Клуб региональной журналистики «Открытая Россия» в июле вновь протрубил сбор для своих членов по всей стране. Корреспондент «ДВ» в очередной раз отправилась в столицу подпитаться информацией из уст тех, кто недоступен для региональных журналистов в их повседневной работе.

Единая тарифная система — миф?

Трехдневный семинар открылся выступлением исполнительного директора фонда института экономики города Марины Либоракиной на тему «Задолженность по зарплате бюджетникам». Вспомним, какой информационной «помпой» сопровождалось повышение зарплаты работникам бюджетной сферы. Складывалось впечатление, что ее величество бедность загнана в угол, из которого ей уже не выбраться. Но, как говорится, не прошло и полгода, а облагодетельствованные бюджетники то тут, то там проводят акции по «вымогательству" своих заработанных денег. Один из примеров такого рода прозвучал и в докладе Либоракиной.

Речь шла об учителях Котельниковского района Волгоградской области, которые подали иски в суд, чтобы получить свои отпускные. Местные власти, дабы заставить учителей пойти на попятную, прекратили подачу воды. Оставить свои и чужие огороды без полива сеятели разумного и вечного не отважились. Заявления из суда им пришлось забрать. К этой ситуации приложимо известное: хотели как лучше, а получилось как всегда.

Лучшее между тем состояло в том, что после введения новой тарифной сетки «сплющилась» разница между самой высокой и самой низкой зарплатой. В результате небольшое повышение коснулось лишь средней прослойки бюджетников. Источником финансирования должно было стать экономное и рациональное расходование средств всех уровней бюджета, отказ от целевых неэффективных проектов, требующих бюджетных вложений. Таким образом, считают аналитики института, у нас в стране был введен крайне дорогостоящий нефинансируемый федеральный мандат. Это означает, что решение, предусматривающее расходы, принимает не тот уровень власти, который их несет. В этом и сокрыта главная причина, породившая тяжелый финансовый кризис.

В разрезе он выглядит так. Федеральный центр, понимая, что повышение зарплаты ложится тяжелым бременем на регионы, решает облегчить их участь выделением 12 млрд. руб. Это примерно 10% от фактически необходимой суммы. Поделить их решили среди тех областей и республик, где на выплату зарплаты уходит больше 40%. Это спровоцировало регионы на то, чтобы при предоставлении расчетов по расходованию бюджета на 2002 г. увеличить удельный вес зарплатных трат. А сделано это было с помощью назначения новых или увеличения действующих так называемых «губернаторских надбавок», то есть надтарифных выплат. В результате стало совершенно очевидным — только кажется , что в стране проводится единая тарифная политика. Более того, выяснилось, что наличие местных надбавок и их размер не имеет прямой зависимости от экономического развития региона. Обнаружилось немало примеров того, что надбавки в регионах-донорах оказываются ниже, чем в регионах-реципиентах. Так жить нельзя — решило правительство, пообещав субсидии только тем, кто оптимизирует зарплатные расходы, а проще говоря, откажется от надтарифных надбавок.

— Так было ли реальным повышение зарплаты бюджетникам? — обратилась Марина Ивановна с вопросом к журналистам.

Опираясь на примеры из своих регионов, они высказались за то, что фактически вместо увеличения своего дохода бюджетники ощутили его реальное снижение. К этому привели повышение цен, уменьшение возможностей для подработки, ликвидация губернаторских надбавок и, самое главное, рост задолженности по зарплате. Исследования же института показали: где-то зарплата возросла на 50%, где-то на 12%, а где-то произошло ее резкое сокращение. Усредненный же показатель по стране зафиксировал незначительный фактический рост зарплаты работников бюджетной сферы. Кроме того, выявлена такая тенденция — там, где меньше или отсутствует задолженность по зарплате, там все больше «съеживается" объем финансирования коммунальной сферы. И последствия этого грозят проявиться в самый неподходящий момент: когда наступят холода. О масштабах грядущих последствий можно только догадываться.

Отмечена также и другая тенденция — практически во всех регионах ликвидированы бюджеты развития. Кроме того, пошли задержки бюджетных выплат по финансированию государственных заказов. Только-только выбрались из пут бартера, как вновь стала рушиться нормальная система взаиморасчетов.

Стратегический выход из сложившейся ситуации научные сотрудники возглавляемого Либоракиной института видят в следующем.

Во-первых, в оптимизации бюджетного сектора. Сие означает, что если детей в детском саду стало в два раза меньше, то это обязательно должно отразиться на количестве обслуживающего персонала. Актуальность такого подхода усиливает то обстоятельство, что за годы экономического кризиса бюджетная сфера заметно выросла. Частично это объясняется появлением новых, ранее не оказывавшихся услуг.

Во-вторых, в создании механизма по выводу из тени всевозможных поощрений со стороны клиента (пациента и т. д.) тому, от кого он получил качественную услугу.

В-третьих, в оптимизации межбюджетных отношений и налоговой системы.

В-четвертых, в мобильности трудоспособного населения. То есть оно должно быть готово в случае потери работы переехать в другой регион, имеющий переизбыток вакансий.

В-пятых, в отмене единой тарифной сетки. Размер заработной платы должен устанавливать тот или иной уровень власти, в ведении которой находятся бюджетные организации и предприятия. Базовым расчетным показателем по определению региональных выплат необходимо сделать стоимость рабочей силы в конкретной области, крае или республике. Это значит, должны быть установлены минимальные гарантии, то есть определена стоимость одного часа работы: в такой-то сфере она должна достигать такого-то уровня. Это, по мнению Либоракиной, сделало бы систему оплаты труда прозрачной и стимулировало бы эффективное расходование бюджетных средств.

Амнистия убежавшего капитала невозможна

О важности мобильности рабочей силы, но уже с позиции макроэкономики, говорил в своем выступлении ведущий сотрудник Института мировой экономики и международных отношений Леонид Григорьев. Его доклад был посвящен перспективам экономического роста в России в ближайшие годы. Выйдет ли экономика страны на траекторию роста, будет зависеть от продолжительности мирового спада и степени снижения цен на нефть. Россия сегодня стоит перед сложным выбором: уменьшать ли ей экспорт нефти вместе со странами ОПЕК или оставаться с развязанными руками. В первом случае ей грозят потери от сокращения экспорта, во втором — от падения цен на нефть. И то и другое плохо для бюджета страны.

Амнистия вывезенного за границу капитала могла бы чисто теоретически активизировать инвестиционный процесс. Но, с точки зрения Григорьева, амнистию осуществить невозможно, поскольку способы вывоза капитала за рубеж подпадают сразу под несколько статей Уголовного кодекса. Между тем все отчетливее проявляется тенденция возврата капиталов в Россию. Так, все больше инвестиций поступает с кипрского оффшора. Очень заметно увеличились вливания в российскую экономику из Бельгии. Объяснение этому одно: бизнесмены, спрятавшие свои доходы за границей, потихоньку легализуют в России накопленные средства.

Макроэкономисты, участвовавшие в подготовке бюджета-2003, по оценке Григорьева, дали достаточно точный прогноз роста, величина которого, как мы знаем, не устроила президента. Но именно обоснованные расчеты не позволили им пойти на поводу у недовольства главы государства. Григорьев дал достаточно неожиданное объяснение подъема двух предыдущих лет. К широко известной версии о девальвации рубля, защитившей внутренний рынок от импортной конкуренции, он добавил следующий фактор. Кризис переходного периода тянулся так долго, что, в конце концов, сложились силы подъема того же порядка, что и силы циклического подъема среднеразвитого капитализма.

Об отдельных факторах роста (падения) экономики речь шла и в выступлении Сергея Алексашенко, заместителя генерального директора холдинговой компании «ИНТЕРРОС». Сергей Владимирович больше известен как один из бывших руководителей Центробанка. В частности, он высказал свое мнение о возможных последствиях вступления России в ВТО. Его прогноз таков: особо плохого точно ничего не произойдет, но и масштабы хорошего тоже окажутся достаточно скромны.

— Вполне вероятно, что отдельные компании (сталелитейные, химические) могу т получить некие послабления, которые позволят им увеличить экспорт. Но объемы роста предполагаются такие, что ощутимого влияния на экономику страны они не окажут. Что же касается большинства других предприятий, то, говоря о последствиях вступления в ВТО, надо уточнить, какова исходная позиция. Если мы считаем, что в России есть авиастроительная промышленность, то вступление во Всемирную торговую организацию, конечно, предполагает ужесточение конкуренции. А если мы исходим из того, что авиапромышленности у нас практически нет, то хуже, чем сейчас, уже и быть не может.

Точно так же, если считать, что у нас есть мощная индустрия страхования, которая собирает сотни миллионов долларов взносов за страхование жизни граждан и их имущества, то тогда эта сфера российского бизнеса понесет некий ущерб из-за того, что ей придется часть рынка уступить иностранным компаниям. Но когда узнаешь, что за полгода все страховые фирмы России собрали всего 50 млн. долларов страховой премии на страхование жизни, то можно предположить, что иностранные компании, придя на наш рынок, не будут заинтересованы в дележе этих 50 млн. Скорее всего они захотят превратить 50 млн. в 500. Оппозиция вступлению в ВТО, как мне кажется, следует принципу: не буди лиха, пока оно тихо. Если ничего не делать, точно не ошибешься. Жили же без ВТО и дальше, глядишь, проживем. А вдруг будет плохо, если вступим в него? Вообще в ВТО вступать надо было лет семь назад. Тогда, возможно, мы еще могли получить какие-то преимущества.

Банкротом можешь ты не быть, но о законе знать обязан

— Я уже четыре месяца «сижу" в законе о банкротстве, ничем другим не занимаясь, — поведал журналистам заместитель министра экономического развития и торговли Александр Маслов. Он имел в виду подготовку новой редакции закона о несостоятельности (банкротстве), прошедшего стадию принятия Госдумой и Советом Федерации. А президент, скорее всего, наложит на него вето, поскольку в новой концепции неразрешимой осталась одна очень серьезная проблема, о которой речь пойдет чуть ниже.

На тот вариант закона, который действует сегодня (принят в 1998 году), возлагались большие надежды, поскольку он был написан с учетом богатого зарубежного опыта. Но, как все чаще признают иностранные эксперты, чужой опыт в России не работает. Участвовавшие в разработке закона зарубежные авторы очень быстро пришли в ужас от того, что сделали с идеальным по сути нормативным документом хитроумные российские предприниматели и юристы, а также не совсем честные судьи. Он превратился из способа оздоровления экономики в механизм криминального и полукриминального передела собственности.

Это привело к тому, что уже через два года пришлось писать новый законопроект. Но эта процедура затянулась, несмотря на то что ее активизацию существенно стимулировала отмена лицензирования арбитражных управляющих. Подготовка законопроекта увязла в спорах и дискуссиях. Причина этого понятна: на процедуре банкротства сходится множество интересов — кредиторов, должников, акционеров, трудового коллектива , региональной и федеральной власти. Привести их к единому знаменателю невозможно по определению.

Одна из главных причин того, почему закон приходится переписывать заново, заключается в роли государства. Его представители сегодня голосуют только на первом собрании, а на последующих все решают конкурсные кредиторы. Государство «ущемление» своих прав компенсирует приоритетом в удовлетворении своих требований. То есть конкурсные кредиторы не могут получить ни копейки, пока банкрот не расплатится с государством. Практика показала, что государство получает очень мало, а конкурсные кредиторы (но не все, а только те, что контролируют арбитражного управляющего) имеют значительно больше. И не за счет нормального использования механизмов банкротства, а за счет увода активов, то есть за счет воровства, если называть вещи своими именами. Поэтому принято решение в новой редакции закона закрепить за государством право голоса на всех собраниях.

Но здесь сразу возник вопрос: кто будет представлять интересы государства? Ответ на него не дан до сих пор, что тормозит подготовку законопроекта. Роль представителя государства хотела бы взять на себя Федеральная служба по финансовому оздоровлению и банкротству. Но против этого восстал Российский союз промышленников и предпринимателей, считающий, что в этом случае принцип равноправия кредиторов не будет соблюден. РСПП обратился по этому поводу к президенту страны, и он отнесся к его позиции с пониманием. На роль представителя государства претендуют также структуры, собирающие платежи в бюджет: налоговая инспекция, таможня. Неясность по этому вопросу вызвала серьезный конфликт в правительстве. В связи с этим состоялось семичасовое совещание у президента. Оно тоже не помогло прийти к компромиссному варианту. Именно на совещании Владимир Путин и высказал намерение о наложении вето.

В новой редакции закона претерпит изменение и роль собственника. Сегодня после объявления предприятия банкротом он оказывается полностью бесправным. В частности, он не может обжаловать через суд действия арбитражного управляющего, даже если подозревает наличие криминальной подоплеки. В новой концепции закона предполагается предоставить собственнику такое право. Кроме того, он получит возможность расплатиться с кредиторами на стадиях наблюдения и внешнего управления, что влечет за собой прекращение процедуры банкротства. В процессе принятия закона это положение было дополнено условием, при котором собственник может погасить задолженность своего предприятия. На это должен дать согласие арбитражный управляющий. Но проблема в том, что последний абсолютно не заинтересован во внезапном прекращении своих полномочий. Напротив, чем дольше он будет «рулить», тем лично для него лучше. Александр Маслов дал понять, что по этому пункту споры будут продолжены.

Дискуссия идет и вокруг условий объявления должника банкротом. Сегодня возбудить процедуру банкротства достаточно легко, что, собственно, и позволяет кредиторам использовать закон в качестве способа передела собственности. Поэтому есть резон поставить барьеры для корыстных кредиторов. Новая концепция закона 'предполагает введение новой процедуры финансового оздоровления, которая проходит под контролем должника и его собственника, а также при согласии кредиторов, утверждающих бизнес-план по восстановлению платежеспособности предприятия.

В новом законе о банкротстве существенным образом сокращаются возможности для творческого подхода к рассмотрению дел со стороны арбитражных судей. Их роль гораздо более жестко регламентирована, что одобрено всеми, причастными к разработке нового закона, кроме арбитражных судов. В подготовленном варианте нормативного документа есть также параграф об особенностях введения процедуры банкротства в отношении сельхозпредприятий, страховых компаний, участников фондового рынка. На этом список нововведений не заканчивается.

Чем стабильнее политика, тем острее торговые войны

— Россия начала проводить внятную внешнюю политику, — такую оценку международным отношениям страны дал Михаил Маргелов, председатель комитета Совета Федерации по международным делам. — Нам все чаще удается договариваться по спорным моментам, и это начинает давать свои плоды. Например, мы стали продавать нефть американцам.

Внятность предпринимаемых действий дает уверенность в том, что будет, в частности, решена проблема по

Калининградской области, оказавшейся отрезанной от основной части России. Другое предположение Маргелова касается того, что стратегическая стабильность внешних отношений будет приводить к обострению торговых войн. Так что недавний «стале-куриный» конфликт с Америкой только начало. Ключевым словом в формировании международных отношений становится слово «выгода». Все больше проявляется прагматизма и все меньше эмоций в контактах с другими странами.

О социальных аспектах демографических процессов в современной России сделала сообщение Татьяна Малева, директор независимого института социальной политики. Занимая первое место по территории, по численности населения, Россия идет седьмой. Еще недавно она занимала шестое место. Обывательское мнение склонно объяснять повышенную смертность населения, сокращение продолжительности жизни и рождаемости проводимыми реформами, к которым население не было готово. Но это объяснение, как показали исследования демографов, не может быть признано доминирующим. Существенным фактором, повлиявшим на демографическую ситуацию, является то, что наше здравоохранение не смогло после 1965 года перестроиться на борьбу с сердечно-сосудистыми и другими заболеваниями, наиболее часто становящиеся причиной преждевременной смерти. Примерно к середине 60-х годов были побеждены опасные инфекционные болезни, и именно в этот период темпы роста населения достигли пика. Наша медицина научилась бороться с массовыми заболеваниями, но к широкомасштабной борьбе с индивидуальными недугами она оказалась не готова. Кроме того, горбачевская борьба с пьянством отсрочила немалое количество смертей. Отрезвленные на некоторое время пьяницы взяли свое как раз в период реформ.

В том, что не только реформы повинны в обострении демографической ситуации, убеждает и тот факт, что разница продолжительности жизни женщин и мужчин остается примерно на том же уровне: была 13 лет, сейчас 12. Исследователи выявили и такую закономерность: люди с более высоким образованием живут дольше.

Наверное, не будет преувеличением сказать, что гвоздем программы семинара было выступление президента фонда «ИНДЕМ» Георгия Сатарова, которое называлось так: «Коррупция в России". Предоставленная им информация заслуживает отдельной публикации, и, поверьте, самого непосредственного и живого интереса нашей деловой аудитории. Читайте о реальных масштабах коррупции в России и персоналиях этого процесса в следующем номере «Деловых вестей".  

Галина ЛЕВЧЕНКО