По мнению экспертов, да и большинства населения монетизация льгот в России не состоялась. И оснований такому мнению несколько. В Госдуме считают иначе. Напомним, в ноябре 2005 года на очередном заседании депутаты обсудили итоги монетизации. Первый раз в Госдуме обсуждали тихо, спокойно, без крика и вызова Зурабова. Никто не спросил: почему монетизация должна была стоить бюджету 150 млрд. руб., а стоила, на самом деле, 500 млрд. руб. Никто не признал: я виноват в том, что она так проходила, где и как взяли разницу, на что её списали. Тихо. На государственном уровне монетизация признана состоявшейся. Не потому ли наш льготник, и без того уже потерявший веру в светлое будущее, тихо проглотил и этот кусок государственного пирога. Хоть что-то. О причинах и уроках несостоявшейся монетизации мы побеседовали с научным руководителем Центра социальных исследований и инноваций, замминистра социальной защиты в 1993-1994 годах, Евгением Гонтмахером. Встреча состоялась в Клубе региональной журналистики «Из первых уст».

НЕПРЕДВИДЕННЫЕ ЗАТРАТЫ ПЛЮС ИНВАЛИДИЗАЦИЯ ВСЕЙ СТРАНЫ

Слова про “социальное государство” и “борьбу с бедностью” за последние десять лет навязли в зубах, но до выработки осознанной и честно сформулированной социальной политики руки так и не дошли. Систему льгот, здравоохранение, образование сейчас реформируют одновременно, но так, как будто это совершенно не связанные друг с другом сферы жизни.

О том, что не худо бы сначала заняться проблемой доходов населения, власть старается не вспоминать. Никем не контролируемая, она принимает решения по принципу: «Мы лучше вас знаем, как надо делать». В результате получается так, как с монетизацией: и дело, как хотелось, не сделано, и все недовольны.

Провал монетизации, - считает Евгений Гонтмахер, - начался с того, что все население страны было разделено на федеральных и региональных льготников. Причем по абсолютно случайному принципу. Хотя авторы закона предполагали, что льготники будут только федеральными.

Но когда выделенные Минфином на монетизацию 150 млрд. рублей разделили на всех льготников, на каждого пришлись сущие копейки. Поэтому и были предприняты вышеупомянутые меры - деньги остались те же, только разделили их на меньшее количество людей. В качестве федеральных оставили малочисленные категории льготников (ветераны войны и т.д.), а основные группы (ветераны труда, труженики тыла, репресированные - всего порядка 19 млн. человек) сбросили на регионы, предоставив последним право самостоятельно и в зависимости от возможностей бюджетов решать вопросы о размерах денежных компенсаций. Исключение составляют разве что оставшиеся на федеральном попечении инвалиды всех групп, которых до вступления закона в силу было 11 млн. человек, а сейчас уже порядка 13 млн., поскольку все, кто мог, спешно кинулись оформлять инвалидность.

В результате только в восьми регионах в отношении региональных льготников действительно была сделана попытка монетизации льгот, кроме услуг ЖКХ. Правда, в Тверской и Вологодской областях попробовали монетизировать и эти льготы, но по мере развития событий отказались. С другой стороны, порядка 20 регионов оставили натуральные льготы. При этом в большинстве из них еще и ввели ежемесячные выплаты.

Оставшиеся регионы разделились примерно на две одинаковые части. Одна половина - регионы, где практически все льготы оставили, как есть, только одну или две попробовали монетизировать. Например, оплату услуг телефонной связи. Вторая половина - это те, кто часть льгот перевел в ежемесячную денежную выплату, но значительную часть льгот оставил в натуральном виде.

Чем плоха эта чересполосица? Во-первых, произошло чистое нарушение Конституции РФ, где записано, что нельзя дискриминировать людей в зависимости от места жительства. Для примера возьмем репрессированных. До того как была объявлена монетизация, все их льготы были закреплены федеральным законом. Да, в регионах их реализовывали по-разному. Тем не менее репрессированный человек понимал, что, где бы он ни жил: в Магадане, в Москве, в Краснодаре, он имел право на получение вполне понятного пакета льгот. Теперь же краснодарские репрессированные имеют одно, ставропольские - другое, магаданские - третье. Причем абсолютно на произвольных основаниях.

Второе. Что получилось дальше с теми же региональными льготниками? Если такой льготник, например, зарегистрирован в Калужской области, а живет у родственников в Москве, то здесь он уже не имеет права ни на какие льготы. Конечно, если в Калуге все льготы монетизированы, и деньги идут ему на счет в Сбербанке, тогда он может приехать и забрать их. Я уже вам говорил, что в подавляющем большинстве регионов значительная часть льгот осталась натуральной. В этом случае он может воспользоваться льготами, только если уедет обратно в свою Калужскую область. Таким образом, в России несколько сот тысяч человек просто остались без льгот и без денег. Совершенно удивительная ситуация. Странно, что по этому поводу нет никаких статей в прессе и заявлений в суды самых разных инстанций.

Третье. В заключительных положениях закона о монетизации говорилось, что ни один льготник не должен ухудшить свой жизненный уровень. Я уже тут говорю обо всех льготниках, и федеральных, и региональных. Неоднократно проведенные обследования показывают, что примерно треть льготников выиграла от монетизации. Получается, что они получают теперь больше денег в сопоставлении со стоимостью услуг, которые им оказывались бесплатно. Примерно треть ничего не проиграла и не выиграла. Но еще одна треть проиграла. Причем проиграли льготники крупных городов, которые много ездили на муниципальном транспорте и т.д. Да, в деревне действительно многие льготы были виртуальными, потому что не было телефонной связи и автобусов. Теперь люди вместо этого в ряде регионов получили живые деньги. Тем не менее, положение закона о том, что никто не должен потерять, в открытую нарушено. Вот по этому пункту есть прецеденты судебных процессов, когда конкретные люди подают в суд и с цифрами на руках показывают, сколько стоили его льготы до того и сколько он получает теперь”.

Поэтому, считает Евгений Гонтмахер, говорить о том, что монетизация состоялась в отношении региональных льготников, в большинстве случаев нельзя.

Не состоялась она, по мнению Гонтмахера, и в отношении федеральных льготников. Для них был введен так называемый социальный пакет стоимостью 450 руб., вычитавшийся из той суммы, которая была начислена каждому в деньгах. В обмен на это федеральный льготник получил право на бесплатные лекарства, на путевку в санаторий и проезд в электричке. “Идея социального пакета родилась в самый последний момент. Почему она родилась? Потому что в администрации президента, когда анализировали ситуацию ближе к концу лета, поняли, что если просто выдать деньгами, то наше население в основной массе не готово к тому, чтобы этими деньгами правильно распорядиться. Льготники - это в основном пожилые и больные люди, люди, которые часто не могут логично действовать. Например, деньги, которые были бы им выданы, они взяли бы и потратили на еду. Я уже не говорю про “пропить” и прочее. Или отдали бы эти деньги своим детям, помогли бы. А потом бы выяснилось, что им нужны лекарства... Поэтому в самый последний момент дали указания “Единой России”, которая и выдвинула эту идею социального пакета. Льготы фактически оставили натуральными, то есть дали задний ход, еще не приступив к монетизации.

В итоге, вместо 170 млрд. рублей монетизация нашему государству вылилась в сумму где-то порядка 500 млрд. рублей. К счастью для государства, есть огромный профицит бюджета, есть стабилизационный фонд и так далее, то есть эти деньги нашлись. Но я повторяю, что даже такой колоссальной финансовой ценой и для федеральных льготников монетизация не произошла.

Следующий момент, который показывает, что монетизация на самом деле не достигла тех целей, о которых говорили, это отказ от социального пакета. Законом было предусмотрено, что до 1 октября 2005 года человек мог написать заявление и эти 450 рублей получать “живыми” деньгами с 1 января 2006 года. чать деньги. Видимо, Зурабов этого не понимал до конца. Как только - еще весной прошлого года - люди начали писать в пенсионный фонд большое количество заявлений, что они хотят отказаться от социального пакета, Зурабов собрал совещание и заявил своим управляющим пенсионными фондами в регионах, что результаты их деятельности будут оцениваться по количеству отказников. То есть чем меньше отказников, тем лучше. Причины понятны и в основном связаны с лекарственным обеспечением, где крутятся миллиарды долларов, десятки миллиардов рублей. Это достаточно коррумпированная система.

Тем не менее, от соцпакета отказалась практически половина. Дело заключается вот в чем. Поставьте себя на место этого льготника, того же самого инвалида. Если инвалид живет в богатой семье, дай бог ему здоровья. Но как правило, инвалиды - это малообеспеченные люди, они нуждаются в самом необходимом. И этих людей ставят в ситуацию абсолютно негуманного и жестокого выбора: или натуральные льготы, или деньги... Часто бывает, что в семье и муж и жена - инвалиды, а ребенка надо в школу собрать. Все прекрасно знают, сколько это стоит. Поэтому они выбирают деньги. А другие думают - лучше мы на эти 450 рублей колбасы купим. А то, что через некоторое время ему придется покупать лекарства за свой счет, это хоть объясняй, хоть не объясняй. Он все равно не поймет, пока с этим не столкнется. Конечно, будет очень большое количество жалоб в местные органы социальной защиты. Придет туда тот же самый инвалид, и будет рвать рубашку на груди, требуя, чтобы ему обязательно дали бесплатное лекарство. Кстати, отказались от соцпакета даже некоторые диабетики, что просто потрясает. Вот насколько загнали наш народ в состояние тупизма. Ведь этот человек должен обязательно принимать лекарства, для него это вопрос жизни и смерти. С другой стороны, по данным Счетной палаты, в прошлом году около половины льготников были вынуждены покупать лекарства за свои деньги, несмотря на то, что имели право на бесплатное лекарственное обеспечение. И это стало одной из основных причин отказа от соцпакета.

В чем мы лукавим перед людьми, когда говорим о выборе? Настоящий выбор - это прерогатива среднего класса, который у нас очень маленький. Это выбор между отдыхом в Турции, Сочи или на Кипре. Когда у человека есть такая возможность выбирать, это хороший выбор. Это значит, что человек нормально живет. Когда у тебя ситуация: или ты купишь колбасы на эти 450 рублей, потому что у тебя пустой холодильник, или ты на эти деньги получишь бесплатное лекарство, то часто люди выбирают деньги.

Вторая половина, которая осталась на социальном пакете - это наиболее больные, наиболее зависимые от лекарств люди. Они поняли, что им нельзя отказываться от этого пакета. Это люди, которые потребляют в месяц лекарств не на 450 рублей, а на тысячи рублей. Перед Минздравом встала очень большая проблема, потому что установленный в прошлом году норматив в 450 рублей, надо существенно пересматривать в более высокую сторону. Чего, кстати говоря, не сделано. Зурабов пошел более хитрым путем. Он запланировал небольшое снижение денег, которые выделяются на эту программу, надеясь, что таким образом покроет резко возросшие удельные расходы на выдачу лекарств”.

Подводя черту, Евгений Гонтмахер говорил о двух уроках несостоявшейся монетизации. Первый: только деньгами проблема не решается. Надо понимать, что происходит в реальной социальной действительности. Второй: такого рода масштабные вещи надо готовить заранее. Как ни банально это звучит, но здесь необходимо участие широких кругов общественности и экспертов.

  

Татьяна ЛАСТОЧКИНА, Екатерина ПЕНЬКОВА г. Курск. Информационный портал KURSKCiTY.RU, 15 марта 2006 г.