“Буду жаловаться в Страсбург!” — такую фразу иногда можно услышать от обиженных россиян, если они считают, что их права и свободы в чем-то ущемлены. О Страсбургском суде по правам человека сейчас знают многие. Но далеко не все имеют представление о том, чем же на самом деле занимается высшая судебная инстанция Европы. В Москве, на семинаре клуба региональной журналистики, из первых уст я и услышал на сей счет немало интересного от профессора Владимира Туманова, в прошлом председателя Конституционного суда Российский Федерации и первого представителя от России в Европейском суде по правам человека, доктора юридических наук.

— Владимир Александрович, давайте начнем с истории. Как появился Страсбургский суд и какие вопросы входят ныне в его компетенцию?

— Долгое время человек не был субъектом международного права. Лишь в середине прошлого века положение изменилось. В 1948 году ООН приняла Всеобщую декларацию прав человека и гражданина. А через два года в Европе была принята своя Конвенция по защите прав человека и основных свобод. Для чего? Дело в том, что Декларация хоть и сыграла большую роль в мировой истории, но для каждого конкретного человека она особого значения не имела. Можно было сколько угодно писать в ООН о том, что твои права нарушаются. И что дальше? Организация Объединенных Наций решением личных проблем граждан особо не занималась. А европейцы придумали довольно хитрую штуку. Они обусловили свою Конвенцию судебной санкцией за ее нарушения. Для этого и был создан Европейский суд по правам человека. Свою деятельность он начал в 1962 году во французском городе Страсбурге.

Сначала он состоял из двух ступеней — Европейская комиссия по правам человека (так сказать, первичный отбор жалоб) и сам Европейский суд. В 1998 году произошла реформа, комиссию упразднили. Образовался единый суд, рассматривающий правозащитные дела. Это первый и единственный межнациональный суд, куда могут обратиться граждане с жалобами на действия своего государства.

Однако далеко не все вопросы в компетенции Страсбургского суда, конвенция защищает только определенные права. К примеру, в суд можно пожаловаться на то, что построенный рядом с вашим домом завод своими выбросами — в прямом смысле слова — отравляет вам жизнь. Дело будет принято к рассмотрению, поскольку в Конвенции есть статья “Охрана жилья”. Но если вы обратились в суд с жалобой на то, что вам не предоставляют квартиру, у вас не примут заявление, поскольку ваш вопрос относится к административным правоотношениям. Вы можете обратиться по поводу того, что вам не выплачивают зарплату или пенсию, но не можете пожаловаться, что у вас маленькая зарплата или пенсия. Опять-таки — почему? В Конвенции есть статья о защите собственности. Вам не выплатили причитающиеся деньги, но они были начислены, то есть это ваша собственность. И Страсбургский суд этим займется. Насчет увеличения зарплаты сказано в тексте Социальной Хартии. Только вот своего суда у нее нет.

Европейский суд по правам человека — это очень серьезный орган. И в его силах причинить массу неприятностей любому государству, входящему в Совет Европы.

— Каким же образом этот суд формируется?

— Каждый член Совета Европы — организации, объединяющей 44 страны, имеет в суде одного представителя. Механизм тут такой: в Совет Европы направляется список с именами трех видных юристов. Нужно иметь большой опыт практической работы в судах, научные труды, безукоризненную репутацию, владеть официальными языками Совета Европы — английским и французским. Кстати, многие наши сильные юристы не могут стать членами этого суда именно из-за незнания языков. Обидно. Я всегда студентам говорю: учите иностранные языки, в жизни пригодится.

И вот, когда упомянутый список поступает, Парламентская ассамблея создает комиссию в составе представителей своих фракций. Они беседуют с кандидатами, которых представляют в алфавитном порядке. Тот, кто покажется предпочтительнее, будет рекомендован для избрания членом суда сроком на шесть лет. На голосование выносятся все кандидатуры. Предложение этой комиссии существенное, но не обязательное.

Итак, Европейский суд состоит из 44 судей. Россию сейчас представляет сменивший меня Анатолий Иванович Колер. Суд разбит на пять палат, в каждой по семь судей, в таком составе и рассматриваются дела. Если слушается дело определенной страны, то участие судьи от этой страны обязательно, поскольку он лучше других знает специфику местного права, более компетентен. А когда случается, что сразу рассматривается несколько дел, скажем, по России, тогда представителями назначают судей, знающих русский язык. А их довольно много — польский, болгарский, литовский, молдавский, румынский, азербайджанский, грузинский и другие судьи прекрасно говорят по-русски. Наш язык занимает первое место по числу судей, говорящих на нем. Но чаще в суде говорят все же на официальных языках.

— И что же должен предпринять гражданин, считающий, что государственные органы обошлись с ним несправедливо, для того, чтобы восстановить справедливость в Страсбурге?

— Прежде всего, в этот суд невозможно обратиться сразу. Есть статья 46-я Российской Конституции, есть соответствующая статья и в Конвенции, где говорится, что обращаться в международную судебную инстанцию следует, лишь исчерпав все внутренние правовые средства защиты. Это совершенно логично. Нужно уважать судебную систему своего государства. Прежде всего она должна сделать все возможное, чтобы защитить права человека. Кстати, достаточно обращений в две инстанции — районный и областной суд, что необходимо подтвердить документом. Но когда человек недоволен их решениями, тогда, пожалуйста, жалуйся в Страсбург. Но не позднее чем через шесть месяцев после вынесения последнего решения по делу. Иногда этот срок продлевается, но при чрезвычайных условиях. По российским делам часто продлевают срок из-за плохой работы почты. Бывает, что письмо из Иркутска до Страсбурга идет три с половиной месяца. Количество жалоб, приходящих в суд, зависит от активности граждан, умения адвоката оформить дело и других моментов. Суд рассматривает жалобы на нарушение Конвенции, которые имели место после вступления ее в силу для Российской Федерации, то есть после 5 мая 1998 года. Здесь следует учесть: важно, чтобы последнее рассмотрение вашего дела происходило после ратификации конвенции.

Европейский суд абсолютно либерален по отношению к заявителям. Платить за обращение в него не нужно. Более того, если вы пришлете свою декларацию о доходах и об уплаченных налогах и суд увидит, что вы — человек нуждающийся, вам будет назначена судебная помощь, примерно пять тысяч евро. В нее входят оплата проезда в Страсбург, расходы на проживание, адвокатов и тому подобное. Конечно, такая сумма не покрывает всех издержек. Но большего Европейский суд по финансовым соображениям сделать не может. Если расходы на адвоката окажутся чрезмерными, их оплатит проигравшая сторона. Если же лицо, получившее помощь, проиграет, то никаких денег возвращать не надо.

Пишут в Страсбург о чем угодно и как угодно. Поэтому идет железный первичный отсев жалоб. Иной раз бывает: выступает адвокат по телевизору, трясет бумажкой, говоря, что его дело принято к рассмотрению в Страсбурге. Не верьте этому. До рассмотрения еще далеко. Просто это европейское вежливое учреждение. А у европейцев есть дурная привычка отвечать на все письма, которые им приходят. Шансов, что дело будет принято, процентов восемь, не более. Дело передается судье. Он или отказывает, или видит, что в деле что-то все-таки есть, но что-то не так. Тогда заявитель получает очень важную бумагу: «Просмотрели ваше заявление, и для его полного изучения просим вас прислать такие-то материалы». Но эта бумажка опять же не предвещает положительного результата. Иногда они поступают так: «Мы посылаем вам формуляр обращения в Страсбургский суд и просим вас четко, печатными буквами на русском языке ответить на все поставленные вам вопросы». Это если бы у нас гражданин написал обращение в суд на тетрадном листке, судья такое заявление сразу в урну отправил бы. А там никогда так не сделают.

Это все еще предварительная стадия. И вот, наконец, судья говорит: «Да, здесь прослеживается нарушение по таким-то пунктам». Дело коммунициируется (есть такой юридический термин) в Москву уполномоченному России при Страсбургском суде. Это Павел Александрович Лаптев, человек очень энергичный. Страна должна высказать свое мнение по этому поводу. Если допущена судебная ошибка — исправить ее или заключить с заявителем мировое соглашение. На это дается два месяца. Иногда бывает со страху, как бы не получилось хуже, человеку выплачивается компенсация. До момента, пока дело коммунициировано, вся переписка идет на русском языке, потому что с ней имеет право ознакомиться заявитель. Ему обязательно показывают ответ уполномоченного по правам человека, который тот дал на коммуникацию суда. У заявителя есть право на возражения по поводу меморандума. Затем судопроизводство переходит на английский или французский.

— А как проходит непосредственно слушание дела?

— Оно может быть двоякого вида. Закрытое или письменное, когда стороны дают согласие на рассмотрение дела без их участия. Если сторона настаивает, то дело слушается публично, приезжает много народу, выступают адвокаты с обеих сторон. Самая главная проблема в этом случае — языковая, вам придется оплачивать услуги переводчика. А так — все как в обычном суде. Выслушиваются стороны, и через некоторое время выносится решение.

При рассмотрении дел суд опирается на Конвенцию и собственную судебную практику, то есть существующие прецеденты. Конвенции уже более пятидесяти лет, и она должна быть использована в свете современных реалий. Жалобы рассматриваются долго, подчас пять-шесть лет. Правда, процесс существенно ускоряется. В случае положительного решения для истца суд штрафует государство. Заявителю выплачивается определенная сумма, компенсирующая нанесенный ему материальный и моральный вред, государство оплачивает все судебные издержки.

— А если государство откажется платить, чем ему это грозит?

— За все время существования суда был лишь один случай неуплаты денег, когда Турция отказалась платить за Северный Кипр. Поднялся скандал, и она все заплатила. Еще Турцию измотали выплаты по искам курдов, пострадавших во время гражданской войны 1993-1995 годов (сейчас похожие заявления поступают от чеченцев). Количество дел перевалило за сотню, турки вновь отказались платить, но через три месяца одумались и заплатили. Ведь если не сделать этого, вопрос станет так: выполняет ли государство Устав и требования Совета Европы? В случае вопиющих нарушений государство могут вообще исключить из этой организации. Как, например, Грецию во времена «черных полковников». Естественно, этого никто не хочет, так что приходится платить.

— В последнее время нередко приходится слышать о несовершенстве отечественной судебной системы, фактах коррупции. А в Европейском суде по правам человека такое возможно?

— Думаю, что нет. Такие случаи мне неизвестны. Работа судьи очень хорошо оплачивается. Что мне не нравится, так это симпатии Европейского суда, привилегированное положение некоторых адвокатских фирм, специализирующихся на страсбургских делах. Правда, все это было при мне, как сейчас, не знаю. К примеру, все 103 иска курдов, пострадавших в результате спецопераций турок в 1993 году, подготовлены двумя английскими адвокатскими конторами. И суд присудил выплату в английских фунтах. Я спрашиваю у председателя суда: а почему не как всем, в французских франках? А тот отвечает, что их трудно обменять на турецкую валюту. Детский ответ какой-то.

Потом замечаю: как только эта адвокатская контора работает, выносится хорошее решение для их подзащитных. Как-то турецкого журналиста посадили в тюрьму, через три дня выпустили. Он пишет в заявлении: со мной ужасно обращались, не кормили, мой папа вынужден был носить обеды в камеру. И ему присуждают моральный ущерб 25 тысяч фунтов. Я говорю: господа, а почему так много, хватит и пяти. Да за такие деньги я сам бы трижды в этой тюрьме отсидел! Судья-скандинав, строгий такой, спокойно говорит: «Двадцать пять, пять, ну, давайте дадим десять». А турецкий судья тогда страшно переживал — куча дел, и каждый день с него взыскивали, взыскивали. Он проиграл почти по всем искам. Сидит бледный, лица нет. Я, чтобы подбодрить его, пригласил выпить. Тот сначала отказывался, я, мол, мусульманин, мне нельзя, — боялся, что я водку предлагать буду. Но выпить виски для снятия стресса согласился.

— А на что чаще всего жалуются россияне? Расскажите о наиболее интересных исках.

— Российских дел в Страсбурге рассмотрено относительно мало. Ведь они начали раскрываться только после 1998 года. На нынешний день в Европейский суд обратилось порядка 60 тысяч граждан России. Конечно, до рассмотрения дошли из этих исков очень немногие. Вынесено примерено 50-60 решений по делам россиян. И еще 200 дел сейчас находятся на рассмотрении, в том числе и шесть чеченских дел, жалобы на то, что в результате военных действий пропали без вести люди. В прессе можно встретить информацию, что Россия находится чуть ли не на втором месте по количеству жалоб. Это неверно. На первом месте — Франция, на втором — Турция, на третьем — Польша, на четвертом — Украина. Но все равно пять тысяч жалоб из России, лежащих сейчас в Страсбурге, это много. Хотя большая доля из них будет отклонена, это обычная практика в судах высшей инстанции.

Жалобы разные. В Череповце, например, шесть семей жили в доме, абсолютно не пригодном для проживания. Обратились в Страсбург. Череповецкие власти испугались, да и в Москве сразу забеспокоились: «Что такое?!» Две семьи немедленно переселили в новые квартиры, а четырем пообещали, что завтра их переселят тоже. Те ждали четыре года, а потом снова пишут в Страсбург. А оттуда отвечают: вторичное обращение по тому же делу невозможно. Правда, потом суд вынес специальное решение, что данное правило в этом случае действовать не будет, поскольку власть в Череповце обманула своих граждан.

В Иваново одному пенсионеру не платили пенсию. Он ахнул жалобу в Страсбург, оттуда стандартная бумага — ваше дело принято к рассмотрению. А поскольку все это происходило сразу после ратификации Россией Конвенции, в Иваново страшно перепугались. У пенсионера на руках решение районного, областного судов, в котором — отказ. А не платили пенсию потому, что у нас есть такое правило, которое никак не могут отменить, — запрещается списывать из бюджетных фондов деньги по судебным решениям. И как только он отправил в Страсбург все документы, в Иваново президиум областного суда отменил все свои предыдущие отказы, пенсионер в течение короткого времени получил деньги.

Два года назад слушалось дело Бугрова. Он чернобылец, ему полагалось какая-то компенсация в размере 113 тысяч рублей. Было шесть судебных решений о выплате, но он их так и не получил. Но как только Бугров обратился в Европейский суд, ему все выплатили, даже больше, чем положено. Но чернобылец свое заявление не отозвал и получил еще три тысячи евро компенсации. Но здесь он совершил ошибку и подпортил имидж российских заявителей: он подал жалобу в Большую палату, дескать, решением суда недоволен, поскольку просил своего адвоката, чтобы компенсация составила 300 тысяч евро. Но такие суммы только по очень сложным делам, связанным с пытками, выплачиваются. Часто суд отвечает, что факт признания того, что ваши права были нарушены, является достаточным возмещением важных моральных страданий. И точка. Слава Богу, что Бугров все-таки эти три тысячи получил.

Вот еще хочу рассказать о типичном деле. Это содержание под стражей. Знаете такое выражение — «за судом»? Оно значит, что следствие окончено, обвинение передано в суд, человек ждет суда, а в суде — очередь на два года. И вот человек все это время числится за судом, сидит он в СИЗО, а какие там условия, вы знаете. Вот эта категория дел может Россию загубить. Началось все с дела Калашникова. Это такой магаданский Мавроди, пробу ставить некуда. Арестовали за мошенничество. Но пока суд да дело, в тюрьме он переболел какими-то инфекционными болезнями, ожидал пять лет приговора. Обратился в Страсбург. Тут же состоялся наш суд, который дал меру наказания, равную тому, сколько он к тому моменту отсидел. Калашникова выпускают на свободу с договоренностью, что он заберет заявление. А тот настырным оказался. Уехал в свой особняк в Крым, отдохнул и решил, что незачем ему забирать заявление. И вот состоялся процесс, на котором нам здорово досталось. А Калашникову присудили 14 тысяч евро. И России приходится платить, все решение суда мы исправно выполняем.

Запомните: Европейский суд не имеет право отменять решение российского суда. Если адвокат кричит, что обжалует решение в Страсбурге, — это ерунда. Страсбург наказывает только за грубые процессуальные нарушения в ходе рассмотрения гражданских и уголовных дел. Он не может изъять тот или иной закон страны, отменить судебный приговор, сам освободить человека из-под стражи. Но он может следить за тем, как соблюдаются нормы Конвенции. Увы, наша адвокатура, которая могла бы работать со Страсбургом, еще слаба. Дело доходило до того, что анкеты Европейского суда, распространяющиеся бесплатно, наши адвокаты пытались... продавать по 300-500 рублей клиентам. С такими вещами приходится бороться.

— Спасибо, Владимир Александрович, за интересный рассказ и полезную информацию. Думаю, теперь нашим читателям стало, наконец, ясно, чем же занимается Европейский суд по правам человека.

  

Сергей МАЛЮКОВ, г. Липецк. Газета «Липецкая газета», 01 августа 2005 г.