Высокие цены на нефть перестали быть для России полезными с точки зрения экономического роста

В январе стало понятно, что никакие усилия правительства не могут сдержать инфляцию и ускорить рост ВВП. Руководитель ГУ ВШЭ, экономист Евгений Ясин считает, что снижение объемов промышленного производства и рост темпов инфляции, которые мы наблюдаем, свидетельствуют о переходе к периоду долгосрочной стагнации.

- Я только что приехал из Парижа, где делал доклад на семинаре Организации Экономического Развития и Сотрудничества (ОЭСР), посвященном российской экономике. Я хочу начать с того, что у нас в экономике дела обстоят в целом неплохо: вчера лучше, чем сегодня, а сегодня лучше, чем завтра. В последние годы мы имели высокие темпы роста: максимальные темпы роста экономики были в 2000 году, затем новый пик был в 2003 году: 7, 3 % - минимальный уровень темпов роста, который необходим для того, чтобы удвоить ВВП в соответствии с пожеланиями Президента к 2012. Но сегодня мы наблюдаем замедление темпов роста экономики.

Для понимания механизмов роста экономики вспомним, что страна пережила в 90-х годах очень тяжелый период реформ: в течение всех этих лет российская экономика падала. К 1998 году ВВП составлял 60 % от уровня 90-го года, а промышленное производство - 45 %. Потребление населения, уровень реальных доходов по самым оптимистическим оценкам упал примерно на 35 %. С этой нижней точки 1998 года вдруг началось улучшение, которое объясняется целым рядом причин.

Во-первых, девальвация рубля. Фактор, вызванный кризисом 1998 года, стал причиной повышения сравнительной конкурентоспособности российской промышленности и снижения относительных издержек: начался рост производства, сократился объем поставок импортной продукции, в том числе продовольствия. Для отечественных предприятий открылось окно возможностей как на внутреннем, так и на внешнем рынке, поскольку относительное снижение издержек внутри страны означало повышение конкурентоспособности.

Во-вторых, рост цен на нефть, начавшийся со второй половины 1999 года, когда были приняты поправки, приведшие к росту платежей экспортных пошлин. Благодаря высоким ценам на нефть, мы смогли продолжать рассчитываться со всеми долгами, повысить доверие к себе на рынках, существенно повысить денежное предложение и монетизацию экономики - отношение денежной массы (количества денег в обращении) к объему ВВП. Нормальная величина - это примерно 100 %, то есть денежная масса должна быть примерно равна годовому ВВП. В 1998 году монетизация составила 14 %. После повышения цен на нефть уровень монетизации повысился, поскольку была создана благоприятная обстановка для бизнеса, и он получил более свободный доступ к деньгам: быстро росло денежное предложение, увеличивались кредиты банков, ставшие более доступными и более дешевыми. В экономике появились деньги: ликвидировали бартер, неплатежи, бюджетный дефицит, стали намного лучше собираться налоги. Соответственно стали увеличиваться вложения в экономику. Но со второй половины 2004 года ситуация стала ухудшаться.

- Что, по-вашему, стало причиной этого ухудшения?

- Причиной снижения деловой активности стала атака государства на бизнес, которая началась с драки за ЮКОС. Этот многоактный спектакль был устроен, как будто нарочно, чтобы подорвать веру предпринимателей в возможность спокойной работы в России. Если сначала обсуждали вопрос, посадят - не посадят Ходорковского, кто на очереди и т. д. , то уже в 2004 году, после президентских выборов, начала административной реформы, монетизации льгот, Беслана, событий с компанией "Вымпелком" и особенно продажи "Юганскнефтегаза" , настроение бизнеса очень сильно изменилось.

Если вчера бизнесмены хотели брать кредиты для того, чтобы закупить новое оборудование, нанять новых людей, расширить производство, то сегодня они от этого отказались. Создается ситуация, когда деньги в банки поступают, но их некуда деть, нет сферы их размещения: увеличивается денежное предложение, но не увеличивается денежный спрос. Деньги, которые накапливают банки сегодня, девать некуда: на корсчетах банков лежат 360 миллиардов рублей, которым они не находят применения. Это означает, что сокращаются темпы экономического роста и увеличиваются темпы инфляции.

Потребление еще растет, но реальные доходы замедляются, и замедляется рост движения. Раньше экономика очень четко реагировала на рост нефтяных цен: повышаются нефтяные цены - повышаются темпы роста экономики. Сейчас дальнейший рост цен на нефть перестает приносить полезный эффект с точки зрения экономического роста. Начиная с середины 2004 года растет инфляция: в 2003 году она была 12 %. В январе нынешнего года она достигла уже 2, 6 %. В экономике бедных стран, таких, как Россия, хуже инфляции ничего нет.

- Чем вызван рост инфляции? Ведь высокие цены на нефть должны повышать монетизацию экономики?

- Это прямой результат слома механизма роста, который был в нашей стране в последние годы. У нас были резервы роста на 2-3 года за счет высоких цен на нефть. Но это должно сопровождаться высокой деловой активностью, когда бизнес охотно идет на какие-то проекты, развивает производство, привлекает людей, повышает заработную плату. Тогда инфляция съедается, а деньги уходят на экономический рост. Экономический рост - это самый лучший способ поглощения избыточных денег.

Механизм таков, что мы получаем деньги извне, они расходятся по экономике, вкладываются, часть уходит на рост, а часть уходит на инфляцию. В 2003 году рост денежного предложения был 55 %, а инфляция составила 12 %, то есть 43 % денежной массы были впитаны экономикой и пошли на увеличение объемов деловой активности. В 2004 году рост денежной массы 9 %, рост инфляции - больше 12 %, то есть подавляющая часть денежного предложения в этом году уходит на инфляцию, а не поглощается экономикой. Происходит снижение спроса на деньги, которое отражает снижение деловой активности.

И хотя в 2004 году уровень монетизации экономики составил 25 % (в 1998 - 14 %), это по-прежнему очень низкий уровень насыщения экономики деньгами (для примера, в США - 85 %, в Англии - 110 %, в Японии - 130 %). У нас еще очень большие возможности такого роста. Но если падает деловая активность, то для снижения инфляции необходимо изымать из обращения избыток денег, которые нельзя эффективно вложить, то есть стерилизовать денежную массу. Из опасения роста инфляции так называемые денежные власти - Центральный банк и Министерство финансов - стараются стерилизовать поступающие деньги с помощью стабилизационного фонда, резервов ЦБ, бюджетного профицита и других инструментов. Это в значительной степени им удается, но одновременно и ограничивает темпы экономического роста. Сейчас принято ругать председателя Центробанка Игнатьева, что из-за укрепления рубля падает конкурентоспособность российской экономики. Но если он не будет действовать в этом направлении, то инфляция будет гораздо больше.

- Приходилось слышать мнение, что стабилизационный фонд вообще нужно раздать населению - все равно деньги лежат на счетах в западных банках и не работают на российскую экономику...

- Сегодня бытует расхожее мнение о том, что, когда деньги из стабилизационного фонда лежат в западных банках, - это очень плохо для экономики. Должен вас разочаровать. Сегодня это даже совсем не плохо. Представьте себе, что вы пенсионер, и у вас есть выбор - вложить их в российский банк, под высокий процент, но сомнительные гарантии, или положить их в иностранный банк, где проценты пониже, но зато вам абсолютно точно гарантирован какой-то минимальный доход. Я думаю, вы положите их в западный банк. Сегодня в России создан такой деловой климат, что бизнес, да и вообще все люди, которые имеют деньги, не хотят их здесь вкладывать. Стратегия бизнеса - не высовываться, чтобы не заметила налоговая служба, прокуратура, ФСБ. Какой уж тут может быть экономический рост и развитие?

Но я считаю совершенно недопустимым финансирование дефицита Пенсионного фонда "стабилизационными" рублями. Это еще больше подстегивает инфляцию. Самое разумное было бы вложить в инвестиции разового характера. Можно было бы приобрести научное оборудование для НИИ, тогда молодые ученые не бежали бы на Запад, а работали в России на современном оборудовании. Еще я инвестировал бы в программу поощрения инновационного бизнеса.

- Экономика США состоит на 50 % из средств от деятельности среднего и малого бизнеса, в России этот сектор составляет порядка 10 %. Почему это происходит? Это политика государства такова?

- Это не политика государства - государство не против. Против - чиновники, которые уверены, что если кто-то обзавелся бизнесом, то сделал он это специально для того, чтобы давать им взятки. Кое-где, уже не везде, но "крышуют" бандиты. Но и там, где они есть, и там, где их нет, величина средств, которые бизнесмен должен платить чиновникам и бандитам, в сумме - величина постоянная! Мы проводили исследование, из которого видно, что примерно 40 % своих доходов малый бизнес должен получать наличными, потому что есть много теневых платежей, которые он должен платить в долларах, наличными, без налогов. Это взятки, это "крыши", это, так называемый, коммерческий кредит. А скрывая 40 % доходов, вы уже не можете быть честным, вы должны сидеть в тени. Поэтому я не знаю, сколько у нас на самом деле малого бизнеса.

Есть интересные данные: в России 68 млн. занятых в общей сложности и 20 млн. самозанятых. Из них 8 млн. те, кто официально числится как работники малых предприятий, еще 5 млн. - предприниматели без образования юридического лица. Остальные - это люди, которые неизвестно откуда получают доходы: они нигде не числятся, за них никто не платит в пенсионный фонд, медицинскую страховку, налоги, как будто их нет. Но они есть, и они в тени.

Это во многом связано с тем, что государство позволяет себе нарушать законы. А если оно нарушает законы, то каждый чиновник, каждый милиционер считает, что и он имеет такие права: если государство может "наехать" на крупнейшую нефтяную компанию, то я могу наехать на представителя малого бизнесмена и т. д. Даже крупный, средний бизнес не может этого выдержать, что уж о малом говорить... Это главная беда, которая у нас есть.

- Если бы всего вышеперечисленного не произошло, как долго мог бы сохраняться начавшийся в предыдущие годы рост экономики?

- Если бы был иной деловой климат, то рост бы сохранялся еще года 2-3. Но дальше нужно было бы переходить к инвестиционному росту, который предполагает повышение уровня доверия в экономике. Но, благодаря "усилиям" нашей администрации, я намеренно говорю не правительства, а администрации, мы уже этим воспользоваться не сможем. Поэтому, даже если цены на нефть вырастут еще в два раза, мы никакой пользы больше от этого не получим. Потому что, если у вас низкий уровень доверия, если у вас частный бизнес боится делать инвестиции, потому что высоки политические и производственные риски, то рано или поздно темпы экономического роста начнут падать. А если при этом будет наблюдаться рост денежного предложения, то это будет выливаться в рост инфляции, которая, в первую очередь, ударит по самым бедным слоям населения.

Сегодня, после фактически проваленной монетизации льгот, из-за отсутствия доверия, очень трудно провести необходимые реформы - пенсионную, образования, здравоохранения - мы упустили момент. Эти реформы необходимы не сегодня, они необходимы для того, чтобы был создан климат, который бы позволил экономике поддерживать высокие темпы роста в течение длительного времени. Ни нефть, ни газ, а свобода и доверие - вот что необходимо российской экономике для ее будущего роста. Сегодня мы в значительной степени упустили шансы на это, но одновременно нам должна быть ясна задача, что нужно эти шансы возвращать.

- Значит ли это, что нам не приходится ожидать роста, по меньшей мере, в ближайшие четыре года?

- Я не хочу быть источником плохих новостей, но я не хочу и обманывать вас. Это зависит от нас. Мы не можем себе позволить сидеть на печке и ждать, что кто-то принесет нам все на блюдечке с голубой каемочкой.

Мне кажется, что не стоит бояться повторения прежних кризисов и потрясений 90-х годов. Я думаю, что в худшем случае мы будем жить так, как мы живем сейчас, но ничего не будет улучшаться. Люди, по-моему, уже немножко очнулись, почувствовали, что эйфория от того, что было в начале правления Путина, проходит. Общая линия власти состоит исключительно в поддержании политической и социальной стабильности. Сегодня политика сочетания либеральных экономических реформ с ужесточением политического режима, свертыванием демократических завоеваний уже потерпела неудачу. Свертывание демократии, по сути, останавливает реформы. Этот фактор в сочетании с высокими ценами на нефть фактически играет против реформ.

Исходя из этого, серьезных реформ, которые по-прежнему нужны России для построения эффективной рыночной экономики и обеспечения равных условий конкуренции, ожидать не стоит. Я очень надеюсь, что либералы какую-то территорию еще отвоюют, потому что они уже слишком много уступили, и нужно понимать, что если не будет равновесия, то мы будем разорять свою собственную экономику, будет расти вывоз капитала. Если в нынешнем году не будут приняты экстраординарные и адекватные меры в целях восстановления доверия бизнеса к государству, темпы роста ВВП - основного индикатора развития экономики - не превысят 3, 5-4 %, при инфляции в 12-15 %. Обстановка свободы и доверия - это то, что создает активный, мобильный и эффективный бизнес. Шаги по либерализации экономики, создание обстановки доверия - это необходимые условия. Вопрос в том, насколько руководство страны к этому готово. К моему великому сожалению, нынешняя власть даже не пытается добиться нашего доверия, доверия бизнеса. Вот что должен укреплять и о чем должен думать президент - о свободе и доверии, а не о ФСБ и укреплении личной власти. Первое, о чем он должен думать - о свободе своих граждан. Если он этого не делает - ни к черту не годится.  

Елена СУРИКОВА, Кемерово. Газета "Наша газета", № 8 (1638), 11 февраля 2005 г.