Евгений Григорьевич Ясин, доктор экономических наук профессор известен в России своими либеральными взглядами и глубоким изучением глобальных экономических процессов. Пятнадцать лет назад он был назначен заведующим отделом Государственной комиссии по экономической реформе при Совете Министров СССР. В 1991 году пришел в Научно-промышленный союз СССР - ныне Российский союз промышленников и предпринимателей, стал генеральным директором Дирекции по экономической политике. В ноябре 1991 создал Экспертный институт. Был руководителем рабочей группы при Председателе Правительства Российской Федерации, принимал активное участие в разработке экономических программ, руководил Аналитическим центром при Президенте Российской Федерации. Несколько лет возглавлял Министерство экономики Российской Федерации.

С октября 1998 года по настоящее время - Научный руководитель Государственного университета - Высшая школа экономики, директор Экспертного института.

Евгений Ясин всегда придерживался оптимистических взглядов на российскую экономику. По крайней мере, его позиция совпадала с мнением большинство комментаторов о том, что пока цена на нефть находится на таком недосягаемом, как ныне, уровне, с российской экономикой ничего не случится. Вот и на очередном семинаре Клуба региональной журналистики в Москве он поделился со слушателями очередным открытием-наблюдением. Увы, в высказываниях профессора появились пессимистические окраски.

Рост цен как знак кризиса?

Для начала он напомнил журналистам, что в приснопамятном 98-м году цена на нефть марки "юролс" несколько месяцев была на уровне восьми долларов за баррель. За год до этого - 19,6 долларов. Сейчас мировые цены на нефть зашкалили за 50 долларов за баррель, даже в Лондоне, не только в Нью-Йорке. Хотя последние годы они держались на уровне 25-27, потом 30, и мы уже считали, что это очень хорошо. А новый рывок, обусловленный совокупностью обстоятельств, в том числе обострением войны в Ираке, в Нигерии, ситуацией с "Юкосом" в России неприятностям в Венесуэле, а кроме того стремительным ростом спроса со стороны быстроразвивающихся азиатских гигантов Китая и Индии, заставил аналитиков интерпретировать динамику цен на нефть как довольно устойчивое явление.

Почему - то мы все время жили в предощущении того, что они вот-вот обрушатся, нам нужно готовиться к худшему. Российскому народу весьма присуще апокалиптическое мышление: мы приучены ждать все новых гадостей, люди все время живут в тревоге и спрашивают: когда будет дефолт, когда обрушится рубль, что делать с накоплениями?

Сегодня определенно можно сказать: крупного падения цен на нефть, а стало быть и на газ, пока не предвидится. По крайней мере, в ближайшие пять-шесть лет.

Полученные дивиденды

Страна очень много выиграла на повышающихся ценах на нефть. Если вернуться ко времени, предшествующему дефолту, то вспоминаются такие страшные явления как невыплаты зарплаты, пенсии, неплатежи предприятий, бартер… Бюджетный кризис - стабильный дефицит бюджета - преследовал Россию, начиная с 86-го года. Со второй половины 99-го года цены на нефть стали повышаться, что позволило избавиться от проблемы неплатежей, решить проблему бартера, ликвидировать бюджетный кризис. После дефолта и падения курса рубля первое оживление в российской экономике началось вследствие именно девальвации рубля. Потому, что в 4,5 раза упала стоимость рубля, усилились позиции российской продукции на внутреннем рынке, практически исчезло импортное продовольствие. Сейчас объем отечественного продовольствия приближается к 40 процентам. А до кризиса этот показатель был больше 60 процентов.

Сегодня мы отвоевали рынки не только продовольственных, но и потребительских товаров. Смогли резко увеличить экспорт, потому что относительные рублевые издержки, которые несли производители в России, были намного ниже, чем год назад. И это позволило резко поднять рентабельность экспорта не только нефти. Мы начали вывозить гораздо больше различных товаров, преимущественно сырьевого ассортимента.

Наше дутое благополучие

На нынешнем этапе страна столкнулась с проблемой дутого благополучия: если речь заходит о стабилизационном фонде, понятия о профиците бюджета переворачиваются. Все требуют от правительства отчислений. Это кажется логичным: мы много зарабатываем на нефти, давайте что-нибудь дадим народу! Иначе, зачем они нам - стабилизационный фонд, профицит, валютные резервы и т. д.? В советские времена было ощущение, что нефти у нас - завались, а цены все растут. Полезно сопоставить наши представление о том, что имеем сегодня и что было тогда, до начала перестройки: в 83-м году цены нефтяные на мировом рынке достигли максимума - 40 долларов за баррель. Меньше, чем сейчас. Если учесть ежегодную инфляцию примерно два процента, то легко обнаружить, что в 83-м году сопоставимая цена при нынешних ценах и курсе составила бы 86 долларов за баррель. Поэтому то, что мы сегодня имеем, это далеко не предел.

Поставки нефти на экспорт по нефтепроводам составляют 35% общего объема экспорта. Остальное вывозится по железной дороге. При цене 20 долларов за баррель перевозки по железной дороге на расстояние больше тысячи километров не выгодны. Зарывать ее в землю, закачивать или продавать за черный нал - нет никакого резона. Легче получить живые евро или доллары, что и делается. Здесь все нормально: это просто экономические следствия. Да и рост цен на бензин - это тоже следствие. Цена на бензин растут внутри страны, потому что нефть дорожает. И выгоднее ее продавать - всю вывезти выгоднее, чем любые операции здесь проводить. Поэтому правительство повышает экспортные пошлины, повышает налог на добычу полезных ископаемых для того, чтобы эту ренту изъять и спрятать ее в этот самый стабилизационный фонд. Что тоже правильно.

Правительство стремится не допустить того, чтобы накопленные деньги были использованы как попало, и чтобы во время следующего падения цен на нефть мы оказались в той ситуации, в какой были, начиная с 86-го года, когда почти одновременно провели антиалкогольную кампанию и образовали в бюджете дыру примерно в 15 процентов. А затем упала цена на нефть. И плюс еще к этому была программа "Ускорение". Сейчас политика ведется более грамотная. Но счастья по-прежнему нет, оно проходит мимо. Вот и вопрос вопросов: что происходит в российской экономике?

Когда рубли становятся полноценными

Оптимистические высказывания прошлых лет, считает Е.Г. Ясин, основывались на том, что высокие цены на нефть позволили разрешить многие проблемы. В 2002 - 2003 годах нефтяные доходы дали возможность роста всей российской экономики. Это происходило следующим образом. Доходы от продажи нефти поступали в Россию. Здесь они оседали в валютных резервах. Это означало, что Центральный банк печатал соответствующее количество рублей, увеличивались рублевое денежное предложение, денежная масса. Либо другой путь: производились закупки непосредственно долларов, когда они оставались на валютных счетах, или в безналичном обороте. Все росло: и теневая экономика, и легальная экономика. В последние три года, не считая нынешнего, заметно росли активы банков. Активы банков - это то, что они вложили во что-то: в свои здания, в кредиты различным организациям. Рост был за один только год на 70 процентов! Но увеличение денежной массы одновременно приводило к росту объемов кредитования, росту объемов заимствования. В России появился потребительский кредит, ведется разговор об ипотеке и т. д. Конечно, это стимулировало рост промышленности. Мы потихонечку стали восстанавливать масштабы российской экономики. И сегодня они по объемам ВВП составляют от дореформенного уровня где-то 75 процентов.

Но те рубли, которые были раньше, и те рубли, которые мы имеем сегодня, они совершенно разные. Потому что тогда мы имели рубли, но не имели товаров, а сейчас это полноценные рубли. И насколько важна эта перемена в образе жизни, в сознании людей! Люди забыли о том, что было. Все кажется относительным. Кому-то прошлое даже нравится сейчас. Другое дело, что невозможно делать крепкие статистические сопоставления.

Итак, нефть сослужила нам хорошую службу в последние годы. Что дальше?

Лет до ста расти нам без старости

Последнее открытие: с сентября впервые за довольно продолжительный период статданные показали отсутствие роста экономики. Случайность это или не случайность - пока сказать трудно. Запланировано 75 миллиардов долларов перечислить из стабилизационного фонда на поддержку Пенсионного фонда. Пока рублей. Но дело в том, что примерно через семь - восемь лет сумма эта вырастет до 500 миллиардов рублей, и это не разовое вливание. Проблему с Пенсионным фондом нужно как-то решать, в том числе, осуществляя крайне неприятные, но неизбежные меры по повышению пенсионного возраста и проводя монетизацию льгот.

Е.Ф. Ясин утверждает, что действительно Центральный банк в опасении инфляции слишком старается и перекрывает увеличение объема денег, тем самым, сдерживая рост монетизации.

В этом деле важен еще один параметр - деловая активность. Спрос на деньги рождается бизнесом. Не только бизнесом, конечно, но и населением. Но население получает свои доходы, если не считать движения, от предприятий, то есть от бизнеса или от бюджета в виде пенсий, заработной платы в бюджетной сфере и т. д. Если не растет спрос на деньги, то падает деловая активность.

Что, собственно, произошло?

С середины 2003 года деловой климат в стране существенно изменился из-за событий с "Юкосом", банковского кризиса. Бизнес не то чтобы перестал работать, он работает. Но соотношение привлекательности вложений и рисков изменилось. Получается так, что риски (а риски больше всего были созданы государством), привели к падению деловой активности. Общество пока что этого еще не осознало. В этом, собственно и заключается открытие Ясина, никаких других объяснений он не находит. Но и активных возражений этот тезис в деловых кругах не имеет. Оптимистический прогноз отменяется: снижение темпов экономического роста произойдет даже при сохранении в течении двух-трех лет высоких цен на нефть. Можно ожидать ухудшения ситуации уже в следующем году, а может быть даже и в конце этого года. Имеются в виду пока не карманы потребителей. В первую очередь это показатели развития экономики: темпы экономического роста, темпы инфляции. То, чем обычно интересуются специалисты - финансовые аналитики и т. п., но отнюдь не простые граждане.

Бизнес снижает деловую активность, следовательно, снижается и денежное предложение. Если так, то придется стерилизовать большее количество денег, которые поступают в экономику. Дело не в том, что нужно обязательно накапливать деньги, а в том, что без инфляции сегодня нет спроса на деньги, так как снизилась деловая активность.

Мы, к сожалению, пока еще не живем в нормальной рыночной экономике.  

Марина ЧЕПИКОВА, Уфа. Газета "Новая экономическая газета", 28 декабря 2004 г.