Так сложилось, что встречи журналистов со священнослужителями в последние годы происходят достаточно редко, да и к православной тематике большинство СМИ обращаются преимущественно в канун больших церковных праздников. Тем интереснее показалось событие, прошедшее в Саратове на минувшей неделе. Существует ли угроза религиозного экстремизма в России – на этот вопрос отвечали участники международной конференции – священнослужители, ученые, медики, студенты.

Большинство из них выразило свою обеспокоенность резким ростом тоталитарных и религиозных сект в нашем городе. Специалистов тревожит применение их лидерами методик по контролю над сознанием, благодаря чему достигается полная власть над своими последователями. В качестве примеров приводились реальные ситуации, в которые попадали наши земляки. Среди них много молодых людей и даже подростков, всерьез увлекшихся сомнительными идеями “апостолов” нового времени.

Конечно, далеко не все выводы, озвученные на конференции, бесспорны. Поднятая проблема многогранна и выходит за узкие рамки требований “разрешить-запретить” существование подобных организаций. Аналогичной точки зрения – всегда пытаться разглядеть первопричину подобных явлений – придерживается и наш сегодняшний гость – священник Православной церкви отец Георгий Чистяков. Своим пониманием свободы совести, а также того, как следует относиться к другим религиозным организациям, в последние годы осуществляющим свою деятельность на территории России, он поделился во время недавней беседы в стенах Клуба региональной журналистики “Из первых уст”.

Оговорюсь сразу: отец Георгий известен своими неординарными, порою даже смелыми для священнослужителя суждениями по вопросам, затрагивающим столь тонкую материю, как вера человека. Но он ни в коей мере не категоричен, а потому все услышанное заслуживает особого уважения.

Отец Георгий Чистяков:

– Проблема свободы совести стала особенно актуальной, когда у людей появился выбор, по какому пути им идти.

Понятно, что сегодня традиционное православие привлекает большинство россиян – примерно 60 процентов, это подтверждают и социологи. Однако лишь 50% граждан во время опросов говорят о том, что они верят в Бога, и всего 2% из них посещают богослужения. Есть люди, которые за всю жизнь бывали в церкви 3–4 раза и при этом считают себя православными. Иными словами, сегодня православие в сознании россиянина отождествляется скорее с какой-то “русскостью”...

В настоящее время в обществе существует ошибочная точка зрения, что все неправославные христиане – обязательно сектанты. Для того чтобы признать себя в России сторонником иного религиозного объединения, например, баптистом, нужно даже определенное мужество. Потому что и коллеги на работе, и соседи по квартире непременно спросят: “Ты что же, подался в сектанты?”. Понятно, что следует бороться с проявлениями беззакония, которые имеют место, в том числе и среди малых христианских деноминаций. Православная церковь предупреждает своих чад против опасности сектантов, но не больше. Если какое-то религиозное объединение нарушает закон, нужно обращаться суд.

– Отец Георгий, поделитесь своим мнением, можно ли защитить своих близких от воздействия сомнительных сект?

– Когда я работал в Российском православном университете, ко мне обратилась женщина, которая буквально потребовала от меня спасти ее дочь, увлекшуюся каким-то новым религиозным течением: “Она попала под их влияние, ходит на собрания, относит туда большие деньги. Мы уже вытаскивали ее от баптистов, и вот теперь – “Церковь Христа”…”. Я ответил: “Вы оградили дочь от безобидных баптистов, а она попала к более активным представителям “Церкви Христа”. А сами-то вы верующая?”. “Нет, конечно. Наше поколение неверующее, – ответила женщина с возмущением. – Нас так не воспитывали”. “А тогда не все ли Вам равно, к какой вере примкнула дочка, если Вы ей никакой веры передать не смогли?” – таков был мой ответ…

Опыт показывает, что даже в нашей церкви многие молодые люди, у которых близкие неверующие, страдают от непонимания родителей, считающих, что дети выбрали неправильный путь. Были случаи, когда матери просили меня, чтобы их дети не так часто ходили в церковь, чтобы не постились и т. д. На это я отвечаю: “Понимаете, это же их выбор. Я, конечно, могу посоветовать больше времени проводить с родителями, слежу за тем, чтобы наши молодые прихожане продолжали учиться, поступали в аспирантуру, чтобы они не шли по линии, по которой в советское время очень часто шли верующие люди: устроиться где-нибудь сторожем и жить жизнью свободной от диктата общества. Мне хочется, чтобы наши прихожане были образованными, чтобы они нормально работали. Но, не стесняя их свободы, я могу им только советовать и ни в коем случае не приказывать”.

Это достаточно частая ситуация, когда родителям кажется, что их ребенок “попал куда-то не туда”, то же самое происходит и в других странах.

Мне представляется, что давать определение секты нужно очень взвешенно. Лично у меня нет никаких претензий к тем же католикам, баптистам, адвентистам. Что поделаешь, мы действительно очень разные. А вот, например, к “Церкви объединения”, которая прежде всего очень крупный экономический проект, или к “Церкви саентологов”, “Свидетелям Иеговым” есть и вопросы, и серьезные сомнения в том, что с ними можно иметь дело.

Я думаю, что религиозное объединение становится сектой, когда оно начинает отрицать духовные пути всех остальных, когда его сторонники говорят: только на моей стороне истина, только я эту истину пропагандирую и отстаиваю, а все остальные не правы.

Выбор веры – это что-то очень личное. В храмах баптистов, католиков и т. д. сегодня можно увидеть самых обычных наших соотечественников разного возраста, которые по каким-то причинам выбрали вот этот путь. Однако Патриархия относится к этому довольно ревниво. По сей день жива установка – все русские люди должны быть православными, и недопустимо, чтобы в Москве, например, был возведен кришнаитский храм. Светская власть не хочет ссориться с Индией, но вместе с тем не хочет ссориться и с Православной церковью, поэтому занимает по этому вопросу выжидающую позицию.

Когда человек выбирает религию, он это делает исходя из каких-то глубин своей души. Кто-то становится православным. Кто-то уходит в другую конфессию. Скажем, в нашем большом приходе были случаи ухода к баптистам или католикам, но немало и таких, кто пришел к нам из других религиозных объединений. К сожалению, на сегодняшний день общество еще не совсем готово принять, что свобода совести – это абсолютно необходимое установление для любого демократического общества, потому что насиловать внутренний мир человека невозможно.

– В последние годы часты дискуссии о взаимоотношении Церкви и власти…

– Когда в 1996 году еще не совсем было ясно, кто будет президентом – Ельцин или Зюганов, у одного из наших церковных иерархов в частной беседе спросили: кого поддержит Церковь? “Мы посмотрим, кто победит, и затем поддержим победителя” – таков был на это ответ. Безусловно, в ответе есть доля здравого смысла, потому что церковь должна уметь работать с любой властью, уметь защищать своих прихожан от любой власти. Но, с другой стороны, в этом просматривается и явный элемент некой связки между Церковью и государством, что, конечно же, неправильно, потому что Церковь и сегодня должна быть от власти независима.

Опыт православия в других странах показывает, что это возможно. Например, в Соединенных штатах Америки, где проживает достаточно много людей русского и украинского происхождения, в свое время возникла так называемая “Автокефальная Американская церковь”, во главе которой стал отец Александр Шмеман, неординарный священник и богослов, создавший проект существования православной церкви, абсолютно независимой от власти. Нечто подобное было и в Лондоне, где глава Английской епархии Русской Православной церкви митрополит Антоний тоже смог сделать ее абсолютно независимой от какой бы то ни было власти. Даже когда Московская Патриархия предлагала купить для него собор у лондонских властей, он отказывался и говорил, что собор должны купить на свои деньги сами прихожане, чтобы он принадлежал не Патриархии, а приходу...

В России пока это не получается. За последние 15 лет связка между государством и Церковью еще более упрочилась, хотя в первые годы церковной свободы Патриарх Алексий особо подчеркивал, что церковь отделена от государства, но не от общества.

Жаль, что церковь мало интересуется структурами третьего сектора, которые, как и она, занимаются социальным служением.

– На чем могут строиться контакты Православной церкви с представителями других конфессий?

– Поучительный опыт совместной работы представителей двух разных конфессий, причем двух конфессий с не очень благополучными отношениями, был в колонии для девочек в Томске. Один православный священник пришел работать в эту колонию, помогать ему взялись… прихожанки из томского костела, католички. “Дело в том, что мои бабульки не пойдут в тюрьму”, пояснил он. А польский священник-католик на все это мне сказал: “Я же иностранец и к тому же католик, меня не пустят в тюрьму, а наши женщины охотно работают с православным батюшкой”… Это было лет 5 назад, не знаю, как там обстоят дела сейчас.

И еще о взаимоотношениях разных конфессий. В Подмосковье есть Дом ребенка “Родничок”, который создали католики. Зарегистрировали его с большими трудностями, прошли через «чистилище» всех возможных регистраций Минюста, Минобразования и других организаций. Несмотря на это, у отца Всеволода Чаплина, который отвечал за межрелигиозные контакты в Отделе внешних церковных сношений Русской Православной церкви, возникло подозрение, что итальянские священники "делают детей католиками". А, надо сказать, дети в этом Доме очень сложные. Там, например, есть девочка, у которой нет ног, только одна здоровая рука... И на прямой вопрос, заданный отцу Всеволоду, неужели лучше, чтобы эти дети были на улице, он, хотя и ничего не ответил, дал понять, что может быть, и так… Это очень грустная ситуация. Среди православных людей все еще очень много таких, кого можно назвать фундаменталистами, кто слишком жестко отстаивает церковную истину в ее, я бы сказал, средневековой форме. Так, например, про детскую больницу, в которой работают ученики и последователи отца Александра Меня, на одном из православных сайтов в Интернете написано: “Лучше пусть эти дети умрут без помощи, но попадут в Царство Небесное, чем будут принимать помощь от еретиков”. Примерно так же мыслят те, кто считает, что зачем вообще этот “Родничок” существует, мол, лучше бы католики не лезли в проблемы наших бездомных детей, как-нибудь и без них мы эти проблемы решим. Хотя эти дети каждую субботу ездят на Литургию к православному священнику, среди детей есть некрещеные, так эти итальянские священники стараются крестить их у православного священника...

И все же христиане разных исповеданий стараются находить общий язык. Например, 15 лет назад было воссоздано Российское библейское общество, в которое вошли христиане всех исповеданий – и православные, и католики, и лютеране, и баптисты, и пятидесятники, и адвентисты. Оно ставит перед собой задачу издания Священного Писания, одного для всех христиан, распространения его по России. Когда есть возможность делать что-то вместе, мы уже не отрицаем друг друга…

– Православие и школа: Ваше отношение к предложениям ввести в обязательную школьную программу преподавание основ православной культуры?

– Сегодня по этому вопросу идет много споров. Надо сказать, что в большинстве своем сами родители отказываются от того, чтобы дети изучали основы православной культуры как специальный предмет. И это без какой бы то ни было идеологии, ни в коей мере не потому, что они против православия. Отказываются по той простой причине, что понимают – дети перегружены. Прагматическая установка родителей требует того, чтобы дети изучали те предметы, которые им придется сдавать при поступлении в высшую школу и т. д. Несколько губернаторов поспешили заявить том, что у них основы православной культуры в школах все же вводятся. И вот итог: там, где они введены, занятия посещает очень небольшое число детей.

Лично мое мнение такое: во-первых, в курсе отечественной истории достаточно элементов истории православной культуры. Даже в советском учебнике средней школы говорилось и о Софии Киевской, и о Софии Новгородской, и о Сергии Радонежском... А в современных учебниках об этом рассказывается гораздо больше. Вполне разумно, если тема истории православной культуры будет включена в такой предмет, как отечественная история.

С другой стороны, возможно преподавать основы религии факультативно. Хотя надо помнить, что даже в царское время, например, в гимназиях девочки из православных семей изучали Православие и Закон Божий, к девочкам-еврейкам приходил раввин, который изучал с ними Закон Божий согласно иудейской традиции, с девочками-мусульманками занимался мулла... Конечно, гимназий и школ раньше было в несколько сот раз меньше, чем в современной России. Поэтому достойный выход на день сегодняшний – воскресные школы для детей из верующих семей разных конфессий.

В воскресной школе с маленькими детьми я бы изучал Евангелие: что Христос говорит, к чему Христос зовет людей. А изучение жития мученика может только испугать ребенка. Потому что он еще не разобрался в проблеме жизни и смерти, еще не знает, что такое ценность жизни, а ужас смерти понимает по своему.

Я думаю, что дети тоже должны иметь право выбора, и свободный приход в христианство, свободный приход в православие дает действительно прекрасных людей – я сужу хотя бы по своему приходу, а это 3 тысячи в основном молодых людей. Как они прекрасно верят, трудятся, отдавая свое время и средства на благие дела!

Не так давно прозвучало предложение уделять православной тематике больше места в средствах массовой информации, практически столько же, сколько "обычной" тематике. Но для большинства людей данная сфера – слишком личное, они не считают нужным, чтобы об этом говорилось публично и много. Другое дело, что у христианства есть огромный потенциал – ведь это религия активного доброделания, религия, которая по самому своему определению выдвигает таких людей, как мать Тереза. Конечно, современному человеку проще пойти в церковь, отстоять всенощную, помолиться или почитать духовную литературу, чем идти работать в детскую больницу или кормить бомжей. Но я убежден, что если церковь и общество соединятся именно в желании трудиться ради людей, это даст очень много всем нам.

  

Анна ЛАБУНСКАЯ, г. Саратов. Саратовский областной еженедельник «СОВФАКС», № 19 (740), 20 мая 2005 г.