Сегодняшний гость рубрики «Политкухня» – известный экономический обозреватель, доктор экономических наук Отто Лацис, который входит в число наиболее влиятельных экспертов, чьи оценки современной экономической ситуации в России заслуживают особого внимания. Как считает Отто Лацис, высокие мировые цены на нефть сыграли с экономикой России злую шутку: несмотря на то, что правительство России получает миллиарды долларов дохода от экспорта «чёрного золота», темпы роста экономики остаются достаточно медленными. Причина этого заключается как в отсутствии на российском рынке реальной конкуренции с равными условиями, так и в падении курса доллара, при котором иностранные производители начинают давить отечественных промышленников.

«ВВП удвоить можно, если задушить коррупцию»

– Удвоение валового внутреннего продукта (ВВП) за десять лет, о котором говорит президент России Владимир Путин, напрасно превратили в советскую пропагандистскую фразу. Задача эта довольно осмысленная. Такой темп роста вполне реалистичен. В некоторых развитых странах бывало и больше.

Компания «Маккенди», всемирная консалтинговая компания, которая работает в России, проанализировала состояние десяти отраслей российской экономики и пришла к выводу, что возможны темпы роста 8-10 процентов без фантастических капиталовложений. С одним условием: должны быть равные условия конкуренции для всех. Чтобы не было никаких льгот, преференций, распределений государственных заказов без конкурса по дружбе с губернатором и так далее.

В России производительность труда в расчете на все общество, то есть производство ВВП на душу населения, в пять-десять раз ниже, чем в Западной Европе и Северной Америке. И средняя зарплата, соответственно, во столько же раз ниже. Это не вопрос национальной гордости. Это вопрос качества нашей жизни и качества развития.

Что есть в запасе России? Образование, особенно математическое, по инерции остается еще неплохим. Но сейчас люди не желают оставаться в этой стране, если знают, что с их квалификацией могут получить достойную жизнь сейчас, а не когда-нибудь в неопределенном будущем. Они уезжают. Если они будут уезжать, то какие у России перспективы? Наверное, никаких.

«Догнать Европу можно за 30 лет»

– Надо иметь такие темпы развития, какие необходимы для удвоения ВВП, примерно 30 лет подряд, – на протяжении жизни одного трудового поколения, – чтобы мы сравнялись с Западной Европой, скажем, по уровню социального и экономического развития, по уровню жизни и по производительности труда. Но лозунг «Удвоим ВВП за десять лет!», – превратился в политическую пропаганду и никем всерьёз не воспринимается.

В России потребительские и политические притязания не соответствуют уровню развития экономики страны. Мы привыкли, что мы – великая держава, что мы победили Германию и Японию, что мы открыли дорогу в космос. Но почему же мы должны хуже жить? Это – очень важная ситуация, очень важное настроение. С ним нельзя не считаться. И оно может помогать, если его правильно использовать, а может мешать. И очень сильно мешает в российской политике, потому что люди не желают мириться с нынешним положением и хотят всего сразу.

«Отчего скончалась советская экономика?»

– За последние месяцы темпы развития экономики заметно снизились. Этому можно найти много объяснений, но я считаю, что причина в «голландской болезни». Это специфический эффект, который наблюдается в индустриальных странах с высоким сырьевым экспортом. Чем больше в стране долларов от продажи нефти, тем больше доллары дешевеют, а рубль дорожает. В 2004 году собственно добыча нефти увеличилась на 6 процентов, экспорт – на 10 процентов, а доходы от экспорта – в разы. Эта тенденция принимает просто фантастические размеры.

Для гибели советской экономики оказалось достаточно того, чтобы в восьмидесятые годы Самотлорское месторождение выдоили полностью, а цены на нефть при этом упали. На протяжении 80-х годов каждый год у Советского Союза превышение импорта над экспортом составляло 10 млрд. долларов. Из-за чего образовался внешний долг в 80 млрд. долларов. Когда долг стал таким большим, а золотовалютные резервы страны были на нуле, кредиторы забеспокоились. Им стало ясно, что давать Советскому Союзу в долг уже нельзя, потому что не вернёт – на этом месте кончилась советская экономика, а заодно и советское государство.

«Россия попала в импортную зависимость»

– В прошлом году превышение экспорта над импортом составило около 80 млрд. долларов, и это уже стало почти нормой. Федеральный бюджет России в пересчете на доллары немножко превышает 80 млрд. В итоге мы наблюдаем фантастический приток в Россию иностранной валюты. И происходит то, что мы видим.

Реально рубль укрепляется бешеными темпами. Кому нужен дорогой рубль и дешевый доллар? Импортерам. Но не нужен отечественному товаропроизводителю. Потому что получается, что китайский и турецкий текстиль становится доступнее, чем наш, российский.

Россия попала в импортную зависимость. Например, на каждый миллион легковых автомобилей производства России, проданных в нашей стране, приходится полмиллиона зарубежных. При такой тенденции иностранных автомобилей станут продавать больше, чем отечественных. При этом, вместо того, чтобы создать здоровую конкуренцию и тем самым стимулировать подъем качества, конкурентоспособность своих автомобилей, правительство России освобождает их от конкуренции и одновременно давит тарифами.

Отечественный товаропроизводитель плачет, когда рубль укрепляется. Не случайно все успехи российского бизнеса произошли после так называемого дефолта августа 1998 года. Экономика вся сразу поперла вверх. Мы с вами дорого за это заплатили, потому что одним из последствий дефолта стала двукратная инфляция. И реальные доходы населения резко упали. Восстановить равновесие удалось, по-моему, в нынешнем году. До дефолта средняя зарплата в России в долларовом исчислении доходила до 150-180 долларов в месяц, а в 1999 году упала до 60 долларов – почти в три раза. Сейчас средняя зарплата по стране превысила отметку в 200 долларов.

«Почему предприниматели боятся государства?»

– Одна из примечательных характеристик современной российской экономики: нежелание отечественных и зарубежных инвесторов вкладывать свои деньги. Они рассуждают: одно дело, когда я рискую как предприниматель. Я не знаю, как сложится конъюнктура, успешным ли будет мой бизнес. Другое дело, когда я рискую как потенциальная жертва собственного государства, потому что оно придет и отнимет. Мало того, что государство всегда взятки брало в лице участкового, милиционера, санитарного врача и пожарного инспектора. Сейчас оно запросто может в лице кого угодно, даже до Высшего Арбитражного суда, отнять мой бизнес. А зачем же я тогда буду бизнесом заниматься? Эта ситуация стала результатом совместного воздействия предпринимательской неуверенности и «голландской болезни».

Если бы рост валютных доходов России сопровождался динамичным ростом инвестиций, деньги были бы нужны. Отечественная экономика их переварила бы. А сейчас она ничего не переваривает. И эта «голландская болезнь» развивается совершенно беспрепятственно. Если государство не изменит свое поведение, то темпы роста экономики в лучшем случае останутся на уровне 3-4 процентов.

«При таких ценах на нефть правительство не нужно»

– По уровню жизни мы едва приближаемся к тому, какой вроде потеряли после 1989 года. Проще говоря, мы выкарабкиваемся на свой нищий уровень, при котором численность населения с доходами ниже прожиточного минимума составляет 20-30 процентов. А прожиточный минимум, как вы сами понимаете, есть показатель необъективный, устанавливаемый правительством. Есть еще категория населения, которая имеет ежемесячный доход меньше одной тысячи рублей при средней зарплате в 7-8 тысяч рублей. Непонятно, как люди живут в таких нищенских условиях, но этих людей в России – один процент! Полтора миллиона человек!

Поэтому сохранение или даже медленное изменение нынешнего положения нас никак не устраивает. То есть правительство, наверное, оно устраивает. Для тех, кто управляет страной, это очень удобно. Дорогая нефть все делает вместо правительства: денег в бюджете полно, а деньгами можно сорить как угодно. Парадокс, но на самые необходимые сферы жизни, – на образование и здравоохранение, – денег как не хватало, так и не хватает.

«Деньги в Стабфонде лежат мёртвым грузом»

– Стабилизационный фонд – это обыкновенная кубышка, в которой держат деньги, полученные от сверхвысокой цены на нефть. Стабфонд не выпускает эти деньги на рынок. Они там просто лежат мёртвым грузом.

Конечно, можно впустить эти деньги в экономику, повысив зарплату бюджетникам. Но повышают всегда не тем. Сколько раз не поднимали, а у учителей все равно зарплата составляет 60 процентов от средней по России. Хотя во всё мире доход учителя находится на уровне 150 процентов от среднестатистического. Та же самая ситуация с врачами. Если даже правительство повысит зарплату, пусть даже тем, кому надо, это значит, что рубль укрепится ещё больше. Со всеми вытекающими последствиями.

Не решает проблему Стабилизационный фонд. Он, как затычка в плотине, придерживает этот поток. Самое разумное, что правительство России может сделать и правильно делает – использовать деньги из «кубышки» на выплату внешнего долга. Ни в коем случае нельзя пускать деньги из Стабилизационного фонда на повышение зарплат и пенсий. Потому что есть риск, что в следующем году сверхвысоких доходов от экспорта нефти не будет, и тогда правительство не сможет рассчитаться по своим обязательствам.

На мой взгляд, этот избыток денег, который называется Стабилизационным фондом, надо пропускать через денежные «водяные колеса» много раз, чтобы ускорялось движение всей «мельницы», то есть российской экономики. Надо выплачивать внешний долг. Кроме этого, я бы использовал деньги из Стабфонда на то, чтобы смягчить социальные последствия жилищно-коммунальной реформы. То, что происходит сейчас, никакого отношения к рыночным реформам не имеет. Это грубое повышение тарифов, программа оплаты многолетней государственной бесхозяйственности за счет населения. Это уже сейчас вызывает большое возмущение, и дальше ситуация будет всё больше накаляться. А потом многие граждане просто не смогут платить за «коммуналку».

Если верить расчетам правительственного комитета по строительству жилищно-коммунального хозяйства, модернизация жилищного фонда России стоит триллион рублей с четвертью. Возможные поступления в Стабилизационный фонд в нынешнем году ожидаются как раз в размере этой суммы. То есть вековую проблему с точки зрения затрат можно решить за один год. Конечно, в реальной экономике так не бывает. Тем не менее, как вы видите, доходы Стабфонда позволяют решить многие задачи государственной важности.

«Наше государство боится среднего класса»

– Средний класс в России есть, но его мало. Какие у него перспективы? Если государство не помешает, то перспективы есть. Следует заметить, что средний класс – это, прежде всего, собственник, мелкий товаропроизводитель. У среднего класса есть одно свойство, которое не нравится авторитарному государству – это массовый тип независимого человека. У человека есть своё дело: хоть сапожная мастерская, хоть производство компьютеров – главное, что своё. Средний класс от государства не зависит, и поэтому сейчас он в нашей стране политически преследуется.

В современном мире можно держать человека в экономической зависимости. Если он наемный рабочий, то может лишиться своей работы и источника благосостояния. Зато средний класс создает массовый слой экономически независимых людей. Они зависят от обстоятельств, от рынка, от конъюнктуры, но не зависят от государства и от чиновника. Средний класс становится врагом авторитарного государства. Поэтому было бы странно, если бы нынешнее государство стремилось поощрять расширение этого среднего класса в России. Он остается немногочисленным. Но он есть. И он будет развиваться. Остановить его развитие невозможно.

  

Сергей ПОПЛЁВИН, г. Пенза. Газета «Пензенская губернская биржевая газета», № 41, 2 ноября 2005 г.