О проблемах второго президентского срока Владимира Путина рассказывает ведущий исследователь Московского Центра Карнеги Лилия Шевцова.

- Каковы итоги первого срока правления президента Путина? Что, по-вашему, изменилось с началом 2004 года?

- Мне кажется, что первое президентство Путина было исключительно удачным, если исходить из того, что к власти пришел человек без политической биографии, без политического опыта, без политической повестки дня, и, скорее всего, никогда, наверное, не помышлявший о том, чтобы быть президентом и сидеть в Кремле.

Владимир Путин в течение четырех лет сделал то, что до него не смог сделать Борис Ельцин в течение почти 10 лет: стабилизировал ситуацию в России. Он действительно утихомирил все встряски, революции, передряги на политической сцене, укрепил государство, сформировал ситуацию, при которой население стало получать зарплату, а пенсионерам начали возвращать задолженность по пенсиям. Владимир Путин повел себя так, что на него, на Россию стали смотреть с уважением на международной арене.

Кроме того - рейтинг поддержки, невиданный для человека, который абсолютно не был приучен к большой власти и большой политике. Уже где-то в конце 2000 года его рейтинг стал зашкаливать за 60%, а затем за 70%, и ничто не могло поколебать, казалось бы, этот рейтинг - ни трагедия с "Курском", ни чеченская война, ни растущая коррупция. Население верило ему и все еще продолжает верить.

Но наступил 2004 год, произошла целая череда событий, которые делают Россию не только зоной нестабильности, но и провальной страной: банковский кризис в середине 2004 года, Беслан, выборы на Украине, где пророссийский кандидат потерпел поражение, монетизация, отмена выборов, ухудшение ситуации на Северном Кавказе в целом.

Кроме этого, нельзя не отметить, что, несмотря на то что нефть в прошлом году начала приближаться к отметке за баррель, а сейчас за баррель, началась стагнация, экономический рост замедлился: было 12%, потом 9%, потом 8%, потом 6%. Сегодня в правительстве говорят: "Вряд ли мы гарантируем 5-6% роста в следующем году". Это несмотря на то что стабилизационный фонд пухнет, как на дрожжах, алмазный фонд расширяется, резервы Центробанка растут: то есть стагнация экономики, несмотря на внешне блестящие макроэкономические показатели.

Однако для второго президентского срока характерно не только это: казалось бы единая кремлевская команда раскалывается: ребята, ощутив вкус жизни, начали активно делить не только "бабки", но и собственность. В затяжном конфликте по поводу того, кто владеет "Роснефтью", кто будет владеть газо-нефтяной монополией ясно свидетельствует о расколе в команде, в президентской администрации: перетягивание каната, которое выливается в элементарную, даже не войну, а драчку.

А те команды, которые начинают драться перед выборами, они слабеют. Они не способны поддерживать своего лидера в нужный момент. И эксперты теперь совсем не уверены в том, что именно эта команда, которая раскололась по вопросам собственности, поставит на одного и того же лидера и обеспечит ему победу в 2008 году.

Это сопровождается провалом административной реформы, которая привела к полному параличу исполнительной власти, параличу правительства: до сих пор, я думаю, многие не знают, в каком они министерстве или ведомстве работают. Полный паралич бумагооборота в рамках правительства. Это можно сказать практически о каждом ведомстве или министерстве.

В итоге мы оказались в ситуации, когда после бурного старта мы получили государство, которое вроде бы консолидировано, но непонятно на какой основе. После достаточно успешного первого срока президентства Россия все больше скатывается в трясину стагнации, с элементами кризиса: когда власть не может точно сказать, что она собирается делать завтра или послезавтра, какова ее идеология, миссия, доктрина.

- Однако вы сами отмечали успешность управления страной в первом сроке. Ведь как-то и без идеологии неплохо получалось. Что же изменилось?

- А Россия - это страна, которой нельзя управлять без стратегии, без какой-то идеи. Такая идея была у Путина в первые годы его президентства: стабильность и сильное государство. Но чем больше он укрепляет государство, тем больше оно слабеет. Чем больше консолидирует он власть в своих руках, тем больше она уплывает из этих рук.

И вот возникает ситуация, когда мы начинаем задумываться: какого типа политическая система и какого типа политический режим возник у нас? Мы условно можем определить эту систему как бюрократически авторитарную, коррумпированную, с элементами монархизма.

Нам оставили определенные элементы демократии, когда мы можем пойти и "повыбирать". Можем бросить свой бюллетень с десятью фамилиями. Но эти люди вряд ли будут влиять на решения. И, скорее всего, это - элемент демонстрации.

Первые четыре года казалось, что эта власть решает проблемы. И казалось, что президент совершенно прав, когда он выдвинул основную свою стратегию - авторитарная модернизация. То есть обновить страну, но на основе жесткой власти одного лидера. Темпы развития начали ускоряться, что-то начало делаться даже в социальной сфере. К 2004 году на 17% сократилось количество безработных - с 7,5 млн. до 5 млн. человек. Даже порог бедности немного сократился, не во всех регионах, но в некоторых - с 37% в 1997 году до 25%. И вдруг опять - обвал за обвалом.

По социологическим опросам нынешнего года 53% российских граждан считают, что Россия идет по неправильному пути, 32% говорят: "Россия идет по правильному, нормальному пути".

Вот в прошлом году это соотношение было прямо противоположным. В мае прошлого года 68% опрошенных полностью поддерживали президента. Сегодня эта цифра колеблется от 46% до 42%. Следующие политические лидеры после Путина (Жириновский, Рогозин и т.д.) вряд ли переходят 6% барьер. То есть все равно президент удерживает свои позиции, но они начинают пошатываться.

В чем причины такого обвального системного кризиса?

Основной системный конфликт - это кризис легитимности президентской власти. Есть очень простая логика: чем больше ты имеешь власти в своих руках, тем больше ты отвечаешь за то, что происходит внизу, в регионе, в сельском хозяйстве, с рыболовным заводом, с теплотрассой и т.д. Ты назначаешь губернатора - ты отвечаешь за губернатора. Ты отвечаешь за все промахи господина Хлопонина, Фомичева и всех остальных. И ты тратишь на это собственную популярность, поддержку. И теперь, если на Дальнем Востоке, в Хабаровске "грохнут" теплотрассы - будут выступать не против губернатора Дарькина, а выйдут с лозунгами "Прочь Путина!".

Когда у тебя вся власть и перед тобой такая огромная страна с такими проблемами - ты должен управлять 24 часа в сутки. Столько проблем: Чечня, экономическая реформа, социальная, электросети. Ты за все отвечаешь. Ты, человек, а не Бог. Следовательно, не имея возможности руководить и управлять всем, не имея возможности принимать решения по каждому вопросу, ты отдаешь это право другим. Но когда нет институтов, которые могут это делать, то у президента один выход - поручить управлять страной тем ребятам, которых он привел с собой из Питера. Из них кто-то был инженером ЖЭКа, кто-то лейтенантом, капитаном, кто-то был, возможно, полковником, кто-то - юристом или преподавателем. И вот они решают те проблемы, те вызовы, с которыми мы с вами сталкиваемся!

Но любопытно и то, что чем больше они решают, тем меньше им президент нужен. Если бы в такой ситуации у президента была независимая партия, независимый парламент, если бы его ругали депутаты - был бы противовес, он бы был равновелик. Чем больше независимости имеют другие институты, тем более сильное президентство. Такова логика политической истории и практики. Закон политики власти. Чем менее эффективны институты, чем слабее институты, тем слабее президент. Тем сильнее его антураж - группа, "двор". И может наступить момент, когда окружение президента станет "хвостом, который виляет собакой".

- Вы отметили успехи России во внешнеполитической деятельности. Однако нельзя не заметить, что в последнее время увеличилось количество разногласий между Россией и Евросоюзом, и даже друг Путина президент Буш позволяет себе весьма нелестно отзываться о свертывании демократии в России...

- Что касается внешней политики, здесь мы вели себя достаточно достойно, по крайней мере, в предыдущие четыре года. Россия - бывшая сверхдержава, которая была "пугалом" для мира, вдруг начала очень быстро терять ресурсы, возможности, влияние, в том числе в бывшем советском пространстве. Для такой страны Путин осуществлял достаточно прагматичную политику, в том смысле, что он, наконец, обратил внимание на те страны, которые рядом с нами - Украину, Грузию и т.д. Путин возобновил, фактически, отношения России с бывшими советскими республиками, а ныне новыми независимыми государствами. Россия стала экономически возвращаться в эти государства через Газпром, через "ЕЭС России" и т.д. К концу первого президентства Путина у нас были проблемы только с одной страной - с Грузией. С остальными - относительно уравновешенные отношения. Путина уважали в "восьмерке", в Клубе президентов. Путин подал заявку на вступление России в ВТО. Президенту удалось наладить относительно нормальные, прагматичные даже партнерские отношения и с Брюсселем, с ЕС, с Соединенными Штатами, с некоторыми государствами - такими, как Германия, Франция.

И вдруг в 2004 году, который потом будут вспоминать, как год перелома, начала валиться и внешняя политика, начал валиться и тот миропорядок, в котором мы относительно достойно участвовали: по крайней мере, имели какую-то выгоду - 50% товарооборота с Европейским Сообществом. В 2004 году усиливается взаимная подозрительность и недовольство в отношениях между Путиным и остальными лидерами, охлаждаются системные отношения, отношения напряженности возникли и между Москвой и Вашингтоном, и между Москвой и Брюсселем. Одним из серьезных толчков стало дело Ходорковского. Потому что, будучи достаточно прагматичными и циничными людьми, западные политические лидеры довольно часто используют политику двойных стандартов: "Ну, нет у них демократии, не доросли русские до демократии. Но право собственности, право свободы, корпоративность, бизнес-мышление нужно уважать". Они могли примириться с отсутствием у нас свободы, а вот с ударом по частной собственности и Ходорковскому им примириться гораздо труднее. После ареста Ходорковского, после того, как Запад, да и наши предприниматели стали забирать деньги, отток капитала увеличился, по некоторым данным - 8 миллиардов, 15 миллиардов за прошлый год.

За этим последовала Украина. Толчок. Для Запада это был шок: Россию и президента Путина считали страной, которая следует тем же принципам и правилам, что и другие страны Большой восьмерки. И вдруг Украина, и глупое, грубое вмешательство и, более того - поражение. И настолько глупая политика, что я верю некоторым украинским спецам, которые говорят: "Если бы не глупое вмешательство Путина и его "борзой" команды (Никонов, Павловский и прочие), то Янукович имел все шансы победить". Украина стала тем камнем преткновения, который Запад уже не мог вынести.

Путин попытался исправить ситуацию, но ощущение того, что Россия чужая, ощущение того, что президенту и русским нельзя доверять - "Они могут все, что угодно натворить. Они опасны. С ними дела иметь нельзя" - это убеждение уже вошло в кровь, в мозги западных политиков. И вместо конструктивного партнерства между Россией и Западом мы имеем сейчас имитацию партнерства: имитацию партнерства "Россия - Брюссель", имитацию партнерства "Буш - Путин". Запад понимает, что Россия чужая, Россия "не наша", Россия не интегрируема, Россия опасна. И эта элита опасна. Следовательно, их нужно держать в узде за счет имитационного партнерства. Пусть они нам продают нефть и газ, будем с ними дальше сотрудничать по Ирану, по технологиям и т.д., но они - "не наши". Вот это результат 2004 года. Этот результат будет влиять на нас косвенно, когда мы будем пересекать Шенгенскую зону, когда мы будем ожидать капиталовложений в технологии, которые не придут. Мы пока что - изгои. Именно потому, что у нас такая власть и такая психология этой власти. Именно потому, что наша элита ведет себя таким способом.

- Вы сказали о провальности прошлого года. Хотелось бы услышать ваше мнение: почему это происходит? Это целенаправленная политика, слабость команды, либо это непродуманная политика?

- Здесь очень много причин. Но одна причина совершенно очевидна. Те люди, которые пришли наверх, они думают, что можно сильную, нормальную, цивилизованную, компьютерную Россию с хорошими машинами, с хорошими квартирами и холодильниками создать за счет того, что один из них по очереди будет сидеть, как в бункере, и нажимать клавиши, как это делал Иосиф Виссарионович. Основная проблема власти - это то, что она не верит обществу.

- Получается, что Путин настроил против себя всех, кого можно, кроме бюрократии. Что же творится с нашими элитами, если все настроены против, а сделать ничего не могут?

- В целом политический класс, несмотря на недовольство, все же ощущает, что, во-первых, нет альтернативы. Во-вторых, боится альтернативы. В-третьих, они нашли способ выживания. В-четвертых, еще не боятся. Ведь только страх того, что внизу, может подвигнуть политические элиты, политический класс на какие-то изменения. А вообще они пока что заинтересованы в статус-кво.

Но дело в том, что ситуация закрытого чайника, она абсолютно не устойчива, не стабильна и не забетонирована. И ребята наверху это ощущают. Только когда осознаешь, что у тебя нет гарантии того, что ты будешь здесь сидеть, в этом зале и в этой комнате после 2008 года, заставляет тебя делать глупости, заставляет искать врага, заставляет тебя делать то, что ты делаешь. То есть они не понимают, что делать дальше.

- Сейчас вновь появилась фигура Касьянова. Его прочат на пост президента. Что за круги за ним стоят? По какой схеме будет развиваться операция "Преемник-2008"?

- Лично мне все равно, кто стоит сейчас за Касьяновым. Мне любопытен возможный феномен Касьянова как человека системного, выброшенного системой. Помните, в свое время Ельцин тоже был выброшен системой. Иногда волна подхватывает тебя и возносит, вне зависимости от того, хочешь ты этого или нет. И несмотря на прошлое, человек может стать антисистемным политиком, независимо от того, кто за ним стоит.

Я не говорю, что Касьянов пойдет по этому пути. В России все не как у людей. Но я бы внимательно относилась к таким возможностям. Если нет либеральной демократической оппозиции, то нужно уповать, что внутри режима появятся прагматические силы, которые поймут: так дальше нельзя, надо что-то делать не только для себя, но и для страны надо делать. Иначе все полетит в тартарары.

- Что нас ожидает, по вашему мнению?

- У меня особых надежд на то, что мы вдруг после или до 2008 года выпрыгнем и пойдем по солнечной, накатанной, прекрасной дорожке в объятия хорошей экономики, повышению жизненного уровня, что у нас вдруг появится стратегия, миссия, план, что мы будем влиять на наш политический класс, на наших губернаторов. У меня такой надежды нет. Я не исключаю того, что, может быть, опять, как много лет назад, как во время Горбачева, как во время Ельцина, Россия пойдет в своем развитии через провалы. Вот надо обязательно, чтобы мы провалились в полынью, в пропасть, в тупик, чтобы обязательно разбили лоб, и после этого стали искать выход. Мы до сих пор никогда не делали цивилизованный поворот, реформаторский выбор, не разбив себе голову.

Интервью организовано Клубом региональной журналистики "Из первых уст" фонда "Открытая Россия".

  

Елена СУРИКОВА, г. Кемерово. Газета "Наша газета", № 36, 05 августа 2005 г.