И темы повторяются, и слог избит, и вообще пора в отпуск… Творческий кризис для российского журналиста - дело обычное. Особенно в провинции, где, даже не смотря на скорость появления новых СМИ, возможность побеседовать с компетентным коллегой выпадает не так уж часто. В последние годы отдушиной для региональной прессы стали семинары клуба региональной журналистики "Из первых уст", созданного общественной организацией "Открытая Россия". Подобные встречи в Москве - уникальная возможность в неформальной обстановке пообщаться с интересными людьми. Так, посетив очередной семинар "Из первых уст", корреспондент "СО" имел возможность поговорить с Виктором Шендеровичем. Темой разговора стала все та же российская пресса.

- Давайте начнем с критики. Что не устраивает лично Вас в современной российской журналистике?

- Даже не устраивает, а раздражает! В первую очередь - это радиожурналистика. Это то, что в театральном мире, из которого я вышел, называется словом трындеж. Вот слушаешь ты радио какое-нибудь, там мальчики и девочки чего-то говорят, говорят… А потом ты пытаешься понять, что же они сказали - их речь невозможно даже разобрать по членам предложения. Без подлежащих, без сказуемых. И главное - без мыслей. Если мысль появляется, она немедленно теряется. Идет просто заполнение эфира, белый шум. Это совершенно парализует мозги, после этого надо очень долго отдыхать, чтобы вообще что-то понять из какой-то действительно рациональной речи.

Но даже не это на самом деле убивает. Вторая беда российской прессы - гораздо серьезнее первой. Это потеря системы координат внутри профессий.

- Что Вы имеете ввиду?

- Очень многие, кто работает в пиаре, совершенно искренне считают себя журналистами, между тем это две совершенно две разные профессии. Пиар - профессия почтенная, замечательная, очень нужная, и гораздо лучше, чем журналистика, оплачиваемая, но это другая профессия.

- А в чем же вы видите беду? Пусть себе считают…

- Просто, если вы журналист (пусть даже вы пишете о каких-нибудь утюгах!), то вы, как ни высокопарно звучит, представляете интересы людей. Просто людей. Значит, ваша журналистская работа будет в том, чтобы изучить рынок утюгов, сделать свои выводы и результаты своих исследований публике доложить. Но! Если вы работаете в какой-то фирме, производящей утюг, то ваша задача сделать так, чтобы все этот утюг купили! Вас, собственно говоря, как работника этой фирмы совершенно не волнует объективность. Ваша задача скрыть недостатки этого утюга, поднести достоинства так, чтобы у всех потекла слюна.

Еще раз говорю, я не против пиара. Я только за то, чтобы не забывали о плашках "на правах рекламы". Тогда это будет честная игра. Тогда я готов, я внутренне защищен.

- Ну, не на всем поставишь такую плашку.

- Да, вот в том и дело. А современная публика воспринимает все, что напишут в газетах или, не дай бог, покажут по телевизору - как голимую правду. Надо же 10 раз перекреститься, ущипнуть себя - если что прочитал или увидел. А если еще в "Вестях" Российского телевидения увидел - и, подавно, раз 40 перепроверь. У Губермана есть замечательная фраза по этому поводу. Не очень цензурно, конечно, но я отношусь к этому как к литературе и легко цитирую: "Оглянись вокруг себя, не е..т ли кто тебя". Очень актуальная вещь! Очень!

- Такая доверчивость к прессе - отличительная черта российской публики?

- Для большинства россиян телевизор, печатная полоса - это источники информации, неподверженные критике… Академик Павлов - помните такого? Вот! Он не только собачкам бок сверлили, он еще людьми занимался. Одно из его заявлений, что весь российский народ - левополушарный. Левое полушарие отвечает за логические схемы, конструкции. Поэтому-то русский народ очень легко убедить - он верит напечатанному слову, больше, чем собственному опыту.

Сегодня старики, старушки, которые выходят с портретами Иосифа Виссарионовича и вспоминают 30-ые годы - фильм "Кубанские казаки", "Волга-Волга". Они не вспоминают голод. Конструкции, которые им впихивались, оказывались сильнее, чем их собственный опыт, чем их собственные походы за хлебом и их собственные унижения. Русский народ - это младенец с не заросшим родничком. Пока он не зарастет, нам можно будет вложить в голову все, что угодно. В этом смысле у журналиста ответственность чуть ли ни как у врача. Пиарщик, выдающий себя за журналиста, может сделать все что угодно.

- Слово пиар в России не так давно появилось…

- Слово появилось, а сам он как был, так и никуда не делся. Вся советская власть - это был чистый пиар-проект: землю - крестьянам, фабрики - рабочим. Потом расстреляли в Кронштадте именно рабочих, потом в Тамбове расстреляли именно крестьян.. Народ пинками от власти отогнали в ГУЛАГ, но власть народу. Вот такой вот пиар! Вот такая вот русская народная забава!

Недавно Путин сказал - слышали? - "проблемы у нас с пиаром Российской Федерации". Вот! Надо, видите ли, поправлять имидж России. Чего-то не то градусник показывает - 38.7. Давайте мы его как-то немножечко подрисуем, чтобы показывал 36.6, как положено. Или чего-то наш больной плохо выглядит! Давайте гримеров срочно! Сделаем ему румянец перед гробом, чтобы он румяным умер. Вот он, русский пиар!

- Чего же не хватает современной прессе, чтобы воспитать критичность у своего читателя?

- Аналитики! Аналитика исчезла! И не только из журналистики. Она вообще в России кончилась. Вместе с политикой. У нас появился один источник политики - кремль. Все, что происходит, происходит из кремля. Даже в каком-нибудь Урюпинске. Дело журналиста - видеть то, чего не видят бабушки на безаре. Сегодня народу, собственно, все по барабану: Единая Россия, не Единая Россия, НТВ, не НТВ… "Ночной дозор" посмотрят и хорошо! Преступность на улицах, чудовищное медицинское обслуживание (когда мы со своей ватой в больницу ходим!), нищету - все это большая часть россиян не связывает с голосованием, с существованием независимой прессы. Дело журналиста - соединять в сознании читателя эти вещи. Поэтому и нужна аналитика. На Западе люди умеют анализировать, критично относиться, сравнивать. На выборах там смотрят доводы, сравнивают цифры. А мы по-прежнему выбираем политиков как женщина мужа: "Ой, пьющий, некрасивый, колотит каждый день… Но люблю. Но такой хороший!". Вот и получите!

- Уже полтора года вы без НТВ. Какие ощущения?

- Для меня телевидение не было первой и главной специальностью. Я все-таки изначально был пишущим журналистом. ТВ для меня было таким забавным, любопытным и очень новым миром, но все-таки у меня никогда не было биологической потребности торчать с утра пораньше в телевизоре. Это время без НТВ я в общем прожил довольно счастливо. Потому что, конечно, телевидение очень сильно амортизирует. То есть ты начинаешь путать себя со своим персонажем - тем, кто ты на экране. Вообще-то у меня в жизни много радостей. Я же в реальности не сижу с утра нога на ногу, рассказывая про Путина. А тут возникает образ человека, которого хлебом не корми - дай поболтать о политике и поговорить гадости. И этот образ постепенно начинает тебя съедать. Так что для меня нет особого огорчения в том, что я ушел с ТВ. И я живу довольно счастливо в отличие от многих моих товарищей по профессии, которые, как мне кажется, в связи с последними событиями должны просто от психоаналитиков не выходить… Главное сохранять внутреннее спокойствие и душевное равновесие. Это такая банальная, но нужная вещь!  

Ксения РУСЯЕВА, Самара. Еженедельник "Самарское обозрение", № 11 (468), 14 марта 2005 г.