Евгения Ясин: Тяжело ты, бремя государства -- заголовок

Насколько государство вмешивается в нашу жизнь, в частности – жизнь экономическую? Хорошо это или плохо, и как должно быть на самом деле? Велико ли бремя государства и есть ли в нынешней экономической политике либеральные альтернативы? Именно этой теме посвящен доклад, подготовленный Экспертным институтом при финансовой поддержке фонда "Открытая Россия". Редактировал его и представлял, в том числе и в Кремле президенту, -- Евгений ЯСИН, один из лидеров новейшей экономики. Оценки он (вернее, команда его экспертов) дает взвешенные, но выводы при этом делаются неожиданные.

Обозреватель "НГ" Ираида ФЕДОРОВА, побывавшая недавно в Москве на семинаре Клуба региональной журналистики, имела возможность из "первых уст", от самого Евгения Григорьевича получить любопытные разъяснения.

Вымогательство – категория экономическая – подзаголов.

-- Обычно противостоят друг другу две точки зрения. Одна точка зрения, государственников, такая: государство нас и без того мало контролирует, оно должно вмешиваться активнее, помогать, увеличивать свои расходы, и только в этом случае мы будем иметь больше достижений в науке, в образовании и т.д. Другая точка зрения, либеральная, состоит в том, что если вы хотите больше тратить из госбюджета, то должны устанавливать большие налоги, которые означают вычеты из доходов граждан, и, конечно, вычеты из доходов бизнеса, у которого остается меньше средств на развитие.

Но как посчитать бремя государства? И можно ли вообще это сделать? Можно.

Есть такое понятие "бюджет расширенного правительства". Он включает в себя, во-первых, федеральный бюджет, во-вторых, региональные бюджеты, куда входят и местные бюджеты, бюджеты органов местного самоуправления, а также социальные фонды. Если все это просуммировать, то получится бюджет расширенного правительства. Сегодня он составляет 41 процент от всего внутреннего валового продукта (ВВП).

Что характерно: налоговая реформа в последние годы состояла в том, что налоги были существенно снижены, в том числе, налог на прибыль -- с 35 до 24 процентов, подоходный налог теперь берется по одной ставке -- 13 процентов для всех, -- отменены оборотные налоги. И, казалось бы, бремя должно снизиться. Но что любопытно! В 1998 году, когда у нас был кризис, налоговое бремя для бизнеса составляло 32 процента от ВВП, а сейчас – 41процент. Вот такое диковинное явление!

Однако кроме бюджета расширенного правительства, государство имеет еще и дополнительные рычаги воздействия на экономику. Во-первых, это государственный сектор, с которым связаны довольно значительные ресурсы, -- где-то 10 процентов ВВП, и, во-вторых, это то, что мы назвали в докладе неформальным воздействием государства на экономику, – тоже около 10 процентов. Всего получается около 60 процентов от ВВП. Итак, государства в российской экономике -- больше половины!

Что мы имеем в виду под неформальными воздействиями. Это, в первую очередь, "вымогательство участия" -- административные барьеры, преодоление которых требует от предпринимателей материальных, финансовых издержек. Когда органы власти не имеют формальных оснований требовать, чтобы кто-то за что-то заплатил, но бизнесмену будет предложено сделать это "в добровольном порядке". Некоторые предприниматели такому положению дел даже радуются! Ведь если они дают деньги, то потом могут сами придти и напомнить – ты мне, я тебе… Такой идет повсеместно процесс: вымогательство участия в одну сторону и вымогательство привилегий в другую сторону.

И, наконец, экономически может быть оценен такой важный для России фактор, как коррупция. Когда требуют соответствующей мзды (законной или незаконной) уже не государственные органы, а чиновники, представители госорганов. И все это выливается в значительные суммы. По данным исследования фонда "Индем", которым руководит Георгий Сатаров, деловая коррупция составляет сегодня примерно 33,5 млрд. долларов в год. Колоссальная цифра! Я сначала ставил ее под сомнение, потому что у нас вроде не столько чиновников, чтобы собирать такие бешеные деньги. Но потом, когда присмотрелся, почитал и посчитал, то понял, что это совсем не невероятные цифры.

А это значит, что компании, частные предприятия, когда планируют свой бюджет, сразу туда вынуждены закладывать все эти "статьи расходов". А деньги, которые можно направлять на развитие, на повышение зарплаты сотрудникам, в конце концов, --тратят на то, что, в конечном итоге, прибыли и пользы не приносит.

Итак, государство в российской экономике занимает собой больше половины. Но что это значит? С чем сравнивать? Давайте посмотрим сначала на категорию бюджета расширенного правительства. В России – 40 процентов. Как в других странах?

Большинство стран Европы тоже имеют показатель 40 процентов по отношению к ВВП,

который характеризует объем производства. В некоторых странах эти показатели даже выше – 45 – 50 процентов, например, в Германии, во Франции. Несколько меньше -- в Англии. В США – 29 процентов с небольшим, в Японии 38, в Южной Корее 23, в Китае и того меньше. Возникает вопрос, может, это нормально – 41 процент, -- и ничего страшного здесь нет? Что ж, если мы хотим жить так, как живем, то можно на этом успокоиться. Но если мы хотим развиваться, то государству придется пересмотреть свою позицию по отношению к бизнесу. Если государство собирает больше налогов и тратит больше денег, значит, оно отнимает деньги у частного бизнеса, а частный бизнес развивает экономику эффективнее, чем государство. Мы уже в этом убедились. За 70 лет должны были, думаю, это как-то понять. И поэтому, если мы хотим иметь более высокие темпы экономического роста, -- напомню, такую задачу ставит президент Путин, -- то нам надо подумать о том, как сократить это бремя.

Когда мы получили эту сводную характеристику, которую я только что описал, честно сказать, она меня и самого несколько напугала. Стало совершенно ясно, что при такой нагрузке государства экономика не может быстро развиваться. А мы ведь говорим, что нам мало двух – трех процентов в год, мы хотим иметь 8-9.

Наша справка:

Евгений Григорьевич Ясин родился в 1934 г. В 1957 г. окончил Одесский гидротехнический институт, в 1963 г. – экономический факультет Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова. В 1968 г. защитил кандидатскую диссертацию. С 1976 г. – доктор экономических наук, с 1979 г. – профессор.

В 1989 – 1991 гг. Е.Г. Ясин работал заведующим отделом Государственной комиссии по экономической реформе при Совете министров СССР. В1991 г. стал генеральным директором по экономической политике Научно-промышленного союза СССР (в настоящее время Российский союз промышленников и предпринимателей (работодателей) – РСПП). С января 1992 г. Е.Г. Ясин совмещал работу директора Экспертного института РСПП с обязанностями полномочного представителя Правительства России в Верховном Совете РФ. В ноябре 1994 г. назначен Министром экономики Российской Федерации.

В годы реформ в России Евгений Ясин являлся одним из разработчиков ряда правительственных и независимых программ социально-экономического развития страны, включая первую полномасштабную систему мер последовательной трансформации плановой экономики в рыночную.

С 1992 г. профессор Ясин является бессменным научным руководителем нового экономического вуза Государственного университета – Высшей школы экономики.

В 2000 г. Е.Г.Ясин возглавил фонд "Либеральная миссия".

Доклад "Бремя государства и экономическая политика: либеральная альтернатива" вышел в Москве тиражом примерно 500 экземпляров. Купить его нельзя, Но в Интернете доклад есть, например, на сайте Высшей школы экономики: www.hse.ru.

"Революционные" решения -- подзаголовок

Что мы предлагаем? Первое -- это просто-напросто рационализировать расходы государства, сократив госсектор и сократив неформальные воздействия. Прежде всего, резервы имеются в региональных бюджетах. Например, возьмем госзакупки. Сейчас они составляют примерно 500 млрд. рублей. Есть определенная процедура, обеспечивающая прозрачность торгов. И ее надо использовать.

Второе предложение может шокировать нашу публику. Хотя оно направлено на экономию государственных средств, однако, заключается в том, чтобы… сократить число чиновников вдвое, в четыре раза повысив им зарплату. Да, высокая зарплата чиновника не может избавить нас от коррупции, но она может открыть возможности для борьбы с коррупцией. Пока у нас в моде управляемая демократия, а я предлагаю – реальную демократию и управляемую бюрократию.

Третье. В течение 2-3 лет избавиться от большинства государственных унитарных предприятий, которых у нас в стране в общей сложности 82 тысяч. Это как раз то, чем распоряжаются местные, региональные и федеральные органы управления. Либо управляют чиновники, очень часто -- в своих интересах, либо менеджеры, которые не несут никакой ответственности.

Конечно, если сравнить по эффективности приватизированные предприятия и государственные, то не всегда можно увидеть, что приватизированные работают лучше. Это правда. Но важно наблюдать динамику. Частные компании становятся все более эффективными, завоевывают позиции на рынке, предлагают конкурентноспособные продукты. А вот в госпредприятиях такой динамики нет.

Безусловно, есть те, кто заинтересован в сохранении 82 тысяч унитарных предприятий. Во-первых, это менеджеры, по-старому называется директорский корпус, ему очень удобно пользоваться властью и не нести ответственность. Ответственность несет собственник, а собственник – государство. Во-вторых, это чиновники, которые призваны управлять этими предприятиями. Я не хочу всех мазать черной краской, наверное, там есть какое-то количество этих ГУПов, например, в оборонной промышленности, которые необходимы, и управление там неплохое. Я лишь говорю о направлениях, в которых надо работать, чтобы уменьшить бремя государства.

Еще один наш резерв это -- бюджетные учреждения. Есть такое понятие, которое всем кажется совершенно нормальным – "бюджетный". Сюда относятся все организации, скажем, пенсионной системы, здравоохранение, образование и т.д. Мы можем, должны коснуться и этой системы.

Выясняется, например, что бюджетные учреждения в значительной степени живут совсем не на бюджетные деньги. Они были бы и не в состоянии выжить на них! А живут они за счет того, что держат в руках государственную собственность. Получая арендную плату, не передают ее государству, и, в принципе, могут работать как частное приватизированное предприятие.

Однако когда мы трогаем эту "священную корову" и предлагаем сделать такие учреждения нормальными частными предприятиями, это приводит многих в ужас. Мы хотим, чтобы они выполняли некие государственные стандарты, например, в области обучения, в области медицинских услуг, и получали от государства оплату за эти услуги. Давайте взглянем на эти учреждения сегодня, как на производственные предприятия.

ши специалисты, те, кто участвовал в подготовке доклада, очень убедительно доказывают, что значительная часть бюджетных учреждений может быть преобразована. Но даже в том случае, если некоторые из них останутся государственными или общественными, их статус все равно должен быть изменен, таким образом, чтобы учреждения получали деньги за результат -- за вылеченных больных, за обученных студентов, -- а не вообще за то, что они существуют.

Боюсь навлечь на себя гнев очень многих, но мы должны внести радикальные изменения и в нашу пенсионную систему. А именно – повысить пенсионный возраст.

Нет ни одной страны в мире, в том числе среди самых богатых, которая бы имела такой низкий пенсионный возраст, как у нас. И дело не в том, что люди слишком рано прекращают работать. Нет! Дело совсем в другом: на нашу пенсию невозможно прожить. Вернее, прожить можно, но совсем бедно.

Оказалось, что мы должны установить очень высокую ставку платежей в пенсионный фонд – это 28 процентов к фонду оплаты труда. Мало кто из предпринимателей хочет делать эти взносы. Они уклоняются любыми способами. Общая сумма взносов, пропорционально фонду оплаты труда во все социальные фонды, – это 35 процентов. И предприниматель соображает: возьму, покажу в ведомости меньшую зарплату. С вами, ребята, говорит он своим служащим, мы как-нибудь договоримся. А где брать деньги, чтобы платить пенсионерам?

Да, у нас продолжительность жизни низкая. И значительная часть людей, особенно мужчин, не доживают до пенсионного возраста. Не того, который сейчас есть, а который мы предлагаем – 65 лет. Но я уверяю, что если мы поднимем экономику и сможем платить большую зарплату, увеличивать доход и лучше обеспечивать здравоохранение, -- люди будут жить дольше. И лучше.  

Ираида ФЕДОРОВА "Новая газета в Сибири" от 11 декабря 2002 года