9 марта - своеобразная годовщина: ровно 500 дней назад был арестован экс-глава компании ЮКОС Михаил Ходорковский

Другой топ-менеджер компании, Платон Лебедев, находится в тюрьме 615 дней, а начальник отдела безопасности ЮКОСа Алексей Пичугин - 630.

Сколько раз надо соврать суду?

Процесс по делу Лебедева-Ходорковского-Крайнова близится к завершению: после многомесячного чтения томов уголовного дела представителями обвинения допрос свидетелей и экспертов защиты прошел достаточно быстро: защита отказалась от своего права вызывать в Мещанский суд свидетелей из-за опасения, что они будут преследоваться Генпрокуратурой. Кроме этого, суд, под председательством Ирины Колесниковой, с подачи гособвинителя Дмитрия Шохина неоднократно (во время одного из заседаний их количество составило 42!) отклонял ходатайства защиты о приобщении к делу различных документов, доказывающих невиновность подсудимых, заключений специалистов или вызова их в суд, называя их "не имеющими отношения к делу". Более внятная аргументация отсутствует.

Порой ситуация становится совсем абсурдной. Так, специалиста по налоговому законодательству, преподавателя финансового права юридического факультета МГУ, автора трех книг о налоговом законодательстве Дениса Щекина, с помощью которого адвокаты намерены были защищать свою правовую позицию по вопросам налогообложения в закрытом административно-территориальном образовании "Лесной", удалось пригласить после длительных споров со стороной обвинения и подачи повторного ходатайства. Прокурор мотивировал свой отказ тем, что "у гособвинителей есть сведения, что Щекин находится в зависимости от Ходорковского, Лебедева и иных лиц, являющихся участниками уголовного судопроизводства. Кроме того, Щекин получал гонорары, исчисляемые миллионами долларов!". И все. Доказательств не требуется.

Денис Щекин подробно рассказал, что на основании действующего в 1999-2000 годах законодательства, оплата налогов векселями являлась законной (по версии следствия, фирмы, подконтрольные Ходорковскому и Лебедеву, незаконно оплачивали налоги векселями и тем уклонились от уплаты налогов на сумму более 17 млрд. рублей). Эксперт сделал вывод, что вина, а тем более умысел на уклонение от уплаты налогов (ст.199 УК) отсутствуют, а обстоятельства свидетельствуют об отсутствии признаков хищения по ст.159 УК РФ. Заключение эксперта было приобщено к материалам дела.

Впоследствии суд "критически отнесся" к заключению экперта, руководствуясь при этом ссылками на публикации в журнале "Расчет" и сведениями, изложенными в информационных базах "Гарант" и "Консультант", где утверждается, что специалист, во-первых, находится в зависимости от компании ЮКОС, а, во-вторых, его действия противоречат принципам адвокатской этики (?!).

Подобные ситуации возникали практически со всеми экспертами или свидетелями защиты. Гособвинитель Шохин регулярно высказывал мнение, что "данный эксперт не компетентен в этой области, занимался адвокатской деятельностью, а также ему не известно, на основании каких материалов эксперты делали свои заключения". Эти утверждения были высказаны по поводу Константина Любченко, члена экспертного совета при Счетной палате РФ, эксперта по гражданскому законодательству при председателе Государственной думы, академика Академии естественных наук РАН; Ларисы Петровой, доцента МГУЖТ, генерального директора компании "Эксперт-Аудит", известного международного аудитора; Сергея Семенова, кандидата юридических наук, доцента и преподавателя различных вузов, в том числе и при налоговых органах и Министерстве юстиции. Тактикой обвинения стали попытки поставить специалиста в тупик вопросами типа "А считаете ли вы, что в вашу компетенцию входит разъяснение судам налогового законодательства?" или "А вы единолично составили свое заключение?". Видимо, именно эти "вопросы по существу" позволяют прокурору Шохину сомневаться в компетентности экспертов.

Сомневаться до такой степени, что при допросе заместителя директора Института экономики Уральского отделения РАН, заслуженного экономиста России Владимира Бочко называть его "так называемым специалистом", а подготовленную им экспертизу не соответствующей УПК.

В 2002 году по заказу административных органов ЗАТО "Лесной" Владимир Бочко и еще трое ученых из РАН подготовили экспертное заключение по вопросам налоговых платежей, в котором доказывается, что предоставление налоговых льгот "предприятиям в период 1997-1999 гг. не противоречили действовавшему в тот период законодательству. Принятие простых процентных векселей ОАО НК "ЮКОС" в качестве налоговых платежей не нанесло ни городу, ни федеральному бюджету ни прямого социально-экономического ущерба, ни экономического ущерба, даже в форме упущенной выгоды. Именно предоставление дополнительных налоговых льгот, по мнению экспертов, позволило вывести экономику муниципального образования из состояния перманентного кризиса, наладить регулярную выплату заработной платы работникам бюджетной сферы, оздоровить значительную часть населения в санаториях и на курортах, сохранить сферу образования и жилищно-коммунального хозяйства в благополучном состоянии.

Напомню, что данное экспертное заключение было сделано задолго до возникновения дела ЮКОСа. Суд, как и при допросах предыдущих специалистов, мотивировал отвод большинства вопросов защиты тем, что они либо не относятся к делу, либо не входят в компетенцию суда, и отказался приобщить к делу данное экспертное заключение, сославшись на отсутствие его оригинала.

Более того, гособвинитель подверг сомнению компетентность одного из ведущих мировых экспертов в области оценки недвижимости, партнера компании "Эрнст энд Янг - юридические услуги" (Ernst & Young - Audit) Джеральда Гейджа, который с группой экспертов провел оценку стоимости 20% пакета акций ОАО "Апатит" по состоянию на 1 июля 1994 г. и на 1 октября 2002 года. По их заключению, стоимость 20% акций на 1 июля 1994 года, то есть на момент инвестиционного конкурса, составляла 8-9 миллионов долларов. В 2002 году цена возросла до 12-13 миллионов долларов, что говорит об успешной деятельности компании.

По мнению очевидцев, на американского специалиста ход процесса произвел сильное впечатление. Он каждый раз с изумлением смотрел на прокурора, который отводил вопрос за вопросом, заданный адвокатом.

Похоже, что вышеприведенные факты позволяют прокурору Шохину периодически выступать с утверждениями, что защита затягивает процесс, адвокаты оглашают не те документы и предоставляют "доказательства, не относящиеся к предмету доказывания".

Обвинение не убедили доводы замглавы администрации ЗАТО "Лесной" по экономике Любови Мясниковой, которая утверждала, что предприятия действовали в соответствии с законом, и это подтверждено неоднократными налоговыми проверками.

По ее мнению, в результате сотрудничества с ЮКОСом в городе произошли серьезные изменения, которые не только не нанесли финансового ущерба, но и дали серьезный толчок в экономическом и социальном развитии.

Попутно, во время допроса, выяснилось, что оригинал экспертного заключения, сделанного Владимиром Бочко и сотрудниками Уральского отделения РАН, на отсутствие которого ссылался ранее прокурор, хранился в сейфе у Мясниковой и был изъят при обыске следователями Генеральной прокуратуры Российской Федерации. Несмотря на то что ссылки на документ содержатся в обвинительном заключении, прокуратура утаила доказательства защиты и не включила их в дело.

Несомненно, когда-нибудь процесс по делу ЮКОСа будут изучать как образец всевозможных нарушений юридических и правовых норм. Защита дважды заявляла отвод гособвинителю Дмитрию Шохину, поскольку он скрывал факты фальсификации материалов дела, оскорблял свидетелей и экспертов, а также адвокатов.

Михаил Ходорковский, выступая на процессе в конце февраля, отказался обсуждать какие-либо вопросы со стороной обвинения. "Я категорически возражаю против криминально-художественного изложения нормальной производственной деятельности, а также домыслов, содержащихся и звучащих со страниц обвинительного заключения…

…Я утверждаю, что не создавал организованных групп в криминальной трактовке, не искажал отчетности и не понуждал никого ее искажать, не обманывал и никому не поручал обманывать, а вот в обвинительном заключении заведомая ложь прямо на второй странице - я не был председателем совета директоров ЮКОСа в мае 2004 года и вообще не был председателем совета директоров с 1997 года…

…На протяжении следствия я просил: "Покажите мне сведения о моих, по вашему мнению, противоправных действиях, которые я должен буду объяснить. Не ваши выдумки, не сведения о производственной деятельности каких-то предприятий, а о МОИХ противоправных действиях". Я этого не добился.

Запись об этом имеется в протоколе моего последнего допроса во время следствия, после чего я отказался говорить со следствием. Не было таких сведений, то есть сведений о моей противоправной деятельности, представлено в ходе судебного следствия, поэтому с государственным обвинителем и вообще со стороной обвинения мне обсуждать нечего.

Его задача понятна. На мой взгляд, эта задача противоправна: государственное обвинение не представляет доказательств, как должно, а пытается их добыть или создать… А лично Дмитрию Эдуардовичу я сочувствую: его обязали отстоять в суде чужие незаконные действия и гипотезы".

Другой обвиняемый, Платон Лебедев, произнес убийственно саркастическую речь, которая начиналась словами: "Я, Лебедев Платон Леонидович, пол (хочу подчеркнуть) мужской, поскольку в материалах уголовного дела в представленных документах три раза встречается "Лебедева (или в склонении) П.Л". По всей видимости, это не я… Утверждения и выводы обвинения не соответствуют действительности. Они не основаны на законных вещественных доказательствах и фактических обстоятельствах, а во многих случаях основаны на искусственной, сфальсифицированной самим обвинением базе и содержат многочисленные заведомо ложные и клеветнические выводы и утверждения.

Хочу напомнить суду, что обвинение мне непонятно. Если руководствоваться законами юридической логики, то оно не может быть понятно никому из юристов…

Когда мне встречаются неизвестные в мире экономические определения, экономические категории, которые я не могу нигде найти, ни в каких справочниках - мне очень сложно понимать суть предъявленных сфальсифицированных обвинений для того, чтобы более четко прояснить суду свою позицию.

Приведу всего лишь два примера. Бирюков и Каримов считают, что есть такое понятие "вывоз оборотного капитала". Уважаемый суд, для меня это приблизительно то же самое, что "ввоз депозитного займа".

Приведу еще более простой пример. Прокурору Шохину предстоит доказывать вам, что существует "выручка от добычи апатитового концентрата". Ваша честь, добычи апатитового концентрата не бывает, а что такое выручка от добычи апатитового концентрата - полагаю, вам кто-нибудь сумеет объяснить… Несмотря на все мои попытки понять состав преступлений, в которых обвиняюсь я, Михаил Борисович и Андрей Владимирович, у меня это никак не получалось, потому что или нет признаков преступления (руководствуясь юридической логикой), или в самих утверждениях обвинения содержится то, что вообще не существует в природе…

… Я ознакомился с тем, что написано в обвинении, и не только Бирюковым и Каримовым, но, к моему стыду, и представителями МНС. Мое отношение, как экономиста, к тому, что там написано, достаточно простое: это экономическое бесстыдство - искать "скелеты в шкафу" в 1999 году. Оценка тогдашним действиям правительства четыре раза давалась последующими правительствами Российской Федерации. Каждое последующее правительство в отношении предыдущего высказывало одни и те же формулировки: "в результате непродуманных действий и недальновидных решений кризис в стране углубляется". Таких заявлений Правительство и Центральный банк Российской Федерации сделали минимум три в течение конца 1998 - начала 1999 года.

Хочу обратить особое внимание, уважаемый суд, на то обстоятельство, что с августа 1999 года премьер-министром Российской Федерации, был нынешний Президент Российской Федерации. Возможность у правительства, у законодателей что-либо изменить, уточнить в нормативно-правовых актах, в законах Российской Федерации в тот период была…".

В ответ на это прокурор Шохин мог сказать только, что "Все, что сказал Ходорковский, это неправда, сочиненная его адвокатами". Следующим его шагом было ходатайство о продлении срока содержания под стражей Платону Лебедеву до 26 июня. К обычной мотивировке продления содержания под стражей: "оказавшись на свободе, Лебедев может скрыться от суда или воспрепятствовать установлению истины по делу, имеет зарубежные связи, оказывает давление на свидетелей", Шохин на сей раз добавил, что в его адрес поступали угрозы от Лебедева. "Он заявил, что будет преследовать меня как государственного обвинителя всю оставшуюся жизнь". (Напомню, что Платон Лебедев дважды обращался в Генеральную прокуратуру с заявлением о возбуждении уголовного дела против Шохина по факту клеветы).

Несмотря на постоянное ухудшение здоровья Лебедева, связанного отчасти с отказом суда предоставить ему независимую медицинскую помощь, и возражения защиты, суд ходатайство обвинения удовлетворил. Михаил Ходорковский сказал по этому поводу: "Я имею представление о заказчиках этого уголовного дела, и исполнителей мне жалко. Сколько же раз надо соврать суду, чтобы он понял, что заверения гражданского истца и гособвинителя не стоят и бумаги, на которой они записаны? Призываю не верить заявлениям прокурора. Содержание Лебедева в тюрьме лишено не только здравого, но и политического смысла, так как это подрывает доверие к российской судебной системе".

Бал воров

Впрочем, наиболее показательными во всем этом деле стали даже не судебные заседания и откровения "экономически компетентного" прокурора Шохина, а, казалось бы, уже завершенный процесс по "честному отъему" основного добывающего актива компании - "Юганскнефтегаза", проданного в конце декабря на аукционе, проведенном с различными нарушениями, за сомнительную цену сомнительной компании "Байкалфинансгрупп". Тогда нам говорили, что государство просто законным путем вернуло себе похищенную у него собственность: владельцем Юганска в одночасье стала государственная компания "Роснефть". Правда, поведение "законных собственников" с момента аукциона напоминает поведение подростка, застигнутого в женской бане: чувствуется постоянное опасение, что хоть и "обладаешь", но вот рожу набить могут в любой момент. Тайной покрыта информация от кого и куда поступили деньги, полученные в результате продажи актива. И поступили ли вообще. Прокуратура, ранее победно рапортовавшая с экранов о поимке "преступной банды Ходорковского", не спешит похвастаться возвращенными государству средствами.

Такую "стыдливость" можно списать на боязнь санкции техасского суда: еще до аукциона ЮКОС обратился в суд Хьюстона с просьбой рассмотреть вопрос о банкротстве компании. По американским законам компания-должник имеет право на добровольную реорганизацию, на время которой получает защиту от кредиторов, и ЮКОС хотел этим воспользоваться. Это не предотвратило продажу "Юганскнефтегаза", но заставило "добросовестных приобретателей" проводить аукцион через подставную компанию.

Обращение в американский суд было негативно воспринято в России, а президент Путин даже публично высказал сомнение в том, что "жительница Хьюстона вряд ли знает, где на карте расположена Россия". Однако после того, как судья хьюстонского суда Летиция Кларк 24 февраля 2005 года признала, что, хотя дело попадает под юрисдикцию американского суда, оно не может быть в нем рассмотрено, потому что правосудие США, не имеющее возможности гарантировать участие в процессе российского правительства, не сможет обеспечить ЮКОСу эффективную защиту его интересов, главные "любители" президента председатель Совета Федерации Сергей Миронов и вице-спикер Госдумы Любовь Слиска, удовлетворенно заявили, что "не сомневались в таком результате процесса. Это смешно. Любой юрист понимал, что это дело ничем не закончится".

Удовлетворенный вид парламентариев явно говорил о том, что решение судьи они напрямую связывают с итогами встречи Путина и Буша в Братиславе, а "хьюстонское правосудие" находится в прямом родстве с нашим "басманным". Их можно разочаровать: обоснованием для отказа от дела стала статья 11 Закона о банкротстве США, требующего, чтобы в первую очередь при рассмотрении дела о банкротстве суд руководствовался интересами максимальной выгоды для участников процесса. Летиция Кларк сочла, что в данном случае она не может организовать судебный процесс, который российское государство не имело бы возможности игнорировать.

И хотя после решения хьюстонского суда у новых владельцев Юганска появилась легальная возможность продолжить слияние "Роснефти" и "Газпрома", спешно приостановленное сразу после запрета техасского суда на проведение любых операций с имуществом компании, сразу же выяснилось, что если "отнять" получилось довольно легко, то с "поделить" будут большие проблемы. Об этом свидетельствуют противоречивые заявления, относительно дальнейшего статуса Юганска, сделанные на минувшей неделе руководителем "Газпрома" Алексеем Миллером и буквально сразу же опровергнутые руководителем "Роснефти", Сергеем Богданчиковым. По мнению экспертов, все эти метания и "телодвижения" свидетельствуют о подковерной борьбе группировок двух заместителей главы администрации президента - Игоря Сечина, председателя совета директоров "Роснефти" и Дмитрия Медведева, интересы которого представляет Миллер. В любом случае, и те, и другие очень опасаются остаться без "законно возвращенного" себе сладкого куска пирога.

Между тем акционеры ЮКОСа не оставляют попыток добиться справедливого рассмотрения дела в международных судах и возвращения отнятой собственности. В федеральный окружной суд штата Техас подано срочное ходатайство о защите активов в связи с апелляцией на решение нижестоящего суда по банкротствам.

Отрицательное решение суда Хьюстона никак не сказалось на планах ЮКОСа взыскать миллиардов с России в европейских арбитражных судах. Ходатайство на арбитраж подано на основании энергетической хартии ООН, подписанной Россией в 1994 году. По словам зарубежных адвокатов компании, Россия должна выбрать в ближайшее время площадку для такого арбитража.

На днях стало известно, что возмещения ущерба в международных судах намерен требовать и владелец контрольного пакета акций Group MENATEP Леонид Невзлин. Он заявил: "Процесс в Хьюстоне - это отдельная история, ею занимается ЮКОС. Мы как акционеры компании намерены требовать возмещения ущерба во всех возможных международных судах - в Европе и Америке. А ущерб был немалым, ведь в результате продажи "Юганскнефтегаза" ЮКОС потерял большую часть своей стоимости. Мы считаем, что, если бы не преследование со стороны властей, капитализация компании могла бы достигнуть млрд. без учета новых приобретений (сейчас - около ,5 млрд.). Посмотрите, сколько она стоит сейчас, и вы сможете посчитать убытки акционеров. И больше всего меня беспокоит то, что пострадала не только Group MENATEP, но и инвесторы, которые нам доверяли, - фонды из Швеции, из Америки. Возникла объективная ситуация, когда накопленные нарушения по делу ЮКОСа превысили все мыслимые границы в глазах нормальных людей.

Я считаю, что решение обратиться в американский суд было правильным. И первое решение суда (16 декабря 2004 года судья Летиция Кларк объявила мораторий на все операции с активами ЮКОСа) привело к тому, что экспроприатор допустил дополнительное количество ошибок, которые исправить уже невозможно.

Сегодня я хочу, чтобы юридическое преследование по нашей истории велось не против абстрактного правительства, администрации или силовиков, а против конкретных физических лиц. Набор этих лиц оказался довольно небольшим и очень понятным. Сейчас этим занимаются адвокаты. Я их предупреждать не буду, пусть их предупредят при пересечении границы вызовом в суд или арестом. К тому же мы не единственные, кого примерно тот же круг людей ограбил. Пришло время скоординировать усилия, и этот процесс уже начался".

О своем намерении добиваться возвращения компании "Юганскнефтегаза" сказал и зампред правления ЮКОСа Александр Темерко: "Мы считаем, что и приватизация, и оценка "Юганскнефтегаза" происходили неправильно. Мы будем бороться до конца через судебные инстанции, как российские, так и международные. Упор, конечно, будет делаться на международные суды... Путь неблизкий, но у нас достаточно терпения и средств, чтобы его пройти".

Ответными шагами обвинения стало предъявление новых налоговых претензий дочерним компаниям ЮКОСа - "Томскнефть ВНК" и "Самаранефтегаз".

Кроме того, "Роснефть" пытается взыскать с ЮКОСа 3,8 млрд. долл. дебиторской задолженности перед "Юганскнефтегазом", который она "добросовестно приобрела". По мнению юристов ЮКОСа, данная задолженность была погашена денежными средствами, уже снятыми со счетов.

Таким образом, война государства с компанией ведется одновременно по многим направлениям.

Пощады не будет

Несмотря на то, что судебный процесс по делу топ-менеджеров ЮКОСа подходит к концу, Генпрокуратура продолжает вызывать на допросы сотрудников и юристов нефтяной компании. Для облегчения этой задачи государственный обвинитель Дмитрий Шохин даже требовал заранее предъявить список свидетелей защиты, многие из которых, опасаясь преследования, были вынуждены уехать из России. Однако количество арестованных и задержанных растет изо дня в день.

Кроме находящихся в тюрьме около двух лет Алексея Пичугина, Платона Лебедева и Михаила Ходорковского, санкционирован арест находящихся за границей акционеров Group MENATEP Леонида Невзлина, Владимира Дубова и Михаила Брудно.

В течение декабря арестованы менеджер управляющей компании ЮКОС Алексей Курцин, генеральный директор ООО "Ратибор" Владимир Малаховский, бывший заместитель директора дирекции внешнего долга ЮКОСа Владимир Переверзин, президент ЗАО "Инвестиционно-финансовая группа "Росинкор" Дмитрий Величко. Возбуждены уголовные дела против руководителей ОАО "Томскнефть" Сергея Шемкевича и ОАО "Самаранефтегаз" Павла Анисимова.

Однако наиболее показательной является борьба генеральной прокуратуры и суда с адвокатами и юристами ЮКОСа.

Так, например, в ноябре 2003 года Ольга Артюхова, один из адвокатов Ходорковского, подверглась обыску сразу после посещения своего клиента в тюрьме. Затем обыску в следственном изоляторе подвергались Евгений Бару, адвокат Платона Лебедева, и Юрий Шмидт, адвокат Михаила Ходорковского.

В феврале председатель Мосгорсуда Ольга Егорова потребовала лишить адвокатского статуса юристов, представляющих в суде интересы Алексея Пичугина. По мнению Егоровой, пропустив заседание суда по болезни (это было подтверждено документально), "адвокаты действовали слаженно и недобросовестно, что порочит их честь". Поэтому "за вопиющее неуважение к суду и всем участникам процесса" все четыре адвоката - Курепин, Каганер, Жидков и Костромина - должны быть лишены статуса адвоката и отстранены от практики. Стоит при этом отметить, что сегодня дело Алексея Пичугина слушается повторно, поскольку первая коллегия присяжных была распущена из-за того, что шесть присяжных написали заявление о невозможности дальнейшего участия в процессе в связи с его длительностью. Судебные заседания, однако, отменялись не только из-за болезни адвокатов, но и из-за длительной болезни судьи Натальи Олихвер.

Генпрокуратура России предъявила обвинение по нескольким статьям Уголовного кодекса РФ, в том числе в пособничестве в хищении и отмывании денег, управляющему партнеру адвокатского бюро "АЛМ Фельдманс" Павлу Ивлеву (15.02.2005 Мосгорсуд не нашел в действиях Павла Ивлева состава преступления). По аналогичному обвинению во время допроса в начале декабря была арестована Елена Аграновская, другой управляющий партнер "АЛМ Фельдманс" (17.12.2004 - отпущена под подписку о невыезде с учетом тяжелого физического состояния). Начальнику правового управления ЮКОСа Дмитрию Гололобову инкриминируют "организацию присвоения" акций дочерних структур Восточной нефтяной компании (ВНК), которые еще два года назад были добровольно возвращены, а затем арестованы по делу ЮКОСа. Как считают адвокаты компании, Дмитрия Гололобова преследуют за отказ от дачи "признательных" показаний об акционерах ЮКОСа. Он объявлен в международный розыск.

Однако настоящим беспределом является арест Светланы Бахминой, заместителя начальника правового управления ЮКОСа. 7 декабря минувшего года она была вызвана в Генпрокуратуру (не в первый раз) в качестве свидетеля по делу о присвоении акций ВНК. В процессе многочасового допроса Бахмина из свидетеля стала подозреваемой. Многочасовой допрос закончился сердечным приступом (у Бахминой хроническое заболевание сердца) и госпитализацией в одну из городских больниц. Необходимо отметить, что во время допроса ей было отказано в присутствии адвоката, а допрашивающие оказывали на нее давление с целью получить определенную информацию, заявив, что в случае отказа, она останется под стражей. 8 декабря ее во второй раз допросили между 3 и 5 часами утра, после чего она вновь потеряла сознание. Из больницы Бахмина была доставлена в следственный изолятор, где она находится до сего времени.

Следствие подозревает юриста ЮКОСа в хищении путем присвоения в составе организованной группы имущества компаний "Томскнефть" и Восточной нефтяной компании на общую сумму 8 млрд. руб. Вот только в 1997-98 годах 28-летняя Светлана Бахмина работала юристом среднего звена и не могла принимать ключевые решения. Но даже подозрение в соучастии в экономическом преступлении (весьма сомнительном) вряд ли может быть основанием для выбора крайней меры пресечения - ареста - для матери двоих детей в возрасте семи и трех с половиной лет. Крайне сомнительно также стандартное утверждение генпрокуратуры, что Бахмина "может угрожать свидетелям или скрыться за границей".

"Самый гуманный в мире" Мосгорсуд под надуманным предлогом перенес на 9 марта рассмотрение кассационной жалобы на продление срока ареста Светланы Бахминой, а затем принял решение оставить ее под стражей до 2 июня 2005 года. Все это происходит несмотря на то, что председатель совета директоров ЮКОСа Виктор Геращенко направил генпрокурору Владимиру Устинову личное поручительство. Кроме того, к генпрокурору Устинову обратился президент Международной ассоциации юристов (куда входит 190 национальных организаций юристов всех стран мира) Эмилио Карденанс, который "почтительно просит рассмотреть возможность освобождения Бахминой по гуманитарным основаниям", например, "поместить ее под домашний арест или подобное".

Однако, по всей вероятности, генпрокурор Устинов действует в рамках собственного предложения "задерживать родственников террористов и показывать террористам, что может произойти с этими родственниками", поэтому все действия против адвокатов и юристов ЮКОСа, похоже, имеют единственную цель - получить показания против топ-менеджеров. То есть объявлена поголовная охота на тех, кто каким-то образом связан с ЮКОСом и его руководством.

Вы все еще строите гражданское общество? Тогда мы идем к вам

Тотальная война государственной машины с ЮКОСом не ограничивается преследованием непосредственно собственников и служащих компании.

За день до выступления Михаила Ходорковского на судебном процессе Федеральная налоговая служба начала очередную проверку Межрегиональной общественной организации "Открытая Россия". Это третья проверка за последний год, и проводится она не только в центральном офисе, но и в филиалах организации. Одновременно с этим начаты проверки в 23-х партнёрских организациях, сотрудничающих с "Открытой Россией": среди них Институт независимых выборов, Фонд защиты гласности, Школа некоммерческих организаций, Фонд поддержки русского мюзикла и другие.

По мнению Александра Осовцова, директора программ "Открытой России", закон дает ФНС "весьма широкие полномочия, в том числе право прийти в любой момент и начать проверять нашу деятельность за прошлый год до истечения срока подачи налоговых документов. Сегодня они исследуют практически все области нашей работы. Затребованы документы по предельно широкому списку, несмотря на то, что в прошлом году нас проверяли дважды, в том числе один раз министерство по налогам и сборам".

Надо сказать, что столь пристальное внимание налоговиков организации стало оказываться с момента ареста Михаила Ходорковского.

По словам Александра Осовцова, "проект "Открытая Россия", создан в конце 2001-го года Михаилом Ходорковским и некоторыми другими акционерами ЮКОСа как частными лицами, как гражданами РФ. А с нефтяной компанией ЮКОС структурно и финансово он не был связан вообще: мы от ЮКОСа как от организации никаких денег никогда не получали. И то, что Ходорковский находится в тюрьме, совершенно не означает, что у него и его коллег нет больше возможности финансировать начатые проекты".

Главная цель "Открытой России" - содействовать построению и развитию гражданского общества в стране, для чего реализуются программы по поддержке просвещения, культуры, гражданских инициатив и благотворительности. Среди этих программ - Федерация Интернет образования, Школы публичной политики, "Помоги советом" - центры информационно-консультативной и правовой помощи гражданам, у которых возникают проблемы во взаимоотношениях с органами власти и управления. Есть проекты для подрастающего поколения - "Новая цивилизация". Две очень заметные правозащитные программы - "Произвол в законе" и "Общественный вердикт". И, наконец, Клуб региональной журналистики "Из первых уст", за три года существования которого тысячи провинциальных журналистов смогли прослушать лекции ведущих экономистов и политиков, познакомиться с точкой зрения, отличной от официальной, составить собственное мнение о процессах, происходящих в стране. Участниками семинаров Клуба становятся не только сотрудники средств массовой информации демократической направленности, но, что более важно, - сотрудники СМИ, учредителем которых являются органы власти.

К сожалению, в Кузбассе, кроме Клуба региональной журналистики, проекты "Открытой России" не работают", хотя в соседних регионах - Томск, Новосибирск, Омск - все вышеперечисленные проекты успешно реализуются: на сегодняшний день открыто 73 центра Федерации Интернет образования в 43 субъектах федерации, на днях открылась тридцать пятая Школа публичной политики.

Александр Осовцов считает, что в большинстве регионов местная власть достаточно толерантно, а кое-где и с большим интересом и поддержкой относится к проектам "Открытой России". Видимо, руководители этих регионов понимают, что им объективно на пользу, если представители разных взглядов научатся работать вместе, понимая друг друга и находя взаимоприемлемые решения.

Даже если предположить, что проверка "Открытой России" никак не связана с делом ЮКОСа, усматривается весьма тревожная тенденция: общественная организация имеет право на существование только тогда, когда ее финансово и идеологически поддерживает власть. Впервые об этом публично сказал президент Путин, обращаясь к Федеральному собранию. Обвинения в непрозрачности, а зачастую и криминальности источников финансирования, периодически выдвигаются против различных правозащитных и общественных организаций, среди которых и "Открытая Россия".

По мнению адвоката Михаила Ходорковского Юрия Шмидта: "Это удар по единственной структуре, которую господин Ходорковский до сих пор возглавляет. Власть никак не может успокоиться. Посадили - мало. Отняли собственность - мало. Теперь пытаются отыскать нарушения в деятельности благотворительного фонда. И если захотят, отыщут обязательно. Вспомните, налоговые претензии к ЮКОСу начинались именно с таких проверок".

***

Когда-то, пятнадцать лет назад, Григорий Явлинский собирался за 500 дней изменить экономику России и открыть путь к экономическому процветанию нашей страны. Получилось бы у него это или нет - мы уже никогда не узнаем. А вот о том, как повлияли "500 дней Ходорковского" на экономику и репутационный имидж России, судить можно уже сейчас.

По мнению руководителя ГУ Высшей школы экономики Евгения Ясина, "если мы хотим понять, какая разница между частной и государственной компанией, нужно сравнить ЮКОС в то время, когда им руководил Ходорковский, и "Газпром", как он есть сегодня. "Газпром" просто сидит на золотом мешке, он качает из богатейших месторождений сырье, которое поставляет на европейские рынки и продает их по очень высоким ценам. Там не нужно быть особенно эффективными, но эта компания исключительно непрозрачная и явно не имеющая высоких показателей эффективности. ЮКОС был самой эффективной из российских нефтяных компаний. Я глубоко убежден в том, что со временем станет совершенно ясно, что передача в руки государству нефтяных компаний только потому, что они приносят доходы, приведет к тому, что эти доходы начнут таять".

Подобного мнения придерживается и советник президента по экономическим вопросам Андрей Илларионов, который называет продажу "Юганскнефтегаза" "аферой года" и убежден в том, что "ЮКОС рано или поздно будет возвращен хозяевам".

Между тем, по опросу, проведенному Аналитическим центром Юрия Левады в конце января, 51% россиян считают, что в так называемом "деле ЮКОСа" Генпрокуратура, судебные и налоговые органы действуют в интересах либо непосредственно Президента страны, либо его доверенных лиц и близкого окружения. Менее 10% опрошенных считают, что действия против компании и ее руководителей ведутся в соответствии с духом и буквой закона.

42% опрошенных считают дело политически мотивированным и согласны с выводами доклада ПАСЕ о том, что процесс имеет политический, а не правовой характер, а российские суд и прокуратура исполняют политический заказ власти.

Становится все более очевидно, что дело ЮКОСа ни к праву, ни к правосудию никакого отношения не имеет, а прокуратура и суд выполняют "заказ". Адвокаты подсудимых иллюзий на благоприятный исход процесса не питают. По словам Юрия Шмидта: "Не для того власть начинала этот процесс, чтобы он окончился оправдательным приговором. Но, в конце концов, победа будет за нами. Хотелось бы, чтобы это случилось как можно раньше".

9 марта защитой Лебедева был заявлен отвод суду в полном составе. По мнению адвокатов, судьи Клинкова, Максимова и Колесникова "небеспристрастны и заинтересованы в исходе дела". "У нас есть достаточно поводов утверждать, что в отношении Лебедева допущены нарушения его прав и свобод", - заявил адвокат Платона Лебедева.

Игра на чужом поле продолжается.  

Елена СУРИКОВА, Кемерово. Газета "Наша газета", № 14 (1644), 11 марта 2005 года.