На недавней большой пресс-конференции в Кремле Президент России Владимир Путин сказал, что налоги в стране будут снижаться. Общая налоговая нагрузка на российскую экономику сегодня примерно 36,8 процента от ВВП, она остается пока очень большой для экономики, находящейся в стадии развития.

«Мы должны ее снижать. Вопрос в том, когда, какие налоги и какими темпами, — сказал всей стране в лице ее лучших журналистов Президент. — Но любое решение в сфере экономики влечет определенные последствия. Резкое снижение того или иного налога сопровождается увеличением денежной массы в экономике. Одна из наших главных задач сегодня — борьба с инфляцией, понижение ее до однозначного числа. Мы должны понять, что будет происходить при снижении того или иного налога, в том числе НДС, до определенного уровня, что будет с этой денежной массой, способна ли наша экономика переработать эту денежную массу... Мы должны все взвесить и принять здравое согласованное решение в направлении снижения налогового бремени».

Так и должно быть — в развивающемся государстве, где основным стержнем экономики объявляется бизнес, частное производство, должны, наконец, быть послабления тем, кто берет на себя дополнительные риски.

Многие сегодня называют малый бизнес экономической основой реформ. Возлагают на предпринимателей особые надежды. В свете событий последних месяцев можно говорить, например, о его заметной роли в осуществлении реформы местного самоуправления.

Если брать в качестве объекта исследования «муниципальную» сферу бизнеса — ЖКХ, то даже в этой отдельно взятой «стране» возможности предпринимателей растут на глазах. В Башкирии за последний год для выполнения работ в сфере ЖКХ на тендерной основе привлечено более 500 малых предприятий. Объем проделанной ими работы оценивается в сумму около 400 миллионов рублей. Заметно увеличилось участие частных предприятий в обслуживании жилищного фонда — на их долю приходится 30 процентов этого сектора рынка. А в Давлеканово, Бирске, Ишимбае, Нефтекамске, Бураевском, Краснокамском, Салаватском районах «частниками» обслуживается весь жилфонд. Как отмечают в Министерстве жилищно-коммунального хозяйства республики, частные предприятия содержат на достаточно высоком уровне более 11 миллионов квадратных метров жилья.

Впрочем, в Башкортостане все экономические показатели за прошедший год оказались весьма положительными. В доходную часть бюджета республики поступило на 10 млрд. рублей больше, чем в предыдущем году. Общие доходы республики за минувший год составили 163 млрд. рублей. Это еще раз подтвердило статус республики как донора федерального бюджета. Все у нас нормально и с темпами инфляции. Вот уже седьмой год в Республике Башкортостан, как и по России в целом, наблюдается тенденция ежегодного снижения темпов инфляции. По итогам 2005 года ее уровень достиг минимального за последние семь лет значения — 10,9 процента. До цифры в один знак, как обозначил планку Президент РФ, осталось совсем немного.

Можно ли у нас в Башкирии говорить о высокой деловой активности, о хорошем инвестиционном климате, который побуждает бизнес действовать активно, проявлять инициативу? Пожалуй. Республика Башкортостан, занимая в Приволжском федеральном округе третье место по количеству субъектов малого бизнеса, вполне может служить примером развития инициативы и предприимчивости как основы повышения качества жизни населения. В Уфе за прошедший год вклад субъектов малого предпринимательства (СМП) в экономику города вырос на четыре процента. Увеличилось и количество малых предприятий: теперь их насчитывается 9 576 (в 2004 году было 9 120). В сфере малого бизнеса сейчас занято 83 715 человек. Год назад в Уфе числилось 76 тысяч предпринимателей.

Евгений Ясин, научный руководитель государственного университета — Высшая Школа Экономики, доктор экономических наук, профессор утверждает, что именно деловая активность бизнеса делает оправданным снижение налогов. Мысль такая: если при высокой активности бизнеса снизить налоги, то увеличатся доходы, и, вполне логично, бизнес обратит внимание на инвестиции, сочтет возможным делать расходы, которые обернутся доходами через неопределенное время.

Теоретик-экономист Ясин прогнозирует: когда появляются большие доходы, бизнес создает спрос на эти деньги в виде ссуд, займов, рынков акций. Вложения пойдут на развитие экономики, на реинвестирование собственности, капитала. (Реинвестиции — это связывание вновь свободных инвестиционных средств посредством направления их на приобретение или изготовление новых средств).

Возьмем для примера город атомщиков Агидель. В далекие восьмидесятые, когда «зеленые» воспрепятствовали строительству на берегу Камы атомной электростанции, а машина уже вовсю была закручена, и новый город построен под очередной региональный «проект века», жителям его пришлось самим придумывать, как выживать. Да, объявили город зоной экономического благоприятствования, ввели льготное налогообложение, часть налогов отменили для предпринимателей на несколько лет. Да, большинство приехавших в Агидель были молоды и энергичны. Они ведь собирались строить атомград. Люди не опустили руки, а от безысходности направились в бизнес. Сегодня более семидесяти процентов населения города атомщиков (замороженную на долгие годы станцию все-таки будут строить) обеспечивают поступление 90% налогов в городской бюджет. Выросла целая генерация успешных предпринимателей. Уникальный, показательный случай. Малый бизнес, как в Европе, стал в башкирском городе с населением 60 тысяч человек финансовой основой местного самоуправления. Агидель также успешно участвовала в эксперименте по отработке новой экономической модели финансирования жилищно-коммунального хозяйства. Все новации там успешно приживаются — деловой климат тому причина.

Схема получилась, по Ясину, классической — снизили налоги, повысилась активность бизнеса, улучшилась экономическая ситуация, да и социальная обстановка выглядит лучше, чем в соседних городах и поселках. Не все так просто! Человеческий фактор, роль лидера и местные традиции диктуют свои подходы.

Возник недавно в республике новый сомнительный фактор, связанный опять же с реформой местного самоуправления, инициативами и полномочиями регионов.

Осенью прошлого года депутатами Госсобрания — Курултая РБ был одобрен Закон «О порядке решения вопросов местного значения поселений по установлению, изменению и отмене местных законов в переходный период». Федеральный закон N 131 «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» вступил в силу с 1 января 2006 года, он наделяет поселения правом устанавливать местные налоги (на имущество физических лиц и плату за землю). В переходный период, который продлится в Башкортостане до 1 января 2009 года, эту миссию могут брать на себя органы местного самоуправления муниципального района, в состав которого входят поселения.

Это значит, что ставки кое-каких налогов вполне могут вырасти. Предприниматели забеспокоились. Председатель Ассоциации предпринимателей РБ, депутат Госсобрания Андрей Назаров с трибуны высказал предположение: что, когда большинство городов и районов республики получат дотации из регионального бюджета, на местах будет велико искушение прижать производителей высокими налоговыми ставками — кого еще можно законно потрясти в родном городе или поселке? Эти недальновидные территории через несколько лет могут оказаться у разбитого корыта: и дотации будут выделяться в гораздо меньших объемах, и налогооблагаемая база уменьшится. С новым региональным законом связана еще одна проблема малого бизнеса — дискриминационный подход при определении ставки арендной платы за пользование землями несельскохозяйственного назначения. Поскольку малые предприятия занимают небольшие площади, то им и приходится платить за эти сотки в несколько раз больше, чем крупным предприятиям.

Поэтому башкирские предприниматели совместно с Государственным комитетом Республики Башкортостан по земельным ресурсам предлагают внести предложения по внесению изменений во Временный порядок определения размера арендной платы за земли несельскохозяйственного назначения и установить единую ставку, вне зависимости от размеров занимаемой площади. Что, наверное, практически позволит стимулировать деловую активность предпринимателей.

По Ясину, схема такова: если деловая активность заведомо низкая, то никакие новации ему не помогут. При неблагоприятных общих условиях, даже если налоги снижаются и бизнес получает некоторый выигрыш, то он обращает эти деньги не на инвестиции в российскую экономику, а пускает их либо на престижное потребление, либо просто вывозит капитал. Поэтому лучше бы не снижать налоги, и уж ни в коем случае не повышать их, а увеличивать доходы социально уязвимых слоев населения.

Вдаваясь в историю, эксперт утверждает, что в России система налоговых сборов до сих пор находится в процессе формирования. Вспомните, в советские времена были фиксированные отчисления от прибыли, которые устанавливались в плановом размере каждому предприятию. Их нельзя в полной мере называть налогами. С 1991 года схему сбора налогов пришлось создавать заново. В России всегда существовало то, что называлось «тяглом» — поборы вышестоящих. В какой форме, в каких определенных кем-то формальных размерах — не имеет значения. Потому что, если бы эти параметры были бы определены, то тогда это было не тягло, а налог. А у нас до сих пор именно «тягло». Премьер-министр Михаил Ефимович Фрадков планирует: «Мы снизим налог, а поступление в бюджет не уменьшится, потому что, во-первых, бизнес выйдет из тени, а во-вторых, мы улучшим собираемость налога». Предложение снизить с 2007 года НДС с 18 % до 13% он относит к дополнительным мерам по ускорению экономического роста. Рассматривается также вопрос об упрощении порядка возмещения НДС.

Евгений Ясин придерживается другого мнения: выход из тени бизнеса и повышение собираемости налогов имеют сомнительную связь. Да, собираемость налогов можно увеличить, она у нас все время увеличивается. Ставка на это равнозначна ставке на налоговый терроризм. А для бизнеса важно, чтобы жизнь строилась по правилам, а не «по понятиям».

К сожалению, нет соответствующей статистики о том, как бизнесмены относятся к идее снижения налога на добавленную стоимость. Все попытки представителей Высшей школы экономики задавать вопросы бизнесменам во время проведения социологических исследований натыкаются на то, что и бизнесмены, и чиновники не хотят отвечать. Эти факты говорят сами за себя. Они как бы подчеркивают ту основную линию, которая сегодня преобладает, может быть, не столько в государственной политике, сколько в реакции бизнеса на эту политику. Если деньги, которые получит бизнес в результате сокращения налогов, будут обращены либо на престижное потребление, либо будут вывезены из страны и помещены то ли в украинские предприятия, то ли в американские или турецкие (это не важно) проекты, значит для России они будут потеряны. И тогда снижение налогов теряет свой смысл.

Главный тезис Ясина: при наличии высокой деловой активности и денег, которые приходят в страну, вкладываются в производственные инвестиции, приносят доход, этот доход частично в соответствующей доле попадает в бюджет, а бюджет из этих вполне здоровых денег, зависящих не от цен на нефть, увеличивает расходы на заработную плату бюджетникам, на повышение пенсий. Тогда через активность бизнеса, через развитие производства деньги придут к людям — учителям, врачам, пенсионерам и т.д. Это нормальный и здоровый путь. Но сегодня этот путь у нас работает с меньшей эффективностью.

Противники этой идеи говорят: если мы потратим деньги на повышение пенсии или на повышение заработной платы учителям, врачам и т.д., то мы вызовем инфляцию. Е.Г. Ясин отвечает оппонентам: предприятия отчисляют деньги в стабилизационный фонд, эти средства как бы изымаются из обращения для того, чтобы не было инфляции. А те деньги, которые остаются в бюджете после отчислений (эта сумма тоже увеличивается), можно вкладывать в любой инфраструктурный проект, например, на строительство дорог или еще какие-то программы общественных работ. По статистике, средний инфраструктурный бренд имеет окупаемость 20–30 лет. Или (еще лучше!) направлять средства в первую очередь на проведение реформ. В противном случае, госинвестиции будут сопровождаться увеличением откатов, ростом коррупции и гораздо меньшей эффективностью, чем инвестиции частные. А почему, собственно, государство не должно давать деньги на текущий бизнес?

Страна получает сумасшедшие доходы от продажи нефти по сверхвысоким ценам. Кто получает? Государство получает, стабилизационный фонд пухнет на глазах. И народ спрашивает: «А мне? А я вообще какое-то отношение к этому имею?» Бесконечно объяснять про инфляцию и прочие такие разумные экономические вещи невозможно.

Вывод Ясина: если не давать деньги бизнесу в надежде на то, что он вложит сам в экономику с наибольшей эффективностью, как это бизнесу свойственно, то тогда в нынешней ситуации лучше тратить на повышение заработной платы бюджетникам и на повышение пенсий.

В статье использованы материалы «Клуба региональной журналистики», г. Москва.

  

Марина ЧЕПИКОВА, г. Уфа. Журнал «Бизнес-партнер», февраль 2006 г.