В столице и в других крупных городах с федеральных трибун все чаще слышны речи руководителей высшего ранга о передаче некоторых коммунальных функций частникам. Ведется подготовительная работа по этому вопросу на Курщине.

В Московский клуб региональной журналистики на «огонек» заехал генеральный директор «Новой городской структуры Прикамья» Михаил НИКОЛЬСКИЙ. Специальный корреспондент «ГИ» Сергей МАКИЕНКО попросил его ответить на несколько вопросов.

– Михаил Эрикович, сегодня разработаны и внедряются национальные программы, находящиеся под контролем президента. Это, как вы, конечно, помните, поддержка агропромышленного комплекса, образования и здравоохранения, решение жилищной проблемы. Реформирование ЖКХ не вошло в список первоочередных задач…

– Выходит, ржавые трубы, низкое качество и отрицательная температура горячей воды, размораживание отопительной системы не являются социальным приоритетом правительства. Всплывает, к сожалению, старый завет Ильфа и Петрова: «Спасение утопающих, - дело рук самих утопающих».

Два года как в Перми мы начали спасать себя сами. Мы – это «Новая городская структура Прикамья» - проект «Интерроса», где президент Владимир Потанин.

Что за зверь такой - коммунальный комплекс? Это холодное и горячее водоснабжение, теплоснабжение, бытовое электричество. Я не буду хвалиться, что знаю все секреты коммуналки, но что-то определенное уже могу говорить.

– Конечно, с вашим приходом в Перми наметились революционные преобразования?

– Коммунальный бизнес очень прост. Водопровод несколько тысяч лет назад придумали римляне. Материалы изменились, а принцип остался прежним. Технически несложная отрасль, из которой давно исчез научно-технический прогресс. Все, что сегодня здесь называют новыми технологиями, изобрели еще сорок лет назад, но у нас они не внедрены. Почему, разговор отдельный.

Истории о том, как плохое финансирование не позволяло МУПам своевременно проводить ремонты, как ветшала система, ухудшалось качество услуги, у всех на слуху. МУП просто в силу статуса собственности, кроме как текущей деятельностью, где подремонтировать, подклеить, подлатать, не имеет основы для работы. И не потому, что люди там плохие. И даже не потому, что воруют. Государева форма собственности никогда ни к чему не влекла, кроме желания продлить эту манну небесную.

– Никольский недостатки хорошо знает и видит. А сам в состоянии что-то изменить? Частный оператор – это что, панацея от всех бед?

– Дискомфорт населения России от коммунальных услуг настолько велик, что на вопрос, что именно не нравится, народ не сразу ответит.

Мы начали с формулировки цели: за двадцать лет вывести Пермь в части водоснабжения и водоотведения на западноевропейский уровень. Это когда открыл кран, набрал стакан, выпил, не перекорежило и в больницу не попал.

Определено восемь внятных подцелей. Доступность и качество, бесперебойность, устойчивость системы к внешним воздействиям от бытовых аварий до сознательных действий, направленных на ее разрушение. И все должно делаться так, чтобы оказывать минимальную нагрузку на природу.

Возьмем качество воды. У нас оно описано санитарными правилами и нормами. Врать не буду, в стране нет такого водоканала, который от них не отклоняется. Вопрос в том, как часто мы это делаем. Если в пяти процентах случаев, то вписываемся в интервал, который математики называют погрешностью измерения.

Бесперебойность. Сегодня в Перми происходит три-четыре аварии в день. Существует европейская норма – 0,6 аварии, хотя, строго говоря, показателем качества там уже давно является «ноль». Немодно в Европе жить с допустимым процентом брака. И наша задача - достигнуть этого показателя.

Каким образом? Нет такого понятия в водоснабжении, которое нельзя оцифровать. Как только сделали это, произвели замеры у себя и у них, цель стала более четкой. Но как гениально ни управляй, дырявую трубу надо либо героически затыкать своим телом, либо потратиться на новую. Здесь возникает вопрос о расходах.

– Конечно, первым делом вы пересмотрели тарифы, естественно, в сторону их увеличения?

– Сколько граждан считает, что тариф на услуги водоснабжения завышен? У большинства полное убеждение, что в нем зашита бесхозяйственность, воровство, просто наплевательское отношение к делу. Как обычно, дыма без огня не бывает. Государев сектор для того и служит. Поскольку людям не платят достойные зарплаты, у служащего при его мизерном окладе существует один выход - воровать. Поставьте себя на его место. Зарплата три копейки, а в руках многомиллионные потоки, и росчерком пера ты этими потоками рулишь. Каждый ли выдержит такую «разность потенциалов» на своем грешном организме? Но страшно в тарифе не воровство, а бесцельность и бестолковость.

Как выглядит процедура его защиты? Мы говорим: «Вчера тариф был рубль. За год газ вырос на 22 процента, электроэнергия - на 18, зарплата - на 25. Чтобы все урегулировать, нужно поднять тариф хотя бы до рубля тридцати, на будущее, с запасом». Регулирующий орган в ответ: «Нет, ты просишь 30 процентов, а все повысилось где-то на 20. Иди, будет у тебя с нового года рубль двадцать». Все, конец процедуры.

Возможно ли построить тариф по-другому? Да. Будут расходы на электроэнергию, химреагенты, зарплату, капремонт. А что по-другому? Я показываю, сколько мне нужно киловатт-часов. Кто проверит мою потребность? Никто. В рамках программы повышения качества воды я планирую провести мероприятия. Например, снизить количество нестандартных проб на один процент. Для этого нужны расходы. А в области бесперебойности я не просто переложу десять километров труб, а продлю жизнь определенного участка на пять лет.

Я должен продлить срок жизни участка и сделать это с минимальными затратами. Как? Есть изобретение нефтяников - лазерный сканер, с ним метров на десять можно видеть трубу, где в ней раковины, как утончились стенки, где дырка и где она будет завтра. Проходка метра сканера стоит около восьми долларов, но позволяет экономить серьезные деньги на том, что ремонт становится целевым. Не просто десять километров труб, а восстановить потенциал участка трубопровода. Через пять лет его ресурс выработается, но на этот срок есть четкое видение, где больше не копаться.

Теперь тариф начинает выглядеть по-другому. Он становится бизнес-планом. И после этого можно только от чего-то отказываться. Высокий тариф? Самая большая статья расходов – «качество воды», давайте сегодня этим заниматься не будем.

– Имея за спиной Владимира Потанина, можно рассуждать подобным образом. В жизни, к сожалению, случается по-другому…

– Не согласен в корне. Когда у меня есть программа, я могу разговаривать с инвесторами. Господа финансовые воротилы смотрят на любой бизнес, будь то нефтянка, коммуналка, одинаково. Их волнует одно: верю – не верю, как у Станиславского. Если поверит, что деньги вернутся, то, на всякий случай, оговорит вопросы залога, гарантий, но деньги даст. Банкиры любят, когда бизнес нормально работает и деньги возвращаются. Сегодня они готовы финансировать любые мероприятия в коммуналке. Понятный, спокойный бизнес, без которого граждане жить не смогут, а значит, всегда будут платить.

В Перми мы конкурсы устраиваем на предмет снижения процентных ставок. И они снижаются!

Наш тариф стал прозрачным. Причем не только в Перми, но и в масштабах области, страны. Представляете: общепринятые в стране показатели. Что выясняется? В одном городе в водоканале в расчете на сто километров сетей работают две сотни человек, а в другом на таких же сетях обходятся сотней. Чем уникален наш водоканал, где в два раза больше народа, чем у соседей?

Такая прозрачность начинает давать пищу для размышлений.

Все цифровые показатели мы назвали «ключевыми показателями эффективности». Они приближают нас к представлению о концепции контроля гражданского общества за качеством услуги. Мы всегда помним, что через год нужно отчитаться перед жителями. Если брал обязательство снизить количество нестандартных проб на один процент, то расскажи, как эта задача решена.

У администрации был свой индикатор измерения, четко работающий - звонки в первую приемную. Чаще всего обращаются туда по поводу исчезновения воды. Почему не в диспетчерскую? Потому что никто в коммуналку уже не верит.

Когда мы провели социологический опрос, попали в предшоковое состояние, узнав, что перебои с водой заняли второе место с 12 процентами голосов. А первое, с 60 процентами - качество воды. Теперь у нас существует прямая: население, недовольное сначала качеством, потом бесперебойностью. Как думаете, механизм, который начинается с населения, заканчивается населением, а в середине имеет внятные цели и финансирование, в состоянии вытащить коммунальный комплекс с того дна, на котором он сейчас находится?

– Оператор, по вашим словам, панацея от всех бед. МУП тоже может поставить перед собой такую же цель и идти к ней вашим путем…

– В том-то и дело, что не может.

Мотивация. Мотивация топ-менеджмента, который прекрасно знает, что, выполнив задачу, получит не грамоту и благодарность, а вполне приличную зарплату. Не будем стесняться говорить о том, что мы людям платим много, требуя, чтобы те выдавали результат. Это и привлекает в систему людей, ориентированных на достижение цели. Тех самых, которые «амбициозные, целеустремленные, всех порвут, но своего добьются». Когда я вижу не ориентированных на рынок менеджеров водоканала, которые демонстрируют чудеса владения маркетингом, оказывая услуги на сторону, понимаю, что они абсолютно грамотные, толковые. Просто в одном месте мотивация есть, в другом отсутствует.

Сегодня в руки частных операторов отданы лишь считанные единицы предприятий. Все мы друг друга знаем, общаемся на конференциях. Не такие мы белые и пушистые. И среди частных операторов существует разные стили зарабатывания денег.

Первый – красивый, называется «капитализация». Построение прозрачного бизнеса, выведение его на фондовую биржу. Обществу нет необходимости контролировать директора, его профессионально контролирует акционер. Направляет аудиторов, заслушивает бюджеты, просто подсылает службу безопасности, чтобы та своими методами проверила, не ворует ли. Мне не доверяют акционеры. Они и не должны доверять генеральному директору по определению. Вот и лезу из кожи вон, доказывая, что я именно тот, кому доверять можно.

Есть компании другого типа, не считающие зазорным тырить мелочь по карманам и вести себя, как МУП, только более централизованно. Если в МУПе несли все, то у этого оператора нести будут генеральный и финансовый директоры. Все остальные - не моги. Честно скажу, такая компания представляет большую опасность, чем МУП. Тот по страху своему воровал немного, а частник, считающий эксплуатацию денежного потока основным источником заработка, может вынести в несколько раз больше, оставив после себя выжженную землю до уровня городской канализации.

Частная инициатива – меч обоюдоострый. Поэтому, когда мы ратуем за нее в коммунальном комплексе, надо помнить, что отдавать комплекс необходимо в руки цивилизованного частника. Если компания не секретит информацию, всегда готова рассказать, что делает, с высокой степенью вероятности вы имеете дело с людьми первого типа.

Если хотя бы часть деятельности окутана «коммерческой тайной», значит, скорее всего, люди просто занимаются эксплуатацией денежного потока.

– Сегодня Россия больна коррупцией. При выборе частного оператора немалую роль будут играть «откаты», а попросту – взятки. Что вы думаете по этому поводу?

– Как вы яхту назовете, так она и поплывет… Как администрация города вершит свои дела, так она будет вершить их и в рамках коммунального комплекса. И частный оператор будет такой же, действующий по тем же принципам. Если у людей есть совесть, коммунальному оператору будет вменено работать во имя и на благо населения, что, собственно, у нас в Перми и происходит. Какие бы у нас ни были разногласия, в конечном счете от нас требуют качества работы и проверяют его серьезно. Никакими взятками разморозку микрорайона не перебьешь, здесь все зависит уже не от частного оператора, а от власти.

– Верите ли вы сами, что в ближайшие десять лет коммуналка выйдет и тупика, в котором оказалась?

– Комплекс этот заполитизирован больше, чем нефтянка. Вспышка гепатита в Нижнем Новгороде, где после второй волны заражения количество больных превысило две тысячи человек, свидетельство тому. Посчитайте, какие убытки принесла плохая вода властям Нижнего, системе здравоохранения, бюджетам всех мастей?

В Перми до нашего прихода разморозили микрорайон, и люди жили в неотапливаемых домах. Сколько Шойгу должен доставить на самолетах мазута и труб, чтобы господа политики перестали заниматься выяснением отношений и хоть немножко поработали в интересах жителей? Администрация города, которая волей-неволей соприкасается с населением, хоть как-то слушает, что нужно людям. Господа депутаты всех уровней готовы слушать только себя, у них собственное представление о том, как жизнь наша устроена.

И на вопрос о будущем коммуналки сегодня отвечаю однозначно. Не знаю.

Нужна разумная государственная политика. Если бросить этот сектор в мутные воды частного бизнеса, сформируется какое-то количество хороших операторов, но какая-то часть городов попадет и под криминал, и под недобросовестных операторов, подо все. Поэтому здесь нужна очень большая осторожность.

  

Сергей МАКИЕНКО, г. Курск. Городская общественно-политическая газета "Городские известия", № 145 (2228), 03 декабря 2005 г.