Телевизор в нашей стране обычно включается… вместе со светом. Человек приходит домой, зажигает свет и щелкает пультом. По статистике так делают два человека из трех. А в 57 случаях из 100 телевизор работает, когда его никто не смотрит. Это связь с реальностью, это связь с человечеством, это связь с жизнью: у тебя работает телевизор, значит ты живой. Этот процесс начался во всем мире примерно с середины 70-х, в России с 90-х. Растет число телеканалов, люди устанавливают у себя спутниковые антенны (особенно – в сельской местности, где обычная трансляция бывает плохого качества), страна готовится к переходу на цифровое вещание. Специалисты говорят, что это - настоящая революция, и она уже произошла. О современном российском ТВ и его национальных особенностях рассказывает Даниил Дондурей, главный редактор журнала «Искусство кино» (из выступления на семинаре Клуба региональной журналистике в Москве 23 марта 2006г.)

ОБ ОБЩЕСТВЕННОЙ РОЛИ ТВ

Телевидение в наши дни, безусловно, становится основным институтом управления обществом. Более важным, чем вооруженные силы, спецслужбы и т.д. По своему значению оно равно только национальной экономике и национальной безопасности. Ничто другое не может сравниться с телевидением. Ведь телевизор – это же представление миллионов людей о жизни, обо всем – о прошлом, о будущем, о семье, о ценностях, об истории, о родине. Все население страны старше четырех лет смотрит телевизор среднем четыре часа ежедневно. У нас работают меньше: всего около половины населения - 68-70 млн. человек. А остальные что делают? Смотрят телевизор.

В то же время ТВ - это единственная сфера, которая выведена из-под общественного надзора. Практически вся она отдана на откуп телевизионным топ-менеджерам. Они могут делать на своих каналах все, что захотят. Я не встречал людей, которые бы по-настоящему понимали, что эфир – это величайшее общественное благо. Эфир не принадлежит государству, эфир не принадлежит большинству общества, народу. Эфир не принадлежит компаниям, тем более холдингам, которые им владеют. Эфир не принадлежит олигархам, не принадлежит телевизионным суперавторитетам, ведущим, генеральным директорам. Это благо все общества. Он принадлежит и меньшинству, а не только большинству. Принадлежит и тем группам, которые противостоят государству. Это общественное благо, точно такое же, как язык и недра. Он принадлежит всем, и защищать его нужно всем.

Третья реальность – телевидение - заставляет людей переживать за героев сериалов, за их болезни и драмы больше, чем за болезни и драмы соседей по лестничной клетке. Это развлечения, сшибки разных социальных групп, ненависть к инородцам или терпимость к ним, табу и т.д. В какую минуту мы начинаем ненавидеть Украину, а в какую минуту прекращаем? Почему в кино и на телевидении каждые семь минут обязательно должно происходить убийство? На экран приходят обычные нормальные интеллектуалы и кумиры, типа Владимира Соловьева, и рассказывают, что Россия умирает - на миллион человек в год. И люди верят этому, потому что есть слово «умирает». Люди живут в языке. Им никто реально не объясняет, что происходит в демографии, как решать эти проблемы. Они уверены, что так оно и есть - страна умирает...

Люди согласны на все. Что им будут продавать, то они будут покупать. Если две недели по телевизору говорить про квадратные помидоры, люди будут считать, что они намного вкуснее, чем старинные российские – круглые. Просто они раньше про это не знали…

Я считаю, что основная драма нашей страны сегодня заключается в том, что у миллионов людей сформировано неадекватное представление о жизни. Жизнь развивается и существует по одним законам, а телевидение уговорило людей, что - по другим. Мне кажется, это очень опасно, потому что это подрывает стабильность страны. Стабильность – она ведь не в цене на нефть, она в головах 144-х миллионов человек.

ИЗ ЧЕГО СОСТОИТ ТВ-ПРОГРАММА?

На телевидении есть пять основных форматов, которые формируют взгляды людей на жизнь. Это новости и связанные с ними аналитические передачи. Далее - сериалы, затем – фильмы. И последнее – разного рода развлекательные программы. Это то, что смотрит подавляющее большинство. Все остальные программы – вспомогательные, они играют менее важную роль.

Сегодняшний российский зритель поглощает около двух тысяч часов сериалов. Наша страна - абсолютный лидер в мире по количеству сериальных показов. Мы сейчас показываем (вместе с повторами) от 50 до 60 серий в сутки. Вы понимаете, какие это объемы? Американцы уже стоят на ушах: они не могут продать нам даже такую безделицу, как четырнадцатикратный лауреат премии Эмми сериал «Скорая помощь». Они не могут продать на русский рынок целый ряд знаменитых телесериалов, хотя они идут по всему миру. И мексиканцы с бразильцами уже не могут. Неконкурентоспособны по сравнению с русскими.

Вся страна стала жертвой криминала. Года три-четыре назад телеканалы начали договариваться с Министерством внутренних дел, с прокуратурой и ФБС, чтобы получать эксклюзивные материалы о преступлениях. И в одно время запустили такие программы, как «Криминал», «Криминальная Россия», «Вести. Дежурная часть», «Петровка-38», «Совершенно секретно», «Человек и закон» – огромное количество передач. Я насчитывал до 70 выпусков в неделю: некоторые идут по 4 раза в день. В каждом выпуске по 7 преступлений. Помножьте. Это обычный криминальный фон, и мы к нему привыкли.

Но этого оказалось мало. В последнее время появился целый ряд проектов, которые атакуют основы морали. Они не просто рассказывают о происшествиях, они выбирают самые шокирующие из них. Вот примеры минувшей недели. Фильм «Детки в клетке», который транслируется в 8 часов вечера, рассказывает о том, как в России принято приковывать детей на цепь к батарее или держать на улице с собаками. Передача из серии «Профессия-репортер», которая называлась «Мамочки», рассказывала о том, что принято рожать в возрасте от 11 до 15 лет, об уникальном случае рождения ребенка шестилетней девочкой. На это переориентировали программы «Максимум», «Итоги за неделю». Всюду в России создаются секты, где насилуют девочек. Внуки, когда им не хватает денег, убивают бабушек молотком. Этого не было еще год назад. Сегодня это норма. И никто не подает голос против - ни матери Беслана, ни учительские собрания, ни педсоветы школ, ни православная церковь. Один раз, видимо, впервые в жизни госпожа Слиска включила телевизор и увидела, что в программах НТВ возят трупы. Может быть, она в течение двух дней два раза включала, потому что она увидела еще и каннибализм. Она возмутилась: «В России, где я первый вице-спикер? Как это возможно? Это нехорошо». Поставила вопрос на Думе. Быстро наши господа-телевизионщики прибежали и сказали: «Мы больше так не будет. Мы подпишем хартию». Привезли 10 телевизоров. Они подписали хартию и перешли к рассказу о том, как раздавать молотки бить бабушек.

ЧТО НЕ ПОКАЗЫВАЕТ ТВ

Убежден в том, что мы живем в эпоху беспрецедентных позитивных перемен. Сопоставить наше время можно только с двумя периодами российской истории, причем оба эти периода выпали на 19 век - восемь лет столыпинской эпохи и 10-15 лет между Витте и Столыпиным. Между тем, современное ТВ характеризует наш период исключительно как эпоху невероятного кризиса и невероятных отрицательных последствий. Все - от населения до президента страны - считают, что 90-е годы – это очень плохо. Реформы 1990-х годов одобряет 9% населения страны, 53% считает, что страна идет в тупик, 70% считает, что реформы 1990-х принесли больше вреда, чем пользы. Подавляющее большинство людей ненавидит бизнес, 77% населения ненавидит крупный бизнес, порядка 37% населения страны считает, что если бы не было реформ, то жизнь была бы не хуже.

Негласная цензура на позитивную информацию, которая существует сегодня на нашем ТВ, сопоставима с цензурой Суслова, Демичева, Андропова на негативную информацию в советское время. Месяц назад мне позвонил известный режиссер, автор «Белорусского вокзала» Андрей Смирнов. Вы могли его видеть в сериале «В круге первом», где он играл будущего академика. Сейчас он делает для Би-Би-Си большой проект – 10 фильмов о парламентаризме в России. Он говорит: «Ты меня выручи. Я нигде не могу узнать, что есть у нас хорошего. Дай мне какие-нибудь данные. Они мне нужны для 10-й серии, чтобы рассказать, как изменилась страна к 2006 году». Я начинаю на пальцах ему рассказывать: если 1 января 1992 года в стране было 7 млн. автомашин, то сейчас только частных автомашин 25 млн. В каждой второй семье сейчас есть машина. Мы уже дошли до уровня Праги по количеству автомашин на одну семью. Плюс 6 млн. государственных автомобилей. Тысячи людей строят коттеджи, частные дома, квартиры. Потребление электроэнергии, которая является основным показателем состояния экономики, увеличивается на 12-14% в год. Мы на первом месте в Европе по темпам роста высшего образования. Количество вузов увеличилось в 2 раза за 10 лет. У нас население из семейных бюджетов потратило 4 млрд. долларов на репетиторство, взятки учителям и взятки в вузы, на содержание студентов за деньги. В следующем году на эти цели население потратит около 6 млрд. долларов. А вкладов у населения 3 триллиона рублей. И так далее.

Телевизор регулярно рассказывает нам о том, что в стране четыре миллиона беспризорников и 20 миллионов мигрантов. Мой знакомый, крупнейший специалист, директор Института этнологии и антропологии, просто хохотал. Какие четыре миллиона беспризорников? На самом деле у нас мигрантов – четыре миллиона, из них полтора миллиона занято в народном хозяйстве. А беспризорников в России порядка 700 тысяч. И такой дезинформации очень много.

Через ТВ происходит дискредитация рынка, денег. В общественном сознании рынок, деньги, бизнес, активность до сих пор маркируются как воровство и аморализм. Это неблагоприятный фактор для развития страны. Он влечет за собой много отрицательных последствий: люди перестают рассчитывать на собственные силы. Человек видит, что, как бы он ни старался, ему все равно мало достанется. Телевизор показывает миллионам людей сидящего за столом президента. Президент вызывает господина Зурабова и говорит: «Надо повысить пенсии на 180 рублей». Тот отвечает: «Есть, повысим на 180 рублей». И люди думают: «Подождите, а почему на 180? Он мог бы тысячи на три тысячи сразу повысить. Что это он так жалеет?». Людям кажется, что стоит только ему решить повысить пенсии – и все повысится. И никто не объясняет народу, какие затраты это за собой влечет, как отразится на экономике, на росте цен и т.д.

В сериалах, как и в русских сказках, никто ничего не делает. Там не работают – там они либо пиаром занимаются, либо - все бандиты. Чтобы жить хорошо, нужно нанять киллера и отобрать у кого-нибудь деньги. А вот выбить американцев с русского рынка, – этого нет. Реально мы многое можем делать лучше! Наша колбаса лучше. Мы и все другое можем. Но если этого нет в сериалах, этого не будет и в жизни!

Телевидение обходит стороной такие важнейшие темы, как активность, мобильность населения. В Америке человек 13 раз за жизнь кардинально меняет место жительства, работу, круг общения. В России такая перемена происходит от 3 до 6 раз за жизнь. Между тем, низкая мобильность населения становится тормозом для современной экономики. Человеку не говорят по телевизору: «Эй, жители Курска, Ульяновска, Иркутска. Мы скажем вам по секрету, что по Конституции Российской Федерации прописки нет. Что это значит? Приезжайте в Москву, выбивайте ленивых москвичей с их мест. Вы знаете четыре языка, вы закончили курсы в Гамбурге, вы учились в Лондоне, вы вообще потрясающий человек. Ваш недостаток лишь в том, что вы из Иркутска? Но это не страшно. Вы получаете работу, сможете снять квартиру, получите регистрацию по месту жительства. Все. Потом вы быстро купите квартиру…» Нет этого, десятилетиями все активное российское общество не пускали в Москву и Петербург. Поспособствовать могли только подписи первых замов министров, фиктивные браки. Сегодня можно менять место жительства и работы. А людям этого не говорят.

Вы заметили, что на российском телевидении запрещено благородство. Кроме «Жди меня». Вы нигде не увидите пропаганды этих ситуаций. У нас не пропагандируется волонтерство, то есть благородные действия бесплатно. Ничего этого нет. Гимн низости, гимн насилию. Нам рассказывают, что мы неудачники. А зачем? А я не хочу быть неудачником.

СТРАШНО ИЛИ НЕ СТРАШНО?

Самое страшное заключается в том, что сегодняшняя Россия быстро сползает в фашизм. 60% жителей страны не хотели бы видеть в своем окружении инородцев. 40% хотели бы, чтобы мигранты были только русскими. Если ты русский, живущий в Армении или Таджикистане, подходит, а если ты таджик - нет. А если ты какой-нибудь совсем подозрительный чеченец из Таджикистана? Это просто запредельно. В обществе отсутствует какая-либо толерантность. 28% не любят татар. Между тем, татары - это вторая нация по численности нация России. Как это может быть – что каждый третий не любит татар? Это означает, что страна на грани катастрофы. О представителях таких милых национальностей, как евреи, я даже говорить не буду…

По всем очевидным прогнозам, лет через 50 в России будут проживать 40% других этносов. Это не страшно. Американская и европейская история убеждает нас в том, что это не страшно. Такова современная цивилизация. Поэтому необходимо воспитывать терпимость к мигрантам, пропагандировать смешанные браки. В эпоху Кеннеди американцы ненавидели негров, они не могли с ними чай рядом пить. Это было всего 45 лет назад, даже меньше. Через телик заставили всю страну их любить. И теперь там гигантское количество смешанных браков. А Кондолиза Райс – один из кандидатов в президенты США. Пройдет или не пройдет – другое дело. Но это реально в принципе, это обсуждают все газеты, вся страна. Нашей стране до такого уровня терпимости – десятки лет.

Ладно, ни в одном сериале сегодня не работают, ладно, убивают. Но почему нельзя, чтобы чеченцы оставались хотя бы в живых? Если вы посмотрите английское телевидение, вы увидите на экране людей совершенно разных национальностей. У нас этого вовсе нет.

КУДА УШЕЛ ЯВЛИНСКИЙ?

Политическая цензура – вещь очень серьезная. Где-то принимается неадекватное решение типа строительства нефтепровода на берегу Байкала, и у общества никто ничего не спрашивает. Никто не спрашивал зрителей, показывать или не показывать Явлинского. Его вообще нет на ТВ. Даже в передаче про ботинки или в «Пусть говорят». Было где-то принято решение его не показывать. Мы его видели 15 лет. А теперь не видим – ни его, ни Каспарова, и бывшего премьер-министра Касьянова. Зато мы постоянно видим кумира нации господина Жириновского. По всем рейтингам он - номер два в стране. Он каждый день на экране, во всех программах. Это политическая цензура. Почему одному дают орден за то, за что другой получает 8 лет? Вы понимаете, что речь идет об Абрамовиче и Ходорковском. Я не буду это комментировать.

ЧЕМ УГРОЖАЕТ НАМ АМЕРИКА?

Сейчас спецималисты обсуждают проблему прихода Голливуда в Россию. Американцы хотят снимать русские фильмы на русском языке. Директора студий, режиссеры в ужасе, все боятся конкуренции. Я им говорю: «Согласен. Они подлецы. Они заставят уменьшить количество убийств и полюбить свою семью. Они заставят больше любить родину». Кстати, хотят начать с великой российской мультипликации. Давать 50 миллионов долларов в год на российскую мультипликацию и продавать ее во всем мире.

Наши фильмы не берут ни в Берлин, ни в Канны. Мы не можем продвинуть наше кино, его никто не берет: сценарии плохие, мертвяк, фальшак. Все привыкли к гигантским гонорарам. Все хотят снимать как в Америке. Увы, нельзя делать кино как в Америке, но чтобы воровали как в России. Так не бывает.

Если вы смотрите английское, французское телевидение, вы знаете, что оно часто бывает скучным. У них как бы все в порядке, они не волнуются по поводу того, кто завтра будет президентом. Ну, будет какой-то другой - какая разница. А здесь это каждый раз как открытие новой цивилизации, поэтому такая нестабильность. Естественно, на западе идет огромное количество сериалов про человеческие отношения, про любовные отношения, про болезни, про многие вещи, которые люди переживают. Например, про социологические следствия социального неравенства. Люди невероятно это переживают во всех странах мира. Этого почти нет в нашем кино. По сюжету ты должен взять, отнять, тебя бросила жена, ты почему-то должен убить. Все равно у нас управы на телевизор нет. Пока нет.

  

Елена ДРОНОВА, г. Иркутск. Газета "Мои года", 10 апреля 2006 г.