Если посмотреть на его инициалы, то "картинка" получится весьма популярная и, что самое главное, политкорректная. ВВП – Владимир Владимирович Познер. "Я журналист телевизионный", - назвался он представителям СМИ субъектов России на семинаре в клубе региональной журналистики "Из первых уст" (Москва).

"Кто вы, мистер Познер?" - таким был лейтмотив нашей встречи.

"В Америке мне били морду за то, что защищаю негров. В России не принимали в университет".

"В Россию я приехал взрослым человеком, верующим в идею социализма, - рассказывает Познер. - Меня так воспитал мой отец. Он уехал из страны четырнадцатилетним мальчиком, когда его родители эмигрировали после революции. Но он вырос с убеждением, что именно в Советском Союзе справедливость, именно здесь нужно жить. Он всегда стремился к тому, чтобы вернуться. И в конце концов вернулся...

Впрочем, если бы Сталин не умер через два месяца после нашего приезда, я думаю, что и отец, и мать, и я, конечно бы, сидели. А так меня поначалу не приняли в университет, - продолжает он. - Во-первых, потому что фамилия, как мне сказали, не очень подходящая и, кроме того, биография не из лучших. Я пришел к моему беспартийному отцу: "Куда ты меня привез? В Америке мне били морду за то, что я защищал негров. Теперь меня не принимают в университет потому, что у меня фамилия, как у тебя, к сожалению". Отец был отчаянный человек, и он пошел стучать кулаком...

Тем временем меня пригласили в военкомат. Там был майор Рысь, который мне сказал: "Ну, что ж, Владимир Владимирович, давайте мы вас в разведшколу". Я говорю: "Как это - в разведшколу? Меня в университет не принимают, а вы - в разведшколу". Он ответил замечательно: "Так у нас же разные учреждения". Я сказал "нет". - Как? - вопрошает Рысь. - Вы не патриот, что ли? - Почему? Я поступаю на биофак. А что, нельзя быть биологом-патриотом? Обязательно надо быть разведчиком?

Поединок с сотрудниками военкомата закончился тем, что Познера приняли в университет.

"Я служу только аудитории"

Затем "волею судеб", по его же собственному выражению, Познер попал в журнал "Совьет лайф", где проработал несколько лет. Потом перешел работать в журнал "Спутник", дайджест советской печати. В 1970 пришел на радио и проработал там до 1991 года. Пять раз в неделю в одно и то же время трехминутный комментарий Владимира Познера шел на Соединенные Штаты Америки. Это сослужило ему колоссальную службу, считает он, потому что "нужно суметь за три минуты, во-первых, что-то сказать, во-вторых, так сказать, чтобы запомнил человек".

"Есть много вещей, которыми я горжусь, - говорит Познер. – К примеру, как рассказать американцам о пенсионной системе в Советском Союзе. Я начал рассказывать о своей теще. И все слушают - у всех тещи есть. Мне стали приходить письма: "Ну как там ваша теща?" Это при том, что в Америке нас слушало три с половиной человека".

Познер становится политобозревателем.

"А когда Горбачеву надоело возиться с либералами, которые возражают, спорят, не слушаются, и он перешел к тем людям, которые его и погубили, началось кровопролитие - Азербайджан, Грузия, Литва, Латвия. Я перестал понимать, что делает Горбачев. Тогда один американец взял у меня интервью: за кого бы я стал голосовать, если бы завтра были президентские выборы, за Ельцина или за Горбачева? Я сказал: "Вы знаете, я предан Горбачеву, но я не понимаю и не принимаю, что он делает сейчас. Наверное, за Ельцина". Конечно, скандал был жуткий. Познер уволился с Гостелерадио но не просто по собственному желанию, а потому, что не хотел там работать.

А затем решил уехать. Тем более, что Фил Донахью предложил делать с ним в Америке программу. "И вскоре, после неудавшегося путча я уехал в Америку. Шесть лет вместе с Филом Донахью мы выпускали программу, которая называлась очень оригинально: "Познер и Донахью". Ее потом закрыли.

Я оказался без работы. Но за это время я уже не один год приезжал в Россию, где делал ток-шоу "Мы". Я прилетал, записывал четыре программы и улетал. Поэтому я не исчез с экрана. Ведь телевидение - такая штука: не появишься некоторое время - и все. Поэтому мы приняли решение возвращаться, потому что в Америке что-то кисло. Вот и вернулся.

Когда понял, что заблуждался, я принял решения: никогда больше не буду служить никакой партии, никогда не буду служить никакой власти, никогда не буду служить никакому государству. Я как журналист могу служить только аудитории, я должен думать только о тех людях, которые меня читают, слушают или смотрят. И как это ни звучит патетически, но я буду говорить только правду. Пусть - как я ее понимаю, пусть - возможно, заблуждаясь, но точно считая, что это - правда.

"Владимир Владимирович, вы наивный человек"

Однажды в течение целого часа я один на один разговаривал с моим тезкой. Я пришел к нему со своими сомнениями относительно того, что происходит на телевидении, со своим убеждением, что нужно создать общественное телевидение, которое не является коммерческим, таким образом, не нуждается в рекламе, но которое, вместе с тем, не зависит от властей. Такое телевидение существует. Не у нас, но вообще существует.

Что я могу сказать? Он превосходно слушает. Он реагирует, он формулирует свое отношение довольно точно. Я понял, что он, скорее всего, никому не доверяет. Он не любит говорить "нет". Он задает правильные и очень точные вопросы. Я сделал вывод для себя, что он пока не готов к тому, чтобы государство ушло из СМИ. Когда я ему рассказал, что в Канаде существует общественное телевидение "Си Би Си" и оно целиком и полностью финансируется из бюджета, но при этом по закону власть не имеет права вмешиваться в вещательную политику, он посмотрел на меня с некоторым чувством, я бы сказал, превосходства и удивления. Он сказал: "Ну как это? Они платят и не вмешиваются?" Я ответил: "Да". Он сказал: "Ну, Владимир Владимирович, вы - наивный человек". "Хороший, - сказал он мне, - наивный человек".

Наша пресса замечательно свободна

Понимаете, новости не заключаются в том, чтобы только говорить о плохом. У меня в программе нет такого: убили, сожгли, украли, повесили. Информация должна информировать - извините за тавтологию. Кстати говоря, чем меньше канал, тем больше свободы. А в печати вообще лафа. Я читаю там: фашисты? - пожалуйста, коммунисты? - пожалуйста, "Коммерсантъ"? - пожалуйста, мочить Путина? - давай, вперед, никаких проблем. Попробуй на телевидении что-нибудь подобное делать - вообще не может быть и речи. Так что, по сравнению даже с Америкой пресса-то у нас при всем при том замечательно свободна. А телевидение очень похоже сейчас на американское. Моих друзей в Америке сняли с телевидения за критику войны в Ираке.

Федеральные каналы наименее свободны среди всего телевидения, которое есть в стране. Потому что они наиболее контролируемые. По сути дела - все государственные. Какие-то напрямую, какие-то опосредованно. Я считаю, что местные средства массовой информации в принципе могут иметь гораздо большую свободу и имеют ее. Другое дело, что вы не обсуждаете, условно говоря, какие-то международные дела, у вас там нет корреспондентской сети. Региональная журналистика - это одно, а центральная - это другое. Это - очень удобный способ прикрытия.

Есть журналистика. Она есть, и она всюду - журналистика. Вранье? Это вранье всюду. Поиск информации - это всюду. Я же говорю не о проблемах, я говорю о профессии. Профессия всюду одинаковая. Сельский врач, врач в Центральной кардиологической клинике - это врач. И эти принципы врачебные верны и для того, и для другого. Один лечит насморк, другой делает операцию на сердце, но ничего не меняется с точки зрения требования к профессии..."

Владимир Познер родился 1 апреля 1934 года в Париже. До 18 лет вместе с родителями жил на Западе. В 1958 году окончил МГУ. Занимался переводами с английского. Работал с Самуилом Маршаком. В середине 60-х годов - комментатор главной редакции радиовещания на США и Англию Гостелерадио СССР. С 1986 года - политический обозреватель ЦТ. В сентябре 1991 года Познер получает приглашение от американского тележурналиста Фила Донахью вести совместную передачу в прямом эфире. Уезжает в США, где в течение нескольких лет ведет программу "Познер и Донахью", став первым российским подданным, работающим в американском эфире. В 1993 года становится президентом Академии российского телевидения. В 1994 награжден орденом Дружбы. В феврале 1997 возвращается в Москву, где продолжает вести программы "Мы", "Человек в маске", а также радиопрограмму "Давайте это обсудим" на радиостанции "На семи холмах". В 1997 открывает в Москве школу телевизионного мастерства для молодых журналистов. С сентября 1999 по март 2000 год - автор и ведущий программы "Мы и время". Последние пять лет Владимир Познер постоянно живет в России.

  

Елена МАКУШИНА, г. Уфа. Информационное агентство «Башинформ», электронная газета «БашвестЪ», 14 июля 2005 г.