Разговоры о «желтой экспансии» идут давно. Рост населения Китая (свыше 1,3 миллиарда человек) и ограниченность территории проживания, экономический рост и недостаток своих ресурсов, пограничная близость и ряд других факторов становятся для россиян устрашающими. Существуют даже планы своеобразного «захвата» некоторых русских городов, рассматривавшихся в свое время на политбюро ЦК КПК. План состоял в том, чтобы через Амурскую область организовать вселение китайцев по всей территории России. Таким образом, оказывать свое влияние в узловых пунктах Транссиба, сосредоточив в своих руках товарную массу. Особая роль отводится Иркутску – одновременно он является таким пунктом и связывает движение товаров и людей из Казахстана, Алтая и Бурятии. Второй схожий план – внедрение через Хейхе – на Благовещенск и Сюйфэнхе – В Амурскую область. Массовые исследования на тему китайской миграции проводит ведущий российский китаист, доктор исторических наук, профессор Института стран Азии и Африки при МГУ Гельбрас Виля Гдаливич. На селекторной пресс- конференции известный ученый рассказал о перспективах социально- экономического развития Китая в 2006-2010 гг., озвученных на V пленуме ЦК КПК, следствием которого китайская миграция будет неизбежно расти.

Главное поле битвы – идти вовне

С 1997 года, то есть с XV съезда КПК, сложилась группа руководителей, которые выступили за создание новой стратегии развития Китая, рассчитанной на экспортную ориентацию его экономики. Расчет простой - стоимость рабочей силы в Китае столь низка, что Китай может действовать на мировом рынке совершенно свободно, не имея никакой конкуренции, подавляя любого противника за счет низкой стоимости своей экспортной продукции. И в 2000 году бывший генсек Цзян Цзэминь назвал осуществление стратегии глобального внешнеэкономического наступления «главным полем битвы».

С тех пор лозунг "Идти во вне!" стал определять смысл стратегии Китая. По его словам, только так можно восполнить недостаток национальных природных ресурсов рынка, вывозить технику, оборудование, более эффективно ввозить более новую технику, развивать новые отрасли, постепенно формировать собственные транснациональные корпорации, чтобы еще лучше участвовать в глобальной конкуренции.

Дело заключается в том, что само выступление Цзян Цземиня, из которого взята эта цитата, не было опубликовано ни в то время, когда проходило Всекитайское собрание народных представителей, ни в последующие годы. Даже уйдя на пенсию и опубликовав список своих выступлений, статей и докладов, бывший генеральный секретарь КПК не включил в них доклад о стратегии внешнеэкономического наступления. Почему они не стали публиковать все это? Это понятно - чтобы не пугать окружающий мир. А теперь можно говорить о том, что же, собственно говоря, удалось сделать за это время.

Первое, о чем приходится говорить, это то, что Китай вошел в состав десяти наиболее экономически развитых стран мира. По размеру ВВП он занимает 7-е место в мире, 3 место на мировом рынке по объему торговли, Китай стал космической державой.

В 2004 году в Китае было создано 4% мирового ВВП (для сравнения – в России по разным данным от 0,7 до 1,5%). Но для этого Китаю пришлось потребить 12% первичных энергоносителей мира, 15% пресной воды, 25% алюминия, 28% стальных изделий и 50% цемента, произведенных во всем мире. Ясно, что китайский мировой успех стоил чрезвычайно дорого всему миру - на мировом рынке взлетели цены на энергоносители, алюминий, воду, стальные изделия и цемент. И теперь всем странам приходится считаться с тем, сколько Китай требует сырья и материалов для того, чтобы обеспечить свою экспортноориентированную экономику.

Китай на протяжении 1978-2004 года, то есть за весь период политики открытости и реформ, развивался темпами в 9,4% роста ВВП. Такого темпа роста редко кто добивался на протяжении столь длительного периода. Но надо сказать, что для того, чтобы развиваться такими темпами, Китаю пришлось осуществить гигантские инвестиции в основной капитал, обеспечивая подпитку всех отраслей, создающих высокие темпы роста валового внутреннего продукта. Результатом столь гигантских капиталовложений явились сложные экономические и социальные последствия.

Последствия экспортной ориентации

Прежде всего, экономический подъем коснулся только небольшой части городского населения, но абсолютное большинство китайцев проживают в деревне, которое до начала 2000-х гг. не имело права переселяться в города. В результате в стране сложились большие различия в уровне жизни между городским и сельским населением.

Одна из актуальнейших проблем страны в том, что, составляя более 60% населения страны, крестьяне в Китае приобретают лишь около 30% товаров. Не случайно доходы горожан, если считать только в денежном выражении, почти в 3,5 раза больше, чем доходы у крестьян. А если учитывать всю сумму социальных льгот, то различие достигает 5-6-кратного размера.

И вот Китай оказался в ситуации, когда экспортная ориентация и успехи на внешнем рынке не сочетаются с успехами на внутреннем рынке. Более того, внутренний рынок не предъявляет спроса на промышленную продукцию, а в результате промышленность не имеет достаточных импульсов, достаточных стимулов для своего развития. Стало ясно, что рост экономики совсем не обязательно означает развитие страны и ее населения.

Сегодня почти 45% городского и 79% сельского населения не имеют медицинского страхования. Около 49% больных не могут лечиться по месту жительства. Около 30% больных нуждаются в стационарном лечении, которого нет по месту жительства. Из-за недостатка финансирования во многих деревнях крестьяне должны учиться за собственный счет. Но по закону об обязательном девятилетнем образовании учеба детей должна была быть бесплатной. На самом деле в деревне семья должна платить около 1000 юаней на образование ребенка, при доходе 2,5 тыс. в год.

До V пленума мы не знали, что, оказывается, во всех центрах экспортного производства на заводах работают в основном крестьяне. Крестьяне получают 600 юаней. Зарплата горожанина - 4500 в среднем. Чувствуете разницу? 600 и 4,5 тыс. Так вот, 600 юаней и дает ту низкую себестоимость продукции, которой Китай пользуется. Поэтому концентрация экспортного производства находится в нескольких провинциях. Прежде всего, в Гуандуне, Фудзяне, Жидзяне, Цзянсу. Там и наибольшая плотность населения. Там масса крестьян, которым не нужно из-за ограничения прописки добиваться специальных решений для того, чтобы работать в промышленности. В этих центрах и началось наиболее активное экспортное производство. Именно здесь производится самая дешевая продукция, конкурировать с которой не может ни одна страна.

Несомненно, все эти факты, которые получили гласность именно в период работы V пленума и после него, вызвали в партии, в государстве, в обществе обширные дискуссии, в которых пробовали подвести итоги тому, что произошло в стране и что предстоит делать дальше. Стало ясно, что от экспортной ориентации, в силу многих обстоятельств, страна уже не в состоянии отказаться, но она не может более мириться и с тем, что внутренний рынок не создает импульсов для роста экономики. Кстати, экспортной ориентацией занято сравнительно немного населения. Выяснилось, что непосредственно экспортную продукцию создают 80 млн. человек. Еще примерно 20 млн. человек косвенно способствуют этому производству. Но в стране более 460 млн. экономически активного населения. Значит, они не создают такую продукцию, которая пользуется спросом, она неконкурентоспособна, несмотря на то, что она дешевая. Выяснилось, в частности, что во внешней торговле реализуется 70% валового внутреннего продукта Китая. Это непомерно большая зависимость страны от конъюнктуры на мировом рынке. Даже Япония и США, которые очень активны на мировом рынке, реализуют на нем не более 20% валового внутреннего продукта.

Китайцы не хотят тратить деньги

На V пленуме было принято решение обеспечить быстрый, сбалансированный экономический рост, повысив качество и эффективность, ускорив стратегическое урегулирование экономической структуры, избегая крупных подъемов и спадов. Это чрезвычайно важное решение, потому что одна из болячек экономики Китая, это низкое качество многих видов продукции и низкая эффективность. Но равномерное, сбалансированное развитие может дать страна только в том случае, если она будет удовлетворять, прежде всего, потребности своего собственного населения.

Несмотря на то, что после 2002 года, то есть после XVI съезда, было сделано очень многое для того, чтобы повысить зарплату, увеличить розничный товарооборот, для этого пришлось увеличить и денежную массу. В итоге добились того, что объем средств, которое население получило дополнительно, был размещен на депозитных счетах.

Темп роста сбережений опережает темп роста розничного товарооборота. И опережает даже темп роста денежной массы в стране. Именно потому, что деньги уходят с рынка в банки, цены увеличиваются сравнительно слабо. Это, с одной стороны, хорошо. Но с другой стороны это очень неприятное явление для экономики в целом, потому что люди не покупают продукцию, которую производит китайская промышленность. Это понятно: им необходимо сберегать деньги для того, чтобы накопить средства на старость, иметь средства в случае необходимости лечения. Необходимы деньги и для того, чтобы можно было воспитывать молодое поколение.

Тем не менее, после решения пленума кое-что удалось сделать. Прежде всего, крестьяне 20 из 31 провинции освобождены от уплаты сельскохозяйственного налога. Намечено построить 10 тыс. новых городов для расселения 20 млн. крестьян. Что очень важно и, наверное, имеет просто историческое значение - аннулирована сельскохозяйственная прописка. Прописка, которая запрещала крестьянам переезжать в города, селиться в городах, работать в городах. То есть началась миграция крестьян. А миграция крестьян создает принципиально новую ситуацию в стране. На пленуме было сказано, что для того, чтобы страна могла быть конкурентоспособной, в сельском хозяйстве должно остаться 150-160 млн. человек. Сейчас там больше 460 млн. человек. Значит, нужно огромную массу людей либо переселить, либо найти им другое занятие в деревне. Возникает проблема урбанизации в таких масштабах, каких мир до сих пор не знал.

Реальность китайской угрозы

«Я бы не сказал, - говорит Виля Гельбрас, - что китайская угроза является фактором сколько-нибудь значимым в мировом масштабе. Что касается сопредельных стран, то китайцы давно уже пришли к выводу, который сформулирован ими достаточно четко: в мире идет мирная мировая война за овладением мировым рынком. В этом ключе китайцы и продумывают свои действия. Воевать никто не будет. Воевать никому не нужно. А вот добиться успеха на мировом рынке чрезвычайно важно, потому что тот, кто победит, тот будет командовать на мировом рынке. Это и сбыт продукции, а, соответственно, рабочие места в своей стране. Это доходы своих граждан. Это успех в развитии страны в целом. Это импульс для того, чтобы создавать новую технику, технологии, новые виды продукции».

«Так что, насчет угрозы Китая говорить можно только в том духе, в каком многие страны решают для себя проблему стратегии развития и концентрации своих интеллектуальных и людских ресурсов на решающих отраслях развития экономики. Могу привести конкретные примеры. Скажем, Юго-Восточная Азия. Китай предложил странам ОСЕАН совместно создать свободный рынок. Эти страны еще не готовы к такому решению. Китай, понимая это, приступил к мероприятиям по созданию трансконтинентальной железной дороги от Сингапура до Шанхая. Китай занялся расчисткой дельты Миконго для того, чтобы создать свободный проход пароходам от побережья, от морских линий, вглубь территорий. Китай подписал соглашение и строит целую систему шоссейных дорог. То есть он создает инфраструктуру будущего свободного рынка.

Это можно рассматривать как угрозу этим странам? Может быть. Но, одновременно, это создание условий для нового шага в развитии стран Юго-Восточной Азии.

Кстати, о Японии. В Японии демографическая ситуация еще более острая, нежели в России. Тем не менее, японцы начали вкладывать довольно крупные деньги в Китай. Они переводят в Китай трудоемкие производства с тем, чтобы высвободить свою рабочую силу, для того, чтобы развивать новейшие отрасли, создавать самые новые виды техники и технологии. Американцы действуют таким же образом.

Пока в каждых торговых переговорах между Россией и Китаем речь идет о том, чтобы китайцы купили нашу продукцию. Но для китайцев такая система не годится. Если они будут покупать готовую продукцию у других стран, они лишат рабочих мест своих людей. Значит и нам надо, учитывая дефицит рабочей силы у нас и перспективы усложнения этого дефицита, переходить к тому, чтобы часть продукции, особенно трудоемкой, производилась в Китае. А самим сосредотачиваться на создании совершенно новых видов отраслей и производства. Только таким образом мы сможем добиться успеха.

Но есть другая проблема. На протяжении всех лет проведения политики ограничения рождаемости и возможности регулировать пол новорожденного ребенка, в Китае создалась ситуация, когда по подсчетам демографов где-то от 40 до 70 млн. мужчин не будут иметь возможности обзавестись женами. К чему это приведет в Китае, сказать трудно. Во всяком случае, это не только семейные проблемы. Это проблема и экономическая, и социальная, и морально-этическая, потому что растет поколение чрезвычайно избалованных, изнеженных и эгоистичных мужчин. Я был потрясен, когда впервые увидел, как матери тащили по длиннющим лестницам метро здоровых парней на спинах», - говорит Виля Гдаливич.

Резюмируя, Виля Гельбрас подчеркнул, что китайское общество - это клановое общество с жесткой круговой порукой. Люди за своего соотечественника, то есть, за члена своего клана готовы отдать все. Эта клановость играет огромную роль в жизни страны. Китайцы, уехавшие на территорию Соединенных Штатов 100-200 лет тому назад, тем не менее, в родовые праздники приезжают в Китай. Они приезжают к своим кумирам, к могилам своих предков. Это, к сожалению, то, что в нашей стране было разрушено. Мы не знаем своих предков. А незнание предков меняет все отношение к себе и будущему своей страны.

Материал подготовлен при содействии Клуба региональной журналистики «Из первых уст».

  

Анастасия ВЕЩИКОВА, г. Красноярск. Газета «Красноярские Новости», № 46, 07 декабря 2005 г.