За минувшие полвека телевидение превратил из необычного развлечения в мощный инструмент влияния на массы. Едва ли что-то может превзойти его по степени воздействия умы. В одночасье одни и те же мысли, образы комментарии входят в дома миллионов людей Отрицать очевидную власть телевидения над умами невозможно. Вместе с полезной информацией на нас обрушивается лавина навязчивой рекламы, примитивных сериалов, ангажированных сюжетов, призванных сформировать определенное общественное мнение, и надоевших шоу. Так каково же оно, современное телевидение? Чего в нем больше позитива или негатива? Можно ли изменить ситуацию к лучшему? Об этом рассуждает главный редактор журнала «Искусство кино» Даниил ДОНДУРЕЙ, с которым спецкор «ЛГ» встретился в Москве на семинаре клуба региональных журналистов «Из первых уст».

— Даниил Борисович, очевидно, что в новом веке традиционная развлекательная функция телевидения ушла на второй план. Каковы же, на ваш взгляд, его современные приоритеты?

— Моя основная профессия — социолог культуры. Я всю свою жизнь занимался кинематографом, театром — то есть достаточно элитарными вещами. Но в последнее время меня очень интересует такой феномен массовой культуры, как телевидение. Сегодня в этой сфере происходят любопытнейшие процессы. Телевидение, помимо традиционных информационных, развлекательных, просветительских функций, несет еще множество дополнительных, которых нет ни* у одного вида искусства. По-моему, это настоящая вторая реальность. Но эта реальность, которой живут сотни миллионов людей, во многом придумана. Между человеком и тем, что он видит, масса посредников — от владельцев канала до редакторов и телеведущих. Получается уже селекционная, отобранная определенным образом действительность. И если в течение недели телевидение ежеминутно держит зрителя в напряжении, показывая ситуацию с подлодкой «Курск», страна сходит с ума. А вот если не успели к минуте, когда был сбит вертолет в Ханкале (это случилось в течение того же месяца, 118 человек в вертолете, тоже мужчины, тоже офицеры), страна даже не заметила, что произошло. Просто в одном случае телевидение било и било из всех орудий, а в другом его не было. Никто практически не узнал о мальчиках из Пскова, выигравших компьютерный конкурс в Гарварде: кроме маленького сюжета по НТВ, это нигде не проходило. Или о женщине, ставшей спортсменкой года, я, к сожалению, забыл её фамилию, потратившей все деньги на операцию своей соперницы. О ней опять же не было в телепрограммах, кто-то это не отобрал. Телевидение — не только информация, но еще и определенная повестка дня. Вы почти никогда не найдете на экране такого многообразия мнений, как в газете, нет у ТВ этой традиции. Информация стала своего рода развлечением, появился так называемый «инфотеймент», ярчайшим и лучшим представителем которого является Парфенов. Может быть, он в какой-то мере прав, рассказывая о том, что в сюжете о наводнении в Европе ему было важно показать, как слон из разрушенного зоопарка плывет через Влтаву, а не называть количество погибших людей. Это действительно настоящее телевидение. Это здорово сделано, это смотрят.

— Вечером, придя с работы, человек включает телевизор и вновь попадает в гущу проблем — война, забастовки, терроризм, банковский кризис. Вместо долгожданного отдыха — несколько нервных часов у телеэкрана. Не слишком ли часто телевидение скорее негативно, чем позитивно влияет на общество, порождая тревогу и создавая искаженную картину мира?

— Помните «замечательное» время между 1996 и 1999 годами? Никто никому не верил, колоссальная нестабильность, ощущение катастрофы каждую минуту. Замечательный период для олигархов. И телевидение активно участвовало в этой работе. Общество просто не могло не попасть в дефолт. Я не экономист, но убежден, что значение психологических факторов здесь колоссальное. Человек проводит у телеэкрана времени едва ли не больше, чем на работе. Когда телевизионщики говорят «Ах, вам не нравится программа, выключите телевизор», в этом есть ханжество. Не может человек войти в дом и не включить свет. С конца семидесятых годов телевидение превратилось в первичную потребность населения. В случаях из 100 включенный телевизор никто не смотрит, он работает как фон повседневных дел. Есть масса исследований, показывающих эффективность принципа «не нравится, но смотрю с удовольствием». Люди книги читают, чуть ли не диссертации пишут с включенным экраном.

Вторая реальность воздействует на нацию гораздо мощнее, чем все силовики вместе взятые. Согласно данным социологических исследований, 74 процента населения считают, что в России невозможно заработать деньги законным путем, 57 процентов положительно оценивают деятельность Сталина. 72 процента испытывают страх перед приходом в экономику иностранного капитала. Националистическим взглядам по ряду позиций симпатизируют от 60 до 75 процентов россиян, лишь 14 процентов жителей страны в марте прошлого года считало, что при коммунистах им бы жилось хуже, только 19 процентов людей хотят жить в свободном обществе. За последние четыре года в результате медиаобработки число тех, кто ощущает себя проигравшим от реформ, выросло с 49 до 61 процента. 51 процент считает, что Россия идет в тупик. Причем это никак не связано с практической жизнью каждого человека. Мой родственник, хороший хирург, поменяв два года назад старенький «Опель» на новую «Ауди», вместе со страной чувствует, что живет трудно, как никогда. Он не обманывается, он действительно так чувствует. Кто же авторы такой карты мира, кто эти вредители, заброшенные американскими диверсантами? Это делаем мы с вами. Мы так все рассказываем. Мы сами так думаем.

Никогда телевидение вам не расскажет, что в Москве сегодня иногородний может легко «выбить» москвича с рабочего места, даже не имея прописки. Пожалуйста, приезжайте откуда-нибудь из Сызрани, конкурируйте. Сейчас гигантская потребительская активность населения. По данным исследований, больше половины россиян идентифицирует себя со средних классом. В Москве на 1 января 1992 года было 900 тысяч личных автомобилей, сегодня их 3 миллиона 100 тысяч. В прошлом году население, поверьте, а не 23 олигарха, купило 'недвижимости на 52 миллиарда долларов! В Москве в прошлом году построено 36 миллионов квадратных метров жилья, почти столько же, сколько при советской власти. Во Владивостоке рост цен на квартиры — кто эти инопланетяне, которые их покупают? Тем не менее, с экрана продолжают делать акценты на негативе. Поэтому люди по-прежнему будут ненавидеть свою жизнь — им это внушили.

— Бесконечные телесериалы — еще одна примета времени. По несколько раз в день каждый телеканал выливает на зрителя очередную порцию плохо сваренного «мыла». Неужели производителей абсолютно не волнует качество произведенного продукта? Или вкусы у аудитории «мыльных опер» настолько невзыскательны, что оно проглотит все, что ей предложат?

— Сериалы — самый востребованный жанр. Они дают прибыль как минимум два к одному. Это гигантская маржа. А если вы делаете «Бригаду» или «Идиота» и показываете их восемь раз, то сами понимаете, какие это деньги. Сегодня российский рынок производит 700-800 эпизодов, а может вместить 2000 эпизодов по 52 минуты, значит, он реализован наполовину. Снимают сериалы все, это какой-то бум. Вы не представляете, кто этим занимается — от кинокомпаний до вязальных фабрик. Рекомендую идти в сценаристы. Для начала три тысячи долларов за серию, а потом цена может доходить до семи тысяч за эпизод. Не хватает сюжетов, не хватает режиссеров. Продюсеры во ВГИКе гоняются за мало-мальски способными людьми. Если человек способен хоть на что-то — написать сценарий, поставить его — нет проблем. Недавно было секретное совещание продюсеров. На повестке дня один вопрос: «Как остановить рост гонораров актерам?» Первокурсник просит 500 долларов за полсмены. О гонорарах «звезд» говорить вообще неприлично, спрос огромный. Является ли это искусством? Конечно, нет. Это массовая культура, у нее свои задачи. В 1992 году Марианна из сериала «Богатые тоже плачут» по популярности опережала Руцкого... Она успокаивала страну в тяжелейший период реформ. Кино сейчас составляет 54 процента всего эфира, при этом собирая 70 процентов всех рекламных денег. А деньги эти просто огромные. В этом году, по неофициальным оценкам, — около трех миллиардов долларов. Кино смотрит огромная аудитория. Люди изголодались по национальному продукту, все советские фильмы уже показали по 30-40 раз. В ближайшие пару лет произойдет удвоение объемов сериальной продукции. Кроме того, сейчас активно строятся современные кинотеатры, и где-то к 2007 году новое кино полностью уйдет с телевизора. Оно будет, конечно, выходить, но через три года после премьеры — как на Западе, по-другому кинопрокатчикам невыгодно. Так что сериал как жанр будет продолжать существовать.

— У авторов сериалов, впрочем, как и у любого литератора, журналиста, актера, всегда возникает дилемма: опускаться до уровня аудитории, потворствовать обывателю или попробовать поднять, подтянуть аудиторию. Похоже, все чаще наши телеканалы предпочитают идти по первому пути...

— Похоже. Вы, наверное, видели серии программ «Частный детектив», «Криминальная Россия» — они по-разному называются, суть от этого не меняется. Есть такая корпорация «Гамбург». Они берут в МВД материал и начинают экранизировать — это чистая отрава. Финансируется это, между прочим, частично МВД, там полагают, что, показывая в восемь вечера сюжеты о насильниках маленьких девочек, можно воспитать правовое самосознание русских. Сериал «Секс в большом городе» в Америке идет по кабельному каналу. У нас же в восемь сорок вечера (время для «Спокойной, ночи малыши!») дамы подробнейшим образом рассуждают о женском оргазме, своих любовных похождениях. Я не против, тема действительно интересная, но зачем же про оргазм-то в восемь сорок вечера? В нормальном обществе родители должны подать в суд на НТВ. А у нас НТВ только рейтинг свой подняло с 11 до 17 процентов. Этого нет ни в одной стране мира. Когда зарубежному зрителю по MTV недавно показали в прямой трансляции кусочек обнаженной груди Дженет Джексон, сразу же разразился скандал, с канала взыскали крупный штраф, хотя MTV — специальный, молодежный, раскованный канал. А у нас на федеральных каналах такое идет — и ничего.

— В связи с увольнением с НТВ Леонида Парфенова вновь начались разговоры о цензуре на телевидении. Что вы думаете об этой проблеме?

— Здесь нет проблемы. Парфенов ушел, а на следующий день директор федерального агентства, то есть главный чиновник по телевидению Всеславский, встречается с ним и чуть ли не кланяется в пояс. За 14 месяцев в «Намедни» прошли без купюр 185 разноплановых и острых сюжетов. И лишь по байкам кремлевского диггера госпожи Трегубовой к вдове Яндарбиева возникли вопросы. У нас нет и не будет безработных Парфеновых. В сегодняшней России каждый человек имеет возможность сделать качественный продукт, написать хороший текст, опубликовать его не здесь, так там, не в этом городе, так в другом. Безусловно, это трудно, приходится преодолевать громадное количество препятствий и фильтров, но сейчас нет талантов без работы. По крайней мере, в Москве за 13 лет работы главным редактором основного киноиздания страны я не разу не подвергался цензуре, хотя кинорежиссеры, поверьте, очень тяжелая аудитория. Самые страшные виды цензуры — это цензура глупостью и цензура дружбой. Когда ты не можешь смотреть в глаза приятеля, если он думает иначе. Эта коррупция приятельскими связями существует, и она очень мощная.

— Нам приходится смотреть то телевидение, которое мы имеем. Есть ли выход из создавшейся ситуации? Как можно изменить телевидение в лучшую сторону и кто этим должен заниматься?

— Первое — самое простое. Нужно открыто обсуждать проблемы телевидения. Сейчас нет квалифицированной телевизионной политики. Сегодня только скандалы, увольнения, взятки, гонорары, запреты, псевдозапреты. А что такое качественная программа? А что такое сериалы? А что такое режиссура? Есть замечательная фраза одного известного западного теоретика искусства. Он говорил, что искусство появляется тогда, когда есть теория, его описывающая, когда возникает дистанция. Второе — необходимо осознание властью, осознание экономической элитой всех возможностей телевидения. Я общался с несколькими олигархами, некоторые из них владеют большими медиахолдингами. Я был в шоке от их представлений о телевидении, идеологии, нации. Они значительно меньше вас думают об этом, управляя медиаимпериями. Не считаю, что они такие уж злокозненные. Просто им нужно показать, как правильно развивать эту сферу. И третье: важно, чтобы профессионалы получили реальную обратную связь, осмысление того, что они делают, тогда сразу возникает коррекция. Американцы придумали политкорректность, и как бы над ними ни смеялись, она сделала свое дело. Сегодня никто не позволит себе сказать ЧТО-то оскорбительное о неграх. Это общественное мнение, нет более великой силы.

  

Сергей МАЛЮКОВ, г. Липецк. Газета «Липецкая газета», № 172 (22300), 03 сентября 2004 г.