В Кремле обсуждают военную реформу. Недавно СМИ сообщили: министр обороны Сергей Иванов заявил, что основой новой профессиональной армии России могут стать части постоянной боеготовности сухопутных, воздушно-десантных войск и морской пехоты, которые планируется перевести на контрактную основу в течение четырех лет.

Несмотря на явный интерес к теме, информация из официальных источников пока скудная. На недавней московской встрече, организованной клубом региональной журналистики "Из первых уст", это подчеркнул и бывший первый заместитель главкома Сухопутных войск России генерал-полковник Э. Воробьев, с которым побеседовал корреспондент "Челябинского рабочего".

Читатели, наверное, помнят: в 94-м году Воробьев "наделал много шума" в политических верхах, отказавшись возглавить военную экспедицию против Чечни.

"Я был потрясен сложившейся обстановкой, - вспоминал он позднее. - Прибывшие части были совершенно не подготовлены, командиры не знали своих подчиненных, многие бойцы не имели необходимых профессиональных навыков. Я обратился к начальнику Генштаба: "Появились данные, что меня хотят назначить командовать чеченской операцией, которая, по сути, провалена. Дело не в командующем, а в авантюрности подхода". Это был прямой намек на министра Грачева. Через час позвонил он сам. "Вы меня разочаровали, генерал-полковник, и думаю, должны подать рапорт об отставке", - произнес министр. Выбор у меня был такой: идти на сделку с совестью и управлять совершенно неподготовленными людьми или уйти из Вооруженных сил, что означало конец военной карьеры. Я выбрал второе".

В отличие от военачальника, готового одним десантным полком штурмовать Грозный, Воробьев не сдался на милость политической конъюнктуре. Но дело даже не в этом. Нынешний депутат ГД показал себя человеком решительным и способным ради принципов пожертвовать многим. Оттого его рассказ о нынешнем состоянии армии и существующих подходах к ее реформированию заслуживает внимания.

- В любом государстве отношения Вооруженных сил (ВС) и общества далеко не безоблачны, - сказал Э. Воробьев. - В России же эта проблема вообще сильно обострилась. Главным образом из-за пробуксовки военной реформы.

- Какую армию содержат налогоплательщики?

- К сожалению, непробиваемая завеса секретности, вновь окутавшая страну, не позволяет детально раскрыть все военно-технические, финансовые методики оценок. Во многих случаях экспертам опять приходится пользоваться зарубежными или неофициальными данными.

Ежегодный справочник "Военный баланс 2000-2001 годов" (издается Лондонским институтом стратегических исследований) отмечает: российские ВС насчитывают свыше 1,2 миллиона военнослужащих, порядка 30 "тяжелых" и пяти "легких" дивизий различной степени укомплектованности. В войсках и на складах имеется около 22 тысяч танков, 20 тысяч другой бронетехники, более 20 тысяч артиллерийских средств, две тысячи зенитно-ракетных установок, 1,8 тысячи боевых самолетов, 900 ударных вертолетов, 40 многоцелевых атомных дизельных подводных лодок, около 140 боевых кораблей основных классов.

Большая часть этих вооружений устарела. Через 10 лет даже при надлежащем ремонте "живой" запас сократиться в три-пять раз. А доля новых образцов техники снизится до двух-трех процентов. Хуже всего дело будет с оснащением войск и флота высокоточным оружием, средствами разведки и управления, информационного противоборства.

- Все так плохо?

- Вооруженные силы России находятся в "закритическом" состоянии. Это не мои слова. Такое определение принадлежит не какому-нибудь деятелю непримиримой оппозиции, а начальнику Генерального штаба ВС. Существует три уровня боеготовности любого воинского подразделения или соединения: боеготовое, ограниченно боеготовое и не боеготовое. Что такое "закритическое" состояние, сам я представить не могу, хотя мы с Анатолием Васильевичем (Квашниным - ред.) учились в одних и тех же академиях. Но вот несколько примеров новейшей истории. В конце 90-х годов российские Сухопутные войска были ликвидированы как вид ВС, затем восстановлены. Военно-космические силы вывели из состава Ракетных войск стратегического назначения, затем ввели, в настоящее время они вновь выведены и являются отдельным родом войск. Произошло объединение ВВС и ПВО, но недавно, после увольнения в запас, бывший главком заявил, что это ошибочное решение. Не меньше вопросов вызывает периодическое изменение численности и конфигурации военных округов, которые то объединяют, то разъединяют.

На фоне этих "преобразований" происходила невиданная по масштабам убыль офицерского состава. Досрочно увольняется около 75 процентов выходящих в запас офицеров. Половина из них - в возрасте до 30 лет. По словам одного из российских военачальников, "до Урала у нас уже нет командиров батальонов, а за Уралом уже нет командиров полков". Это было сказано в сердцах, но доля правды в том есть.

В канун десятилетия ВС России, в мае этого года, президенту на стол были положены материалы Генеральной прокуратуры. В них говорится: прошедший 2001 год отмечен ростом преступлений в армии. Заведено 23,3 тысячи уголовных дел. Произошло 307 умышленных убийств, 340 разбоев, более 600 грабежей. На 26 процентов больше стало совершаться преступлений в состоянии опьянения и на четверть больше с применением оружия. Появились новые виды нарушений, которые при мне если и были, то носили единичный характер. Это недостачи техники, ее разукомплектование и извлечение драгоценных металлов. Вырос незаконный оборот огнестрельного оружия (сейчас в розыске находится более 54 тысяч единиц стрелкового оружия).

- Многие россияне видят одну из причин сегодняшних армейских злоключений в том, что войска продолжают формироваться за счет призывников.

- С негативной установкой на военную службу сегодня прибывает около 35 процентов молодежи, в Москве, Санкт-Петербурге, ряде других регионов этот показатель еще выше - 40-45 процентов. Армия же, в которую солдат направляется по принуждению, эффективной быть не может. Против армейской службы выступают и матери призывников. Это очень тревожный сигнал. Один крупный военачальник, с которым мы беседовали по понедельникам (как командующий группой войск в Чехословакии я докладывал ему о состоянии дисциплины), как-то сказал мне: "Запомни, Воробьев, если мать выступит против армейской службы, ни милиция, ни прокуратура ничего не сделают. Давай поэтому занимайся дисциплиной". Так говорил мне министр обороны, и его слова я запомнил.

Руководство Союза правых сил, московскую организацию которого я возглавляю, взяло на себя смелость предложить замысел перехода на профессиональную армию. Для выполнения задачи в локальных войнах и конфликтах России достаточно иметь Вооруженные силы мирного времени численностью один миллион человек, набранных по контракту. Предполагается, что при переходе на профессиональную армию будет сохраняться и призывная система, но только для обучения резервистов в центрах подготовки. Продолжительность службы в таких центрах может быть шесть-восемь месяцев. Затем молодые люди, находясь в запасе первой категории, будут совершенствовать свою специальность на сборах или по желанию заключат контракт минимум на три года. Служба по контракту, безусловно, должна поощряться, но ошибочно предполагать, что продолжится она всю жизнь. Американский солдат, к примеру, служит до 25 лет, потому что дальше физически невозможно выполнять прежние обязанности.

После долгих дебатов, "круглых столов", выступлений такой концептуальный подход не вызывает серьезных возражений и в наших верхах.

- Сколько должен получать контрактник?

- Повышение денежного довольствия необходимо до трех с половиной-четырех тысяч рублей в месяц, а в последующем до пяти-шести тысяч. Военная организация должна быть конкурентоспособным работодателем, то есть обеспечивать довольствие выше среднего заработка по стране. Плюс к этому надо открывать накопительные счета, рассчитанные на приобретение через 15 -20 лет жилья в средней полосе России. Нужны льготы для продления образования в военных учебных заведениях и гражданских вузах.

- Говорят, в США военная реформа продолжалась 10 лет...

- Они долго топтались на месте, имея уже контрактную армию. Журнал "Ньюсвик" даже написал по этому поводу: "Видимо, придется вернуться к армии по призыву". Так было, пока за дело не взялся американский президент. Спустя три года после этого положение изменилось кардинально.

- Как быть со студентами в переходный к профессиональной армии период?

- Сейчас им предоставляются различные отсрочки. Но есть поползновения внести в правительство документы об их ограничении, сужении круга лиц, которые ими пользуются. Такая информация была, но официального подтверждения она не находит. О чем речь? О том, чтобы из всех вузов отобрать минимум, который нужен для поддержки нашей экономики, и предоставлять их студентам отсрочку на время обучения, а остальным... Мне представляется, это было бы кощунственным решением.

- Как вы думаете, нынешний российский министр обороны военный или все-таки гражданский?

- Сергей Иванов, на мой взгляд, находится на своем месте. Но нужно привыкнуть к этому его положению. Всеми он должен быть принят именно как гражданский министр, у которого свои функции, отличные от функций Генерального штаба. Когда Игорь Николаевич Родионов снял китель генерала армии и стал формально гражданским министром, ничего во взаимоотношениях на самом деле не изменилось. Сознание меняется медленнее, чем реалии вокруг нас.

- НАТО расширяется на восток. Насколько это опасно для нас?

- Как-то я был на семинаре в Бирмингеме, и Крис Доноли, один из довольно известных востоковедов, которого я знаю как разработчика концепции реформирования Североатлантического альянса, сказал участникам семинара, что в этой организации 400 различных комитетов. В ответном выступлении я заметил: "Теперь окончательно убедился, что НАТО непобедимо. Потому что расформировать такую бюрократическую структуру просто никто не позволит". Но это к слову...

В Думе прежнего созыва у нас было внефракционное объединение, которое называлось "АНТИНАТО". Я же входил в другую группу - "За атлантический диалог", потому что был уверен: нельзя при любом обострении внешнеполитической обстановки срываться на замораживание контактов или призывы к конфронтации. Нам надо строить отношения на основе сотрудничества, партнерства, а потом быть может, и союзничества. Это значительно лучше, чем стать в бойцовскую стойку, пытаясь не делами, а словами уязвить противника. Мое мнение: НАТО постепенно должно трансформироваться в политический блок. Но даже сейчас мы должны признать, что удержание в этой организации стран с большими внутренними противоречиями все-таки играет стабилизирующую роль в Европе. Не знаю, как вели бы себя Греция и Турция, если бы не этот альянс.

Из досье "Челябинского рабочего"

Эдуард Воробьев, профессиональный военный, в вооруженных силах около 40лет. Прошел все ступени служебной лестницы от стрелка-гранатометчика до первого заместителя главкома Сухопутных войск. Принимал участие в большинстве проводимых СССР, а затем и Россией военно-политических акций - в Чехословакии, Афганистане, Приднестровье, Таджикистане. Сегодня - заместитель председателя Комитета по обороне Государственной Думы РФ.  

Евгений КИТАЕВ, Челябинск. "Челябинский рабочий", № 225 4.12.2002 г.