Журналист "Коммерсанта" Наталия ГЕВОРКЯН делится своим мнением о журналистике, власти и гражданском обществе

На одном из семинаров, проведенных фондом "Открытая Россия", корреспондент газеты "Якутия" встретилась с Наталией Геворкян, журналистом издательского дома "КоммерсантЪ". Одна из известных в Москве репортеров рассказала, как работает, как писала книгу о Путине - первую вышедшую в свет книгу о Президенте РФ, какое впечатление он на нее произвел, чего ждет она от завтрашнего дня. И вообще о том, как нам, журналистам, жить в нынешней ситуации.

- Я в первую очередь репортер, - начала беседу Наталия Павловна. - Не важно, что я называюсь спецкором, да еще живу в Париже. Я - нормальный, бегающий ножками репортер. Так получилось, что последние четыре года я собкор в Париже. "КоммерсантЪ", как вы знаете, требует фактов и не терпит мнений. Журналист - транслятор фактов.

- Наверное, здорово быть журналистом - человеком, который собирает мнения и не высказывает своего. Но нельзя все-таки всю журналистику сводить к такой формулировке. Кто-то из журналистов не дает свой комментарий в материале, кто-то дает. Как вы к этому относитесь?

- Сейчас ситуация в стране меняется - и должны меняться газеты. Я понимаю, что "КоммерсантЪ" замер и не желает меняться по абсолютно прагматическим причинам. Если мы введем серьезную аналитику на полосы "Коммерсанта" (газеты я имею в виду), если мы введем полосу "мнения", которая, как правило, присутствует во всех крупных газетах, то ее просто закроют. Тем не менее, аналитики на полосах "Коммерсанта" жутко не хватает. Более того, "КоммерсантЪ" остается на этой площадке одной из лучших, если не лучшей газетой только потому, что нет других. Есть "Ведомости", в которых финансово-экономическая часть порой лучше. "Известия" провалились. Это чудовищный провал. Мне обидно, потому что я - постоянный подписчик "Известий". Я считаю, кошмарная ситуация - отсутствие конкуренции на рынке влияет на газету в худшую сторону.

- Вам за ваши публикации предлагали взятки?

- Странная штука - мне никогда не предлагали взяток. Даже обидно. Один раз предложили машину, потому что я раскопала какую-то историю, довольно сложную. Для того чтобы эту историю у меня купить, банк, тогда довольно крупный, предложил "подарок". Я ездила на разваленной "шестерке". Они увидели, на чем я приехала в банк, припарковалась, а рядом стоял серо-серебряный "мерс". Вышла, и у меня то ли в жесте что-то мелькнуло, то ли что еще... Они сказали: "Вам та машинка понравилась?" Начальник банка дал помощнику распоряжение: "Ключики принеси. Мы покупаем у вас эту историю". Это было один раз в жизни. Я уехала на шестерке, проклиная себя. Я знаю одного очень демократичного главного редактора, который печатал "за бабки" наезды на разных олигархов. Я спрашиваю: "Зачем ты это делаешь?". Он отвечает: "А я на эти деньги квартиру купил сотруднику". Я - ему: "Отлично. А как ты выбираешь, на кого наезжать?". Он говорит: "Если мне не нравится компания, я буду печатать". Я говорю: "О'кей. Давай только договоримся, что ты никогда не будешь рассуждать о журналистской этике, как ты любишь это делать публично, обвиняя других главных редакторов, что они плохие. Давай договоримся". А поняла я это очень просто. Тот материал принесли вначале в мою газету, она его не опубликовала. Через два дня статья появилась у него, а мы уже знали расценки. Он очень хороший парень. Он на эти деньги купил сотруднику квартиру. Тот с тремя детьми, кстати. Ну, вот... И делает сейчас классную газету - хорошую, любимую всеми.

- Как-то президент В.В.Путин сказал: "Власть должна нападать, а журналисты сопротивляться. Тогда все будет нормально"...

- Фраза Владимира Владимировича совершенно замечательная. Он говорил, что отношения у власти и журналистики, как у мужчины с женщиной. На деле же должно быть с точностью до наоборот. Это журналист должен наскакивать, а власть должна сопротивляться. Наша профессия существует для того, чтобы власть нервничала. Даже если у тебя брат во власти, ты к нему обязан относиться профессионально. Мне один замечательный журналист сказал: "Любить, детка, ты должна маму и папу, а ко всем остальным надо "относиться"... Так и журналистам надо просто "относиться" к власти. Ее не надо ни любить, ни ненавидеть... Просто вот она есть, за ней надо внимательно наблюдать, подмечая все достоинства и недостатки, и спокойно обо всем этом писать.

- Мне бы хотелось услышать ваше мнение о корпоративной этике в российской журналистике. Если можно, сравните ее с зарубежной. Известно, что у них недопустимо давить на СМИ или журналиста. Также существует, на мой взгляд, противостояние провинциальной журналистики и столичной. Мои коллеги наверняка приведут множество примеров, когда они обращались в какие-то центральные издания, а в ответ - полное равнодушие.

- Слабое наше место, когда нам не к кому идти и некого звать на помощь. У нас корпорации нет. Каждый только за себя, каждый по отдельности. Даже если я заору, что не надо трогать кого-то, то подумаешь - один голос закричит или пять. Вообще журналисты - это члены одного большого профсоюза. В этом смысле Запад правильно сделал много лет назад. Когда бастует газета "Монд" - весь мир это знает. А здесь такого нет. К счастью, лично мне встречались только порядочные люди. Они были везде: от Владивостока до Лос-Анджелеса. Не помню случая, чтобы я обратилась за помощью, не важно, за информацией или за чем-то еще, и мне сказали бы "нет". Мое святое правило: общение с журналистами строится всегда на основе помощи и взаимопомощи. Если даже звонит очень богатый западный журналист и просит помочь, объяснить или встретить, познакомить, для меня это абсолютно естественно: я встречаю и т.д. За что, кстати, нелюбима здешними коллегами, потому что они считают, что я "опускаю рынок". Они говорят: "Наташа, ты нам мешаешь жить. Слово "контракт" должно быть произнесено после первого звонка". А я так не умею. Эта помощь всегда бескорыстна, всегда есть. Это одно из моих этических правил в профессии.

- Елена Трегубова после выхода первой своей книги, которая называется "Байки кремлевского диггера", написала, что она испытала очень жесткое давление именно политической, а не коммерческой цензуры. Скажите, пожалуйста, приходилось ли вам испытывать такое давление в связи с вашей книгой о Путине?

- Это единственный вопрос, на который я не буду отвечать, если позволите. Я не комментирую книгу Лены ни позитивно, ни негативно. Это моя личная позиция. Моя книга совсем другая. Был разыгран, по-моему, какой-то фарс: ее нельзя было продавать, тираж изъял Центризбирком. Была чисто коммерческая раскрутка. Я получаю за эту книжку по башке, потому что половина людей считает, что я таким образом помогла избраться Путину, а вторая половина считает, что, наоборот, сделала все, чтобы он не избрался. Эту книгу каждый читает по-своему. Встречая меня, Малашенко, который был на НТВ, смотрит мне в глаза и говорит: "Это вы привели Путина к власти". Я считаю, что это одна из лучших моих работ. У меня абсолютно спокойна совесть, потому что этот человек такой, каким я его видела пять лет назад и описала в книге. Многие западные журналисты сейчас вернулись к этой книжке, ее перечитали. Что и вам советую. Там есть все. Вплоть до отмены губернаторских выборов. Там есть вся его программа.

- Как вы видите перспективу развития рынка СМИ в ближайшие два года?

- Каждая газета - это все-таки бизнес-проект. В этом смысле рынок определяет очень многое. Как ни странно, рынок совершенно адекватно реагирует на содержание.А как же иначе? Вот и приходится всем как-то лавировать. Даже сумасшедшая "Комсомольская правда" ухитряется выживать. А вполне покорный "Московский комсомолец" печатает письма президенту, тоже неоднозначные, но тем не менее.

- Уход аналитики и публицистики из печатных СМИ не приведет к взлету Интернет-изданий?

- Я думаю, что аналитика в печатных СМИ присутствует. Во всяком случае, в журнальных вариантах довольно-таки густо. Интернет -- гениальное место для аналитики, потрясающее. Там же нет формата, нет размера. Потому, слава богу, если это будет в Интернете. А тиражи газет, как ни странно, ползут вверх.

- Сейчас читаю книжку Колесникова "Я видел Путина", "Меня видел Путин". Если вы Трегубову не комментируете, может, прокомментируете ее?

- С радостью. Это репортажи Андрея Колесникова с момента, как он вошел в кремлевский пул, то есть с 2000 года и до сего дня. Книжка могла быть гораздо лучше, слишком много "воды". Надо было сократить, выбрать лучшее и напечатать. Все бы уместилось в один том, читалось бы на "ура".

- Из ваших рассуждений о заказных материалах и взятках следует, что вас нельзя купить. А вас запугать можно?

- Да, можно. Если мне будут угрожать жизнью моего ребенка, я уйду из профессии. Во всяком случае, на время. Я - нормальная женщина и нормальная мать. И у меня, собственно, никого нет, кроме ребенка и мамы. Даже знаю, чем займусь: буду писать диалоги для кино.  

Юлия ХОДУЛОВА, Якутск. Газета "Вечерний Якутск", 29 января 2005 г.