Вице-президент фонда ИНДЕМ, заместитель председателя Национального антикоррупционного комитета и завкафедрой конституционного административного права в Высшей школе экономики Михаил Краснов в свое время на волне академической востребованности был советником Бориса Ельцина по правовым вопросам. Именно красновский законопроект о парламентских расследованиях Госдума приняла в первом чтении в 2003 году. Но не его вина, что далее упал шлагбаум: "Это противоречит Конституции!" Однако то, как резво бюрократическая машина провернулась после Послания Президента России в 2005 году и выдала на гора кремлевскую редакцию аналогичного закона, показывает, что основной закон использовали как дышло для отказа. Михаил Краснов как правовой эксперт и гражданин продолжает много думать о том, что с нами было, предполагать, что с нами будет. Мысли по поводу современной политической системы России укладываются в несколько критических замечаний с общим выводом - правовое и гражданское пространство существенно сужается.

Back in the USSR

- Эстетически и поведенчески мы снова прописаны в советской эпохе. Недавно, например, меня поразили средневековые картинки. Если убрать наш офисный антураж - костюмы с галстуками, электронные атрибуты, то картинка напоминает Россию где-нибудь из XVII-XVIII веков, когда государь приближал тех, кто ему ежечасно присягал на верность. В принципе, такая эстетика узнаваема, понятна и близка. По-моему, трагедия состоит в том, что мы неожиданно для себя, но, наверное, закономерно выбрали путь в тупик. Я думаю, что, к сожалению, общество в целом обманывают. В современной России установился персоналистский политический режим. Образовалась четкая, стройная пирамида. Ее можно называть "вертикалью", можно называть иерархией.

Бои с правилами "как бы"

- Диагноз системе таков: сегодня работает и властвует чиновничество. Я это называю даже не управляемой демократией, а противоположной демократией. Потому вместо того, чтобы публичные политики на основе полученного от общества мандата, конкурируя, апеллируя к обществу, подбирали и расстанавливали кадры, - эти самые кадры подбирают и расставляют якобы публичных политиков. На деле занимаются показательной политической борьбой те, на кого показала пальчиком высшая бюрократия. Когда мы видим, что партия "Родина" наскакивает на ЛДПР, а ЛДПР наскакивает на "Единую Россию", на коммунистов, мы должны с вами понимать - это все правила игры. Они как бы борются между собой, но эта борьба к реальной жизни не имеет никакого отношения.

Мы незаметно потеряли то, что народ России выстрадал и завоевал: суверенное право контролировать свой собственный государственный аппарат, вытекающее, между прочим, из третьей статьи Конституции. Это не пустой звук, что источником власти является народ. Больше того, мы, обобщаясь большинством, так и не приобрели права определять собственный путь развития. Кто определяет повестку дня? Мне по старой памяти то и дело звонят журналисты и просят комментарий. Причем, по тем вопросам, которые волнуют не общество, а которые спускаются обществу из Кремля. Допустим, существенная их часть безразлична, к сожалению, населению. Но взять, к примеру, перевод натуральных льгот в денежные выплаты, или размер и порядок оплаты коммунальных услуг, жилья, - это наверняка волнует общество!? К сожалению, импульсы идут не от общества, которое в нормальной системе передает их через партии, имеющие популярность. Мы вообще никак не определяем социально- экономический курс родного государства.

Вот качнется маятник

- Политический маятник является инструментом гражданской балансировки - когда общество сознательно и самостоятельно выбирает такой путь развития на ближайшее время, какой устраивает его, а не власть! У нас вообще нет "маятника". В голове у одного президента, в голове у одной фигуры (поскольку он эти инициативы озвучивает) - сосуществуют и левые, и правые уклоны, и какие угодно. Однако физически невозможно в стране проводить одновременно политику всех оттенков: мы дергаемся и, в целом, стоим на месте. Отчего это происходит? Недавно скончавшийся выдающийся политолог, энциклопедист Алексей Салмин верно поставил диагноз. В одной из предсмертных статей он говорит, что на самом деле все 90-е продолжался процесс разложения советского типа власти. Об этом я задумался после того, как Борис Ельцин в 1997 году вдруг отправил кабинет Черномырдина в отставку. Указом, которого никто из помощников не видел. С непонятнейшим обоснованием полного доверия правительству впоследствии.

Обычно бессилие оправдывают так: это наши, во-первых, исторические традиции, а во-вторых, наше национальное самосознание. Якобы мы не хотим иметь дело с абстрактной системой, с четкими правилами игры - это что-то бездушное, вызывающее отторжение. Нам же требуется либо кого-то любить, либо кого-то ненавидеть. Значит, подайте нам личность! У меня другая точка зрения. Давайте для чистоты эксперимента поставим народ России в другие условия - когда нормально работают государственные и социальные институты. Если могучий национальный менталитет сломает эти институты и мы все равно придем к персоналистскому режиму, тогда я умываю руки. Но моя гипотеза сводится к тому, что именно так устроена наша конструкция власти, что она сама провоцирует и даже предопределяет именно персоналистский режим. "Крючки", спрятанные в Конституции, являются непреодолимым соблазном именно для отдельного человека. Потому что "дьявол" - в деталях.

Почему так получилось? Почему при той же модели правления в Португалии, во Франции все происходит более или менее пристойно? Меняются президенты, меняются правительства - маятник качается. Надо отдать должное нынешнему аппарату президента, в этом смысле он работает лучше, чем ельцинский. Я помню, Борис Николаевич ругал помощников: "Либо вы пишете что-то нереальное в посланиях, либо надо жестче контролировать".

Что день грядущий нам готовит?

- Тихо и незаметно для большинства наступает паралич представительства. Один за другим закрываются клапаны, через которые гражданское общество могло бы "стравливать пар" и приводить таким образом в движение приводные ремни управления. Остаются санкционированные каналы. Хуже всего то, что понятие "единство" стало фетишем. Все должно быть единым, и даже - мнение. Хотя об опасности единого государства, между прочим, говорил еще Аристотель. Ведь если низвести государство до уровня семьи, оно распадется. Я выступаю за то, чтобы даже мелкие, мельчайшие политические силы имели право доступа и в парламент, и к СМИ.

А у нас что происходит? Тотальное укрупнение всего. Новый закон о выборах в Госдуму говорит о том, что мы признаем только крупных политических игроков. Ценности остальных групп выставляются за порог закона. Нынешнему органу при президенте - Общественной палате - фактически предоставлены функции разных государственных институтов. Поскольку не работает парламент в полноценном политическом режиме, постольку нужно заполнять вакуум между обществом и государством такими структурами.

Конечно, и в такие представительные органы россияне будут писать. Потому что забитые граждане огромной страны, не имеющие адекватных правовых институтов, защищающих их от произвола, не имеющие нормального правосудия, будут писать кому угодно. Если они пишут Кофи Анану, то будут писать и в Общественную палату. Но это не сделает Общественную палату органом, который может поставить под контроль эту самую бюрократию. Как у нас справедливость торжествует? Через челобитную. Никуда ездить даже не надо - информационная эпоха дает другие возможности. Вспомните прямые эфиры: одним счастливчикам елочку прислал президент, кому-то - щенков, недавно - водопровод провели... Согласитесь, страна не может существовать на основе челобитных как при раннем феодализме. Бюрократическое окостенение продолжается.

Автор благодарит за помощь в подготовке материала Клуб региональной журналистики "Из первых уст".

  

Денис БОРОДИН, г. Уфа. Интернет-газета Республики Башкортостан «БАШвестЪ», 28 ноября 2005 г.