В предыдущем номере «Т» мы обещали познакомить наших читателей с выступлениями экспертов форума Клуба региональной журналистики «Из первых уст», действующего в рамках информационно-просветительской программы Российской общественной организации «Открытая Россия». Сегодня встреча с автором и ведущим телепрограммы «Времена» президентом Фонда «Академия российского телевидения» Владимиром Познером.

КАК ПОЗНЕР СТАЛ ИЗВЕСТНЫМ

Володе Познеру было 18 лет, когда он в конце 52-го года переехал с семьёй отца из США в СССР. Отец верил, что только в стране Советов существует истинно справедливое государственное устройство, и так же воспитал сына.

- Если бы Сталин не умер через три месяца после нашего приезда, думаю, вся наша семья скоро оказалась бы в лагере, - говорит сейчас журналист Познер.

Владимир успешно сдал вступительные экзамены в МГУ, но принят не был. Одна добрая преподавательница из приёмной комиссии в беседе один на один разъяснила, что с такой фамилией (то есть национальностью) Познер никогда не станет студентом московского вуза. Владимир был в шоке.

- Папа, ты куда меня привёз?! - спросил он отца.

Несостоявшегося студента вызвали в военкомат. Майор с запоминающейся фамилией «Рысь» ласково пригласил владеющего несколькими иностранными языками Володю в разведшколу. Тот отказался. Тогда Рысь сказал, что поскольку Познер оказался не патриотом, то будет служить пять лет во флоте. Но к тому времени отец устроил грандиозный скандал в университете, и Владимира приняли в МГУ. И флот остался без матроса Познера.

В 63-м году Владимир Познер был приглашён работать в журнал «Soviet life» («Советская жизнь»), который распространялся в США взамен на журнал «Америка». Впрочем, журнал «Америка» только привозился в СССР, но не продавался.

В те годы советское правительство понимало, что с Западом надо говорить иначе, нежели с собственными гражданами. И в изданиях для западного читателя позволяли журналистам некоторые вольности (вот почему, когда рухнул Советский Союз, журналисты-международники оказались более подготовленными к работе в постперестроечных СМИ).

В 67-м году Познер перешёл в журнал «Спутник». «Спутник» был порождением отдела международной пропаганды ЦК КПСС, курируемого Сусловым. Журнал просуществовал всего три года. «Прокололись» на рекламе: поскольку издание распространялось за границей, в нём печаталась реклама, и однажды случилось так, что на одной страничке была напечатана статья к 100-летию со дня рождения Ленина, а на соседней – реклама дезодоранта. Патриархи из ЦК сочли этот факт кощунственным, редактора и всех журналистов выгнали, а журнал сделали исключительно для внутреннего употребления.

Познер перешёл на радио, вещающее на Америку. Ежедневно он должен был делать для 3,5 миллионов американцев комментарий к событиям в СССР продолжительностью три минуты.

- За годы работы на радио – с 70-го по 91-й – я «набил руку»: научился высказываться за три минуты, - вспоминает Владимир Владимирович. - Это непросто. И я горжусь своими придумками. Например, когда делал передачу о пенсионной системе, рассказывал о своей тёще. На протяжении нескольких лет на радио приходили письма из США, в которых слушатели интересовались, как поживает моя тёща. Честно говоря, я был сильным пропагандистом.

Благодаря работе в журналах и на радио Познер немало поездил по стране и многое увидел таким, как всё есть на самом деле.

- Однако, разочаровавшись полностью в том, что есть ЗДЕСЬ, я не влюбился в то, что есть ТАМ, - признаётся он. – И теперь я понимаю, что моя пропагандистская деятельность была небогоугодным делом. Хорошо, что вовремя опомнился.

Потом, во второй половине 80-х были знаменитые телемосты с Америкой. Запись первого телемоста редакционный совет телевидения «Останкино» раскритиковал: «Сыровато... Про евреев, про отказников, про Афганистан... Зачем это нужно советскому телезрителю? Да ещё в канун съезда партии...». И вдруг из ЦК звонок: «Это и есть настоящее телевидение!». Оказывается, запись программы посмотрел Горбачёв, и ему понравилось.

Между прочим, Фил Донахью демонстрировал записи телемостов на одном локальном канале ТВ, а в Советском Союзе их смотрели 300 миллионов телезрителей! Так Познер стал знаменитым на всю страну. И его даже стали выпускать за рубеж.

ЧТОБЫ ГОВОРИТЬ ПРАВДУ, НАДО ПРЕОДОЛЕТЬ СТРАХ

Первое серьёзное сомнение в непогрешимости советской системы возникло у Познера, когда наши танки вошли в Прагу в 68-м. Но тогда он, по собственному признанию, сумел себя убедить в том, что иного пути не было. А вот когда Советская Армия вторглась в Афганистан...

- Я был сильно возмущён. Если бы не появился Горбачёв, не знаю, чем бы я кончил, - комментирует события тех дней Владимир Познер. – Горбачёв вдохнул в меня надежду на то, что сбудется, наконец, то, о чём я мечтал.

Но горбачёвская гласность ещё была далека от настоящей свободы слова. Познера попросили уволиться с телевидения «по собственному желанию» после того, как в интервью для американской прессы он в ответе на вопрос - «за кого бы вы проголосовали – за Горбачёва или за Ельцина?» - предпочёл Ельцина. За два года до того журналист вышел из партии.

Безработным пробыл недолго: Донахью пригласил Познера делать совместную программу на американском телеканале. И сразу после путча 1991 года Владимир уехал в США, продолжая периодически записывать в России программу «Мы». Шесть лет шла авторская телепередача «Познер&Донахью». А когда закончился контракт, руководство канала предложило его продлить на условиях контроля с их стороны за содержанием и выбором гостей программы. Оба телеведущих отказались работать с такими ограничениями. И Владимир Познер вернулся в Россию.

- Таково у меня отношение к профессии журналиста, - объясняет гость Клуба региональной журналистики. – Я для себя решил, что никогда не буду служить никакой партии, никакой власти, никакому государству. Только аудитории. И буду говорить только правду - как я её понимаю. Друг моего отца приехал из США в Советский Союз в 39-м году и, конечно, угодил в лагеря. Он такое перенёс... Через 17 лет его выпустили. Бывая у нас в гостях, он мне говорил: «Не дай вам Бог, Володя, как-нибудь утром увидеть своё отражение в зеркале и захотеть в него плюнуть!..». Я эти слова запомнил. Да, чтобы говорить правду, надо иметь мужество, надо преодолеть страх. И не стоит требовать героизма от других. Только от себя! К счастью, я сейчас независим и достаточно обеспечен, чтобы не опасаться остаться без работы.

ПО ТОНКОМУ ЛЬДУ

Владимир Владимирович преподаёт в школе тележурналистики. Через эту школу прошло уже более 400 журналистов из разных регионов России. На занятиях он даёт ученикам задачу: представьте, вы беседуете с министром обороны в его кабинете, он на минутку выходит, и вы видите на его столе сообщение о том, что через десять дней наша страна нападёт на другое государство, как вы поступите? Очень мало, кто из тележурналистов дал ответ: «Я обязан об этом сообщить в СМИ».

- У большинства моих молодых коллег странное понимание журналистики! – удивляется Познер. – Если ты журналист, у тебя нет выбора: журналист ОБЯЗАН давать информацию обществу, хорошая она или плохая. В противном случае лучше заняться чем-то другим. Мне импонирует высказывание Линкольна: «Я буду делать всё, что могу, пока могу». Это - для каждого. И во «Временах» я делаю то, что считаю нужным. Моя задача – сделать так, чтобы зритель понимал, что происходит в стране. Хотя я понимаю, что хожу по тонкому льду. И не могу сделать передачу о том, что хочу, поскольку тогда ОРТ программу не купит. Единственное, пока проходит – моё послесловие, но как оно приводит в бешенство ИХ!..

О степени популярности познеровской программы «Времена» можно судить хотя бы по такому факту: за то, чтобы в студию был приглашена некая персона, автору предложили 250 тысяч долларов. Он отказался.

Познеру не позволили сделать программу о деле Ходорковского. Но нам, журналистам, автор и ведущий «Времён» сказал однозначно:

- Это дело политическое. И если ОНИ думают, что мы поверим в обвинения, то, значит, принимают нас за идиотов. (Кстати, когда умру, то хотел бы, чтобы на могильной плите было написано: «Он не любил, чтобы его принимали за идиота»). Государство должно поощрять благотворительность со стороны бизнеса. А не так: «Надо делиться!».

БУДЕТ ЛИ В РОССИИ НЕЗАВИСИМОЕ ТЕЛЕВИДЕНИЕ?

Похожи ли мы на американцев?

- Совсем не похожи, - считает Познер. – Когда американцу говорят «нельзя», он уезжает в другой город или в другой штат. А мы ноем... и остаёмся. С таким характером у нас никогда ничего не изменится.

Как следует относиться к намерению определённой части населения установить памятник Сталину?

- Страна у нас расколота. В США линия «раскола» проходит между теми, кто за аборты и кто против. А у нас – по линии «там, в прошлом» и «здесь, в настоящем». Есть контингент, мировоззрение которого ничто и никто не изменит. Не надо на этих людей обижаться, их надо понимать и жалеть.

Владимир Владимирович Познер как-то почти час беседовал с Владимиром Владимировичем Путиным.

- Я пришёл к Президенту со своими сомнениями по поводу российского телевидения. Он умеет превосходно слушать (реплика из зала: «Профессионально»). Реагирует. Формулирует своё отношение к сказанному. Умеет говорить «нет». Но я понял, что он, скорее всего, никому не доверяет. Мне показалось, он думает, что его собеседник обязательно о чём-то умалчивает, то есть говорит об одном, а про себя имеет свою задачу, свою корысть. Я сделал вывод, что Путин пока не готов, чтобы государство ушло с телевидения, чтобы у нас в стране появилось независимое телевидение.

В заключение один совет от Познера, который он адресовал участникам форума Клуба региональной журналистики, напомнив слова Виктора Шендеровича «Кого выберем, тот нас и будет иметь». Мне представляется, что этот совет полезен для каждого человека, который хочет жить с достоинством:

- Любая власть нас имеет. Но надо так изворачиваться, чтобы ей это было труднее делать!

  

Наталия НОВОЖИЛОВА, г. Владимир. Газета «Томикс», № 20, 27 мая-2 июня 2005 г.