Владимир Познер из тех людей, кто всегда интересен. Интересна его авторская программа «Времена», которая выходит в эфир уже пять лет. Его интересно слушаешь как собеседника, когда он принимает участие в радио и телепередачах. И, конечно, с ним интересно общаться в живую. Он один из немногих журналистов, кто на протяжении нескольких десятков лет остается популярным не только среди своих коллег, но и среди обычных людей: слушателей, зрителей, читателей.

Владимир Владимирович много ездит по стране, не раз бывал у нас в Томске. А недавно с ним смогли пообщаться коллеги-журналисты из региональной прессы. Вопросы задавали самые разные.

- Вы выходите на канале, на котором вещают Катя Андреева, Михаил Леонтьев. Тяжело ли структурироваться в этот канал? Является ли для Вас это большой личной проблемой?

- Катя Андреева не вещает, на самом деле она диктор. В отличие от нее вещает Михаил Леонтьев как автор программы. И, кстати, чрезвычайно популярен, чтобы тут не было никаких заблуждений. Говорю вам это, основываясь на рейтингах, что огорчает, но тем не менее.

Теперь о моей программе. Я не работаю на канале. У меня нет кабинета, у меня нет водителя, у меня, естественно, нет закрепленной машины. Я вообще в редакции не бываю, кроме, когда делаю программу.

Генеральный директор первого канала Константин Львович Эрнст, по сравнению со многими другими человек передовых взглядов. Кстати, талантливый. Очень хорошо понимающий, как выстраивать телевизионную сетку. Перед началом этого телевизионного года у меня с ним был разговор. (должен сказать, что для меня телевизионный год заканчивается в июне и начинается в сентябре). Тот год оставил у меня крайне неприятный привкус. Поэтому я предложил ему: «Давайте снимем программу. Найдем способ объяснить. Что-нибудь такое придумаем. Мы уже пять лет в эфире. Я не буду возражать, не буду скандалить» Я сказал, что так, как в прошлом году, не могу работать. Или мы остаемся в эфире, но тогда я делаю программу, как хочу. А последствия, какие будут, такие будут. Он сказал: « Будем выходить».

В этом году у меня к себе нет претензий, кроме одной программы. Я довольно много езжу. И так получилось, что я уехал, и приехал к субботе делать программу, связанную с Украиной. Оказалось, что на эту программу пригласили украинских представителей, среди которых не было ни одного со стороны Ющенко. Мне деваться уже было некуда, я провел этот выпуск. Потом скандал был, конечно, крупный. Тогда я пригрозил, что уволю всех, кто работает на программе. Вот так.

Есть ли давление? Я думаю, что на Константина Львовича есть. Иногда я вижу, как он после моей программы ходит с кислым выражением лица. А мне никто не звонит. Думаю, что знают, что мне не надо звонить, поскольку ответ будет очень определенный.

- Очень много Ваших учеников сегодня работают по всей России. Вы как-то отслеживаете их творчество?

- Число учеников школы приближается к четыремстам, что не так уж много. Да, мы за ними следим. У нас есть свой сайт, мы общаемся. На занятиях в школе я вначале пытаюсь доказать, что им надо уходить из журналистики… Я говорю, что они предельно бездарны и что когда их узнают на улице – это просто функция экрана. И никому не надо заблуждаться на этот счет. У меня есть довольно красивая большая черно-белая фотография лошадиного зада. Я говорю: «Знаете, если лошадиный зад показывать каждый день в одно и то же время на всю страну или на город, или на область – этот зад тоже будут узнавать. Вот вы уйдете с экрана – послезавтра вас вообще никто не вспомнит. Мы же ничего не создаем: книг не пишем, картин не рисуем, музыки не сочиняем. Мы – никто в этом смысле. Мы сиюминутные. Поэтому, ради бога, не думайте, что оттого, что вам улыбаются, вы известность».

Из всех учеников школы профессию покинули два человека. Но только два. В основном все очень здорово продвинулись. Мы следим за ними, они следят за нами. И мы очень довольны.

Идти в федеральные каналы я им не советую. Местное телевидение – это то телевидение, которое любят на месте: это мое телевидение, это он рассказывает о моем городе, о моей области, о людях, которых я знаю. Это – совершенно другая функция. Те же журналисты, которые попадают на федеральные каналы, как правило, исчезают. Была такая Анна Титова. Она была просто звездой в Екатеринбурге. Где она? Некоторое время была в «Вестях» на ВГТРК и всё

- Новости какого канала Вас устраивают в большей степени?

- Из трех каналов все-таки НТВ. Все-таки программа «Страна», которая идет в 22:00 часа. На «Ren-TV» неплохие новости. Кстати говоря, чем меньше канал, тем больше свободы.

Новости не заключаются в том, чтобы только говорить о плохом: убили, сожгли, украли, повесили. Информация должна информировать – извините за тавтологию. Этого, к сожалению, во многих информационных программах нет.

- Не секрет, что иногда после публикаций самых честных, правдивых статей начинают одолевать звонками читатели, утверждая, что все журналисты куплены. С чем может быть связана такая реакция?

- Насчет того, что «все куплены». Не бывает дыма без огня. Мы и сами виноваты. Многие из нас продавались очень активно. А некоторые и сейчас продолжают продаваться со страшной силой. Причем предлагают очень хорошие деньги зависимости. Мне предложили 250 000 $ за то, чтобы я пригласил в передачу одного человека… Поэтому насчет «куплены» - увы: мы не совсем здесь хорошо выглядим.

К тому же вы ведь должны понимать, кто звонит и почему звонит. Всегда чаще звонят, чтобы сказать «не нравится», и очень редко, чтобы сказать «нравится». Это надо понимать. Я таким людям говорю: «Сколько программ?... Не смотрите. Есть Пушков, есть Караулов, есть Леонтьев. А есть «Времена». Выбирайте». Просто надо очень хорошо понимать, что это – определенный контингент, иногда организованный. Другое дело, что и чернухи не надо. Я иногда говорю Венедиктову: «Алексей Алексеевич, у меня такое чувство, что вы человек, который о том, что на улице хорошая погода, говорит с сожалением». Нельзя так. Даже если ты и оппозиционер.

Ушли с телевидения такие журналисты, как Парфенов, Шустер, Шендерович… Как Вы относитесь к такому массовому исходу из эфира талантливых людей?

Я задумался над коротким перечнем так называемых «убранных журналистов»: Леонид Парфенов и тот же самый Савик Шустов. Я придерживаюсь, наверное, не очень принятого мнения на сей счет и по отношению к одному, и по отношению к другому. В случае с Парфеновым у меня твердое убеждение, что он искал повод, что он хотел, чтобы его уволили. Он сделал для этого всё, что надо. И потому, как он работал в редакции, и по этому конкретному случаю. Его бы уволили в любой редакции. Притом что я большой поклонник Парфенова, и мы – друзья. Более того, мы вечно ругаемся, потому что я говорю ему, что его заботят только бантики и всякое такое, а он говорит, что я – скучный и вообще неинтересный человек. Он – сторонник формы и это делает, конечно, блистательно.

Что касается Савика. Я не знаю, видели вы или нет, когда взяли НТВ и был назначен Йорган. Савик ходил с камерой и пенял: «Как же вы можете здесь оставаться?» А потом что было? Так что у меня есть свое мнение по этому поводу.

- Вы встречались с президентом страны, целый час разговаривали с ним о СМИ. Скажите, пожалуйста, о чем вы говорили?

- Видите ли, тут надо быть аккуратным. Ведь это был разговор тет-а-тет. Я все-таки должен очень ценить тот факт, что глава государства нашел время со мной поговорить. Я пришел к нему со своими сомнениями относительно того, что происходит на телевидении, со своим убеждением, что нужно создать общественное телевидение, которое не является коммерческим, таким образом, не нуждается в рекламе, но которое вместе с тем не зависит от властей. Такое телевидение существует. Не у нас, но вообще существует.

Что я могу сказать? Он превосходно слушает. Я вообще люблю людей, которые умеют слушать. Их немного. Обычно люди любят себя слушать. Он формулирует свое отношение довольно точно. Я думаю, что он, скорее всего, никому не доверяет…Еще он не любит говорить «нет». Он задает правильные вопросы, очень точные. Я сделал вывод для себя, что он пока не готов к тому, чтобы государство ушло из средств массовой информации. Когда я ему сказал, что в Канаде существует общественное телевидение, называется «Си Би Си», и что целиком и полностью это финансируется из бюджета, но при этом (по закону) правительство, власть не имеет права вмешиваться в вещательную политику, он посмотрел на меня с чувством, я бы сказал, некоторого превосходства и удивления. И сказал: «Ну, как это? Они платят и не вмешиваются?» Я сказал: «Да». Он сказал: «Ну, Владимир Владимирович, вы – наивный человек. Хороший, наивный человек». Я сказал: «Насчет хорошего – не знаю, но точно не наивный». Но мне было с ним интересно.

- Я хотела бы вернуться к одной из ваших программ, где обсуждалась проблема восстановления памятников Сталину. Вы сказали, что если передача, статья не нравятся, не смотрите, не читайте. А как сделать, чтобы смотрели, читали и понимали? У нас ветеранская газета, где прямо рыдают, что всё очернили. Как заставить их думать иначе?

- Давайте уясним, что есть контингент, который никто не изменит. Это надо понимать и жалеть таких людей. Они на самом деле прошли чрезвычайно тяжелый жизненный путь. А им теперь говорят: «Зря вы все это сделали, ребята. Всё это было вранье собачье». Я их очень хорошо понимаю. Поэтому я на них не в обиде.

Программа, о которой вы говорите, всколыхнула многих. Было очень много разных звонков. Мне даже сказали, что состоялось офицерское собрание ветеранов по поводу моей передачи и что мне не простят. У нас на самом деле страна расколота. Если Америка расколота по линии «можно или нельзя делать аборты». У нас общество расколото по другой линии. По линии: «где мы - там или здесь?»

Я понимаю людей, кто старше, кто хуже образован, как правило, меньше зарабатывают, кто остался в том времени. Я их понимаю и не отношусь к ним, как к врагам. Но право на отстаивание своей точки зрения я тоже имею.

  

Светлана ГРИГОРЕНКО, г. Томск. Областная еженедельная газета «День добрый», 17 июня 2005 г.