Бывший российский премьер-реформатор Егор Гайдар - человек, в корне изменивший нашу повседневную жизнь, в последние годы практически не общается с журналистами. По прошествии десятилетия директор Института экономики переходного периода поделился с корреспондентом "ЛГ" своими воспоминаниями о самом начале тернистого рыночного пути и размышлениями о перспективах нынешнего экономического роста в России.

Егор Гайдар в особых представлениях не нуждается. Можно, конечно, по-разному относиться к личности этого, безусловно, незаурядного человека и его роли в истории современной России. Однако из всех теоретиков и разработчиков программ рыночных преобразований взялся за практическую реализацию радикальных экономических реформ в огромной, стогнирующей стране повального дефицита и начал, что называется, резать по живому, именно он - Егор Гайдар, приняв на себя всю тяжесть народного гнева. Неизбежные последствия либеральных преобразований начального периода - обвальное обесценивание рубля, галопирующая инфляция, массовая безработица, критическое падение жизненного уровня населения и промышленного производства. Никто тогда не мог дать абсолютно точных и готовых рецептов, как и что делать для максимального смягчения социальных последствий реформ.

Но именно тогда были заложены основы рыночной экономики, частной инициативы, демократических институтов и гражданского общества. Миллионы людей получили возможность проявить себя в предпринимательской сфере, создать своё дело, заработать на достойный уровень жизни. В России уже сформировался средний класс - основа общественной формации, который вряд ли когда захочет вернуться во времена всеобщей уравниловки и давиться в очередях за товарами первой необходимости по талонам. Сегодняшнее изобилие российского потребительского рынка было бы немыслимо без кардинальных рыночных преобразований, начатых Гайдаром, бывшим тогда главой правительства. И во всём этом немалая историческая заслуга Егора Тимуровича.

КОМУ ВСЁ ЭТО БЫЛО НУЖНО?!

В рамках социализма производился огромный объем продукции, но никто не проверял, нужно это кому-то или нет. Скажем, в Советском Союзе велось масштабное мелиоративное строительство. Я принимал участие в экспертизе, и на память приходят замечательные истории. Сначала мелиоративные работы велись для того, чтобы уровень воды в Каспии не опускался, а потом для того, чтобы не поднимался! На мелиорацию средств уходило в несколько раз больше, чем составляли инвестиции в легкую промышленность! Огромное количество строительной техники, потребление ГСМ - и никаких свидетельств тому, что затраты оправданы и принесли большой экономический эффект…

Не говоря уже о военной сфере, где СССР производил обычного вооружения больше, чем все остальные страны вместе взятые!

На самом деле производственная деятельность в Советском Союзе включала в себя много таких видов, когда сразу выяснялось, что платить за них никто не собирался. Поэтому крах социалистических экономических институтов неизбежно влечет за собой сокращение объёмов производства, которые не имеют экономического обоснования.

ВСЁ ОКАЗАЛОСЬ НАМНОГО СЛОЖНЕЕ

Во всех индустриальных социалистических странах начало реформ сопровождалось радикальной ломкой социалистических экономических институтов. После чего начинался процесс существенного и растянутого на длительное время снижения объемов производства.

Наша действительность показала, что все намного сложнее. Да, мы отдавали себе отчет в том, что будет падение и что продлится оно не менее трех лет.

Сегодня, задним числом, я пытаюсь осмыслить: как же мы могли не понимать, что на постсоветском пространстве период социализма длился почти в два раза больше, чем в Восточной Европе? Гражданское общество было "задавлено" у нас гораздо сильнее, чем в Восточной Европе. Контакты с внешним миром были сведены к минимуму, экономика гораздо более милитаризована, чем в Восточной Европе. В общем, наши реалии весьма сильно отличались от тех, что были у восточноевропейских соседей. И теперь, когда начался рост практически на всем постсоветском пространстве, стало очевидным, что бывшим советским республикам для выхода из экономического кризиса времени потребовалось гораздо больше, чем европейским "братьям по лагерю". Сегодня, когда необходимое время прошло, мы видим экономический рост в России, которая нефть производит, и на Украине, которая нефть потребляет. Потому что были созданы необходимые рыночные институты, возникла определенность в правах собственности, произошли серьезные изменения в структуре менеджерской элиты и во многие сегменты национальных экономик в качестве руководителей среднего и высшего звена пришли люди нового поколения.

КАК ВО ВРЕМЕНА НЭПа

В 90-х годах произошла дезорганизация экономики: квалифицированные рабочие ушли в продавцы ларьков, подались в челноки. Как во времена гражданской войны, когда они тоже разбрелись с заводов. Когда война закончилась и появился какой-то порядок, рабочие вернулись на предприятия, заработало оборудование - и стала производиться продукция, за которую потребитель был готов платить. Началось восстановление экономики.

И во времена НЭПа, и в 2000-м году темпы восстановления были довольно высокими. Вообще сегодняшний экономический рост во многом (хотя любые исторические аналогии весьма условны) похож на экономический рост в Советском Союзе периода 1922 - 27 годов, который наступил после окончания гражданской войны и введения золотого червонца, продолжавшийся до так называемого "великого перелома" конца 20-х.

В современной России идет быстрое приближение к рубежу затухания экономического роста, с чем мы, собственно, и сталкиваемся сегодня. В первую очередь это происходит по той простой причине, что, использовав всё, что можно, и стабилизировав ситуацию, мы имевшиеся ресурсы исчерпали. Дальнейший рост предполагает инвестиции - крупные капитальные вложения. Так обстояло дело в 1927-м году, на исходе НЭПа, так обстоит оно и сейчас. И тогда, и сегодня возникает вопрос: как эти вложения обеспечить? Оставим в стороне историческую развилку 27-го года. Что касается России сегодняшней, то главная проблема заключается в следующем: когда же, наконец, создадутся предпосылки, при которых инвестиции в экономику начнут расти.

В 2000-м году, с началом политической стабилизации, правительство приступило к реализации программы Грефа, главной целью которой является изменение инвестиционного климата, его улучшение, создание условий, при которых инвестировать в российскую экономику станет выгодно. Это - стержень, пронизывающий всю программу реформ в России.

ВАЖЕН НЕ САМ РОСТ, А ЕГО ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ

Некоторые российские политики проявляют нетерпение: да как же так, пришел новый президент, начал проводить реформы, а темпы роста идут вниз? Может, что-то делается неправильно? Надо сменить курс, чтобы подхлестнуть процесс! Но попытки "подстегнуть" грозят очень опасными последствиями.

Таких структурных экономических реформ, которые, будучи осуществленными сегодня, принесли бы результаты уже завтра, практически не бывает. В целом же период между проведением реформ и временем, когда скажется их влияние на экономику, включает в себя годы, иногда десятилетия. К примеру, рейгановские реформы начала 80-х сыграли огромную роль в подготовке экономического подъема в США, который происходил в 90-х. Прошло, как видите, десять лет.

Все, что делалось в России в области структурных реформ в течение последних двух-трех лет, очень и очень важно, но к нынешнему экономическому росту никакого отношения не имеет.

Нет никакого принципиального значения, будет он составлять у нас в следующем году 3,5% или 4,5%. Важно создать набор институтов, которые позволят нам иметь устойчивые темпы роста, превышающие 3% в год на душу населения, на протяжении следующих 30-ти лет.

МНОГОЕ СДЕЛАНО, НО ЕЩЁ БОЛЬШЕ ПРЕДСТОИТ

В этой связи встает вопрос о способности выбрать приоритеты и обеспечить необходимую концентрацию сил. Я считаю: то, что делало в целом за последние два года правительство России, превосходит все оптимистические ожидания. Любой человек, обладающий соответствующим опытом, которому бы сказали, что в течение двух лет можно провести глубокую налоговую, пенсионную реформу, существенно реформировать законодательство, связанное с собственностью, в том числе и с земельной, произвести серьезные изменения в системе бюджетного федерализма, ответил бы, что это - из области фантазий.

Беда в том, что дальше можно предъявить столь же длинный список того, что принципиально важно для экономического роста, но не сделано. Практически ничего - в области банковской реформы, создания системы финансового посредничества, в сфере регулирования бюджетных расходов и реструктуризации бюджетной сферы, реформы системы государственных расходов, в области здравоохранения и образования. Реформа естественных монополий находится только в стадии обсуждения, и к ней, по сути, еще и не приступали.

Одним словом, остается огромный круг проблем, которые не решены. Не говоря уже о государственном аппарате - колоссальном по объему, плохо оплачиваемом и сверху донизу коррумпированном, что тоже представляет собой серьезное препятствие на пути экономического роста.

НОВОЕ ОКНО ПОЛИТИЧЕСКИХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ - МАЙ 2004 ГОДА

Для установления благоприятного инвестиционного климата важно набрать некую критическую массу изменений. Но мы не можем сегодня сказать определённо, что именно является этой критической массой. Да, сделано много, но оценка того, достаточно ли, остается за инвестором. И потому единственный разумный шаг, который способна здесь предпринять власть, попытаться как можно быстрее выполнить свои "домашние задания", потому что они еще не сделаны. Ясно, что за оставшийся до выборов год осуществить что-то практически вряд ли удастся, потому что это время, когда проводить реформы труднее всего. Но крайне важно, когда откроется новое окно политических возможностей, условно говоря, в мае 2004-го года, распорядится им не менее эффективно, чем распорядились подобным окном в 2000-м году. И от того, насколько реально это будет сделано, в колоссальной степени зависит перспектива экономического развития России на ближайшие и последующие годы.   

Сергей КРЫЛОСОВ, Г. Кузнецк, Пензенская область. "Любимая газета", № 2, 8.01.2003 г.