На семинарах «Из первых уст», проводимых столичным клубом региональной журналистики, пишущая братия из провинции имеет возможность побеседовать с видными политиками, политологами, экономистами, представителями центральных СМИ, напрямую пообщаться с людьми, чьи имена всегда на слуху.

Специальный корреспондент «Городских известий» Сергей МАКИЕНКО встретился с политологом, ведущим исследователем Московского центра Карнеги Лилией ШЕВЦОВОЙ. Естественно, разговор пошел о предполагаемом развитии России в ближайшие четыре года.

— Лилия Федоровна, в каком направлении - политическом, экономическом - страна пойдет в этот период?

— Известно, что стратегию нашего движения определяет президент. 14 марта 2004 года Владимир Путин получил легитимную власть. Первый срок президентства определялся совсем другими факторами. Власть была получена как подарок из рук ушедшего на покой патриарха, из рук старой политической корпорации. Теперь, получив поддержку общества и поразительный рейтинг, президент Путин имеет широкое поле для маневра.

Мне кажется, что он продолжит переформатирование политического поля. Это означает продолжение политической реформы.

Какой может быть партийная система? Одна часть его команды говорит, что для России наиболее эффективна так называемая двухпартийная система. Это должна быть «Единая Россия как правоцентристская партия, а с другой стороны – лояльная власти и государству левоцентристская, которую будут строить на месте компартии.

Вторая концепция - три партии. В центре - как стержень - «Единая Россия». По сторонам - правоцентристская и левоцентристская партии. Левоцентристская - это нечто типа усиленной партии Селезнева. Правоцентристская - заполнение обвалившегося в настоящий момент либерального движения.

У меня на уровне интуиции ощущение, что президент хотел бы склониться в сторону трехпартийной системы. Создается впечатление, что он ощущает однобокость и ущербность политической сцены, на которой нет либерал-демократов, ведь для того, чтобы Россия хотя бы выглядела цивилизованной, они нужны. Но свои, ручные, прикормленные. Следовательно, партийная система будет создаваться, только пока вопрос, двух- или трехпартийная.

Мне кажется, будет меняться и закон о выборах - избирательная основа нашей структуры. Все те споры о смешанном принципе формирования парламента и последние высказывания Вешнякова, а он ничего никогда просто так не говорит, свидетельствуют о том, что мы подошли к так называемой пропорциональной системе выборов. То есть к выборам парламента по партийным спискам.

Еще - реформа Федерации. Многое говорит, что она, по крайней мере, будет обсуждаться. Скорее всего, достанут старый план Сергея Шахрая об укрупнении субъектов. То есть, превращение Российской Федерации из: мелко раздробленной, ячеистой, пористой структуры в цельноблочную, состоящую примерно из двух десятков крупных субъектов.

Направление развития очевидно. Строительство пирамидальной структуры власти, полностью управляемой, контролируемой по вертикальному принципу. И создание таких ячеек, из которых каждая «нижняя» контролируется вышестоящей. Это - принцип советского государства. Но Советский Союз обвалился именно потому, что не было эффективных горизонтальных связей поддержки!

— Какие изменения вы видите в социальной политике государства?

— Здесь возможны любопытные, интересные, тревожные и отчаянные шаги для части нашего населения. В социальной политике Путин решился-таки на освобождение государства от избыточных социальных функций и обязательств. Надо сказать, что с рациональной, прагматической точки зрения освобождать государство от чрезмерных социальных обязательств нужно. Давно уже было нужно. Но каждый раз, когда государство начинает что-то реформировать, получается хуже для общества. Это - возложение ответственности за экономический курс правительства на регионы, на региональные бюджеты. С учетом того, что региональные бюджеты сейчас получают гораздо меньше, чем при Ельцине, что очень многие из них дотационные, мы можем себе представить, как будут решаться проблемы здравоохранения, социального обеспечения, образования.

— Замена льгот ветеранам, другие непопулярные шаги правительства вызывают негативную оценку граждан. Не приведет ли все это к потере рейтинга президента?

— Это как раз та задача, которая остро стоит перед властью. Она не решалась в период первого президентства, но должна решиться сейчас. Это задача герметизации общества. А проще - держать общество под контролем, не дать ему взорваться. Что делать, чтобы не позволить населению мобилизоваться на социальное недовольство и взрыв? Направить это недовольство в нужном направлении. Антиолигархическая кампания, к примеру. Потом возможны другие варианты. У России огромный опыт в мобилизации населения против общего врага. Сначала это могут быть богатые люди. Потом можно поднять этнический вопрос и так далее.

Кроме того, существует Запад. Если будут исчерпаны все потенциальные «враги» внутри отечества, можно заняться им. Список канализаций социального общественного недовольства безразмерен. А еще можно создавать лояльные властям профсоюзы, которые тоже будут управлять народным недовольством. Здесь есть поле для активности и для импровизации. Как бы то ни было, эта задача - оценить реакцию общества на либеральный фундаментализм, на то, что государство не хочет о нем заботиться, но и не хочет создавать возможность для активности общества, - эта задача очень важна. И она будет одной из функций власти на протяжении текущего срока президентства Путина.

— Наш народ десятилетия готов терпеть нужду, лишь бы не было войны. Изменится ли в ближайшие годы наша внешняя политика? Какова роль Владимира Путина в ее формировании?

— Внешняя политика – это, по сути дела, форма осуществления внутриполитических целей другими средствами. Внутренняя задает темп, методы, задачи, цели для внешней. Коль задачей власти является модернизация России, то внешняя политика должна предоставить все возможные ресурсы для этого - благоприятную ситуацию на границах, экономическое сотрудничество с другими странами, поток инвестиций в экономику. То есть внешняя политика - это обеспечение нормальных условий для нашего развития.

Какая у нас внешняя политика? Никаких загадок нет, тенденция очевидна. Рано или поздно она начнет соответствовать внутренней. Но пока здесь идет борьба, наблюдается противодействие векторов, направлений, повесток дня. Кто с кем борется?

С одной стороны, это прозападный и интеграционный вектор. Со всеми позитивными и негативными последствиями для России. А с другой - изоляционистский, державническо-националистический, ущербный, нервно-шизофренический курс. Недавно произошло два прорыва Путина за пределы российской ущербности. Прорывы, в которых президент, обычно стремящийся не рисковать, совершает действительно рискованные шаги.

Как вы думаете, о чем я говорю? Не так давно наблюдалась активная деятельность первого, второго каналов телевидения, газет определенного направления, Лужкова и других политиков, которые убеждали нас, что Россия никогда не сдаст своих друзей. Московский мэр побывал в Батуми для того, чтобы лично сказать товарищу Абашидзе: «Ты не бойся. А этого Саакашвили мы уж найдем способ урезонить». Но через неделю князь Абашидзе летел на самолете президентской администрации с Игорем Ивановым в Москву. Представляете, как было тяжело первому, второму каналу, нашим газетам менять тон? Аджарию мы «сдали», многие восприняли это как предательство интересов России, союзников.

Между тем, это был не только рискованный, но и очень мужественный шаг президента. Перед ним было два варианта действий: поддержать расчленение Грузии, постоянную дестабилизацию или поддержать нового лидера, избранного большинством населения, его усилия по объединению страны, по стабилизации ситуации в государстве. Путин мог сказать: «Нет, Россия будет стоять до конца». А это - превращение Грузии и Аджарии в постоянную сейсмическую зону напряженности, конфликты, взрывы мостов и тому подобное. Мы ввязались бы в новый длительный кровавый конфликт. С одной стороны – Чечня, с другой – Аджария и Грузия.

Но есть еще Абхазия и Южная Осетия. Это тоже постоянно кровоточащие раны, сепаратистские движения. Это еще две Чечни, пусть и благопристойные на первый взгляд. Решение проблемы Аджарии ведет к решению проблемы Абхазии, Южной Осетии. Это меняет всю конфигурацию на Кавказе, но превращает Грузию в благожелательно относящуюся к России страну. Путин принял решение, несмотря на общую позицию российского правящего класса, включая и либералов. (У нас есть такие профессиональные «либералы», которые в прошлом году призывали совершить бомбовые удары по Грузии). Они были раздражены, разочарованы «непонятной» позицией Путина. Но он поступил верно. Более того, в решении проблемы Абашидзе и Аджарии Россия впервые в постсоветском пространстве тесно взаимодействовала с американцами. Правда, об этом не пишут. Очевидно, нет указаний.

Политический класс смотрит на президента с недоумением, как это он мог себе позволить такое. Если бы узнали, что Путин и Буш здесь тесно взаимодействовали, непонятно, как бы посмотрели на президента даже его лоялисты. Но дело сделано. На Саакашвили давил Вашингтон, чтобы тот не вводил свою гвардию в Батуми, не проливал кровь. На Абашидзе давили мы. Это пример сотрудничества.

Второй пример, где Путин пошел против политического класса и мнения большинства, - компромисс с Европейским сообществом. В конце прошлого года и в начале этого между ним и Москвой началась «холодная война». Москва послала ультиматум Брюсселю из четырнадцати пунктов. В дипломатической практике сделать такое - беспрецедентный шаг. Уже никто больше не говорил об интеграции России в ЕС. Общий рынок, Шенген - все это было забыто. Благодаря участию прессы, телевидения, которое сейчас играет огромнейшую роль, наше общество было подготовлено к тому, что никакого мира, сотрудничества, диалога с единой Европой не будет... Тут в Москву приезжает делегация Европейского сообщества. Правительство не спало две ночи. Достигается компромисс, подписывается соглашение о том, что Европейское сообщество будет поддерживать наше вступление во Всемирную торговую организацию. Это прорыв Путина тоже вопреки позиции большинства.

Да, вступление России в ВТО принесет определенные проблемы, издержки, российский производитель привык существовать комфортно, не все выдержат конкуренцию, соперничество. Но это единственный способ присоединения к цивилизованному миру. Рано или поздно это нужно было делать.

Плюс Путина - эти два события, Аджария и ВТО. Что плохо? Плохо то, что он сделал смелые, даже рискованные шаги, ничего не объясняя нам с вами. Он просто не объяснил обществу, зачем он это делает. Во имя чего? Какие последствия? Он не объяснил, зачем это нужно России. Он никогда не объясняет. Это плохо.

Внутри страны президент делает акцент на возврат к традиционному государству, привычному для нас. Исторически привычному. Во внешней политике он понимает, что надо идти вперед. Нельзя оставаться в изоляции, в серой зоне иначе мы вне цивилизации, вне Европы, вне постиндустриальных стран. Уже сейчас отставание между нами и Португалией, не самой развитой европейской страной, составляет 50 лет. Технологическое отставание, цивилизованное, культурное (в плане, как пользоваться лифтами и туалетами). Если мы будем развиваться такими темпами, то догоним Португалию 2004-го в 2054 году. Но она за это время уйдет далеко вперед.

Нужно как можно быстрее и больше интегрироваться в Европу, только вместе с ними и на одном поезде. Несмотря на то, что возможны определенные издержки, сложности. Зато мы будем пусть даже и не в вагоне, а хотя бы в тамбуре. И Путин это понимает. Но, увы, для того, чтобы осуществлять этот курс, нужен, по крайней мере, консенсус так называемых элитных групп, нужно простое понимание его собственной команды, что это необходимо.

Как проводить эту политику, когда команда не очень хочет? Надо объяснять обществу, каковы издержки, но каковы и плюсы, почему Россия не может остаться навсегда на этом полустанке. Он нам ничего не объясняет, надеется на то, что мы можем войти в Запад, сесть за обеденный стол со своим уставом. Часть наших элитных групп думает, что можно объединиться, интегрироваться, сохраняя все те же архаичные, ужасные правила игры внутри России. Проблема в том, что когда вся президентская команда осмыслит это, вряд ли возможно будет что-нибудь сделать.

  

Сергей МАКИЕНКО, г. Курск. Курская городская общественно-политическая газета «Городские известия», № 102 (2145), 26 августа 2004 г.