Московский клуб региональной журналистики регулярно приглашает коллег из провинции, чтобы те могли пообщаться с ведущими политиками, экономистами, учеными, получить информацию из первых уст. На очередном семинаре корреспондент «ГИ» Сергей МАКИЕНКО встретился с руководителем партии «Яблоко» Григорием ЯВЛИНСКИМ.

- Григорий Алексеевич, если бы вам предложили описать жизненный путь, на что бы вы обратили внимание?

- Обычно указывают достижения. Я бы написал, что довольно долго работал на шахте нормировщиком, потом был заведующим сектором в Институте труда, первым заместителем председателя первого правительства Российской Федерации, независимого, которое сформировал Борис Николаевич. Обязательно упомянул бы о и том, что наравне с восемнадцатью кандидатами участвовал в президентских выборах и занял четвертое место. А на выборах в 2000-го, когда основным кандидатом в президенты был Владимир Путин, я из двенадцать кандидатов стал третьим. И еще непременно указал бы, что мои политические и другие достижения оценит история.

- При раскладе политических сил в регионе, название "Яблоко" не звучит практически никогда. Существует сегодня партия или есть только политик Явлинский?

- В Центральной России, например, есть город Обнинск. Несколько месяцев назад там победило "Яблоко". Амурская область - уже не районный центр. Там тоже "Яблоко" обошло "Единую Россию". Санкт-Петербург - у какой партии? "Яблоко" сегодня – 78 региональных организаций, 85 тысяч человек. Организации не везде сильные. Есть по 5 тысяч, но имеются и слабые. В отдельных регионах у нас традиционно ничего не выходит. Например, Новосибирск: мы там берем хорошие проценты на выборах, а создать организацию не можем. Поразительно. Академгородок – отрицательный результат. В Томске получалось, когда Плетнев был жив. Сейчас надо заново все создавать. На Камчатке, во Владивостоке получается, есть изменения в Хабаровске. В Екатеринбурге создали крупную организацию, но на выборах там дело не идет. А в Челябинске всегда успех. Так что есть и «Яблоко», есть и Явлинский.

- Последние годы, как правило, после любого кризиса, вы появляетесь (раньше на телевидении, сейчас вас туда, наверное, не пускают, в основном в газетах) и говорите: "А я предупреждал". У вас были программы "100 дней", "300 дней", "500 дней". Если взять нынешнюю ситуацию, сколько времени нужно, чтобы достичь результатов, о которых вы тогда говорили?

- Вижу, что мои программы вы в руках не держали. "500 дней" не предполагала достижения конечных целей. Это был план действий на определенный период времени. Там говорилось, что необходимо признать частную собственность, твердо сказать, что государство всей силой, всем своим авторитетом будет ее защищать, что нужен независимый суд и другое.

К сожалению, многие вещи, о которых говорилось в программе, придется повторять. Я не обещал, что через 500 дней получится Швейцария, просто намечал, что в ближайшие полтора года нужно делать. А потом обсудить, как получилось, и снова наметить, куда идти, что делать в следующий срок.

Почему полтора года? Ответственно видеть дальше невозможно. По крайней мере, я не видел. Хорошо, когда человек, облеченный властью, берет за что-то ответственность на себя и говорит - я обещаю сделать такие шаги. Может, в результате не произойдет ощутимых изменений, но что-то я предприму. А когда это закончится? Может, на это вся жизнь понадобится, а может быть, двести лет. Я не знаю. Но дело в том, что надо начинать и за это нести ответственность. Вот, собственно, и вся программа.

- Как вы лично оцениваете законность приватизации, есть ли у партии «Яблоко» рецепт по этому вопросу?

- Сейчас я коснусь только «криминальной приватизации», залоговых аукционов… Здесь три субъекта: народ, бизнес и власть. Необходимо принять решение, которое позволит найти компромисс между ними.

У «Яблока» оно есть - это закон, состоящий из трех частей. Первая: все сделки середины 90-х годов, в том числе и залоговые аукционы, признаются легитимными, пересмотру не подлежат. Пункт следующий: вводится налог, который называется в Великобритании "wind profit tax". Он носит компенсационный характер. Берется прибыль компании за десять лет, вычитается из нее, сколько было заплачено при покупке, устанавливаются от этой суммы, допустим, 10 процентов, которые собственник платит государству. Компаний много, деньги получатся огромные. Их можно использовать на реформы пенсионную, здравоохранения, образования, на восстановление вкладов 1991 года…

Теперь о власти как институте. Партии, то есть политика, должны финансироваться открыто и прозрачно, чтобы защитить их от влияния олигархов. Допустим, на одного избирателя выделяется 40 рублей в год. Я получаю эти деньги, отчитываюсь за них. Никаких спонсоров.

Исполнительная власть - антикоррупционные процедуры. Чиновники, участвовавшие в залоговых аукционах и вводившие оффшорные зоны, имеют право заниматься бизнесом, чем угодно - их никто не трогает, потому что в те годы все это было законно, государство так решило. Но больше в государственной власти они ответственные посты занимать не должны и не могут заседать как депутаты. Это чтобы никому не хотелось заводить такую сомнительную приватизацию.

И последняя задача - отделить бизнес от власти. Меня часто спрашивают: вы против олигархов? Конечно, против. А кто это такие? К сожалению, не могу найти возможности, чтобы по телевизору что-то объяснять. Теперь для меня телевидения не существует. Олигархи - это не те, что получили собственность в середине 90-х годов, а просто богатые, которые покупают суд и правительство для решения своих задач. Олигархи используют свои деньги для захвата политической власти. Как говорил Березовский, семь человек управляют страной. Не знаю - семь или не семь, но суть он выразил правильно.

Каким был бизнес в начале девяностых? Приходили к человеку с предложением купить за один процент нефтяную компанию… Вот, ЮКОС - 300 миллионов долларов стоит, это примерно один процент его стоимости, в то время было, может быть, пять. «Мы на все это кредит дадим, ведь у тебя, обычного советского комсомольца, не может быть таких денег, а остальное где-нибудь займешь, потом про кредит забудем». Это и называлось «залоговый аукцион».

Свои предложения на тему урегулирования вопроса последствий «криминальной приватизации» партия «Яблоко» разослала во все государственные инстанции, опубликовала в ряде экономических журналов. Будут ли они приняты, мне не известно.

- Как в вашу систему встраивается административная реформа, которую затеял Козак? В частности, меня интересует 131-ФЗ, ваше к нему отношение.

- Отношение власти к реформам выражено тем, где сейчас находится Козак. Это итог судебной реформы, административной, итог многочисленных попыток навести порядок в аппарате.

Закон о местном самоуправлении - удивительная вещь. При всем том, что происходит сейчас в нашей стране, вводится демократия на селе, продвигается таким способом, что если все заработает, в муниципалитетах появятся первые зачатки гражданского общества. Я тоже несу ответственность, ведь этот закон "Яблоко" делало с самого начала, как и закон о финансировании местного самоуправления. Правда, в конечном результате получилось совсем не то, что мы предлагали. Другое дело, начнет ли он работать? В ближайшие годы – вряд ли.

- Григорий Алексеевич, нередко вас, лидеров СПС, и Владимира Рыжкова называют политическими трупами. Скажите, вам обидно?

- Я давно, с 1991 года, нахожусь в положении человека, который участвует в политике, в движении, которое идет против течения. Это нормально. Другое дело, что есть политики-мародеры, которые думают: «Вот раненый солдат. Ему сапоги уже не нужны. Сейчас мы разденем его, и устроим себе другую маленькую партию». Мародеры они и есть мародеры.

«Яблоко» - идеологическая партия. Мы знаем, чего хотим, у нас есть принципы, ценности, ради которых мы существуем, такое направление из российской политики уже никуда не уйдет. В нашем движении заложена перспектива страны.

- Некоторые политики прогнозируют события подобные «оранжевой» революции, в 2008 году и у нас…

- Россия не Украина. Там люди все эти годы прожили по-другому. Первое - и Кравчук, и Кучма всегда утверждали, что украинцы - европейцы. Люди поверили, у них появилось стремление к самоидентификации.

Второе - там нет войны, а мы десять лет "умываемся кровью". Военнослужащие всех возрастов умирают если не сотнями, то десятками все эти годы. У нас появилась низшая раса - граждане «кавказской национальности». Разве только не заставили их ходить с повязкой на рукаве…

Третье - мы расстреляли в 1993 году собственный Верховный совет. Вернее, так: довели дело до появления нарыва, и ничего невозможно было сделать. Мы это устроили.

Четвертое - к счастью Украины, там нет нефти и газа. Нет возможности развращать политиков до самого основания, и там не платят телеведущим 50 тысяч долларов в месяц.

Когда я был на Крещатике, видел лозунг, который показался мне самым главным: "Мы проводим евроремонт нашего государства. Просим извинить за временные неудобства". Вот в этом суть.

А с каких позиций мы будем проводить ремонт? Ремонт чего? Во имя чего? Во имя Березовского или Якименко это делать? Ради чего люди пойдут сидеть в палатках?

Это совершенная неправда, что в Киеве в палатках сидели за деньги. Неправда и то, зачинщиком была Западная Украина. "Мать городов русских" все это начала. Просто люди сказали: «Мы не хотим, чтобы нас считали быдлом, нам надоела ложь, нам надоели криминалитет, обман, подтасовки. Дело не в Ющенко, а в том, что мы так жить больше не хотим. У нас есть возможность выразить несогласие».

На самом деле это не революция. Люди отстояли действующие законы действующей Конституции. Революция - это когда все переворачивается и опровергается. В Киеве просто сказали: выполняйте закон, считайте честно бюллетени. Это - защита Конституции.

А у россиян уже нет такой энергетики. Зачем себя обманывать? Мы подобное пережили в 1991 году, когда люди шли против танков. Это вам не в палатках сидеть. Но демократическая революция прошла за три дня - 19, 20, 21 августа, а потом постепенно все встало на свои места.

Что будет в 2008-м, я не знаю.

  

Сергей МАКИЕНКО, г. Курск. Общественно-политическая газета "Городские известия", № 98, 16 августа 2005 г.