрет, что образование финансируется по остаточному принципу. Хотя некоторые вопросы удается решать. В прошлом году, когда интернаты по стране горели, как спички, мне не пришлось два раза выступать. Один раз проблему озвучила, и депутаты гордумы выделили 5 миллионов на пожарную безопасность интернатов и детских домов. Это при том, что весь бюджет образования был 4 миллиона рублей.

Без нормального финансирования не может и речи быть об иностранном языке со второго класса, как прописано в концепции. Иняз можно учить только в маленькой группе, что влечет за собой дополнительные часы для учителей, увеличение фонда заработной платы и штатов, поскольку у нас и так учителей иностранных языков не хватает.

Мы, конечно, над этим работаем. Писали письма, встречались с министром, объясняли: если собираемся выполнять положение концепции, надо уже в бюджете 2005 года предусматривать на эти цели средства. Посмотрим, когда бюджет будут принимать, как нас услышали.

За информатизацию я более-менее спокойна. У нас хорошими темпами идет компьютеризация школ. Мне даже в какой то степени завидуют коллеги из Волгограда и Самары, потому что в наших школах появляются не просто компьютеры, а, как и положено, настоящие компьютерные классы, оснащенные не динозаврами, а современной техникой. В 2001 году в школах Саратова компьютеров не было вообще. В 2002 году город получил по федеральной программе машины, но распределили их, на мой взгляд, неудачно. Какой смысл давать школе один компьютер? Зачастую он стоял в кабинете директора или приемной, и ученики к нему доступа не имели. Тогда бытовала горькая шутка: зато дети информатику не по картинкам изучают, у них есть наглядное пособие. Сейчас мы подходим к этапу, чтобы в каждой школе города был один компьютерный класс. Следующий этап - будем добавлять, чтобы было как минимум два.

Конечно, компьютерные классы - это полдела. Чтобы они не для красоты стояли, а для дела, нужны кадры. И с этим у нас тоже были бы большие проблемы, если бы не интернет-центр, который открыл Михаил Ходорковский. 80 человек успели к новому учебному году в нем обучить. Сейчас вторую партию загрузили. Я считаю, все учителя эти курсы должны пройти. Детки-то у нас пошли компьютеризированные.  

Ольга ПРОТАСОВА, Саратов. Журнал "Общественное мнение", 18 ноября 2004 г.