Сегодняшний наш разговор - с известнейшим военным экспертом, заместителем главного редактора общероссийского "Еженедельного журнала", почти два десятилетия работавшего в главной военной газете СССР и России "Красная звезда" Александром Гольцем. Кто виноват - это пусть разбираются следственные органы. А вот что делать - разобраться не мешает. В Беслане погибло восемь сотрудников ФСБшных "Альфы" и "Вымпела". Герои-спецназовцы совершили подвиг, спасли множество заложников. Элитные подразделения у нас на высоте, чего уж там. А как остальная армия? Пригодна ли она в нынешней ситуации? Военная реформа - есть она вообще или нет? Об этом наш разговор. Слово Александру Гольцу.

- Есть много разных мнений о том, что является военной реформой. А нужна ли России военная реформа, и если нужна, то в чём она должна состоять, почему военная реформа до сих пор не удалась? Вам, наверное, приходилось сталкиваться с мнением (и наши военные, большая их часть, всегда скажут так же!), что, в общем-то, советская военная система была прекрасной. Вся беда в том, что у государства сейчас недостаточно денег, чтобы поддержать вот такую идеальную военную систему. Но надо оговориться, что советская военная система была идеальна именно - и только! - для советского государства! Более того, три века назад, когда Пётр I создавал государство европейского типа, он руководствовался в своих указах сиюминутными потребностями Северной войны. И вот то российское государство, которое мы знаем три века, выросло из конкретных потребностей ведения военных действий. Оно, так сказать, "не универсально". Сталин, который создавал советское государство, был в этом смысле гениальным последователем Петра I. Не армия существовала для государства в СССР, а государство существовало для того, чтобы обслуживать потребности армии. Вот пример: внимательные люди обратили внимание, что пробки от "Советского шампанского" имеют другой диаметр, чем во всём мире: просто в час "Ч" надо было на тех же заводских линиях начать производство боеприпасов для авиационных пушек того же калибра, что и горлышко бутылки… И так везде. То, что происходит сейчас в военной сфере, явно отбрасывает Россию на задворки научно-технического процесса. Это вопрос не денег, а вопрос того, что если бы случилось чудо великое, и мы получили бы всю ту технику и все те информационные технологии, которыми пользуются сейчас американцы, то кто бы их применял? Наши авторы в детективах очень любят, чтобы вражеский шпион был обязательно полковником ЦРУ. Для вашего сведения, в ЦРУ полковников практически нет. То есть теоретически возможно: если человек служил в армии, то потом он переводится в ЦРУ и сохраняет своё звание. Но вообще в ЦРУ служат гражданские люди, которые не обязаны слепо и тупо выполнять любой приказ своего командования. Они думают, прежде чем выстрелить! Нам нужно кардинальное изменение системы военного образования. До того, как переводить армию на контракт, нужно создавать профессиональный корпус сержантов. Офицер - это, прежде всего, человек, который чувствует свою ответственность, умеет быть лидером и управлять людьми. Это не так просто. К сожалению, одна из главных наших ошибок в том, что мы даже не приступили к перестройке военного образования.

- Но ведь разговоры о реформе идут давно. Архангельская область становится "чемпионом" по числу ребят, поступающих в военные училища, то бишь (как они сейчас называются) в военные институты. И конкурсы там растут…

- Идет, идет такая реформа. Но главное здесь - в каком направлении идти… Вот пример. В 2000 году был принят план военного реформирования, который называл военной реформой объединение двух военных округов, вывод космических сил из состава ракетных сил стратегического назначения и воссоздание главкомата сухопутных войск. А еще в 1997 году реформой называлось совершенно обратное: интеграция космических сил, сухопутных войск стратегического назначения, ликвидация главкомата сухопутных войск. К вопросу о морали и профессионализме: одни и те же люди делали оба плана в генштабе, который ни о какой реформе не говорит. Речь шла о победе одного клана военных бюрократов над другим. Этот план был принят 10 августа 2000 года, 12 августа погибла АПЛ "Курск". Помяните моё слово, уже года через 2-3 после всех речей о том, что военная реформа завершена, в одном из президентских посланий будет сказано, что один из важнейших приоритетов нашей политики - военная реформа. Она с нами будет вечно. То же самое с военным образованием.

- А наши военные в курсе тех демографических проблем, с которыми Россия столкнется после 2007 года? Судя по опубликованной "призывной" статистике, из Архангельской области призывается все больше "сирых и убогих". Как, впрочем, и везде…

- Да, они, конечно, в курсе демографических проблем. Один из аргументов об отмене всех отсрочек как раз в том и заключается, что мы не сможем укомплектовать Вооружённые силы при условии демографической ямы, которая начнется с 2007 года. Забавно, что в ходе обсуждений совершенно открытым остаётся вопрос, как в этом случае выполнить главную президентскую задачу об удвоении ВВП? Кто работать будет, если всех призвать в армию?

- Ваше отношение к альтернативной службе. И еще. Является ли заработная плата наших контрактников приемлемой, если вспомнить про мировые стандарты?

- Да ни одно жалованье в России не соответствует мировым стандартам, кроме жалованья руководителя какой-нибудь нефтяной компании! Но я должен вам заметить, что солдат-контрактник гораздо ближе к своему американскому коллеге. Он получает 6 - 7 тысяч рублей, а американец где-то 890$. Причём, у нашего налоги не вычитают, а у того высчитывают. Разница между зарплатой врача и контрактника гораздо больше! Альтернативная служба - это вполне нормальный институт для того общества, которое имеет призыв. Надо только относиться к этому аккуратно.

- Беслан огорошил всех, даже Президента. Угроза терроризма, угроза наркотрафика, расширение НАТО на восток... В связи с этим возникает вопрос: в каком направлении должна двигаться военная реформа с учётом наличия этих угроз?

- Один из самых главных вопросов военной науки, на который она сейчас пытается ответить, можно ли с помощью армии отвечать на невоенные угрозы невоенного характера? Все, что вы перечислили: нестабильность на Ближнем Востоке, наркотрафик, любые другие военные угрозы такого характера, - это угрозы, на которые невозможно ответить традиционными военными средствами. А наша армия готова и собирается отвечать на все угрозы только традиционными военными средствами. О НАТО: я не считаю расширение блока угрозой для России, прежде всего, потому что этот блок находится в собственном глубочайшем кризисе. Они спасаются от кризиса, расширяясь! Там бардак, пожалуй, не меньше российского…

- Архангельская область - оплот стратегических сил. У нас космодром в Плесецке, центральный военно-морской полигон в Неноксе, центр атомного судостроения в Северодвинске. Как Вы оцениваете боеготовность ядерного щита страны?

- Я считаю, что РВСН и ВМФ, если по уму, могли бы быть генератором и ячейкой для создания новой армии по ряду причин. Над ракетчиками не тяготеет прошлое Советской Армии. Второе, специалисты тамошние имеют очень не плохое инженерное образование, что вообще-то сказывается и на мозгах. У большинства из них структурный подход к проблеме. Я разговаривал с одним очень крупным флотоводцем, после неудачи со стрельбами с АПЛ на Северном флоте перед президентскими выборами. Когда не вышли ракеты, адмирал сказал, что прекрасно понимает, что произошло. Он ставил эти комплексы на боевое дежурство всякий раз, когда приезжает большой начальник. Сбой происходил не впервые. Штурман от избытка служебного рвения пытается поставить лодку точно так, как положено. Переводит на управление автомат, происходит рывок, и ленту заедает. Перфоленту, в которой ракетное задание! Это к вопросу о степени модернизации нашей армии. Ядерные ракеты - и банальная бумажная перфолента…

- В Поморье есть город Северодвинск, работающий на оборонку. Проблем там хватает. Разрешимы ли они, и кто их должен решить?

- Можете не объяснять. Ну, кто же в России не знает, что такое Северодвинск? Не улыбайтесь ответу - предупреждаю! Они, эти проблемы, разрешимы вообще, в целом, за долгий период, но они не разрешимы в течение года или, скажем, пяти лет. Длительный это процесс, конверсия военного производства. Надо сделать несколько вещей, которые должны себе представлять люди в Северодвинске. Нужно определить, какие предприятия являются военными. Много начальников, начиная с 92-го года, брали на себя задачу определить, какие предприятия относятся к военно-промышленному комплексу, а какие - нет. До сих пор задача не решена, потому что это связано с налогообложением, с возможностью обанкротить одних и не разорять других. Как только пытаются выключить предприятие, которое уже 10 лет выпускает другую продукцию или не выпускает ничего, из состава военно-промышленного комплекса, то тут же губернатор едет в администрацию Президента и рассказывает о массовых протестах и забастовках, которые произойдут в этом случае. Взятки дают, и не малые, чиновникам Министерства обороны. Надо определить очень небольшое количество предприятий, которые могут и будут выпускать только военную продукцию. По опыту США, например, к ним относятся только предприятия, которые производят боеприпасы, пороховые предприятия и предприятия, производящие ядерные головки. Вот что могу сказать северодвинцам как военный эксперт: сейчас любые разговоры о конверсии военного производства, о выстраивании вертикальных холдингов являются разговорами о воровстве денег. И ни о чём другом. Деньги на какую-то крупную программу будут перераспределяться в Москве. А там ребята точно знают, какой процент останется у них на руках...   

Андрей МИХАЙЛОВ, Северодвинск. Общественно-политическое издание "Независимый взгляд", № 27 (27), 8 сентября - 14 сентября 2004 г.