Если верить официальным источникам, то военная реформа в России успешным образом завершена. Причем случилось это еще в конце 2003 года, когда министр обороны страны Сергей Иванов отрапортовал Президенту Владимиру Путину об успешной «кончине» преобразований в вооруженных силах. Сейчас же у нас согласно заявлениям чиновников происходит нормальное развитие когда-то славной российской армии. Но так ли это на самом деле? Просветить читателей «МТ» в этом вопросе согласился заместитель главного редактора интернет-версии «Еженедельного журнала» Александр Гольц.

- На первый взгляд, придраться не к чему. Военный бюджет, и это правда, начиная с 1999 года, увеличился более чем в семь раз. В конце XX века он составлял 109 млрд. рублей, а уже на следующий год для военных нужд запланировано ни много, ни мало 685 млрд. русской валюты. Наконец-то, вспомнили и всевозможные боевые учения. Если в середине 90-х годов этот аспект являлся одним из больных мест ( в 1997 году впервые после 7-летнего перерыва в Московском военном округе прошли ротные учения), то сейчас практически каждый военный округ проводит свои боевые тренировки. Одновременно реализуется и программа частичного перевода вооруженных сил на контрактную основу. В 2003 году полностью контрактной стала 76-я дивизия ВДВ, в 2004-м была целиком переведена на контракт 42-я мотострелковая дивизия, дислоцирующаяся в Чечне. В этом году своей очереди дожидаются 40 частей и соединений российской армии. Одним словом, все протекает в плановом порядке и в результате частичной контрактизации вооруженных сил начиная с 2008 года срок службы по призыву должен сократиться до одного года.

Однако существует ряд обстоятельств, которые мешают согласиться с такой благостной картиной. По стране ежегодно порядка 70 тысяч призывников ускользают от получения повесток, а около 4-х тысяч дезертиров гуляют без документов и часто с оружием. Согласно данным, приведенным на официальном сайте Минобороны РФ, в нашей реформированной армии ежегодно от преступлений и происшествий гибнет 1100 человек. Начиная с января этого года данная цифра достигла 662 человек. В чем же причина? Да, наверное, в том, что в российской армии каждый четвертый лейтенант, занимающий первичную командирскую должность, является двухгодичником. То есть человеком, который прошел кое-как военную практику, когда учился в гражданском вузе и был принят на действительную службу. Получается, что солдат учат люди, которые ничего не умеют сами.

- А куда же тогда деваются порядка 20-и тысяч ежегодных выпускников высших военных учебных заведений?

- До своих первичных офицерских должностей доезжают не больше двух третей этой цифры. Да и те увольняются уже до завершения своего первого контракта. Образовавшийся дефицит компенсируется каждый год призывом 5-6 тысяч новых офицеров двухгодичников. Что-то это не очень похоже на обновленную развивающуюся армию. Если сюда еще добавить количество уголовных дел, возбужденных против офицеров, а это около 2 тысяч ежегодно, то нынешнее положение можно назвать разложением существующей российской армии. Одновременно с конца прошлого года Минобороны стало упорно бить в одну точку: нужно увеличить количество призываемых 1,5 - 2 раза! И тут, конечно же, совершенно не сходятся цифры. Ежегодно мы призываем 320 тысяч призывников. Спрашивается, почему, имея такой призывной ресурс, Минобороны вдруг заговорило о том, что в 2008 году оно должно призвать 408 тысяч человек. Ответ очень простой – ради этого и реализуется кампания по ликвидации военных кафедр в гражданских вузах. С 2008 года из 229 военных кафедр прекратят существование больше 160. Это для того, чтобы начать призывать в армию сроком на один год выпускников этих вузов. Скорей всего, программа контрактизации провальная, а обещание сократить срок службы на один год имеет политический характер. Не будем забывать, что в 2008 году у нас пройдут выборы Президента РФ. Одним словом, что-то неладно в датском королевстве.

- Как можно исправить положение?

- Никто не говорит, начиная с Президента, о создании некой новой армии, все твердят о возрождении былой советской армии, которая для военного и политического руководства представляет некий идеал. Одна проблема – денег не хватает! Однако все забывают, что массовая мобилизационная армия является естественным продолжением тоталитарного общества и не сможет в наших условиях. Когда некий институт прошлой эпохи искусствено возрождают в эпохе существующей (и делают это чрезвычайно успешно), он функционировать не может, что приводит к его незамедлительному разложению.

- Ну а если случится чудо и Россия получит возможность тратить на военные нужды не 685 миллиардов рублей, а намного больше?

- Существовать армия, сформированная принудительно, не сможет ни при каких обстоятельствах. Прежде всего, потому, что у человека появилась возможность отстаивать свои права. Люди любыми путями пытаются избежать армии. В итоге в вооруженные силы попадают те, кому туда дорога вообще должна быть закрыта. Парадокс, но факт: года два назад в Таманской дивизии из 800 призывников 300 имели судимость. Все, кто попадает в армию сейчас, либо их значительное большинство (две трети не имеют даже среднего образования) не должны служить. Но ведь главное для наших чиновников - отчитаться о выполнении плана. В призывной армии четверть личного состава не боеспособна. Отсюда дедовщина, серьезные травмы, дезертирство.

- Значит, руководство умышленно закрывает на это глаза?

- Существующая система чрезвычайно выгодна для российского генералитета. Я не говорю о младшем офицерском составе, который не может представить себе, что армия должна быть устроена как-то иначе. Что касается высших чинов, то эти люди вполне обоснованно считают себя профессионалами. Только вот «профи» они в той, советской армии, в которой можно было действовать по принципу: человеческие жертвы не в счет - бабы еще нарожают. Генералы очень быстро поняли, что любая другая армия для них не годится. Мы в настоящее время находимся ровно в середине научно-технической прогрессии. Министр обороны США Дональд Рамсфельд беспощадно выгоняет генералов, перестраивает очень эффективно работающую военную машину для того, чтобы она могла максимально использовать возможности НТП. Уже во время войны в Ираке американцы продемонстрировали новые методы ведения боевых действий. А у нас действуют по старинке.

- Тогда скажите, в какой реформе нуждаются наши ВС?

- Контрактная армия, конечно же, не панацея, но это важное средство для развития вооруженных сил. Для того, чтобы создать такие силы, нужно сделать несколько предварительных шагов. Самое простое - это создание профессионального сержантского корпуса. Россия - уникальная страна, в которой в существующей армии нет профессионального сержантского состава. Наиболее выгодная для нас система существует в США, где должность профессионального сержанта существует параллельно офицерской иерархии. Сейчас 90 процентов сержантов американской армии имеют образование не ниже колледжа. Это образованные и подготовленные люди, отвечающие за дисциплину в казармах, за то, чтобы солдат осознал свою роль вооруженного гражданина, который за хорошую зарплату выполняет весьма важную для общества работу. Министр обороны Сергей Иванов недавно заявил, что «проблема создания профессионального сержантского состава в стране есть, но, прежде всего, мы должны сформировать 72 части постоянной готовности, а потом, может быть, займемся всем остальным». На сегодняшний день у нас сержантами объявляют тех ребят, которые прошли «учебку», в то время, когда для подготовки профессионального сержанта нужны специальные военные училища со сроком обучения не менее двух – трех лет.

Вторая важная проблема - это кардинальное изменение системы прохождения службы. Если в сегодняшней российской армии рядовой – это раб, то офицер, особенно младшего состава, не далеко от него ушел. Все три года его судьба находится в распоряжении двух человек – его непосредственного начальника и кадровика дивизии. Вот эти двое могут сделать с ним все, что хотят. Начальник Управления кадров Минобороны РФ генерал Панков недавно с прискорбием констатировал, что возможность назначения на вышестоящие должности не удалось сделать прозрачным. И никогда не удастся. Потому что процесс раздачи наказаний и поощрений в нашей армии является главным инструментом командования над людьми.

Еще один вопрос – это кардинальные изменения в системе образования офицерского состава. Нельзя надеяться, что вместо старых генералов придут думающие молодые офицеры. Потому что современная российская система военного образования готовит на самом деле ухудшенный вариант советского офицера, который полагает, что массовая мобилизационная армия – это самое главное достижение нашего общества. На Западе готовят развитого во всех отношениях офицера. Российская военная мысль развивается в прямо противоположном направлении. Объявлено о реформе военного образования, которая предполагает сокращение обучения от 5 до 3-4 лет, что незамедлительно скажется на качестве образования выпускников военных училищ.

- Перестройке подлежит и военно-промышленный комплекс?

- Без сомнения. Министерство обороны никак не отвечает за успех своего оборонного заказа, и поэтому те огромные деньги, которые оно получает, ровным слоем размазываются по всей так называемой оборонной промышленности, начиная от производства стрелкового оружия и заканчивая ракетами «Тополь – М». В итоге отсутствует возможность концентрироваться на каких-то серьезных программах и всякое производимое в стране оружие превращается в золотое.

- А кто будет контролировать армию?

- В идеале – гражданское общество, которое к кормушке никто сегодня не подпускает. Вместо этого существует политический контроль со стороны Президента страны. Наше общество не имеет никаких рычагов для манипулирования армией. Мы с вами ни в коей мере не принимаем участия как в военном планировании (это прерогатива Госдумы РФ), так и в распределении денег. В итоге дело доходит до смешного. После того как Дума принимает бюджет, собирается коллегия Минобороны и решает, как им распределить полученные деньги.

- Как далеко мы находимся от этой военной реформы?

Подозреваю, что не близко. Вначале после гибели Курска Владимир Путин довольно интенсивно подталкивал военных к проведению реформы. После чего, а это случилось приблизительно в середине 2003 года, план реформы все-таки попал к нему на стол. После чего он решил, что так менять армию не стоит. Прежде всего из-за одной важной идеологической подоплеки. Дело в том, что военное дело в результате всех преобразований может превратиться в профессию. Уважаемую, хорошо оплачиваемую, но профессию, и перестанет быть как сейчас самым жестоким налогом, накладываемым на все население страны. А руководство страны не готово принять идею все большей независимости гражданина.

Но рано или поздно процесс разложения затронет такие структуры, которые поставят под угрозу безопасность всей страны. Революция в военной сфере станет неизбежной и продемонстрирует, как далеко мы отстали от развитых стран мира. Но очень хочется, чтобы не повторился июнь 1941 года.

  

Надил ГИМАДЕТДИНОВ, г. Казань. Газета «Молодежь Татарстана», № 118, 20 октября 2005 г.