Дважды в году — весной и осенью — в тысячи российских семей приходит тревога — за судьбу сыновей, отправляющихся выполнять гражданский долг в армию. Очередной призыв уже начался. Этой весной ряды Вооруженных Сил РФ должны пополнить около 158 тысяч новобранцев.

И хотя в Генштабе уверяют, что ни один из призывников не будет направлен в «горячие точки», там будут служить только контрактники, — беспокойство родителей срочников понять можно. Много интересных сообщений появляется в последнее время. К примеру, что в прошлом году в результате преступлений и происшествий в ВС погибло 1100 человек. А за минувшие пять лет — 11 тысяч. Что из учебного центра Московского военного округа в Коврове одновременно было отправлено в психиатрическое отделение клиники 64 человека, половина — комиссована. А комментируя этот факт, начальник пресс-службы округа сказал, что ничего сенсационного нет. Так — каждый раз, это результат стрессов… Но каким должен быть в таком случае «стресс», чтобы человек, за 2-3 месяца до этого признанный годным к службе, вдруг стал не годным?

Конечно, хочется верить, что наставниками наших призывников станут достойные офицеры, что им не придется пережить унижения «дедовщины», а главное, все они вернутся в положенный срок домой — здоровыми и невредимыми…

Не думаю, что разговор с Александром Гольцем — замглавного редактора интернет-версии «Еженедельного журнала», ведущим военным аналитиком России в рамках семинара Клуба региональной журналистики «Из первых уст» (проект Региональной общественной организации «Открытая Россия») — придаст много оптимизма, но ответы на кое-какие вопросы, которые волнуют сегодня не только людей в погонах, вы найдете.

— Российская армия — детище советской системы. Отсюда и споры — надо ли ее перестраивать?

— Да реформа армии у нас признана как бы состоявшейся. Министр обороны России Сергей Иванов доложил об этом Президенту еще в октябре 2003 года. И никогда финансирование Вооруженных Сил (за тринадцать лет существования армии независимой России) не было столь хорошим, как сейчас. Если в 1999 году военный бюджет составлял 109 миллиардов рублей, то сейчас — 565 миллиардов. Даже с учетом инфляции реальное увеличение втрое. А между тем девяносто девять процентов высокопоставленных военных заявляют, что денег все не хватает: «Вот если бы чуть больше — мы бы восстановили идеальную армию». Выходит, реформа армии не нужна, нужно больше денег. Сегодняшние Вооруженные Силы — это в два или три раза уменьшенная (и неработающая) модель советских Вооруженных Сил. В ней не хотят служить солдаты-срочники. Военные жалуются, что не могут набрать новобранцев из-за большого количества отсрочек. Многие просто «косят» от армии. Существует гигантская криминальная индустрия отсрочек. (В Москве, к примеру, «белый билет» стоит примерно пять тысяч долларов). Надо признать, что большое количество наших учебных заведений существует только потому, что они превратились в конторы по выдаче справок об учебе. И оказывается, около четверти призывников — даже не закончили средней школы, около трех процентов имеют снятые судимости, двадцать процентов имели приводы в милицию… То есть это наименее интеллектуальные, наименее готовые к службе физически и психологически молодые люди. Результаты налицо. Помимо тысячи ста погибших, у нас практически еженедельно солдаты бегут из частей, дезертируют, а потом гуляют по стране без документов (Комитет солдатских матерей называет таковых где-то двадцать тысяч). Интересно и то, что и офицеры не желают служить в армии. Военные учебные заведения ежегодно выпускают 14-16 тысяч офицеров. Многие тут же стремятся уволиться из армии. Поэтому у нас восемьдесят процентов первичных офицерских должностей — командиров батарей и взводов — занимают «двухгодичники», выпускники военных кафедр гражданских вузов. Но они ничему не могут научить солдат и установить дисциплину в казармах.

А теперь немного истории. Петром Великим была создана модель вооруженных сил, которая благополучно развивалась в России на протяжении трех веков: вооруженные силы были основой, а все остальное в государстве средством для их поддержания. Военный историк Борис Урланис опубликовал работу, посвященную потерям России во всех войнах, которые она вела. По его подсчетам, за сорок рекрутских наборов Петр «перемолол» все мужское население страны: было призвано свыше миллиона человек, а потери составили 400 тысяч. Если учесть, что население тогдашней России было не больше тридцати-тридцати пяти миллионов человек, можно представить, насколько чудовищны эти потери.

Бытует анекдот, что когда Наполеон сидел в Москве, состоялись его переговоры с министром внутренних дел России. Наполеон заявил: «Вы набираете рекрутов, но, поверьте старому солдату, пройдут годы, прежде чем вы сможете использовать их на поле боя, нужно время их подготовить!» Наполеону не могло прийти в голову, что Кутузов бросит в бой необученных людей…

Квинтэссенция всего этого содержится в циничных словах великого князя Николая Николаевича, который после трагедии августа 1914 года сказал: «Бабы еще нарожают».

…Сталин явился продолжателем этого дела. Он придумал, как всю промышленность страны поставить на военные рельсы. Даже советские макароны имели калибр 7,62. Потому что предполагалось при необходимости производить на этих макаронных фабриках (слегка меняя поточные линии) патроны для автомата Калашникова. Все мужское население страны представляло собой мобилизационный резерв, все мужчины от восемнадцати до шестидесяти лет могли быть призваны в Вооруженные Силы. В течение последующих пятидесяти лет советская армия практически не менялась.

Но время внесло существенные коррективы. Не случайно Анатолий Квашнин, бывший начальник Генерального штаба, все свои немногочисленные выступления перед аудиторией начинал с фразы: «Подвели нас бабы, мало нарожали, и поэтому мы должны перестраиваться». Бабы действительно подвели. Россия вползает в демографическую дыру, и уже немыслимо бесконечное и безответственное пополнение армии.

— В чем наиболее уязвима нынешняя призывная система?

— На службу в Вооруженные Силы удается набрать преимущественно самых беззащитных. Меня потрясло, когда я узнал, что среди тысячи призывников, пришедших в очередной призыв в Таманскую дивизию (элитную из элитных соединений), триста человек имели судимости. Стоит ли удивляться, что нравы нашей казармы не очень отличаются от тюремных! Могу сказать, что на сегодняшний день наши Вооруженные Силы — одна из острейших социальных болезней России.

— Так какая же военная реформа нам нужна?..

— Эта реформа, на мой взгляд, должна предполагать несколько важнейших элементов. Во-первых, создание корпуса профессиональных сержантов…

…Сержанты в армии выполняют специальные задачи. Прежде всего — поддержания дисциплины в казарме на основе внедрения воинского духа и понимания солдатами своего высокого предназначения. Именно в отсутствии профессиональных сержантов кроются причины появления «дедовщины». Во времена Сталина в армии «дедовщины» не было по простой причине — офицеры проводили в казарме двадцать четыре часа.

Как только в отсутствие профессиональных младших командиров эта функция была возложена на старослужащих, они все чаще стали устанавливать дисциплину кулаком. Прекратить «дедовщину» в казарме сможет только корпус профессиональных сержантов. Сержантом должен быть человек, который по боевому и по жизненному опыту, по возрасту отличается от своих солдат.

Другой важный этап военной реформы — это реформа системы прохождения службы офицерами. До сих пор российский офицер зависит от двух человек: от своего непосредственного командира и от кадровика в соединении. Он может быть будущим Суворовым, но если они его не полюбят, он так и останется старшим лейтенантом.

Кардинальным образом должна измениться система военного образования. До сих пор многие военные училища выпускают, по сути, ремесленников, которые имеют самое начальное представление о том, как командовать людьми. Результатом изменения системы образования офицера должно быть не только расширение кругозора, но и ясное понимание своей функции в этом мире, понимание профессиональной морали, профессиональной этики.

— Есть ли шансы, что все эти доводы будут услышаны?

— Похоже, что правящие политические классы всем довольны. Всякий раз, когда я слушаю думские обсуждения по этому поводу и вижу готовность депутатов завтра проголосовать за отмену всех отсрочек, вспоминаю Александра Лебедя, который говорил, что он в любой момент готов пойти командовать батальоном в Чечню, только чтобы этот батальон был составлен из детей депутатов. Проблема и в том, что военная реформа на сегодняшний день неинтересна российской элите, они твердо знают, что ни их дети, ни они сами, ни их родственники в армию никогда не попадут.

— А как же постепенный переход к контрактной армии? Кроме как на нее, родителям сегодняшних десятилетних мальчишек уповать не на что…

— В июле 2003 года у нас принята программа по частичному переводу Вооруженных Сил на службу на контрактной основе. Фактически у нас будет две армии: старого советского типа и новая армия, где, между прочим, солдат будет получать столько, сколько в той «старой» армии комбат.

Создать соединения постоянной готовности, думаю, получится, но будут ли они профессиональными? Когда говоришь с западными коллегами на этот счет, они хватаются за головы: таким образом вы сможете готовить не профессионалов, а наемников, просто будете платить им деньги за то, что они раньше делали бесплатно. Потому что профессиональный солдат должен быть воспитан определенным образом, а это дается не одним годом, опять же благодаря младшим командирам, профессиональному сержантскому корпусу.

Поскольку желающих служить по контракту мало, известны случаи, когда солдат, отслуживших шесть месяцев, подписывали на это не совсем честным образом. Чтобы такого не было, нужны не только обещания денег, но и реальные социальные гарантии.

А призыв у нас сохранится, более того, со временем планируется отменить большинство отсрочек. Это означает, что главная ставка все же делается на советскую армию со всеми ее вышеперечисленными недостатками.

  

Тамара ИВАНСКАЯ, г. Чебоксары. Газета «Молодежный курьер», 22 апреля 2005 г.