Экспертиза

Соблюдение деловой этики для корпорации становится не просто делом чести, а одним из основных преимуществ. Компания, порядочная во всех отношениях, способна договориться с партнером за два месяца, при том, что у другой на это уйдут годы и необходимость в сделке просто отпадет. Но порядочность и открытость для крупного игрока составляют и сильную головную боль. Этика в большом бизнесе не такая простая вещь. Об этом и рассказал «Деловой Репутации» «самый открытый» бизнесмен страны Михаил Ходорковский.

РЕЗЮМЕ

Михаил Ходорковский, председатель правления НК ЮКОС. Самый состоятельный российский бизнесмен. Он открыто заявляет, что его личное состояние - 7 миллиардов долларов. На заре реформ Ходорковскому удалось вывести из кризиса убыточную нефтяную компанию и к нынешнему времени сделать ее самой дорогой в России. Сегодня ЮКОС считается компанией с самой высокой капитализацией. В борьбе за выход на международные рынки и за привлечение инвесторов ее руководство идет на беспрецедентные меры: максимально раскрывает финансовую отчетность и даже показывает доходы своих акционеров. Председатель правления в связи с этим активно пропагандирует открытость и этичность в работе корпорации.

- Михаил Борисович, в последнее время вы все чаще говорите об этических вопросах в бизнесе. Даже упоминаете некий свод правил, сформированный в развитых странах, который перенимаем теперь и мы. Не могли бы вы рассказать, что это за правила и откуда они появились?

- Как известно, законодательство всегда отстает от развития общества. Оно не предопределяет развитие общества, оно отражает его состояние, закрепляя важные для всех аспекты существования. Крупные корпорации ведут за собой общество, потому что настроены конкуренцией именно на опережение. Если корпорация не идет на шаг впереди, ее сминают и выкидывают с рынка.

К примеру, кто задумывался всерьез о биотехнологиях и о генетически модифицированных продуктах до тех пор, пока корпорации не вывели их на рынок? Кто задумывался о клонировании до того, как оно было предложено рынку?

Возникает вопрос, а как же корпорации должны двигаться, когда они существуют в определенной степени в правовом вакууме? Хорошо, в этом году я заработаю больше, но в следующем люди мне припомнят, что я вел себя неправильно. Более того, если люди увидят, что я веду себя неправильно, значит регулирование станет более жестким. Оно не даст мне возможность нормально развиваться. Для того чтобы регулирование было более гибким и давало мне возможность развиваться, для того чтобы люди считали, что я двигаюсь правильно, и поддерживали меня не только в этом году, не только потому, что я получил прибыль, мне должны верить, что я действую в интересах общества в целом.

Я должен на самом деле действовать так, чтобы завтра, когда общество разработает законы, эти действия были признаны правильными. Это и есть те добровольные самоограничения, которые корпорации устанавливают для себя. Возможно, эти самоограничения снижают сегодняшнюю прибыльность или возможности для конкуренции, но в стратегическом плане являются оправданными и составляют суть бизнес-этики. Правила, которых придерживаются корпорации, меняются каждый год, каждый день. И только потом эти правила закрепляются в законах, выработанных обществом.

- У нас принято довольно мягко воспринимать нарушения в корпоративной этике. Тем более что она пока не сформировалась. Но вы считаете, что такие нарушения уже сейчас наносят серьезный вред компаниям. Не могли бы вы проиллюстрировать это на более конкретных примерах?

- Первый и наиболее важный инструмент в управлении - общее собрание акционеров. Для того чтобы получить контроль над этим органом, в российских компаниях еще иногда предпринимаются достаточно жесткие меры, вплоть до того, что часть акционеров не пускают на собрания, блокируя их акции судебными решениями. Когда инвесторы узнают о таких фактах, компания перестает для них существовать.

- Этот пример совершенно очевиден. Но есть моменты, которые просто не замечаются нашими соотечественниками, при том, что за рубежом они считаются серьезными нарушениями этики.

- В российской прессе уже стали обычными сообщения о том, что в совет директоров той или иной компании та или иная группа акционеров провела своих людей, или же о том, что тот или иной член совета директоров действует в интересах какого-либо акционера. Соответственно на базе разных акционеров, представленных в совете директоров, складывается баланс интересов.

Так вот, с точки зрения хорошего корпоративного управления, это является совершенно ошибочным мнением. Подобный подход верен для паевых компаний, товариществ с ограниченной ответственностью, то есть компаний с

Я должен на самом деле действовать так, чтобы завтра, когда общество разработает законы, эти действия были признаны правильными малым количеством акционеров. Для крупных корпораций, о которых мы сейчас говорим и которую я представляю, где десятки, сотни, тысячи, а иногда и миллионы акционеров, это абсолютно неправильно, потому что заранее подразумевается, что очень небольшая часть акционеров через «свой» совет директоров навязывает волю меньшинству акционеров. Это считается плохим корпоративным управлением.

Избранный член совета директоров, независимо от того, кто его избрал, представляет в совете директоров всех акционеров и защищает интересы всех акционеров. Более того, если он оказывается как-то связан с одним из акционеров, то при голосовании по интересам данного акционера обязан отказаться от участия в голосовании.

- Этичность действий компании, ее открытость напрямую зависят от финансовой отчетности. Интересно, в чем основная проблема российской системы отчетности?

- В чем здесь проблема? Финансовая отчетность по российским стандартам очень формальна. Через российскую финансовую отчетность компания не может реально представить себя своим инвесторам, своим акционерам - поскольку то, что там будет написано, будет некорректно.

Возьмем, например, для сравнения компании «ЮКОС» и «Сургутнефтегаз». Последняя построена по принципу единого предприятия, так сказать, все внутри. Структуру «Сургутнефтегаза» отчетность отражает хорошо, потому что российская финансовая отчетность настроена на то, чтобы отражать одно монолитное предприятие. Если мы возьмем структуру компаний «ЮКОС», «ЛУКОЙЛ», «Сибнефть», ТНК, то они построены по другому принципу. Существует корпоративный холдинг - предприятие, которое занимается только управлением, есть предприятия, которые только производят продукцию, есть единицы, занимающиеся только переработкой продукции, и так далее. Эта система принята в крупных корпорациях во всем мире. Но что при этом показывает российская отчетность? Только обобщенный отчет холдинга «ЮКОС». И ничего больше.

- Но вы же сами можете расширить свои отчеты и добавить все, что необходимо?

- Именно поэтому крупные компании говорят, что нужно готовить отчетность по международным стандартам, стандартам ГААП. Это стандарты американской бухгалтерской отчетности. У них есть свои минусы, но они позволяют консолидировать все эти структурные единицы. Соответственно опубликование такой прозрачной отчетности - это следующий важный принцип корпоративного управления.

- Вот тут как раз начинается самое интересное. Когда ваша отчетность предельно подробна и понятна, вы становитесь беззащитны. Даже ваши технологии могут стать добычей конкурента. В этом и кроются опасения многих компаний.

- Мы знаем советский подход к этой теме: ничего никому не скажу, все, что делается у меня на предприятии, - мое дело. Всем понятно, что это плохо. Существует другой, я бы сказал, новый российский принцип информирования. Когда журналисты говорят: «Вы же прозрачная компания, вот и расскажите нам все, что мы хотим про вас знать. Мы, журналисты, можем подойти к любому сотруднику вашей компании и спросить то, что хотим, и он нам должен ответить». Это вопрос для дискуссии. Например, Американская комиссия по ценным бумагам и биржам за такое информирование общественности карает как финансово - штрафами, так и уголовным преследованием. Почему? Скажем, нечестный менеджер хочет заработать деньги на акциях. К нему приводят журналиста, которому организуется получение информации, не отражающей реального положения дел в компании, - все плохо, отвратительно, мы уже почти развалились. Журналист это публикует. Акции падают, менеджер их покупает. Потом тот же менеджер публикует отчет независимых экспертов, которые говорят, что, собственно говоря, в его компании все нормально. Как следствие, акции растут в цене, и менеджер их продает. Он заработал на неправильно информированном журналисте, предоставив ему возможность опросить того сотрудника компании, который не владеет всей картиной происходящего.

- Парадокс получается: не раскрываешь карты - тормозишь рост предприятия, раскроешь - можешь чуть ли не срок получить?

- Чтобы исключить подобные вещи, существуют очень жесткие правила. Информирование инвесторов должно быть полным и своевременным. Все методы общения с журналистами должны быть направлены именно на всестороннее, объективное, равное для всех инвесторов одновременное информирование. Не раньше и не позже.

Существуют еще различные аспекты корпоративного управления, это достаточно своеобразная и сложная часть общего бизнеса. Вы спросите, а зачем все это нужно? Я постараюсь объяснить.

Современный мир в определенный момент перешел от системы банковского финансирования, кредитования к системе инвестирования. Это более адекватно современному развитию общества, потому что количество банков ограничено и они могут финансировать только сравнительно крупные корпорации. По мере того как развиваются производительные силы, информационная система, международное глобальное распределение труда, эффективный размер корпорации сокращается. Если сто лет назад эффективным размером корпорации было более 10 тысяч человек, то сейчас эффективный размер корпорации - уже менее 100 человек. Это важный этап современного развития производительных сил.

Финансировать мелкие корпорации через банки невозможно, потому что банки настроены на хранение денег. Они не могут и не готовы принимать на себя такие риски. Эти решения принимают на себя мелкие инвесторы. На базе этого был создан фондовый рынок. Он функционирует достаточно хорошо, по крайней мере там, где есть средний класс, который хочет инвестировать свои средства.

- То есть для этих некрупных инвесторов и создаются механизмы, обеспечивающие прозрачность, а соответственно и защищенность от обмана? И поэтому, особенно в раз витых странах, вопрос честности в корпоративном управлении выводится на политический уровень?

- Да. А дальше мы уже говорим, что инвесторы доверяют компаниям с хорошими принципами корпоративного управления. Там повышается стоимость, повышается капитализация, благодаря чему компания имеет возможность привлечь больше «дешевых» денег. Соответственно компания имеет возможность принять участие в более сложных, более крупных и дорогостоящих проектах. И более рискованных. Именно поэтому корпорация имеет возможность дальше развиваться. Корпоративная этика и корпоративное управление - вопросы, связанные с прибыльностью корпорации. Условно говоря, компания с хорошим корпоративным управлением имеет возможность занять 5 миллиардов долларов под 7 процентов. Компания с плохим корпоративным управлением имеет возможность занять 1 миллиард под 20 процентов. Если проекты и той и другой компании дают 20 процентов годовых прибыли (я говорю вам сумму, достаточно близкую к реальной российской ситуации), то первая компания на этом будет зарабатывать 1 млрд долларов в год, а вторая не заработает ничего.

- Михаил Борисович, насколько разумно, по вашему мнению, крупным корпорациям, которые работают в одном направлении, соблюдать принцип ненападения в регионах? Если уж какая-то корпорация исторически заняла определенный регион, имеет ли смысл кому-то другому пытаться там работать? Как это может расцениваться с точки зрения корпоративной этики?

- С точки зрения корпоративной этики, идея не заходить в тот регион, где есть уже другая компания, - это не просто нарушение корпоративной этики, это просто преступление. Это нарушение антимонопольного законодательства, которое преследуется не только в административном, но и в уголовном порядке. Если мы имеем возможность зайти в тот регион, где способны составить конкуренцию, то мы просто обязаны туда зайти. Если мы этого не делаем, то у Министерства по антимонопольной политике есть все основания для того, чтобы исследовать данную ситуацию на предмет сговора.

- Хотелось бы перейти к простому человеку. Термин «корпоративное гражданство» - насколько он укладывается в ваше понимание корпоративной этики?

- В России существуют микропроблемы, связанные с выверкой того уровня социальной ответственности, который должны нести на себе корпорации. К слову сказать, именно здесь необходимо найти оптимум. Все хорошо помнят советское время, когда предприятия полностью несли на себе социальную ответственность за тот или иной город, за тот или иной поселок. Плохо это было, на мой взгляд, по двум основным причинам. Во-первых, 100-процентная зависимость жителей города от предприятия. Это не только работа, это и питание, одежда, жилье, детский сад, школа. По сути дела человек, живя в современном обществе, с социальной точки зрения был крепостным.

По мере того как развиваются производительные силы, информационная система, международное глобальное распределение труда, эффективный размер корпорации сокращается.

Во-вторых, и это уже доказано мировой практикой, мультипрофильные корпорации, которые занимаются разными направлениями, неэффективны, у них низкая производительность труда. Если я занимаюсь нефтью, но при этом содержу столовые, то можете быть уверены, что себестоимость обеда у меня в столовой намного выше, чем в профессиональном ресторане. Если я -нефтяная компания - создаю детский сад , то можете быть уверены, себестоимость услуг в этом детском саду будет намного выше, чем в профессиональном. Все это вместе наносит огромный ущерб обществу. Пример Японии и Кореи говорит об этом очень убедительно: мультипрофильные корпорации существовали только до тех пор, пока были высокие протекционистские барьеры, когда международные корпорации не допускались на внутренний рынок этих стран. Как только глобальные корпорации пришли на рынок, мультипрофильные разрушились, потому что они неконкурентоспособны. Вот причины, почему чрезмерная социальная ответственность является губительной.

- В одном из ваших интервью была здравая мысль, что людям нужно больше платить, а социальные блага они приобретут сами. При таком подходе действительно тема крепостничества вообще снимается. Но все же о корпоративном гражданстве - у этого термина есть и несколько иной, даже политический смысл.

- Действительно, существует другая, достаточно интересная трактовка термина - «корпоративное гражданство». В России она не применяется. Корпоративное гражданство иногда трактуется как «человек - гражданин корпорации», как альтернатива «человек - гражданин государства». Это очень интересная вещь, связанная с общими тенденциями глобализации, которые сегодня существуют в мире.

За счет чего корпорация эффективна? За счет того, что она является специализированной не только по производству продукта, но и применяет людей именно в той области, в которой они являются наилучшими специалистами. К примеру, компания «ЮКОС» совершенствует добычу нефти. Мы наняли на эту работу американца Джо Мака, он специализируется по совершенствованию фонда скважин, то есть улучшению добычи нефти. И он не один, я просто привел его как пример. Он приезжает в компанию с плохим фондом скважин и начинает его совершенствовать. Обычно у Джо на это уходит от двух до пяти лет на каждую компанию. Потом эта работа заканчивается. Он должен переезжать либо в другую компанию, либо в другой регион, в этой же компании. Вот Мак за время своей жизни сменил уже семь мест. Золотой фонд корпорации - мобильный персонал, те люди, которые, выполняя свои функции, каждый год-два или пять лет перемещаются из одного подразделения компании в другое. В крупных корпорациях это происходит в пределах всего мира.

- И такой человек уже не гражданин страны, а гражданин корпорации. Возникает вопрос, за какую он власть, за государственную или корпоративную?

- Что такое вообще власть? Власть, которую люди передают кому-то над собою, выражается в количестве проголосовавших за того или иного человека. Возьмите очень интересный пример. Корпорация «Ройял Дач Шелл» в Голландии. За голландское правительство голосуют один раз в пять лет 9 миллионов избирателей. За руководство «Ройял Дач Шелл» голосуют один раз в год 40 миллионов акционеров. Что является более легитимным на территории Голландии? Правительство или «Ройял Дач Шелл»? Надо сказать, что в современном мире люди решают этот вопрос для себя по-разному.  

Александр АМИРОВ, Ижевск «Деловая Репутация», № 28, 24.09.2002 г.