Сегодня мировые цены на нефть зашкалили за 50 долларов за баррель (для сравнения: в 1998 году цена на нефть в течение нескольких месяцев держалась на уровне восьми долларов за баррель, последние годы - на уровне 25-30). Новый рывок, обусловленный совокупностью обстоятельств, в том числе обострением войны в Ираке, ситуацией с "Юкосом" в России, очень быстрым ростом спроса со стороны быстроразвивающихся азиатских гигантов Китая и Индии, - заставил аналитиков интерпретировать динамику цен на нефть как довольно устойчивое явление. По мнению большинства российских экономистов, крупного падения цен на нефть пока не предвидится. По крайней мере, в перспективе пяти-шести лет. Но нам, российским гражданам, какой прок от буйного роста нефтедоллара? Российский бюджет пухнет от профицита, а наш уровень жизни что-то не торопится подниматься на нефтяных дрожжах. Так что же все-таки происходит сегодня в российской экономике, и что будет происходить в ближайшее время? Об этом вашему корреспонденту удалось побеседовать с научным руководителем ГУ - Высшая Школа Экономики, профессором, д.э.н. ЕВГЕНИЕМ ГРИГОРЬЕВИЧЕМ ЯСИНЫМ (г. Москва).

- Евгений Григорьевич, в последнее время все оптимистично говорят о темпах роста российской экономики, большинство экспертов сходится во мнении, что пока цены на нефть держатся на таком недосягаемом уровне, с нашей экономикой ничего не случится. Так ли это и в чем конкретно нам помогли высокие цены на нефть?

- Когда повысились цены на нефть (со второй половины 1999-го года), мы смогли избавиться от неплатежей, решить проблему бартера, ликвидировать бюджетный кризис - стабильный дефицит бюджета, который преследовал Россию, начиная с 86-го года.

Надо отметить, что падение уровня жизни в годы перестройки и реформ в значительной степени было обусловлено тем, что до этого советское правительство тратило нефтяные деньги на повышение зарплат, на приобретение иностранных товаров потребительского характера, чтобы как-то заполнить рынок, на котором отечественная продукция была представлена все хуже и хуже. И таким образом было создано дутое благополучие.

Сегодня мы сталкиваемся с похожей ситуацией, когда заходит речь о стабилизационном фонде. Дискуссия на тему "как потратить нефтяные деньги" не прекращается. Многие возмущаются: "в конце концов, мы столько зарабатываем на нефти, зачем нам нужен стабилизационный фонд, профицит бюджета, валютные резервы… давайте что-нибудь дадим народу!" Мне недавно позвонили из "Комсомольской правды" и спросили: "Вот у нас ребята посчитали, что, если сложить вместе валютные резервы, которые достигли 100 миллиардов долларов, профицит бюджета и стабилизационный фонд, который уже близок к 17 миллиардам долларов, то на каждого российского гражданина придется по тысяче долларов. А что, если мы их раздадим?"

- Очень близкая и родная картина русской жизни вырисовывается: растратить все в первый же день, а потом лапу сосать…

- Вот-вот. Очень похоже на нас. Взять и пропить зарплату в первый день, а потом бегать занимать до получки... Это неправильно. Правительство, и в данном случае я его поддерживаю, стремится не допустить того, чтобы эти деньги были использованы как попало. Оно делает все, чтобы во время следующего падения цен на нефть мы не оказались в ловушке начала 1986-го года, когда была проведена антиалкогольная кампания, которая образовала в бюджете дыру примерно в 15%. А потом почти одновременно с сокращением доходов водочного бюджета упала цена на нефть. Сейчас, конечно, ведется более грамотная политика в отношении нефтяных доходов. В бюджет на 2005 год опять будет заложена цена отсечения 20 долларов за баррель, и все доходы сверх этого от экспорта нефти будут поступать в стабилизационный фонд. Эти деньги нельзя, к сожалению, отдать на повышение пенсии, на повышение зарплаты бюджетникам. Хотя это сегодня самые настоятельные нужды. Но они текущие. Увеличивать эти расходы можно только за счет постоянных доходов. А постоянные доходы возникают от производства, от роста производительности труда и т. д. Вот этих процессов и надо добиваться, создавая наиболее благоприятный деловой климат, а не разрушая его.

- И все-таки, на Ваш взгляд, какие сферы экономики все-таки должны получать хотя бы малую долю от нефтяных потоков?

- Я бы на эти деньги купил современное научное оборудование для российских научных центров. Потому что, во-первых, мы дико отстали. Во-вторых, мы столько времени ничего не тратили на эти цели. В-третьих, в постиндустриальном обществе ставка России должна быть на "мозги". Важно, чтобы росло образованное, высокоинтеллектуальное поколение. Чтобы люди, которые посвятили себя науке, не были вынуждены уезжать в Стэндфордский университет, а работали здесь. Для этого им нужно не просто подарить тысячу долларов. Им надо дать оборудование хоть сколько-то сопоставимое с тем, что имеют специалисты в передовых странах. А потом я бы реализовал программу поощрения инновационного бизнеса.

- Вы упомянули о создании благоприятного делового климата в стране… Можно ли сегодняшнее положение дел в бизнесе назвать "благоприятным"?

- Надо понять одну простую вещь: бизнес - это люди, которые в своих корыстных интересах ищут выгоду и ради этого предпринимают какие-то действия. Весь мир, по крайней мере, те страны, которые процветают, опираются на этих корыстных людей. От них прок есть. Главный критерий, которым руководствуется бизнес - это, с одной стороны, потенциальная прибыль, которую легко посчитать, и, с другой стороны уровень рисков. Если уровень рисков оценивается таким образом, что прибыль получает более высокую оценку, они тратят, крутятся, бегают, проявляют активность, конкурируют, жульничают и т. д. Но одновременно появляется Стэндфордский университет (150 лет назад в Америке два капиталиста захапали государственную собственность, получили подряд на строительство железных дорог на сумму 50 миллионов долларов и еще на несколько миллионов акров земли, которые были отведены под строительство. Потом оказалось, что половину этих денег они взяли себе. Один из них был губернатор Калифорнии. Фамилия другого была Стэнфорд - в будущем основатель Стэндфордского университета). Если же риски высокие и бизнесмен рассуждает так: я платил налоги не в полном объеме почти с самого начала своего бизнеса, я сомнительным образом получил пакет акций, кроме того, я должен давать взятки, искать связи с криминалом, который еще не заменила милиция, - все это он подсчитает и скажет: да ну его, этот бизнес! Посмотрите, что делает Абрамович. Не знаю, почему на него Президент не "наедет". Мало того, что купил "Челси", теперь он купил замок принца в Италии, отель в Греции. Последняя новость: он, наконец, продал алюминиевые активы Дерипаске. Все. Он уже все свое вывез из России. Или возьмите Потанина. Он тоже вложил деньги в приобретение золотых приисков в Южной Африке. По крайней мере, что-то останется на черный день. Если успеет сбежать…

- То есть Вы хотите сказать, что российский бизнес постепенно сбавляет свои обороты из-за высоких рисков?

- Дело в том, что денежное предложение растет в точном соответствии с денежным спросом. Спрос на деньги рождается бизнесом. В 2003 году рост денежной массы составил 55%, инфляция - 12%. В 2004 году рост денежной массы 9%, рост инфляции, по всей видимости, будет 10% или немного больше. Размеры стабилизационного фонда, размеры валютных резервов и профицит бюджета велики не потому, что это такие злонамеренные действия нашего Центрального банка и Министерства финансов, что они не хотят дать нам возможность получить нашу тысячу долларов и расслабиться. А просто они вынуждены стерилизовать лишние деньги. Денежный спрос, оказывается, ниже. Если у вас не растет спрос на деньги, то у вас падает деловая активность. Я бы сказал так: начиная с середины 2003 года, деловой климат в стране существенно изменился. Бизнес не то чтобы перестал работать, он работает. Но соотношение привлекательности вложений и рисков изменилось. Получается так, что риски (а риски больше всего были созданы государством), привели к падению деловой активности. Поэтому мы можем и должны ожидать ухудшения экономической ситуации уже в следующем году. Я имею в виду пока не карманы потребителей. Я имею в виду показатели развития экономики: темпы экономического роста, темпы инфляции. То, чем обычно интересуются специалисты, финансовые аналитики… Тем не менее, это тревожный звонок, и вызван он последней цепочкой политических решений.  

Регина КРАШЕНИННИКОВА, Магнитогорск. Газета "Открытая газета", 16 декабря 2004 г.