За прошлый год во Владимирской области зарегистрировано 32182 преступления, в том числе 12 тысяч тяжких и особо тяжких. Это на 11 % больше позапрошлогоднего. Краж совершено 18 тысяч (рост на 19,5 %), экономических преступлений - 3,3 тысячи, грабежей - 2,5 тысяч, разбоя - 704, убийств - 303.

Раскрывается меньше половины зарегистрированных преступлений - 46,1 % (в 2003 г. раскрывали больше - 51 %).

Преступления в общественных местах увеличились на 42,4 %, а на улицах - на 29 %.

Ежегодно финансирование по статье "Безопасность и правоохранительная деятельность" увеличивается на 25%. В 2005 году Россия потратит на милицию и спецслужбы 388,3 млрд. рублей. Однако наряду с ростом финансирования количество случаев криминала, милицейской коррупции и произвола также неуклонно возрастает. По количеству жертв террористов 2004 год уже стал самым кровавым за всю новейшую российскую историю.

Заместитель председателя комитета по бюджету и налогам Государственной Думы Михаил Задорнов говорит, что сейчас Россия тратит на внутреннюю безопасность примерно столько же, сколько Германия, Франция, Великобритания - страны, сопоставимые с Россией по экономическому потенциалу и характеру угроз.

"После каждого теракта, и, особенно, после "Норд-Оста" Правительство и Госдума уже увеличивали расходы на дополнительное оснащение спецслужб. Но большого результата это не дало. Потому что не была проведена структурная реформа правоохранительных органов и спецслужб. Вначале нужна такая реформа, а уже затем должно идти ее финансовое и прочее обеспечение. Деньги должны выделяться под конкретные цели и задачи, а не подменять собой структурные изменения в силовом блоке", - полагает М. Задорнов.

Заместитель председателя Совета при Президенте РФ по вопросам совершенствования правосудия Сергей Вицин проработал в МВД более 50 лет. Он убежден, что можно без конца увеличивать средства на так называемые правоохранительные органы, но от этого не будет никакой пользы.

Численность сотрудников МВД и прокуратуры в России уже и так вдвое превышает численность милиционеров и прокурорских работников во всем бывшем СССР.

С. Вицин говорит, что с увеличением численности милиционеров всегда возрастает преступность, потому что они сами провоцируют преступления, чтобы больше их выявить.. В то же время, проект закона об общественном контроле лежит в Госдуме уже 6 лет и пока что принят только в первом чтении. Бывший работник МВД утверждает: "Некоторые органы милиции давно фактически превратились в пыточные камеры, застенки. Нужны социальные программы по ограничению преступности, по снижению насильственных смертей, а не увеличение уличных патрулей, которые только и делают, что компенсируют свой низкий оклад".

Несмотря на недавнюю либерализацию Уголовного Кодекса, в российских тюрьмах сейчас находится почти в 10 раз больше людей, чем было 100 лет назад при той же численности населения страны. Подсчитано, что в нашей стране отсидел в тюрьме каждый четвертый взрослый мужчина. А чем больше людей проходит через тюрьмы и получает университетское криминальное образование, тем выше криминогенный потенциал общества.

На Западе профессия полицейского престижная и высокооплачиваемая. В российскую же милицию зачастую идут от невозможности устроиться на другую работу. Множество людей с капитанскими или майорскими погонами заняты тем, что проверяют документы на проходных госучреждений.

Милиционеров в России больше, чем в какой-либо стране мира.

В подчинении МВД находится около 1,5 млн. человек. Это больше, чем в Вооруженных силах, численность которых составляет 1,1 млн. человек.

Сравните: в сопоставимых с Москвой по территории и населению Лондоне, Нью-Йорке или Токио за порядком следят по 30-40 тыс. полицейских. Численность же московской милиции превышает 150 тыс. человек.

На Западе полицейские патрули ездят на машинах и мотоциклах, совершают облет вверенной территории на вертолетах. Пеших патрулей там почти нет, кроме регулировщиков на сложных перекрестках. Московские милиционеры, в основном, передвигаются пешком. А занято большинство из них проверкой регистрации у людей "неславянской или немосковской" внешности - под предлогом ловли террористов и разыскиваемых преступников.

Кстати, регистрацию за рубежом у прохожих не проверяют нигде. Человек там обязан просто сообщить полиции адрес для переписки, куда можно было бы присылать налоговые извещения или повестки в суд. Но никто его не обязывает там жить, это может быть даже адрес друзей.

Огромная численность российских правоохранительных органов не позволяет серьезно повысить зарплату милиционерам и таким способом хотя бы ограничить милицейскую коррупцию.

Из полуторамиллионной российской милиции 400 тыс. человек работают по коммерческим договорам, то есть, заняты охраной чьего-то имущества. Фактически милиция выполняет функции частных охранных предприятий.

Член Комитета по безопасности Госдумы подполковник ФСБ Геннадий Гудков считает, что зарплата сотрудника правоохранительных органов должна находиться в диапазоне 500-1000 долларов. По его мнению, численность российских правоохранительных органов значительно завышена, ее необходимо сократить в 2-2,5 раза, при этом увеличив зарплаты оставшимся.

Исполнительный директор движения "За права человека" Лев Пономарев говорит, что коррупционные связи в правоохранительной системе охватили всех сверху до низу, от постового милиционера до министра, а в руководство правоохранительных органов отбираются люди, главным образом, по личной преданности, а не по профессиональным качествам.

"Наша правоохранительная система до сих пор исповедует НКВДшную философию - защищать режим, а не граждан", - сказал вице-президент Фонда ИНДЕМ Михаил Краснов, который уже пытался реформировать российскую милицию будучи когда-то советником президента Ельцина (та реформа так и осталась на бумаге). Работу правоохранительных органов обязательно должен контролировать независимый парламент, которого в России, по мнению Михаила Краснова, также нет: "Парламентское большинство "Единой России" в Государственной думе - это не более чем чиновники, поставленные туда для выполнения указаний других, вышестоящих чиновников. Пока оттуда идут непродуманные реорганизации, которые только мешают работать, вынуждают нервничать профессионалов. Потому что бюрократическая "вертикаль власти" не знает, что ожидать от государства в следующий момент. И система власти работает только хуже. И так в России проводят любую реформу - пенсионную, административную. С обществом никто не разговаривает, просто сообщают: ребята, мы хотим сделать вам лучше. А объяснять обществу, что в их понимании считается лучше, слушать чужие советы - российская бюрократия считает излишним".

Весной и летом 2004 года социологи из "Аналитического центра Юрия Левады" по заказу Фонда "Общественный вердикт" провели несколько масштабных всероссийских исследований. В результате выяснили, что всего 1,5% россиян убеждены, что проблемы беззакония со стороны правоохранительных органов в нашей стране не существует. А больше 80% опрошенных называют её "очень серьезной" или "довольно серьезной".

При этом с доверием к милиции, судам и прокуратуре относится только треть граждан. 65-70 % населения в большей или меньшей степени их опасаются.

Больше 70 % опрошенных на вопрос "Можете ли вы или ваши близкие пострадать от произвола правоохранительных органов?" ответили фаталистическим "это вполне может произойти". Противоположный ответ - "это совершенно исключено" - отчеканили лишь 3% респондентов.

Обращаться за помощью в государственные охранительные структуры (суд, прокуратуру) не станут 60% россиян - они уверены, что там защиты не найдут. А на более общий вопрос - "Можно ли в России законными методами восстановить свои права, нарушенные судом?" - "нет" ответили 70 % участников исследования

Как это объясняют сами работники МВД? Один из средних милицейских чинов придумал универсальное оправдание: дескать, милиция - карательный орган и потому поддержки её действий никогда не добиться.

По мнению 73 % опрошенных, оказывающих первую медицинскую помощь пострадавшим в результате несчастных случаев или нападений, проблема насилия сотрудников правоохранительных органов в отношении задержанных является весьма серьезной. 43 % медиков (в Москве и Петербурге - 55 %) считают, что применение насилия в отношении задержанных случается "довольно часто". Ещё 10 % (в Москве - 14 %) полагают, что физическое воздействие - это "общая практика" для МВД и других правоохранительных ведомств. 77 % медперсонала бригад "скорой помощи", 87 % врачей травмопунктов приходилось оказывать медицинскую помощь пациентам, пострадавшим от действий людей в синей форме.

В подавляющем большинстве случаев персонал "скорой помощи", но в ещё большей части - травмопунктов, обязан сообщать о травмах, полученных со стороны милиции... самой же милиции. В отдельных случаях, когда происшествие выходит или грозит выйти за рамки обычного, органы правопорядки и другие власти оказывают на врачей давление, требуя не фиксировать факты причиненного милицией насилия и никуда о них не сообщать.

Парадокс в том, что не только граждане, но и сама милиция недовольная существующим положением вещей. Однако сама себя милиция реформировать не в силах. Это только барону Мюхгаузену удавалось вытащить себя из болота за волосы. Власть этой проблемой не озабочена.  

Наталия НОВОЖИЛОВА, Владимир. Газета "Томикс", № 7, 25 февраля - 3 марта 2005 г.